Кораблик, на котором проходила эта беседа, не поражал размерами. Три мачты с поперечинами, свисающими вкривь и вкось, с реями (вспомнилось словечко) и таки лажей. То есть, с такелажем — всплыло в голове откуда-то проникшее в неё словцо. Примитивный кран, надстройка на корме, пара пушек на ней. Пушек? Скорее всё те же магические бабахи, как затрофеенная у шерифа, только заметно большего калибра. Ну и всякое непонятное типа веревок, шлюпок, всякой деревянной и железной хрени. От речного баркаса, на котором Вик плавал по Серебряной, этот корабль отличался сильно, но в плане вони — как не уходил с баркасика. И ничего не сияло надраенной бронзой, этот шаблон оказался разрушен.
А вот что было в наличии из ожидаемого — легкое еле заметное покачивание палубы, постоянный звуковой фон от поскрипывающего такелажа, или что там у них скрипит, постоянное ворчание и возня судовой команды, чем-то занятой. Из -за борта внезапно донеслось пение. Что там, человек с вокальным даром упал за борт и подал голос, чтоб его спасли?
Вик не удержался, подошел и выглянул за борт. Внизу над самой поверхностью воды очередной моряк сидел на подвешенной доске и красил борт. Неудивительно, что Витя вспомнил бабкину присказку: дом невелик, а сидеть не велит. Видимо, команда после каждого плавания латает и красит, красит и конопатит свою посудину. Чтоб хватило еще на один рейс.
Честно сказать, узнав про алкогольное приключение капитана, он даже слегка обрадовался. Некое облегчение принесло известие, что у него будет пара дней отсрочки от разговора с капитаном корабля. Раньше, планируя своё путешествие, он как-то не вдумывался в его детали, просто пункты записывал мысленно: приехать в город, пошить костюмы, сесть на корабль, сойти в Европе, приехать в Пятигорское герцогство, перетереть с герцогом. И тут вдруг такой «ты-дыщь!» — плыть через океан на Этом. Как хоть оно называется? Называлось суденышко весьма неподходяще: «Красотка».
Сразу в голове всплыли варианты самого разного толка, не то судовладелец слепой, не то он не видел красивых или просто нестрашных женщин. А может, назвавший так своё судно изрядный извращенец? Может, ему нравятся как раз кургузые толстобокие вонючие и при этом чтоб непременно умели плавать. А если вспомнить все эти женские платья, у которых корма раздута, словно дирижополь, то можно предположить, что такие вкусы повсеместны.
На самом деле Виктор не видел таких платьев ни в городе, ни в поселке, но гораздо раньше, то есть в прошлой жизни натыкался на такое, когда попадал на исторические фильмы. Пацаны ржали, что с такими платьями небось удобно по нужде в сад ходить, постояла около куста с розами, полюбовалась цветами и дальше пошла, а образовавшуюся на дорожке лужицу никто не заметит. Так ли это, Вику еще предстояло выяснить. То есть не тонкости процесса справления физиологических потребностей всякими графинями, а особенности заморской моды. Если он доплывёт. Если не потонет в пути.
Самое забавное (если такое прилагательное тут уместно), что предстоящее плавание его пугало больше, чем выезды на патрулирование пустоши. Или это логично? В пустошах он сам решает, что и как пойдет. Там, если встретятся дикари, против них есть инструменты и методы. А какие методы против шторма? Как человек сугубо сухопутный, он не догадывался о методах, имеющихся у тутошних моряков против всяческих природных несчастий, и против штормов тоже. А еще наш герой не помнил про такую бяку, как морская болезнь. Говорят, она бывает не у всех, говорят, она проходит со временем. А еще говорят, от нее есть верное средство. Автор таких средств не знает, а Вик… пускай он сам на своей шкуре выяснит все эти моменты.
Капитан Харальд дер Блом появился в порту, как и было предсказано, то есть на третий день. При этом он категорически не походил на морского волка, грозу пиратов или еще кого-то брутально-мужественного. Был высок, худ, зеленоват по причине резкого выхода из запоя и хмур по той же причине. Половина слов, которые он произносил не несла какой-то важной информации, все эти конструкции выражали его настроение, отношение к жизни, погоде, собеседникам, матросам, кораблю, предстоящему плаванию. Настроение, сами понимаете, как и отношение ко всему перечисленному, было резко отрицательное.
Капитан чуть и Виктора не занес в общий список, но одумался. Может он своей команде царь и бог, но не конкретно этому потенциальному клиенту, дорого одетому, да с кольцом мага, да с чем-то таким в глазах. С чем-то, что намекает — владелец таких глаз может без раздумий дать в зубы, а потом начать переговоры об условиях дуэли. Будучи магом огня, человеком вспыльчивым по определению, Харальд при этом не был дураком или искателем проблем на ровном месте, так что с темы съехал. Сделал над собой усилие и начал выяснять, чего хочет уважаемый Виктор и что может себе позволить. А хотел новый знакомый самого обычного — доплыть до Старого мира, а если точнее, то до какого-нибудь достаточно цивилизованного порта, откуда можно продолжить путешествие в Мерсалию.
