Короче, кормит Витя этого бездельника, почитай, зазря. Жалование урезать? Так вот беда, не платит он Арнолдо жалованье, по договору с хозяина только кормежка и содействие в доставке в эту самую Мерсалию. Ладно, пусть отдыхает пока парень, потом сойдут на берег, у слуги задач больше будет. Если не сбежит прямиком к себе домой. У него вообще дом-то есть на родине? Надо бы спросить на досуге.
Шторм, налетевший с самого утра, заставил поволноваться единственного пассажира «Красотки». Но по реакции моряков Виктор сделал вывод. Что не только единственный пассажир (слуга не в счет), а и волнуется один из всех. Остальных волновал не факт спасения своих жизней, а возможность потерять второй корабль их маленькой эскадры. Для предотвращения этого была отдана команда зарифить паруса, после чего матросы полезли подвязывать их веревочками, тем самым уменьшая площадь тряпочек. Вик догадался. Что это сделано, чтоб уменьшить скорость корабля во время этого жуткого шторма. Буквально через десять минут слезший с мачты моряк объяснил, что шторм так и не начался, а это так, волнение.
Выделывался мореман или на самом дело штормом здесь называют что-то другое? Витя решил, что будет лучше, если он этого не узнает до самого конца поездки. Уж лучше объезжать самую дикую лошадь, чем в шторм оказаться в море. А еще лучше просто ехать на смирной коняшке. Да, именно это было бы лучше всего. И вдруг Виктор вспомнил, что всех породистых лошадей в Новый мир завозили вот так, морем. И ему стало бесконечно жалко тех коняшек, которые неделями, а то и месяцами стояли в трюмах, испытывая качку. Еще и в шторм могли попасть бедняжки. Людей не жалко, у людей всегда есть выбор, а скотина за что терпит? Уж точно не за свои интересы.
Плавание затянулось, что совершенно было неудивительно при наличии трофея, на который просто не хватало рук. Но никто не роптал, груз, как Виктор понял, везли не скоропортящийся, график следования между портами никто не составлял. Да, кстати, и сам порт прибытия при желании можно было переиграть. Капитан в данной перевозке был хозяином груза, если их сильно снесет, могут выгрузиться не там, где намечали, а в том порту, куда попадут. При условии, что хорошую цену даст покупатель. Хорошо быть перевозчиком при своём судне, ты сам себе хозяин. Ровно до тех пор, пока твой корабль не затонет. Впрочем, тогда с большой долей вероятности и сам отправишься рыб кормить, так что переживать времени не будет.
Говорят, любой путь однажды заканчивается, то же случилось и с «Красоткой». Вышло очень удачно, они доплыли до места, мысленно называемого Виктором Европой, а по местному именованию они пришли в Старый мир. Совершенно неожиданно порт и город, в который они пришли, почти двое суток двигаясь в виду земли по правому борту, назывался Новый Порт.
«Тьфу ты, как тут всё плохо с фантазией! — подумал Вик — Старый мир, Новый Порт. Нет бы что-то оригинальное сочинить». Город, по словам слуги, в самом деле был новым, его построили лет десять-пятнадцать назад после победоносной войны Мерсалии против своего соседа. А потом он увидел дельтаплан. Сначала у Виктора в голове ничего не щелкнуло, и он просто начал прислушиваться, ожидая услышать стрекотание мотора. Всё-таки мотодельтапланы удобнее безмоторных. А потом он вспомнил, где находится, и малость офигел. Как это, недавно от стрел щитом прикрывался, какие могут быть дельтапланы⁈
Но они были, как минимум один, «птичка» прилетела со стороны берега, сделал вираж, а потом настигла скромную флотилию, на какое-то время почти зависнув над ними. Капитан помахал рукой пилоту, словно в этом событии не было ничего необычного.
— Чего это он тут разлетался? — Вик постарался, чтоб в его голосе не оказалось ничего, кроме скуки и лёгкого пренебрежения.
— Чего-чего, разведку прилегающей акватории проводит, чтоб никаких неожиданностей не приключилось. Небось снова с кем-то на ножах Исидор, король мерсальский. Папочка его, Якоб, знатно повоевал перед смертью, сыну до отца пока далеко, но тоже не тютя. — Харальд с удовольствием перемывал косточки не своему королю, тем самым как бы возвышая себя до персон, которых обсуждает. — Я слышал, сильные воздушники стали чуть не полсотни миль в море залетать. Врут небось, полсотни миль, это сколько надо под этим змеем болтаться.
— Почему змеем?
— А как еще, начиналось всё это как забава, змей воздушный, да на веревке. Потом уже придумали человека туда совать. Дескать, магу под крылом проще чувствовать, как поток направлять, чтоб не свалиться. Забаве этой лет десять уже, а она теперь и не забава, выходит. Магия полета, понимаешь.
— И что, везде так теперь летают?
— Не везде, конечно, в моей марке дураков нет так рисковать. А в Мерсалии, в соседнем Иманте да в Пятигорье полно воздушников-летунов. С герцогскими всё понятно, им сам бог велел летать.
— Почему?
— Гор у них полно, с горы сигануть можно даже без магии, а потом лети, пока воздух под крылом не кончится. Это ж почти одно, как с нашими парусами, та же сила.
