— Да, Луна, одевайся уже! Кстати, а зачем ты её велел раздеть?
— Чтоб не задушилась в одежде. Или не порвала её. Так-то надеялся, твоя жена в волчицу превратится. В крупную и смертоносную. А не в утку. Вот скажи, Мигаль, она это нарочно сделала?
— Я не знаю, Счастливчик, я спрошу. — И разведчик в самом деле повернулся с виноватым видом к Луне, чтоб выяснить у неё, зачем она превратилась именно в утку.
— Ага, заодно спроси, как она смогла нарушить закон сохранения массы.
— Я нарушила закон⁈
Несчастная дикарка, в тот момент занятая тем, что привязывала штанины к поясу заревела и села на задницу, размазывая слезы. Она чувствовала, что очень подвела мужа: и в утку превратилась вместо нормального грозного хищника, и какой-то магический закон нарушила. Теперь её убьют, а то и еще хуже — выгонит муж. Кому нужна такая неумеха?
— Да хорош реветь уже! Вытри слёзы, Луна, ты молодец. Выжила, смогла обратиться — героиня! — Вик не чаял, как бы ему прекратить бардак. Еще и кобыла, лежащая в траве, уже не подавала признаков жизни.
— Я молодец?
— Да! Тебя самый старший дух подержал на руках, а потом шлепнул по заду. Я вообще никогда в жизни не слыхивал, чтоб маг в утку умел обращаться. Ты плавать умеешь?
— Не-е-ет! — Сбитая с толку дочь прерий мотала головой, одновременно пытаясь влезть в своё платье. Груди послушно мотались вправо и влево, а платье шутки ради зацепилось за что-то и связало дикарке руки в поднятом положении. Выглядело это забавно.
— А летать умеешь?
— Чево⁈ — Голова проскочила в горловину и теперь взъерошенная торчала над бесформенной грудой одежды. Еще и глаза попытались выскочить из глазниц от удивления. — Как это летать? Никто не умеет летать. Мы люди же.
— Мы люди. А ты утка. — Виков палец указывал на жену Мигеля, чтоб никто не сомневался, кто тут утка. — Учись летать.
— Сейчас?
— Вечером, как отдохнешь. А сейчас собираем коней, барахло всё и едем дальше. Мне кажется, тех троих нам не догнать.
— А конину срежем?
— Жену свою спрашивай, она в курсе, что за яд. Вдруг мясо отравленное будет.
— Точно отравленное, муж мой! Яд куленчу проникает по крови во все куски дичи, её потом нельзя есть.
— И зачем он тогда?
— Он против людей, против наших врагов. Одна рана от стрелы не убивает воина, одна отравленная стрела убивает.
— Вот с кем мы связались. Блин! Ну хоть жрать нас не станут чертовы индейцы. — По-русски пробормотал Виктор, его услышали, но не поняли. Поняли только, что уважаемый маг сильно недоволен.
Глава 20Встреча
На дневной стоянке их увеличившаяся колонна заводных и вьючных коней была накормлена и напоена в соответствии с «Руководством по эксплуатации». То есть травой покормили всех, а зерна задали в небольших количествах и только тем животным, что под седлом. Все эти заботы возлагались на Луну, а мужчины занимались своими важными делами. И нет, они не чесали пузо в теньке. Вик отрисовывал карту пройденного маршрута, а Мигель обслуживал арбалеты, так сильно их выручившие.
Да, арбалет — это вам не винтовка, целый день ходить с заряженным оружием не получится — дуга ослабнет, тетива растянется. И что тогда делать, если в пустоши он под рукой постоянно должен не просто быть, а быть заряженным? Вот и приходилось по очереди разряжать то одну машинку, то другую. Да и разрядить его тоже непросто. Снять болт с тетивы и просто спустить её выстрелом нельзя, может и лопнуть. Болт жалко, так что приходится таскать с собой специальные тупые массивные болты, выпускаемые в землю.
Между делом Мигель начал пытать напарника насчет того, как жить дальше:
— Вик, ты же маг, скажи нам с Луной, что делать теперь?
— Да ты и сам знаешь. — Увидев ожидаемое недоумение на лице друга Вик продолжил, — Ты арбалетом всегда умел пользоваться? С первого раза начал попадать?
— Да нет, упражнялся с ним много, да ты и сам знаешь… — До него уже дошло, что именно его собеседник хотел сказать этими словами. — Ты хочешь сказать, что Луне надо упражняться в магии?
— Конечно. Много упражняться. Сначала учиться быстро перекидываться туда-сюда, потом в птичьем обличье бегать, плавать. Как утка. Ну и летать, разумеется.
— Да ладно тебе! Она научится летать?
— Не знаю. Если постарается. Хотя, как по мне, ей бы лучше совой оборачиваться или орлом. Крылья больше, можно просто планировать. На воздух опираться, то есть. Залез на холм, крылья расправил, против ветра подпрыгнул и держи себе поток ветра, только подруливай.
— И всё?
— Нам же кто-то рассказывал, что люди именно так начали летать на специально сделанных рамах, шёлком обтянутых.
— Так то маги воздуха!
— А то жена твоя, она же утка! Только тренироваться подальше отходите, пока я отдыхаю.
— Почему?
— Бабы у меня давно не было, завидно. Неохота лишний раз на зад твоей Луны пялиться. Она же голяком у тебя будет тренироваться.
