— Вот скажи, Вик, откуда ты свалился?
— А я знаю, Алонсо? Не то эта ваша магия виновата, не то девки приложили чем по башке, ничего не помню! Говорил же.
— Да ты ничего не знаешь! Каталанского не разумеешь…
— Как это не знаю? Говорю же сейчас.
— Сейчас не считается. Когда тебя нашли, не знал. Швисского не знаешь. На мерсальере не говоришь. Какой вообще твой родной язык?
— Русский. Я из России.
— Хоть это помнишь. Если не выдумал эту свою Россию.
И вот тогда второй звоночек прозвенел, не знали поселяне ни про какую Россию, необъятную северную страну. Про Московию — тоже. В магию верили, а в Россию — нет. Как Виктор понял после стычки с индейцами, в магию они прямо вот сильно верили и боялись её. Словно это не сказка, не байка, а самое что ни на есть реальное природное явление. Там, откуда они все приплыли, вообще распространенное, а здесь среди местных весьма и весьма редкое. В Каталании магией, по словам поселковых, владели многие аристократы, это было их наследие и преимущество перед простяками. А тут среди дикарей редкое племя имело шамана, который не просто пляшет с бубном, а в самом деле может что-то эдакое скастовать. «Скастовать» — это слово из старой жизни Виктора, в компьютерные игры он знал и умел, это вам не бумажные книжки.
Короче, дурни-аборигены жили в прямой уверенности в существовании колдунов, так что нужды в богах у них не было. Как и потребности строить церкви, поститься и петь псалмы. Это тоже был нехороший звоночек, тонко намекающий на толстые обстоятельства. В голове не сильно шарящего в истории «попаданца» хранился шаблон, согласно которому у переселенцев в Северную Америку поголовно имелись кольты и винчестеры. А вот этот холодняк, который ему совали в руки, когда заставляли упражняться с оружием, эти дурацкие кирасы и наручи — это, на минуточку, из… как его… конкистадоров! То есть из истории про завоевание Южной Америки и каких-то майя, составивших неправильный календарь. Вывод — Виктор провалился куда-то не туда, не в родную историю.
На следующий день после успешного истребления дикарей, похоронив своих мертвецов и закопав чужих, посёлок вернулся к обычным делам. Советы Вика насчет полезности обработки ран пострадавших от стрел чем-то крепким были проигнорированы. Во-первых, «не лезь в то, чего не понимаешь, Вик». Во-вторых, как оказалось из крепких напитков здесь бывает только сваренное женой Алонсо пиво. Вино слишком дорого, а бренди еще дороже, даже если оно не настоящее Пристовское, а подделка.
Вик хотел заикнуться насчет перегонного куба, но поймал себя на мысли, что не всё знает в этой технологии. Батя, тот знал, он вырос в прошлом веке, когда чуть ли не сами еду выращивали, а уж самогон гнал каждый первый по словам отца. А Виктор даже не знает, почему перегонный куб именно куб, а не цилиндр или тетраэдр. И по поводу сырья было не всё ясно. Получится ли водка из пива — это вопрос. Формула «пиво без водки — деньги на ветер» могла обозначать что угодно.
Так или иначе, но сразу после похорон Вик притопал в кузню к своему наставнику Стиву с органичным прозвищем Жеребец. Классика жанра — кузнец, значит сильный, мужественный и бородатый. Хотя здесь все бородатые, у поселенцев ходить без бороды всё равно что признаться: я еще не очень мужчина, а подрсток. Или женщина. Или дикарь. Типа выберите нужное и поставьте галочку. Кузнец мужественно ковал всякую хрень, чаще всего подковы, ремонтировал сельскохозяйственный инвентарь, а более ничем путным похвастаться не мог. Кроме своей силы и уникальности как специалиста высшей категории. Он был настолько ценным кадром, что даже не ходил на стену отбивать нападение краснокожих. «Меня убьют — кто в кузнице работать станет?» — солидно высказался он, когда Вик спросил его о планах в бою и используемом оружии.
Стив-Жеребец уже раздул горн, что он делал только тогда, когда работа не терпела отлагательств. Ближайший лес был достаточно далёк от поселка, а древесный уголь не картошка, сам в поле не родится. Так что без нужды никто в здравом уме не станет палить горн, это Вик понимал. Просторная кузница, даже скорее мастерская, выстроенная из досок всем миром для нужд поселка поднимающимся над трубой дымом уведомляла всех, что кузница не простаивает.
— Стив, я уже готов к труду после обороны! Что будем делать?
— Иди на все четыре стороны, Счастливчик и делай, что хочешь.
— Это с чего такой поворот, Стив? Не выспался? Или напужался сильно, когда мы с дикарями дрались? — Вик после вчерашнего боя начал несколько иначе смотреть на сурового и брутального кузнеца, зассавшего идти на защиту посёлка.
— Род закрой, приблудыш! У тебя теперь есть конь, вот и займись каким-нибудь делом. Не нужен ты мне, только портишь всё. На свои развлечения сколько угля сжёг без спроса и прощения не попросил.
— Я своими развлечениями, вообще-то вчера несколько жизней спас, пока ты в кузне прятался.
— Ах ты сучёныш! Получай!
