З а н а в е с.
Уголок цеха. За стеклянным фонарем виден эллинг с подъемными кранами. Чернеет остов танкера, поднятый на деревянную клеть. Основное рабочее место бригады — в просторном цеховом пролете, который угадывается рядом. Здесь работают подсобники: токари, слесари-инструментальщики. На ящике сидит А л е к с е й и, промывая детали в баке с керосином, прислушивается к возбужденным голосам в соседнем пролете. Вытирая руки ветошью, входит К о н с т а н т и н Т и м о ф е е в и ч Ш о х и н. Он очень мрачен.
Д я д я К о с т я. Шабаш! Хватит в керосине плескаться. Слышишь?
А л е к с е й. Не глухой.
Д я д я К о с т я. Ты чего же станки новые не пошел смотреть?
А л е к с е й. Некогда. Высшую квалификацию осваиваю!
Д я д я К о с т я. Ишь ты какой подковыристый! Ручки керосином испортить боишься?
А л е к с е й. Не для того мне в колонии разряд присваивали, чтобы над этой лоханью сидеть!
Д я д я К о с т я. Скажи пожалуйста! Разряд ему присвоили. Четвертый небось?
А л е к с е й. По-старому. Теперь второй.
Д я д я К о с т я. Написать все можно. Хоть двадцать второй. Перестань, говорю, керосином плескать!
А л е к с е й. Я на стапель схожу.
Д я д я К о с т я. Медом там, что ли, намазано?
А л е к с е й. Морем пахнет.
Д я д я К о с т я. Не замечал. И чего вам, молодым, у станка не стоится? За деньгой гонитесь?
А л е к с е й. Деньги дело двадцатое. Мне интересно корабли строить, а не стружку гонять!
Д я д я К о с т я. Хорош гусь!
А л е к с е й. А что?
Д я д я К о с т я. Объяснил бы я тебе подробно, да матюгаться неохота. На выгодной работенке хвост веером распускать — дело нехитрое. Ты здесь свою умелость докажи. А то — фрр-трр! Растопырился, как павлин…
А л е к с е й. Да погодите, дядя Костя.
Д я д я К о с т я. Нечего мне годить! Стапель ему подавай… А здесь кто останется? Мы, старики, на износ работаем. Годок-другой, и проводят с оркестром на пенсию или куда подальше! А вы от станков нос воротите. Гордиться ты должен своей специальностью, а не плевать на нее!
А л е к с е й. Дядя Костя!
Д я д я К о с т я. Кончен разговор. Иди, дыши… Нюхай море! Только учти, что без нашего брата ни одна коробка со стапеля не сойдет! Понял?
А л е к с е й. А вы не кричите.
Д я д я К о с т я. Я не на тебя. На себя кричу. (После паузы.) Крышка мне! Запью вмертвую или удавлюсь с тоски.
А л е к с е й. Это почему же?
Д я д я К о с т я. Новое оборудование привезли. С программным управлением станочки. А мне, брат, с ними не совладать!
А л е к с е й. Кто бы говорил! Вот как про вас в многотиражке пишут: «Ювелир, золотые руки»!
Д я д я К о с т я. По нынешним временам одних рук мало. Голова требуется… Тьфу ты!
А л е к с е й. Что?
Д я д я К о с т я. Дверцу захлопнули. Умники! Постановили тумбочки без запоров держать, а замков не вынули. И ключа нет.
А л е к с е й. Ну-ка! (Отстраняет дядю Костю и, подняв с пола кусок проволоки, делает неуловимо точное движение рукой. Дверца распахивается.) Пожалуйста.
Д я д я К о с т я. Силен!.. Не зря, видать, разряд присвоили.
А л е к с е й. Если бы за это присваивали, я бы на доске Почета висел.
Входит З и н а. Она в спецовке, мужском берете. В руках рулон чертежей.
З и н а (с пафосом). «Стража подкуплена. Бегите, дель Донго! Я заклинаю вас!»
Д я д я К о с т я. Это что еще за дин-дон такой?
З и н а. Не дин-дон, а дель Донго! Классиков надо читать!
Д я д я К о с т я. Больно много их развелось, классиков-то! Я лично одного уважаю: Пешкова Алексея Максимовича. Слыхала про такого?
З и н а. Однобокий у вас кругозор!
Д я д я К о с т я. Сказанула! Разве может кругозор однобоким быть? Кругом человек смотрит, а не вбок! Повторяешь чужие слова, как попка, а в смысл не вникаешь. Ну, чего глаза вытаращила?
З и н а. На вас хочу походить! (Алексею.) Станочки видел, Фабрицио?
А л е к с е й. Меня Алексеем зовут.
З и н а. Ну и зря! Фабрицио красивей. Шура получку не приносила?
Д я д я К о с т я. Нет еще.
З и н а (мечтательно). Нижнюю юбку пенопластовую хочу купить. Приду в Дом культуры — все ахнут!
Д я д я К о с т я. В нижней юбке придешь — ахнут!
З и н а. Понимаете вы много! Сверху другая надевается, из тафты. Специально для шуршания!
Д я д я К о с т я. Прошуршишь всю получку, а потом зубы на полку?
З и н а. Мне полезно. Я фигуру соблюдаю. Будут спрашивать, я в кузнечный пошла… Революцию устраивать!
Д я д я К о с т я. Какую еще революцию?
З и н а. Техническую. Вот чертежики! (Уходит.)
А л е к с е й. Конструктор она, что ли?
Д я д я К о с т я. Зинка-то? Сварщица…
А л е к с е й. Чокнутая какая-то…
Д я д я К о с т я. Не скажи. В техникуме учится. На третьем курсе уже… (После паузы.) Иди на стапель… Дыши во всю грудь, набирайся силенок — дорога в гору пойдет! Мне на такую не взобраться.
