— Ну вот, — сказал я, обращаясь к своим спутникам. — Прямо пойдешь — коня потеряешь. Направо пойдешь — друзей потеряешь, а налево пойдешь — сам погибнешь! Куда пойдем, други?
— Конечно же налево! — ответили все разом не сговариваясь и рассмеялись.
— Все правильно! Нам как раз туда и надо! Жребий брошен!
В отношениях с Вышатой у нас сам собой сложился некий двуумвират. Хотя воевода, как и все остальные воины, был всецело подчинен мне, я вполне сознательно во многих случаях сам уступал ему первенство. Когда Вышата был рядом, я всегда чувствовал себя спокойно и уверенно. Да и как иначе, ведь воевода обладал огромным опытом, был мудр и хитер. Мне уже начинало казаться, что мы с ним понимаем друг друга с полуслова, а это в нашем отчаянном предприятии было уже само по себе большим делом. Да и чисто по-человечески он был мне очень симпатичен.
Если верить словам Вышаты, то люди никогда еще не забирались так далеко в землю нечисти.
— А ведь посылались отряды куда больше и сильнее нашего! — рассказывал мне шедший рядом воевода. — Но дальше, чем на несколько десятков верст, от реки уйти никогда не удавалось. Я участвовал в двух больших походах. В первом спасся только потому, что был оставлен сторожить переправу. Тогда из сотни ушедших в лес обратно не вернулся ни один. Второй раз мы дрались с драконами и одолели их, хотя бой был тоже тяжелый. Но потом на нас напало огромное стадо человекобыков, почти все наши пали в бою. Меня тогда почти насквозь пропороло рогом, я едва выжил. Странно, что ныне против нас дерется совсем иная нечисть, чем раньше. Похоже, что она никогда не повторяется.
— Да, в этом, видимо, есть свой большой смысл, ибо, не зная, кто тебе будет противостоять на сей раз, ты не можешь приготовиться именно к этой битве. Все приходится узнавать о противнике прямо в бою, тогда как они нас уже изучили очень хорошо! — согласился я с Вышатой.
— Давно хотел спросить тебя, Посланник! Что это у тебя за рубаха такая полосатая?
— Это тельняшка! Такие носят в моем мире воины, которые дерутся на море и на суше!
— Она что, заговоренная? — покосился на меня воевода.
— Да вроде того! — усмехнулся я.
— Если живым вернусь, тоже себе сошью такую. Нравится она мне! И на речках я тоже дрался, а чем река не море? Ты не возражаешь?
— Да нет, — пожал я плечами. — Осталось только вернуться живыми!
Идущие рядом воины внимательно прислушивались к нашему разговору. Внезапно в придорожных кустах что-то зашевелилось. Сейчас же туда, выхватывая на ходу из ножен мечи, бросилось сразу несколько человек. Слышна была недолгая возня, а затем показались наши воины, со смехом тащившие какую-то упиравшуюся образину.
— Ну и страшилище! — скупо рассмеялся Вышата. — Эко его уродило!
Образина, прямо сказать, была весьма живописная. Волосатая и замшелая, на маленьких кривых ножках, с такими же маленькими, почти детскими ручками. Еще умильней выглядела рожица страхолюдины с длинным шмыгающим носом и здоровенными, обвислыми ушами. Глаза образины затравленно бегали.
— Ишь, уши какие! — сказал Вышата. — Ни дать ни взять лазутчик Коуша. Сейчас прикончим, и дело с концом!
Услышав последнюю фразу, плененное существо внезапно разрыдалось.
— Знаем мы эти штучки! — мотнул головой Вышата. — Уже с русалками встречались! Не разжалобишь!
— Я не какая-нибудь поганая топлянка или кикимора болотная! — обиженно ответил пленник. — Я тварь благородная — Леший!
— Этого нам еще не хватало! Тьфу, какая гадость! — брезгливо сплюнул Вышата, вытаскивая меч. — Был Леший и не будет сейчас Лешего!
— Не надо! Не надо! — отчаянно замахал своими ручонками наш пленник. — Я никогда не делал людям большого зла! Я никогда никого не погубил! Не губите и вы меня!
— Может, и впрямь пожалеем, — встрял в разговор и я. — Ведь он на самом деле не сделал нам ничего плохого!
— Просто не успел! У нас здесь нет друзей. У нас здесь одни враги! — зло буркнул Вышата, но вытаскивать свой меч все же повременил.
— Убить Лешего мы успеем всегда, гораздо лучше его допросить. Думаю, от этого пользы будет больше! — назидательно сказал я воеводе и повернулся к пленнику: — Итак, ты кто?
— Я Леший, а по-нашему, лесному, дед-лесовик! — ответил он мне с явным облегчением.
— Ну а что ты здесь делаешь?
— Известно что, обитаю! — удивился Леший.
— Зачем из кустов за нами следил?
— Так любопытно же на вас поглядеть, каковы вы, погубители наши!
— Кто мы такие, знаешь?
— А то! — Леший, как мне показалось, даже обиделся на такой глупый вопрос. — Я человеков от своих сразу отличаю. Да и слух у нас здесь прошел, будто много нашего брата вы на дороге побили. Говорят, кого против вас ни пошлют, все одно что сразу ложись и помирай! Живым никто и не вернулся!
— Это ты верно говоришь! — гордо усмехнулся Вышата. — От нас не уйдешь!
— Что еще у вас говорят? — продолжил я расспрос.
