сь и к чему мы, и в первую очередь я, имели самое непосредственное отношение. Именно поэтому наши враги стремились лишить нас жизни любой ценой. Надо отдать им должное: в этом стремлении они весьма преуспели. Дело принимало для нас совсем плохой оборот. Мы были окружены, несли потери, а неприятельские силы все прибывали. Чаша весов все больше и больше склонялась на сторону врага. Это было совершенно ясно как им, так и нам. Положение дел, возможно, могли бы переломить северные и греческие боги, но они почему-то не решались прийти к нам на помощь. Скорее всего, просто боялись открыто выступить против сил Зла. Короче говоря, мы были брошены на произвол судьбы и рассчитывать должны были только на себя.
Прекрасно понимая это, мой однорукий враг наконец-то оставил меня в покое и, отойдя в сторону, с интересом наблюдал, как семеро его соратников, обступив меня плотной стеной, пытаются нанести решающий удар. Увы, его ожидания не оправдывались, ибо я не собирался так быстро погибать! Пот заливал мне глаза, а я все рубился и рубился в каком-то яростном исступлении, потеряв счет времени и погибшим врагам.
Внезапно раздался истошный вопль. Вопил однорукий. Показывая уцелевшей рукой на меня, он что-то кричал своим соплеменникам. Отбив последовательно несколько очередных ударов и сам сделав точный выпад прямо в хрюкающую морду одного из нападавших, я опустил подбородок и скосил глаза вниз, туда, куда показывал однорукий. Туда, где поверх кольчуги мотался из стороны в сторону на шнурке мой нательный крест. И не поверил своим глазам. Крест СИЯЛ! Он сиял точно так же, как тогда, когда я стоял в столбе солнечного света, но только еще более ярко. Так вот чего так боялись мои враги, вот почему они столь яростно торопились разделаться со мной как можно быстрее! Мой родовой крест подал мне знак, и этот знак был им страшен!
Итак, час настал! Час, которого я так долго и трепетно ждал, час, к которому я так долго шел через все лишения и бои, сквозь пот и кровь! Но как некстати он настал! Что же мне теперь делать, когда и враг уже знает о том, что момент истины близок как никогда? Когда враг одерживает верх в нашей неравной схватке и вот-вот закончит ее несколькими точными ударами. Что я могу сделать в этой ситуации? Только как можно дороже отдать свою жизнь и надеяться на чудо!
Выход из ситуации напрашивался сам собой. Собрав оставшиеся силы, я дерзко бросился вперед и врубился в боевые порядки своих врагов, тут же положил еще троих, а остальных заставил отпрянуть. Этого рывка мне хватило, чтобы получить передышку и, пользуясь ей, бегом проскочить к своим сражающимся товарищам и оказаться у них за спинами. Силы их были уже на исходе. Вакула буквально истекал кровью. Его правая рука висела безжизненной плетью, и он, как мог, рубился только левой. Тяжелую рану в бедро получил и Геракл. Стоя на одном колене, он продолжал отважно драться. Вышата выглядел несколько целее, хотя досталось и ему. Прямо на моих глазах воевода ловко раскроил надвое череп очередному демону, но поднимал меч двумя руками уже с видимым усилием.
Я перевел взгляд на противников. Они по-прежнему лезли напролом. А откуда-то со стороны к ним уже мчался, хлопая крыльями, новый отряд свежих сил.
— Да сколько их там? — в яростном бессилии воскликнул Вакула. — Когда они закончатся?
Отступать нам было некуда, так как уже в самом начале боя нас оттеснили от входа в пещеру, ведущую в царство Аида, и прижали к высокой отвесной скале. И если в начале схватки это давало нам немалое преимущество, ведь нас не могли полностью окружить, то теперь невозможность отхода становилась для нас роковой.
— Ребята! — крикнул я своим. — Крест воссиял! Это знак!
— Все понятно! — прохрипел мне Вышата не оборачиваясь. — Тебе надо уходить!
— А как же вы? — крикнул я ему и, встав рядом, снова вступил в общий бой.
— Мы как-нибудь выстоим! — подал голос Геракл. — К тому же и Аидово царство рядом, не надо далеко ходить!
— За нас не беспокойся! — подмигнул мне залитым кровью глазом Вакула. — Мы тут, как у мамки на печке!
— Уходи быстрее, Посланник! — вновь подал голос Геракл и страшным ударом расплющил попавшего под его дубину демона. — У тебя свой путь, а у нас свой!
Да, несмотря на весь трагизм ситуации, мне надо было уходить, но куда, когда за спиной была отвесная стена? И в этот момент произошло настоящее чудо, о котором я мечтал, но на которое уже и не надеялся. Откуда-то из облаков дерзко спикировал Пегас, на спине которого, вцепившись обеими руками в гриву, сидел Всегдр. Крылатый конь буквально рухнул на наши спины.
— Ну вот и оказия тебе выпала! — обрадованно закричал Вышата. Пропустив чей-то удар, он болезненно охнул.
— Уходи, Посланник! — крикнул мне Всегдр, спрыгивая с коня.
В руках мальчишки был окровавленный меч, с которым он кинулся в общую свалку.
— Уходи скорее! — кричал Вакула.
— Да улетай же ты наконец! — кричал Геракл.
