П е р в ы й п а р е н ь. Активистов премируют. Книжки с картинками дарят!
В т о р о й п а р е н ь (разглядывая карты). Нам картинки ни к чему… Тузика бы… Скоро выскочат?
П е р в ы й п а р е н ь. Шефы речугу толкнут, потом начальник колонии.
В т о р о й п а р е н ь. Тяни себе!
Слышны аплодисменты, туш оркестра.
С т а р у ш к а. Присели бы, гражданин военный. В ногах правды нет. Сына ждете?
В о е н н ы й (не сразу). Сына.
С т а р у ш к а. А чего же на территорию не прошли?
В о е н н ы й (продолжая шагать). Там жена.
С т а р у ш к а. Сколько родителям переживаний! Ведь какое ни на есть дите, а свое. Кровное!
Военный хмурится и, закурив последнюю папиросу, комкает в руке пустую пачку. Появляются А н а т о л и й Б о б р о в, В а с я М а л и н и н и Ш у р а Т и м о ф е е в а. В руках у Шуры букет ромашек.
Ш у р а. Сирень какая! (Кричит.) Зин, иди скорей!
А н а т о л и й. Мы не в лесопарке, между прочим…
Ш у р а. Ну и что же?
А н а т о л и й. Кричишь некультурно.
Ш у р а. Я культурно кричать не умею.
А н а т о л и й. Тогда молчи. Тем более что она коллектив игнорирует.
Ш у р а. А если у человека настроение плохое?
А н а т о л и й. Дома сидеть надо, а не морячков завлекать!
Ш у р а. Запрети!
А н а т о л и й. За моральный облик с меня спросят!..
Появляется З и н а К а п к о в а. Она идет с гордо поднятой головой, помахивая изящной сумочкой.
Ш у р а. Зин, сирени наломаем?
А н а т о л и й. Шура!
Ш у р а. Две веточки! (Парням с картами.) Отвернитесь, ребята.
П е р в ы й п а р е н ь. Мы не милиция, ломай, сколько влезет.
А н а т о л и й. А если не милиция, на все наплевать?
П е р в ы й п а р е н ь. Смотри, какой идейный! Давай топай своей дорогой!
А н а т о л и й. А то что?
П е р в ы й п а р е н ь. Огребешь!
Ш у р а. Брось, Толя, не связывайся.
А н а т о л и й. Вот-вот! Они на голову и садятся.
В т о р о й п а р е н ь. Кому ты нужен? Работяга!
В а с я (подходя). А ты кто? Интурист?
В т о р о й п а р е н ь. Я — человек свободный. Понял? Меня ишачить не заставишь! Понял? И давай отсюда, а то я за себя не отвечаю. У меня справка! Понял?
В а с я. Понял. Дурак ты!
В т о р о й п а р е н ь. Ну, гад! (Потянулся к карману.)
Зина рванулась в его сторону.
В о е н н ы й. Прекратите!
П е р в ы й п а р е н ь. А чего он напрашивается?
В о е н н ы й (жестко). Немедленно прекратите!
Парни нехотя отошли в сторону. Зина отвернулась. Военный, заложив руки за спину, опять зашагал вдоль стены. Шура, опасливо покосившись на парней, потянула за рукав Анатолия.
Ш у р а. Пошли! Электричка скоро.
А н а т о л и й. Успеем. (Васе.) Надо с этими гавриками что-то делать.
В а с я. В милицию их тянуть? Драки не было, в карман не залезли…
А н а т о л и й. Проверят.
В а с я. А чего их проверять? И так видно.
А н а т о л и й. Значит, красивые слова на собрании? А на деле — я не я и лошадь не моя?
В а с я. Не моя. И не твоя, между прочим. Наша! Только им на красивые слова наплевать. Они всякие слова слыхали!
А н а т о л и й. Выходит, проходить мимо?
В а с я. Зачем проходить? Только индюком стоять — тоже без пользы. Сядь.
А н а т о л и й. Да ну тебя! Я серьезно…
В а с я. Я тоже серьезно. Садись на травку, остынь… Дядю Костю подождем.
Ш у р а. А где он?
В а с я. Пивком балуется.
Ш у р а. Один?
В а с я. Почему один? У ларька всегда компания найдется.
Ш у р а. В кои веки всей бригадой за город выбрались, а он у ларьков себе компанию ищет!
В а с я. В горелки ему с тобой играть? Пожилой человек. Жена дома, ребятишки… А мы его как привязанного за собой таскаем! На лекцию, в музей, в театр, за город…
А н а т о л и й. Один за всех и все за одного!
В а с я. Это понятно… Только, может, не в этом суть?
А н а т о л и й. А в чем?
В а с я (задумчиво). Шут его знает!
За стеной снова грянул оркестр. Задремавшая было на скамье старушка вздрогнула, перекрестилась.
Ш у р а. Испугалась, бабушка?
С т а р у ш к а. Задремала чуток. Стенка от солнца теплая, пригрелась тут в уголочке, а они грохнули над самым ухом!
Ш у р а. А что там?
С т а р у ш к а. Колония. Малолетних преступников обучают. Кого на слесаря, кого на токаря. Чтоб, значит, прекратили свою преступную жизнь.
Ш у р а. А музыка зачем?
С т а р у ш к а. На волю провожают. Не всех, конечно, а которые не вовсе отпетые. Пересуд им был, и вышло досрочное освобождение. Начальство приехало, родня…
Ш у р а. Кого же вы ждете? Внука?
С т а р у ш к а. Господь с тобой! У нас в семье отродясь такого не было, чтобы преступлением заниматься. Воскресенье нынче. С утра в церкви была, потом сюда.