Удар у Стива получился не очень, это был скорее толчок, но Вику хватило, чтоб вылететь из мастерской как пробка, попутно сбив верстак с разложенными сельскохозяйственными инструментами. Когда он вскочил на ноги, то разом, как в прошлом бою, увидел всю картину: и валяющиеся на земле серпы, и Жеребца, выходящего из кузницы с молотком в руке, и его кожаный фартук весь в подпалинах. Молниеносно родившееся в голове решение заставило действовать, наплевав на крики людей, на руки, пытающиеся его удержать от непоправимого. Единым мигом он подхватил из пыли серп и тут же запустил его в полёт. Мастерский бросок — и уже никто никуда не идет.
Как мотылька за крыло серп пришпилил полу фартука кузнеца к дверному косяку. До его бедра оставалось еще верных пара дюймов. И сразу тишина во дворе, и даже куры квохчут шёпотом, а колодезный журавль подавился скрипом. Тишина и неподвижность, словно заклинание стана навесили на всю деревню. И только облако пыли там, где раньше лежал серп кружится над утоптанной землёй.
— Ты что, убить меня хотел, Счастливчик?
— Хотел бы, так и убил бы, видели мы вчера, как он краснорожих дырявит. Ты сам зачем молоток в руки взял? — Голосом старосты можно было льды в Арктике укреплять после прохода ледокола.
— Так я это, кузнец. Я всегда с молотком.
— А чего вчера с молотком не пришел к частоколу, кузнец? Вертайся в свою кузню, не зли его магичество.
— Чивооо?
— Того!
Виктор только сейчас догадался покрутить головой, чтоб посмотреть, что вообще кругом происходит. А происходило то, что его прочно удерживали за сюртук староста и еще один поселенец, испугавшиеся, что дело дойдет до смертоубийства. Тем более в свете вчерашнего поведения Счастливчика, показавшего себя лихим воином. А еще Вик увидел, что до серпа он бы не дотянулся никак. Вон где тот лежал, там и сейчас пыль не улеглась. Погодите, а чем он тогда его подхватил, как метнул? То есть понятно как — метко! Ровно так, как и задумывал, если можно что-то задумать за то мгновенье между падением и броском.
Падла — магия что ли⁈ Погнутый нож из-под опрокинутого верстака сорвался и прилетел в ладонь Виктора, успевшего вовремя сжать пальцы.
— Не балуй, ваше магичество! Давай миром закончим дело.
— Да ладно, Алонсо, какое я магичество! Это всё так, фокусы. — Вик повертел нож в руке и бросил на землю.
— Ага, мы так и поняли. Телекинетик. Ну хоть не огневик. Хотя, в кузне бы огневика иметь — вот сказка бы была!
— Не буду я Счастливчика больше учить. Не нужен мне такой подмастерье. — Стив вырвал из бруса серп, освободившись от неволи.
— Сам-то ты невеликий мастер, Жеребец. Да и человек так себе. — Вик наконец отцепил поселян от своей одежды. — Против твоей воли у тебя работать не стану, как-нибудь прокормлюсь.
— И то верно, Счастливчик! Твоё магичество, раз ты вспомнил про свой Дар, может тогда в следопыты пойдешь? Конь у тебя теперь есть, будешь пользу общине приносить, так сказать, на новом поприще.
— Да какой из меня разведчик, староста, какой следопыт? Я ж тот еще вояка.
— А кто из нас воин? Ты посмотри, Вик, кто вокруг? Ехали землю поднимать без графов да баронов, а оказалось вон чего. Не даётся земелька миром, без воинов никак.
— Ну так нанять можно. Доверить дело профессионалам.
— Ну да, и отдавать урожай им за охрану. Только зачем его выращивать, если отдавать? Нет уж, мы лучше сами. Всё сами, и вырастим, и отстоим. Так как, Вик? Пойдешь в рейдеры, твоё магичество?
— Вот опять! Алонсо, зачем ты меня так называешь?
— А что, ты свой титул вспомнил? — Староста помялся и поправился, — вы вспомнили?
— Да нету у меня титула. И магия, не верю я в неё.
— Главное, парень, что она в тебя верит! — Гулко шлепнул по плечу Вика стоящий рядом дядька. Сбил с сюртука пыль, а заодно и пафос, накрученный Алонсо.
— Яков, ты мне еще плечо сломай, чтоб я поскорее согласился! — Вик уже понял, что с кузнецом он каши не сварит, а работать в полях совсем не нему. — Разведчиком, значит разведчиком.
На лицах старосты и прочих поселян мгновенно нарисовались улыбки. То, что кузнец у них гниловат, знали все, вот только знали и другое — без кузнеца никак. А если этот новоявленный маг полезет в бутылку, добра не жди. Понятно, что против общества он ничего не сможет, но изгонять из поселка мага полная глупость. Это как… как кузнеца выгнать. Даже хуже, кузнецы кое-где имеются, а вот маги только в больших воинских отрядах, изредка и задорого решающих вопросы с самыми жестокими племенами. Жестокость против жестокости, другого лекарства нет и не будет. «Нигде нет, а у нас вона чего!» — это вам не похвальбы ради, это реально большое преимущество. Особенно, если маг сильный.
С силой пока не очень, сильные телекинетики наперечёт и там, за Срединным морем в Старом мире, как его начали называть. Кинуть каменную глыбу во вражескую баталию редко кому из магов под силу. А убить одно, другого, третьего маленькими стрелками — это не зрелищно и недоказуемо. Пойди потом проверь, маг ли пару десятков человек извел, или из луков-арбалетов перещелкали безо всякой магии.