Короче говоря, с кузнечным делом не срослось. Дело было не самое простое, не сильно чистое, хоть и не такое муторное, как ковыряние в земле. Тем более, что любой знает: землица, она такая субстанция, что на нелюбовь отвечает взаимностью. Скандал с кузнецом был загашен, новый фронт работ, вернее новое занятие бывшему чужаку было определено. Но у того появились вопросы, очень много вопросов. И самый первый — что такое эта ваша магия? Хорошо, он догадался его не озвучивать. И то верно, глупо выспрашивать про море у тех, кто его никогда не видел. Что-то скажут, но так, в общих чертах.
Впрочем, кое-какие вопросы находили ответ. Прежде всего про магическую академию, про ступени и ранги магов, про накопители маны… Ответ на все эти вопросы был — нет! Никаких академий, никаких архимагов и кристаллов-накопителей. Всё оказалось совсем не как в кино про Гарри Поттера или в комиксах. Домашнее обучение, передача секретов внутри семьи от отцов к детям (а у женщин магии нет, они деток рожают), магическая сила определяется только на глазок, и «не нам простолюдинам определять, кто их господ магов силён, а кто так себе». То есть, слухи ходят, вернее, все наверняка знают, что один против баталии простяков выстоит и пожжёт её, а второй только свечку способен засветить. Но при аристократах такое вслух не произносят.
— Так мне то что делать с этой магией?
— А что хошь, то и делай. Но я бы дал тебе совет.
— Так давай, говори!
— Упражняйся, Вик. Ты, конечно, счастливчик, но само у тебя ничего получаться не будет. Упражняйся больше со своими железками. Ну и еще с чем-то, как у вас магикусов принято.
Вот как объяснить людям, что Вик не знает, как принято у НИХ, у магов. Он не маг! То есть не был магом, не верит в магию, не знает, что это такое. Не верил. А теперь уже никуда не денешься. Опять же что-то подсказывало, что его отрицание новой своей сущности будет непонято коллективом, да и в поля не хотелось категорически. В кузнечном деле он хоть что-то понимал. Не как ремесленник, как теоретик. То есть, Жеребец знал, что нужно делать с железкой, а Виктор представлял, какие процессы в ней происходят во время этих манипуляций. Оба, кузнец и подмастерье, были не на высоте, но Вику было простительно, а Стив наверняка думал об одном, чтоб поселенцы не догадались о его уровне мастерства, застрявшем где-то в районе половичка. Попаданец-то точно знал, насколько в их поселке косорукий кузнец.
А впрочем, это уже не его дело. Определили в следопыты — занимайся. Не в том плане, что теперь ему надо распутывать следы зверей, у него задача иная. Рейдеры, следопыты, разведчики — эту категорию людей называли по-разному, хотя задача всегда была одна — выявлять племена или группы дикарей, подходящих слишком близко к ареалу обитания белых. Выявлять и предупреждать своих о подбирающемся враге. Повезет ссадить с коня или загнать пешего разведчика краснокожих — честь и слава. А нет, тоже не страшно. Важнее удали в этом деле своевременное информирование о противнике.
Это не Виктор был такой умный, что сразу расставил себе приоритеты, об этих нюансах ему рассказал староста. Мудрый человек, ему импонировала природная осторожность нового члена общества, он давно заметил отсутствие тяги к ненужному риску у парня. У его нынешней версии. Тот факт, что именно безголовость занесла нашего героя в эти богом забытые места, знал только он. Ну и ты, читатель, теперь знаешь.
Глава 3Он все знал!
Виктору «повезло» попасть не в только начавший обустраиваться поселок, а в поселок, крепко вставший на ноги, вернее, вросший в землю. Четыре года, как ему объяснили, переселенцы уже грызли эту землю, свою новую родину, как они считают. А еще выяснилось, что эта компания не случайно сбившаяся в кучу группа искателей лучшей доли, а часть большой каталанской общины, уже много веков живущей в Старом мире. Люди были достаточно хорошо экипированы, снабжены семенами на первое время, для них были зафрахтованы суда, переправившие крестьян через Срединное море, аналог Атлантического океана. Можно сказать, совет общины скинул лишние рты, а можно иначе: организовал экспансию в Новый мир.
Маленький демографический взрыв, как для себя понял Виктор, заставил руководство общины искать новые земли, поскольку старые не давали возможность прокормить все рты. А поскольку в Старом мире вся земля давно поделена между аристократами, арендовать какие-то новые наделы можно только перебив цену какой-то другой общины. Ага, только если так, то весь урожай, собранный на скудеющих землях, придется отдавать владельцу, то какой смысл на ней что-то выращивать? Вот и потянулись через море корабли, везущие взаправду добровольных поселенцев туда, где климат похож на привычный им, а земля «гуляла» без хозяина.