— А-а, ну тогда терпи, раз жениться не захотел.
Мигель совершенно не ревновал жену к другу, отличающемуся свойственной благородным тактичностью. Ну увидел голой её, так он всех девок в поселке голыми видел. Что ж, после того его всем бить что ли? Тем более, что он Луну и спас своими советами, а вернее чёткими и своевременными приказами. Мудрый парень, чего там, ученый человек, не из простых.
Ехали оба следопыта с одной главной мыслью-печалью на двоих: что делать, когда окажется, что их никто в условленном месте не ждет? Ведь просрочили обозначенную дату. А ну как потенциальные партнеры обидятся и не будут ждать. Они же не в курсе, какие беды свалились на поселок в его неуёмной жажде нормально торговать. Нормально, то есть без посредников.
А Луны в голове ничего такого не свербило, она была вся в своём новом предназначении, то есть тренировалась то мысленно, то по-настоящему. От такого рвения сразу начало страдать качество еды, которую теперь она готовила наспех и спустя рукава. Мужчины терпели, только иногда немногословно указывали на то, что её взяли не этого всего, а для решения хозяйственных вопросов, чтоб сначала коней обиходила, потом лагерь разбила, мужчин покормила, печь протопила, воды наносила… Короче, всю мелочевку исполни, а потом превращайся в эту свою утку. И накинь уже платье, чего ты голой жопой вертишь перед Виком, парень без бабы исстрадался! И еще несколько минут орал сорвавшийся в конце концов Мигель на свою жену, тактично высказывая претензии к некоторым ошибочным действиям возлюбленной супруги.
Если бы он был из России, то непременно бы вспомнил добрым словом матушку Луны, воспитавшую такую замечательную дочь. Но в каталонской традиции отсутствуют отсылки к матерям как объектам воздействия. Всё равно получилось весьма содержательно, по-деловому. Луна по непонятной причине забыла, что она забитая дикарка, боящаяся глаза на мужа поднять, так что её ответы тоже были весьма содержательны. И вообще, она маг, а не собачье ухо, напомнила она в завершение. Короче, поговорили и успокоились.
Когда отряд прибыл на берег реки и поднялся вверх, разыскивая тот приметный холм с расколотым деревом, на который им надлежало ориентироваться, оказалось, что ехали не зря. В низинке они увидели небольшой лагерь и кораблик, пришвартовавшийся к вбитым в берег бревнам. Неказистая на скорую руку сделанная пристань давала надежду, что жители гор всё-таки планируют долгосрочное сотрудничество с поселком. Какие-то незнакомые люди что-то делали около пристани, герои не стали медлить, поскакали к людям. Ну как поскакали, просто продолжили свой путь, не отвязывая поводья заводных и вьючных коней.
Да, ждали именно их, ждали и искренне обрадовались. Даже неудобно немножко стало от такой горячей встречи и искренней радости незнакомцев. Никого из их знакомых в маленьком лагере не было, что не удивительно — из горняков следопыты знали только Пабло Весельчака, а он не соизволил заниматься такой ерундой.
Кораблик, он конечно кораблик, но всех лошадей завести на борт получилось. Не все животные были согласны заходить добровольно, кое-кого пришлось поуговаривать, а кому-то и морду тряпкой замотать, но дело сладилось. Сразу после этого лагерь шустро свернули, прямо как по волшебству, и отчалили.
Некто, представившийся Робином, и чьи указания все слушались беспрекословно, был само радушие. Пока Мигель и Луна занимались лошадьми, этот самый старший любезно стоял у борта вместе с Виктором и рассказывал ему всякие интересные истории. А потом Вик понял, что его слегка напрягало: солнце светило не в ту сторону. По своей новой картографической привычке он теперь автоматически привязывал ландшафт к сторонам света, и сейчас у него не вязалось.
— Робин, а почему мы плывем в обратную сторону?
— Как это, в обратную?
— А так, должны плыть на запад, а движемся на восток, если солнце не врет.
— Ха-ха-ха! Солнце не врет? Ну ты шутник! — Робин никак не мог сдержать рокочущий гогот. — Всё верно, здесь река петляет, так что направление движения, оно такое, то в одну сторону, то в другую. Река не лошадь, её не повернешь туда, куда тебе нужно. Ещё есть вопросы?
— Один. Почему мы плывём вниз по течению, и мне плевать, ходят моряки или плавают. Ты мне на прямой вопрос ответь.
Переход между мирами опять произошел совершенно внезапно. Вот Виктор стоял в том магическом мире на палубе речного судна, а вот он уже в боксе, и пованивает подожженной ветошью. Это там прошел почти год, а здесь очень похоже, что не минуло и минуты. В створку ворот долбятся солдаты, а она им гулко вторит. Слезятся глаза, наверное, от дыма, если не от странного ощущения возвращения домой.
Виктор распрямился с корточек и начал затаптывать горящие обрывки, пока они не разгорелись. Машинально он отметил, что пламя еще не настолько разгорелось, как это было в тот раз, когда по его душу пришел «полковник». А уже и не придёт, не надо нам этого! Дома, оно как-то привычнее, даже если твой дом сейчас — казарма. Когда от костра осталось только серое пятно жженых тряпок и слабая струйка дыма, он пошел к воротам бокса.