Да, Виктор не оглашал всем подряд настоящую цель своего путешествия, справедливо полагая, что чужим не нужно знать о его конечной точке маршрута. Особенно с учетом его тёрок с городским Советом. Вернее, тёрки были не его личные, а у руководства поселков Серебряный и Обильный, только от того легче не становилось. Даже проскочила один раз мысль пустить в городе красного петуха, чтоб от него окончательно отвязались. Но до реализации или просто до проработки плана не дошло. Кто знает, как тут к поджогам относятся, а то не дай бог, весь город сгорит.
Если опустить все эти неинформативные конструкции, без которых дер Блом не мог составить ни одной фразы, то беседа была достаточно короткой и закончилась к общему удовлетворению. По деньгам получалось более-менее экономно в случае, если на время плавания Виктор зачислялся в боевую дружину капитана и соглашался подчиняться его приказам, отражать возможные атаки пиратов и всячески наносить пользу экипажу путем сокращения поголовья потенциальных абордажников. Дер Блома впечатлило заявленной Виком умение плавать, он решил, что Счастливчик вполне себе такой бывалый тип, из тех, кто в воде не тонет и в огне не горит.
То есть платить за доставку своей бренной тушки не придется, а вот за прокорм оной — по желанию. Хочешь, питайся из своих запасов, вдруг ты сильно любишь грызть сухари. Хочешь, голодай весь месяц, но можно и заплатить за кормёжку из общего котла. И опять по выбору: котел может быть общим с матросами, а может быть то, из которого кормят капитана с помощником. Но последний вариант самый дорогой.
Естественно, Виктор выбрал тариф «олл инклюзив», то есть питание по капитанскому разряду и возможность охотиться на морских млекопитающих, в смысле на пиратов. Хотелось заодно выторговать себе отдельную каюту, чтоб не спать с матросами в одном кубрике, но отдельных кают для пассажиров турфирма не предусмотрела. Хотя и тут имелись варианты: можно было валяться на палубе, можно — в шлюпке, ну и как базовая опция — трюм с гамаками. Виктор закрепил за собой шлюпку с возможностью перебираться в трюм на случай непогоды или похолодания. Кто знает, какая температура будет ночью в северной Атлантике? Вдруг там эти, как их, айсберги нагонят холоду. Витя помнил мамин любимый фильм, где все умерли, когда нарвались на ледяную плавающую гору.
К моменту отплытия, вернее за пару суток до него, следопыт озаботился сборами и упаковкой своих пожитков, которых оказалось неприлично много. Пара приличных костюмов для вращения в приличном обществе, военная форма, до сих пор не окончательно пришедшая в негодность, второй костюм следопыта, оружие, бельё, посуда и всякий походный инвентарь, кое-какие съестные припасы из тех, что не портятся. Да, в этом необычном мире без такси, интернета, нормального обслуживания, путеводителей и просто карт путешествующий человек должен быть готовым ко всему. К ночевке под открытым небом, к голоду и холоду, к нападению кого угодно, включая крыс, клопов, волков и людей, к нежеланию пустить этого самого человека на постой просто потому, что рожа не понравилась или акцент.
Спросите, сколько чемоданов требуется для всего этого? Да нисколько! Виктор вообще недолюбливал чемоданы, предпочитая большой рюкзак. Но беда не только в том, что большого рюкзака нигде не продавали. Рюкзак можно и на заказ сшить, были бы деньги. Оказалось, что столько вещей просто физически не уволочь в рюкзаке. А еще у тряпочных сумок есть один серьёзный недостаток: они плохо противостоят ножу. Оказывается, любой матрос, каким бы он не был честным или ленивым, просто не сможет не ткнуть ножом в здоровенный баул непонятного пассажира. Чисто из любопытства, чего это напихали в этот странный мешок? А раз матрос ткнет, то из мешка что-то да выпадет. Бесхозная вещь, валяющаяся на полу — это честный трофей того, кто нашел, тут даже капитан против ничего сказать не сможет.
— И чего делать? — Голос Виктора был полон недоумения.
— Селедка ты сухопутная! Сундук покупать! Заказывать уже времени нет, готовый ищи! И замок к нему надёжный. Сундук всяко удобнее мешка. У тебя сколько слуг?
— Э-э-э?
— Смори, чтоб не сильно тяжелый был, а то слуга не утащит, самому придется помогать. Наши матросики бесплатно твои вещички таскать не согласятся, будь ты хоть граф. А того лучше, два сундука поменьше возьми. — Боцман, ответственный в том числе за размещение пассажиров, считал своим долгом тщательно проинструктировать пассажира, ни разу до того не плававшего через Срединное море. — И слуге своему скажи, чтоб нос держал по ветру, питаться будет с матросами, зашугают, будет ходить голодным.
К такому жизнь Витю не готовила. Мама с детства его попрекала слугами, которых у него нет и никогда не будет. Так и кричала ему, помахивая тапком: «Витька, бездельник хренов, убирайся в комнате сам, слуг у тебя нет!» Или: «Сына, привыкай с детства посуду мыть за собой, небось слуг в твоей жизни не предвидится», А тут вон чего, ему с его статусом без слуги неудобняк, мореманы даже не спрашивают, есть ли у него слуга. Солидный человек, маг и прочая, едет в Старый мир, обедает с капитаном, как он без слуги, не сам же вещички таскает свои. Сундук еще покупать, а лучше два. Кто бы подсказал, как содержат слуг, чем их кормят…