Кстати, одной из причин, по которой белые не считают дикарей за нормальных, стала как раз праздная землица. В Старом мире крестьянину такая в укор, где это видано, чтоб клочок ничейной территории не оказался засажен чем-то полезным в хозяйстве? Слушая эти разговоры, Виктор вспоминал, что на лекции по истории в институте что-то подобное им рассказывали. Мол, сначала кочевники теснили землепашцев, а потом крестьянин стал сживать со свету кочевников. «Медленное» оседлое земледелие оказалось более подходящей формой хозяйствования с точки зрения развития и накопления технологий. Вдобавок у крестьян детишки чаще выживают.
Ему это всплывшее знание не помогло никак, но стало чуть понятнее, что индейцы и в этом мире обречены. Даже если они сожгут и разграбят конкретно эту деревню, из-за моря приплывет еще один корабль и привезет следующих переселенцев. и дикари отступят еще на сотню километров, а потом еще. Пока не окажется, что места для них больше нет. Мерная поступь истории расставит всё по своим местам, наплевав на гуманизм, о котором здесь никто не слышал. Не выдумали ее такое понятие тут. Про честь говорят, про заветы каких-то предков, про милосердие и гуманизм молчат. И не ему идти против прогресса, не ему что-то менять в этом мире, он на такое не подписывался.
А на что подписывался, были вообще какие-то договоренности? А ведь точно, если брать последнее, что он запомнил в горящем боксе, то это уговор с тем полковником. Если это был настоящий полковник. Как он тогда сформулировал? С Виктора душа сейчас, а ему супер-способность и коня потом. И чтоб девки на него бросались, но это Вику сразу же организовали, как только перекинули в этот мир. Кривенько так, больно даже, но зато не обвинить гада или гида — всё было как обещано. Денег только пока не видно даже на горизонте. Одного он не понял — душу у Витьки забрали или нет? И что тогда это за субстанция — душа, если невозможно понять о её наличии? Может, то состояние, когда он полгода ходил как подмороженный, и есть бездушность. А потом новая душа выросла или старая восстановилась…
Раз не срослось с трудом на благо общества в кузне, то это не означает, что Вик прямо сейчас помчится по прерии, позволив ветру холодить лицо, мужественно вглядываясь в даль и прочее. Витя и сам не помнил, откуда в его голове приблудилось слово «прерия», но что-то ему подсказывало — это была она. А лес возле посёлка, это тоже часть той самой загадочной прерии? Или это уже саванна?
Мне стоило бы сразу попросить у читателя прощения за такие пердимонокли, но Виктор был не из тех, кто прочел очень много книг, его словарный запас не потрясал никого, кроме переселенцев. и то, только тогда, когда он сбивался на русскую речь. А сбивался он на родной язык чаще всего в самые драматические моменты, оттого и высказывания были очень драматические. Такие, что не требуют перевода, но одновременно с этим (или вследствие этого?) не могут быть изложены в рамках моей книги.
С содержанием внезапно образовавшегося движимого имущества в виде коня всё было хорошо, он сейчас стоял в общественном стойле, и дальше постоит, община, она почти коммуна. А по поводу личного имущества, ранее оно незатейливо умещалось под лежанкой Виктора в большом доме. Наш герой по привычке мысленно называл его общежитием, которым оно и являлось. Все холостые мужчины поселка жили именно в этом доме. Все незамужние женщины поселка… отсутствовали как класс. Да и откуда им было взяться? Зачем? Чтоб создавать нездоровую атмосферу? Как только в общине оказывалась половозрелая особь женского рода, она моментально становилась чьей-то женой. А семья как ячейка общества переселялась в построенный всем миром для неё дом. Чтоб плодились и размножались, как предписано старостой и самим обществом.
Хотя образовывались эти самые свободные девушки чрезвычайно редко, на памяти Вика такого не случалось. Чаще они приезжали в седле за спиной своих мужей, становясь женами в процессе доставки в поселок. Ничего удивительного: купил или украл дикарку, привез в поселок? Считай, женился. Теперь учи языку, правилам общежития и это самое, плодись-размножайся. Только сильно громко кричать не надо по ночам, приличные люди сдержанно демонстрируют удовольствие, чтоб не ранить своих соседей, тоже приличных людей. Местные холостяки чаще всего именно так решали свой половой вопрос, так что скуластые черноволосые поселянки не были редкостью. А иные варианты найти себе утеху были совсем уж экзотичны, настолько, что в книге писать про них не хочется. Да, Алонсо сильно немолодой мужчина, но свечку никто не держал на кукурузном поле. И вообще, жена старосты вне подозрений.
Ближе к вечеру того памятного дня, когда Вик стал магом, он почти весь день разбирался с упряжью своего жеребца. Так что когда парень пришел в общагу, то сильно удивился, наткнувшись на разгар строительства. Вернее, столярно-плотницких работ. Сразу несколько человек пилили, тесали, крутили отверстия под деревянные пробки, явно преследуя какую-то цель, понятную им.
— Потерпи, Счастливчик, скоро закончим, сможешь кинуть свои кости.
— А что вообще происходит?
— Да понятно, что. Отделяем тебя, чтоб значит всё честь по чести было.
— В смысле? — Вик не очень понимал, как соотносится его проживание с понятиями чести.