Виктор молча прифигевал с такого поворота, когда магия полета по факту оказалась простым планированием с добавкой управления воздушными потоками. И это понимают люди, не строя из этого знания никакой тайны. Рупь за сто — это того попаданца работа, к которому он едет! То есть сейчас плывёт, а потом поедет. И ведь какой хитрый гад — вместо того, чтоб изобрести нормальный огнестрел или паровоз, он слепил полумагическую бабаху типа мушкета и дельтаплан на магической тяге. Где таких попаданцев только берут? Вот взять его, Витю… а чего его брать, когда он этим прогрессорством не занимается вообще. Потому что — а почему, на самом деле? Пришлось признаваться самому себе, что ничего такого особенного он не знает и не умеет, ему бы выжить, ему бы дождаться, чтоб в поселке для него дом нормальный построили, а там видно будет.
Уже перед самым прибытием в порт Вика посетила неприятная мысль — а вдруг у него спросят документы? Какие документы? Загранпаспорт или что-то вроде удостоверения личности, медальон, подтверждающий его титул… Титул? Он же на самом деле никто и звать его никак, если честно. Вот как тут с этим? То есть, понятно, как, каком кверху. Нельзя представляться титулом, которого не имеешь. А какой титул имеет Витя? Студентом он был, потом перестал именоваться этим типа гордым словом. Военнослужащий войск РВСН, рядовой по последнему званию. Рядовой — не сильно почетно, фиг докажешь, что на своей родине он был большим воинским начальником.
Погодите! Но ведь в военнике синим по серому записано, что он был командиром бронетранспортера! Зачем это написали, с какого перепуга он стал командиром ни разу не увиденного им БТРа, Виктор не знал и не спрашивал. Была вакансия, кому-то потребовалось её заполнить — вот Витину фамилию и вписали в пустую клеточку. Была бы доплата за должность, и то хлеб, но никакой доплаты к почти никакому жалованию солдатика не имелось. Так кем у себя на родине был маг-телекинетик Виктор? Командиром боевой маго-колесницы, вот кем! Что колесница боевая, чистая правда. Плевалась огнем и гоняла без лошадей — так какая она тогда, если не магическая?
А подробности? Подробностей не будет — клятву о неразглашении давал. Здесь к клятвам относятся со всем уважением. Дал клятву, умри, но сдержи. И что забавно, ведь давал Виктор в своем полку какую-то подписочку, обещал ничего не разглашать. А чтоб исполнить ту клятву, старался ничего такого в голову не брать, прямо как чувствовал, что это может быть важно. Угу, а то расскажет кому-нибудь про ядерные ракеты, и всё — изобретут и здесь что-нибудь похожее, а потом спалят мир к едрене-фене. Хотя нет, во всех романах жанра фэнтези такой мощью обладали только маги древности и ушедшие боги. Ничего не выйдет у местных, никакой герцог Пятигорья им в этом не помощник, а тем более Виктор.
Вот на какой поток сознания может увлечь всего лишь один дельтаплан, когда он выныривает из-за горизонта не вовремя. Или это он про свой статус так долго думал? Короче, Вик не настаивает на своём благородном происхождении, но «не хочет об этом говорить». Но зато у себя на родине боевой маг, очень боевой маг Виктор Вяземский был командиром боевой колесницы. Если в Мерсалии изредка оказываются люди из славянских стран и в этих странах уклад более-менее похож на тот, что был в прошлом Витином мире, то поймут, что фамилия, оканчивающаяся на «-ский» есть привилегия аристократического титула.
Спускаясь по сходням корабля, Виктор ничуть не ощущал себя морским волком или бывалым путешественником. Зато он чётко почувствовал, что твёрдая земля с непривычки словно качает его. Сначала он решил, что закружилась голова от волнения, а потом вспомнил про что-то такое говорил кто-то из его знакомых. В той жизни или в этой? А вот уже и не сказать с уверенностью — новый мир своими яркими красками и запахами сильно подвинул прошлую жизнь, ее картинки и те старые правила.
За его спиной Арнолдо ковырялся с сундуками и баулом, в котором лежали вещи на самый первый случай, на самом «бояриче» висели ножны с длинным кинжалом и кошель. Кошель был не с деньгами, то есть какое-то количество серебряных монет в нем имелось, но основную часть содержимого составляли не они. Огниво с трутом и кресалом — это то, без чего он как следопыт уже никогда не путешествовал, несколько шнурков на любые случаи жизни, перевязочный пакет уже на случай ранения, фляжка с сильно разбавленным вином, это тоже рефлекс разведчика. Пусть идиоты пьют воду из сомнительных источников, Вик чётко запомнил — его желудок и его иммунитет малость послабее, чем у местных.
Деньги, их основная часть, сейчас раздражали Виктора не только в плане отсутствия банкоматов и платежных терминалов, они чесали ему пузо, спину и бока. Деньгами, золотыми монетами, были забиты ячейки его пояса-патронташа. А патронташ он повязал поверх нательной рубашки под свободный камзол, вошедший в моду не так давно. Из-за этого пояса наш герой выглядел не стройным молодым человеком, прошедшим через огни и воды, а слегка обрюзгше, с животиком и отсутствием талии. Но длинный кинжал намекал, а кольцо прямо говорило, что не надо шуточек. Да еще и лицо, и без того покрытое стойким американским загаром, за месяц плавания обветрело и малость загрубело от солёных брызг. Пожалуй, он теперь выглядел вполне по-морскому. Разве что моряцкая походка вразвалочку не впиталась окончательно.