А л е к с е й. Да что вы сегодня, дядя Костя?
Д я д я К о с т я. Ладно, иди…
Алексей уходит. Дядя Костя, взяв из тумбочки мыло и расшитое петухами полотенце, направляется в душевую. Появляются З и н а и Ш у р а. Под мышкой у Шуры туго набитый портфель. Вынув из портфеля пачки денег, столбики разменной монеты, лист ведомости и авторучку, она раскладывает все это на тумбочке.
З и н а. Так и не взяла?
Ш у р а. Нет.
З и н а. Характер у тебя!
Ш у р а. На себя посмотри! Опять всю ночь над чертежами сидела?
З и н а. Ну и что же?
Ш у р а. Думаешь, я не знаю, для кого?
З и н а. Для бригады.
Ш у р а. Брось ты красивыми словами прикрываться. Вижу тебя насквозь.
З и н а. А я и не скрываю.
Ш у р а. Только не вздумай про старшину своего несчастного говорить.
З и н а. Почему это он несчастный? Если хочешь знать, он незаметный герой! Сегодня старшина, завтра — океан на барже переплывет! А чечетку знаешь как бьет! Закачаешься!
Ш у р а. Любишь ты туману напускать.
З и н а. А тебе во всем ясность требуется? У Тольки научилась? Может, заявление вам написать о своих чувствах, а вы резолюцию наложите? Разберетесь за меня, да?
Ш у р а. Да подожди ты…
З и н а. Нечего мне ждать! И забудь про это! Проглоти язык и газировкой запей. Без сиропа!
Ш у р а. Знаешь что…
З и н а. Все! Я в кузнечном, если поинтересуется.
Ш у р а. Кто?
З и н а (дурным голосом). Мой Вася!.. (Уходит.)
Ш у р а (кричит ей вслед). Получку возьми!
А н а т о л и й (входя). Кто это от денег бегает?
Ш у р а. Зинка.
А н а т о л и й. Деньги пока фактор стимулирующий. Тьфу, опять меня занесло! Ты меня за рукав, что ли, дергай.
Ш у р а. Рукавов не напасешься!
А н а т о л и й. Давай в отпуск по Волге махнем! До Саратова и обратно. А, Шур?..
Ш у р а. Дорого…
А н а т о л и й. Из получки откладывать будем. Поехали, Шур!.. В отдельной каюте, сами себе хозяева, луна в окошке!
Ш у р а. В иллюминаторе.
А н а т о л и й. Хоть в трубе! А кругом вода, лес… тихо-тихо… Только встречные пароходы гудят. Здорово! А, Шур?
Ш у р а. Хорошо…
А н а т о л и й (ища свою фамилию в ведомости). Бригадирские я могу свободно на книжку класть… Поедем, как короли. Можно даже люкс взять! Что мы, хуже людей?.. Куда она меня засунула?.. Малинин… Капкова… В люксе, говорят, даже душ свой! Жарко стало — под дождичек. Красота! А, Шур?.. Черт знает что! Живого человека забыли.
Ш у р а. Тебе получку отдельно выписали.
А н а т о л и й. Почему это?
Ш у р а. Без бригадирских..
А н а т о л и й. Кто распорядился?
Ш у р а. Я потребовала.
А н а т о л и й. Ты?!
Ш у р а. Постановили ведь, так что ж тянуть?
А н а т о л и й. Привет с Волги!
Входят В а с и л и й и д я д я К о с т я.
В а с я. Что вы надутые такие?
Ш у р а. Тольке бригадирские опять выписали, а я не взяла.
Д я д я К о с т я (расписываясь в ведомости и отсчитывая деньги). Раз должность бригадирская установлена, не нам этот порядок ломать. Не пристало нам деньгами швыряться… Государство в наших подачках не нуждается. Барство это!
Ш у р а. По-вашему, деньги государству сэкономить — все равно что официанту на чай дать?
Д я д я К о с т я. Ты мои слова наизнанку не выворачивай!
Ш у р а. Так выходит.
Д я д я К о с т я. Вот за эти мозоли мне деньги платят! И кидаться ими не приучен. Не по-рабочему это!
Ш у р а. Сейчас небось по ягоды поедете?
Д я д я К о с т я (зло). По картошку! (Уходит.)
А н а т о л и й (Шуре). И что ты ко всем цепляешься, как репей?
Ш у р а. Тебе про частнособственнические настроения лекцию читали?
А н а т о л и й. А-а! Тогда другое дело… Отобрать участок в общее пользование, и все!
В а с я. Ишь ты! У тебя бригадирские отобрали. Ты как себя чувствуешь?
А н а т о л и й. Вообще-то кисло… А с другой стороны — не в деньгах счастье. А, Шур?..
Ш у р а. Конечно!
А н а т о л и й. Звучит красиво: «Отказался от денег!»
Ш у р а. Ты это в бухгалтерии скажи, а то они крик подняли: баланс мы им портим.
В а с я. Разберемся. Пошли!
А н а т о л и й (с пафосом). «Выдь на Волгу, чей стон раздается?..»
Анатолий, Шура и Вася уходят. Появляется А л е к с е й. Увидев разложенные на тумбочке деньги, замирает на месте. На лине его смятение, обида, гнев. Видно, как борется в нем желание уйти с боязнью оставить деньги без охраны. Наконец не выдержав, он быстро идет к дверям и сталкивается с вошедшим Василием.
В а с я. Ты куда, Леша?
А л е к с е й (передразнивая). Леша! Давай уж по кличке: Лапа!
В а с я. Да ты что?