А н а т о л и й. Чужие грехи замаливать?
Ш у р а. Толя!..
С т а р у ш к а. До чужих грехов мне касательства нет. Своих хватает. Тут божеское дело: человека к добру приучают!
А н а т о л и й. А у вас вроде запрещено человека переделывать?
С т а р у ш к а. Слыхал ты, парень, звон! Доброе дело никто запретить не может.
В а с я (смеясь). Что, Толик, отбрили тебя?
А н а т о л и й. Языкастая бабка!
С т а р у ш к а. В бабки-то под забором играют.
А н а т о л и й. Прости, бабушка.
С т а р у ш к а. Бог простит.
Появляется м о р с к о й с т а р ш и н а. На нем мичманка в белом чехле, ослепительного глянца ботинки. В руках два вафельных стаканчика с мороженым. Подойдя к Зине, он щелкает каблуками и протягивает ей стаканчик. Зина благодарит его кивком и, лизнув мороженое, направляется к станции. Отставив руку с мороженым подальше от наглаженной форменки, старшина идет за ней.
Ш у р а. Зин, ты куда?
З и н а. Имею я право на личную жизнь или нет? (Уходит.)
А н а т о л и й. Вот тебе и «все за одного»!
Протяжно гудит электричка.
Ш у р а. Электричка ушла… Сходил бы кто-нибудь за дядей Костей. Вроде уже не пивом пахнет.
В а с я. Ну, сложились на пол-литра. Делов-то!
Ш у р а. Что значит «делов-то»? Член нашей бригады водку хлещет!
В а с я. Сразу и «хлещет»! До чего вы, женщины, в этом вопросе преувеличивать любите! Выпил человек полторашку по случаю воскресенья. Ну и что?
А н а т о л и й. На нас люди равняются.
В а с я. Знаю я одного такого. Не пьет, не курит, старшим дорогу уступает, а сволочь каких свет не видел!
А н а т о л и й. Ты это к чему?
В а с я. К тому, что без показухи жить надо!
А н а т о л и й. Точно! Спасибо, что напомнил… Диспут на эту тему надо устроить.
В а с я. Ну вот… Толкуй с тобой!
А н а т о л и й. А что?
В а с я. Лошадей в цирке видел?
А н а т о л и й. Ну?
В а с я. Так и ты. Без музыки шагу не сделаешь!
За стеной раздались звуки марша. Они все громче и громче. Парни собрали карты и отошли в сторону. Военный снял фуражку и вытер платком лоб. Открылась калитка. Вышел п о д р о с т о к в низко надвинутой на лоб кепке, за ним немолодая уже Ж е н щ и н а в п е с т р о м п л а т ь е. Смеясь и плача одновременно, обняв за плечи подростка, она подталкивает его к военному.
Ж е н щ и н а. Ну вот, Костик… Вот Александр Гаврилович. Шур, что же ты?
В о е н н ы й. Здравствуй, Костя.
К о с т я. Здравствуйте.
Ж е н щ и н а. Поцелуй его, Шура… И ты, Костик… Ну поцелуйтесь же, господи!
Военный неловко прикасается губами к щеке подростка.
(Плача). Дайте кто-нибудь платок… Ресницы потекли… Костик, ты попрощался с воспитателем?
К о с т я. Да. Идем. (Вынимает из кармана пачку папирос. Закуривает.)
В о е н н ы й. Дай-ка и мне, что ли… (Прикурив от папиросы Кости.) Ну, как говорится: «Кто старое помянет…» А, Костя?
Ж е н щ и н а. Ну конечно же! Зачем об этом, Шура? Все забыто! Верно, Костик?
К о с т я. Идем, мама… Люди смотрят. (Направляется к станции.)
Женщина догоняет его и, заглядывая в лицо, идет рядом. Ссутулив плечи, медленно шагает за ними военный.
С т а р у ш к а (всхлипнув). Дай-то вам бог…
А н а т о л и й. Пошли, ребята! Неудобно как-то…
Опять открылась калитка. Из нее выскочил юркий паренек. Один из парней с картами негромко свистнул. Паренек закивал им, крикнул в калитку: «Я напишу, Иван Савельич!» — и валкой походочкой подошел к парням. Они размашисто поздоровались и быстро направились к электричке.
В а с я (Анатолию). Видал?
А н а т о л и й. Не слепой.
Из калитки вышли к а п и т а н с погонами войск МВД и наголо остриженный, худощавый, нескладный юноша. Увидев посторонних, он поспешно натянул кепку и отвернулся.
К а п и т а н (смотря вслед ушедшим). Кто Ныркова встречал, Леша?
А л е к с е й. Не знаю. Кореша, наверно.
К а п и т а н. Кто?
А л е к с е й. Кореша, говорю… Ну, дружки. Понимаете ведь, Иван Савельич. Зачем спрашиваете?
К а п и т а н. Чтоб разговаривал по-человечески. А кто они, не знаешь?
А л е к с е й. Нет.
К а п и т а н. К тетке пойдешь?
А л е к с е й. Она же меня выписала.
К а п и т а н. Пропишут.
А л е к с е й. Походишь с этой пропиской…
К а п и т а н. Ты давай сразу в комиссию по трудоустройству. Завтра же!
А л е к с е й. Ладно.
К а п и т а н. Я проверю.
А л е к с е й. Может, конвойного приставите?
К а п и т а н. Обойдешься. Не ершись, Алексей… И покалеченного судьбой не изображай. Жизнь надо делать!
А л е к с е й. Проживу как-нибудь.
К а п и т а н. Как-нибудь ты уже пожил. Хватит! (После паузы.) Закурим на дорожку?