Времени для раздумий не было. Демоны, заметив крылатого коня, всем скопом бросились вперед, не считаясь с потерями. Им надо было убить меня раньше, чем я попытаюсь улететь. Надо было действовать, и действовать немедленно.
— Держите! — рывком развязав пояс, я бросил к ногам Вышаты два подаренных мне Ладой туеска.
— Что это еще? — выкрикнул тот, не оборачиваясь и не прекращая ни на мгновение орудовать мечом.
— Живая и мертвая вода! — крикнул я ему в ответ. — Мертвая стягивает раны, а живая оживляет и дает силы!
— Оставил бы себе, пригодится? — отбив очередную атаку, воевода устало повернулся ко мне. — Нам теперь уже все одно!
Но я уже его не слышал. Запрыгнув на Пегаса, я дернул его за узду, и конь свечой взвился вверх.
— Прощай, майор! — донеслось снизу. — Не поминай нас лихом!
Пегас подо мной как-то нервно дергался, что было для него необычно. Я оглянулся назад и увидел, что однорукий Демон, вцепившись своей единственной рукой в хвост коня, пытается изо всех сил добраться до меня, помогая себе ногами и зубами. Его черные перепончатые крылья неистово бились, стараясь поспеть за летучим конем. Сзади меня нагоняло еще несколько крылатых врагов. Точный удар Кладенца пронзил однорукого насквозь, и Демон со страшным воплем, кувыркаясь, полетел вниз. Провожая взором падающего, я увидел, что внизу к месту схватки спешат все новые и новые толпы демонов. Судьба моих боевых друзей была уже предрешена. Сколько им суждено будет еще продержаться? Полчаса? Час? Может, даже полтора? Как дорого они отдадут свои жизни? Прощайте навсегда и простите, что не смог разделить вашей участи!
Тем временем меня нагоняли еще несколько крылатых рогоносцев. И тогда, развернув Пегаса, я бросился на них. Не ожидавшие такой дерзости, мои преследователи были застигнуты врасплох. Двоих из них я уничтожил почти одновременно, однако с третьим пришлось немного повозиться. Этот решил было спрятаться в ближайших облаках, но просчитался. Пегас летал куда быстрее, а потому вскоре враг был настигнут и уничтожен. В облака я забрался как нельзя кстати, так как в белой пелене мимо меня пронеслось несколько десятков демонов, явно ищущих меня. Причем, насколько я успел понять, это не были демоны, которые только что сражались с нами внизу. Это был какой-то иной отряд, возможно, специально стороживший небо на случай моего возможного бегства по воздуху. Если все обстояло именно так, то тогда мы обманули их хоть в этом. К моему счастью, воздушные сторожа ничего не заметили и сломя голову умчались куда-то в одну им ведомую даль. Я же, прячась в облаках, все больше и больше удалялся от места гибели моих боевых товарищей, а крест все ярче и ярче горел на моей груди, раскаляя кольчугу и обжигая меня болью постигших утрат. Мое лицо было совершенно мокрым, может, от окружавшего меня со всех сторон тумана, а может, от слез, которых не перед кем было стесняться.
Глава седьмаяГЛАЗА В ГЛАЗА
Сказать, что я знал, куда мне надлежало направиться теперь, значит, не сказать ничего, ибо теперь я твердо знал не только куда мне надо лететь, но и зачем. Прозрение пришло вдруг. Словно вспыхнуло солнце в глубине моего сознания, словно кто-то шепнул мне все то, что было мне недоступно ранее. Все сразу стало на свои места, и я снова был Посланником, готовым на все ради единственной цели, которую теперь твердо знал.
Развернув Пегаса, я взял курс на восход солнца. Весь день мы летели не останавливаясь ни на минуту, но едва спустилась ночь, как разом погасли все звезды. Большой неожиданностью для меня это не стало. Такой ход со стороны врага вполне можно было предположить. Вспомнив о необычном зрении своего коня, я спросил его:
— Светят ли звезды?
— Нет, — ответил он, тряхнув гривой. — Звездное небо померкло!
— Куда же мы сейчас летим?
— К звездам! Только к звездам!
Каким необыкновенным чутьем угадывал Пегас наш курс, мне так и осталось неведомо, но по уверенным взмахам его крыльев я чувствовал, что пока все идет нормально. Что ж, нами одержана еще одна, пусть маленькая, но победа над всесильным противником, ибо сбить нас с верного пути ему не удалось. Так мы летели не одни сутки, и каждое утро после ночного мрака вставало на востоке светило и все наполнялось жизнью, а сам я чувствовал себя настоящим всадником рассвета, тем, кому выпал жребий сражаться с силами Тьмы за будущие восходы и рассветы человечества. Отныне я знал, что впереди меня ждет человек, который нуждается в моей помощи, тот, кто вот-вот должен прийти в этот мир, чтобы сделать его лучше и чище, чтобы подарить людям веру и доброту, надежду и любовь. Отныне я знал, что с момента его рождения человечество начнет отсчет своего нового времени. Я как бы мысленно прошел через некие врата познания, и меня озарили откровения, недоступные не только простым смертным, но и сонму всевозможных лжебогов, все еще обильно заселяющих Землю. Отныне я знал, кем и для чего я послан на Землю, чьим Посланником я являюсь. Отныне я твердо знал самое главное: в мире есть всего лишь один бог, творец всего сущего — прошлого, настоящего и будущего, тот, кто стремится сделать этот мир прекраснее.