— Говорят и то, что сам Вечный Коуш гонцов всюду рассылает, чтобы противу вас новые рати собирать, но ныне на это дело охотников мало. Все больше спрятаться норовят.
— Это почему ж?
— А кому охота от людей пасть? Это ж позор на весь род! — Леший говорил с видимым удовольствием, чувствовалось, что он соскучился по общению. Затем он понизил голос: — А кроме того, ходит слух, что Коуш не может набрать большое войско против вас, потому что с вами идет какой-то посланник богов, который исполняет волю неба, а потому бороться против него бесполезно. Несколько дней назад, говорят, ушли куда-то на восток человекобыки и гадючьи гамадрилы, упыри с вурдалаками, говорят, тоже куда-то подались подобру-поздорову, а вчера я сам видел племя воинов ночи, которые уходили по западной дороге. Даже эти отказались драться с посланником богов, а уж на что всегда были верны Коушу и непобедимы в сражениях!
Что ж, информация Лешего была для нас более чем ценная. Кто мог подумать, что слух о моем появлении вызовет целую серию мятежей в этом кошмарном подлунном царстве. Дело, разумеется, здесь было вовсе не во мне, а в моем новом имени и в тех, кто за этим именем стоял… Итак, с какой-то долей уверенности можно было констатировать, что в стане врага начался разлад и их правитель начал терять контроль над ситуацией. Наиболее дальновидные нелюди уже ударились в бега. Однако, несмотря на это, силы и средства для борьбы с нами у Коуша, судя по всему, все еще были в достатке.
— Язык человеческий откуда понимаешь? — скороговоркой спросил я Лешего, чтобы тот не расслаблялся.
— Известно откуда, бывал я в вашей земле, да и жил подолгу, там и выучился!
— Пакостил, значит! — опять насторожился Вышата.
— Куда там! — замахал ручонками Леший. — Какой из меня пакостник! Эх, времечко было, любо дорого вспомнить!
— Чем же лес наш лучше вашего? — спросил кто-то из обступивших нас воинов.
— А почитай всем! — топнул своей короткой ножкой старик-лесовик. — У вас и птички поют, и живность разная бегает, да и люди в лес по грибы да по ягоды ходят. Ве-се-е-е-елуха!
— Так людям ты, наверное, и вредил! — подозрительно поглядел на Лешего Вышата, но тот, похоже, уже нисколько воеводу не боялся.
— Окстись! — махнул он на него рукой. — Где же это слыхано, чтоб мы, лешие, погибель кому-нибудь учинили! Из всей нежити мы, почитай, к вам, людям, самые что ни на есть близкие будем! А я вообще… Девок, конечно, бывало, пугал, да и то больше для смеху. Они лукошки с грибами да ягодами побросают и бежать с визгами. Смехота, да и только! А мальчонку одного, что заплутал, я и вовсе как-то к дому вывел. Потом он, бывало, уж и сам ко мне в гости приходил. Мы с ним в прятки играли!
— Ну а потом? — отвлек я Лешего от сладостных воспоминаний. — Что было потом?
— Известно, что… кое-кто во Дворце нашептал, что я с людьми знаюсь, меня сразу оттуда и поперли. Не можешь, говорят, ты за границей себя достойно вести! Теперь я невыездной. Сколько лет минуло, а я все вспоминаю и девок-ягодниц и мальчонку того. Эх, жизнь была не чета нонешней!
Не знаю почему, но Леший мне определенно нравился. Я верил его рассказам и понимал, что его встреча с нами вовсе не запланирована здешними силами. У меня было много важных вопросов к лесному болтуну, но я решил немножко повременить и разговорить его еще больше.
— А может быть, тебя еще вернут к людям? — спросил я старика участливо.
— Куды там! — осклабился остатками зубов наш замшелый гость. — У нас такие провинности не прощают, да и стар я уже, кому нужен! Счас у вас молодые лешаки девок гоняют!
Внезапно глаза Лешего стали строгими, былая мечтательность спала с его волосатой морды.
— Уходить вам надо отсюда! — сказал он полушепотом и со всей возможной серьезностью в голосе. — Слышал я, что Коуш самолично решил с вами расправиться. Быть беде великой! Вы и так уже распугали половину нашего царства, так что пощады от него не ждите! Уходите домой, пока не поздно!
— Это мы всегда успеем! — мотнул я головой. — Ты лучше расскажи нам, кто он, этот ваш Вечный Коуш?
— Как, вы не знаете Вечного Коуша? — Старик-лесовик с отчаянием всплеснул обеими ручонками. — Да ведь и вправду вы, люди, так мало знаете о нас! Вечный Коуш — наш великий правитель. От начала времен он правит нашим миром и сражается с вашим. Он бессмертен и беспощаден, он всезнающ и всевидящ. Он правит из своих недоступных чертогов, одолеть его никто не может!
— Это мы еще посмотрим! — подал реплику Вакула. — Молодняк по осени считают!
Я остановил Вакулу жестом. Времени у нас было не так уж много, а потому надо было побыстрее закончить допрос, не отвлекаясь на лирические отступления.
— Где чертог Коуша?
— Известно где, — хихикнул лесовик. — Во Дворце на острове Буяне!
— Где этот остров?
— На море-окияне!
— Где окиян?
— Там! — Леший достаточно уверенно махнул рукой на нашу уходящую на север дорогу.
— Был ли ты сам на острове?
— Нет, нет! — испуганно захлопал глазами Леший. — Куда мне! Кто из нас, ничтожных, его увидит, тот уж не возрадуется!