Антон ПеруновВсадники 2
Глава 1
Переезд Адам ограничил кабинетом. Занимать все обширные апартаменты графа он просто не посчитал нужным. В кабинете стоял широкий, обтянутый черной кожей диван, на котором князь смог отлично выспаться. Сейчас он сидел в кресле за столом и обдумывал итоги последней, такой богатой на события недели. Даже удивительно, как много поменялось в его жизни за этот краткий срок. Что и говорить, еще позавчера Адам и представить не мог, что будет сидеть в этом кресле, как пусть и временный, но хозяин замка и обширных окрестных земель.
Борут, в который раз посмотрел на карту владений, составленную лет тридцать назад и придвинул свитки, в которых были записаны земельные пожалования и права владык Чернагоры. На бумаге все замечательно, вопрос только, что окажется на деле. Не приходится сомневаться, что часть земель оспаривается другими дворянами, часть попросту захвачена и используется без разрешения и платы. А уж недавняя история с по сути ограбленным Гребенском… Черт!
Еще важнее — что происходит в столице? Жив ли герцог Шлоссенберг? Сколько осталось войск? Сумеет ли граф Людвиг справиться со всеми бедами и преодолеть череду неудач. Враги не станут ждать… времена нынче лихие, слишком велик соблазн уничтожить герцогов горы Шлосс. Адам прекрасно понимал, что и Чернагора может стать объектом нападения и грабежа. Значит, его задача — не допустить этого. Нужны люди, воины. Первые шаги сделаны.
Ну что же самое время оценить чего они добились…
Почти две недели назад они вышли на охоту за Кречером, которого выслеживали до того долгих три месяца. Собрав сведения о его тайном убежище, принялись прочесывать горы. Нашли горячий след и пошли по нему, все ближе подбираясь к врагу. Не раз переходил он им дорогу, убивая и захватывая людей в заложники, слишком много невинных душ на его совести, да и богатства атамана изрядно прибавляли боевого настроя русинам.
Началась этот целенаправленный поиск разбойных шаек полгода назад.
Когда русины, сидя в кабаке после очередной успешной для каравана, который они охраняли, проводки, услышав крики и шум, выскочили на двор, то их взглядам предстала жестокая картина. В ворота втягивался обоз из десятка крытых повозок, выбеленная на солнце и ветре ткань которых, порванная в сотне мест пулями и клинками, беззащитно зияла прорехами, хлопая обрывками на ветру. Лица людей — почерневшие и словно постаревшие на годы, руки все еще судорожно сжимающие оружие, пятна свежей крови и пороховой копоти. И стоны, доносящиеся из двух возов.
Адам, заметив среди обозников знакомое лицо, подошел к только спешившемуся мужчине в коротком черном зипуне, круглой мохнатой папахе, надвинутой на самые глаза и с тяжелой саблей в черных же ножнах на широком, украшенном серебром поясе.
— Милош, что случилось?
— Секач, будь он проклят! Совсем обнаглел, тварь подлая! Мы уже почти к городу подъезжали, башни вдали виднеются, солнце светит, поле вокруг, стога с сеном стоят. Ну и все, думаю, прошли в этот раз спокойно. И тут со всех сторон грохот, пальба, откуда и взялись, черти окаянные?! Пока одни стреляли, другие из лесу на конях выскочили и впереймы нам, я только и смог, что погнать обоз вперед, да все равно две последние телеги остановить смогли, возниц скинули, коней завернули и назад. А стрелки палят, не прекращают. Федот хотел за ними кинуться, в тех возках ценного товара много было, льняные полотна тонкие, кружева, бархаты, сафьяну много, эх!
— Да что ты заладил! Скажи Федот как? — Прервал излияния старшего охранника Адам.
— Подстрелили его, — упавшим голосом ответил Милош, — у самых возов прямо в грудь из пистоля стрельнули. Как и в седле усидел, не ведаю, а конь его вынес, спас Федота.
— Он жив?
— Не знаю… может уже… эх, — голос воина пресекся и он резко отвернулся от Борута.
«А ведь он не в себе совсем, толку сейчас с ним говорить…» рассудил Адам. Подозвав друзей, они гурьбой двинулись к повозкам с ранеными. Там уже начали собираться люди, желающие помочь перенести нуждающихся в помощи в корчму. Отыскав среди несчастных Федота, который уже и не стонал, дыхание его с хрипом вырывалось изо рта, глаза закрыты, лицо разом осунулось, глаза ввалились. Грязные тряпки, прикрывающие страшную рану на груди, сочились кровью.
— Берите его, осторожно. Отнесем в нашу комнату.
Спустя некоторое время они снова уселись за свой стол. Врач, срочно вызванный для помощи раненым, лишь бессильно развел руками, признавая, что помочь Федоту не в силах. «Он православный? Тогда единственное, что могу сказать, скорее зовите священника, я должен идти, меня ждут другие больные». Адам с трудом сдержал желание силой заставить сухонького старичка-доктора остаться рядом с умирающим воином. Годы войн приучили его стоически относиться к смерти, он знал — она всегда рядом, но сейчас, что-то надломилось в душе. Федот — молодой, очень веселый и жизнерадостный парень, с редким талантом умевший играть казалось на всех инструментах и петь так, что просто завораживал слушателей, был общим любимцем. Добрый, смелый с русым чубом над голубыми, широко открытыми миру глазами молодец исходил кровавой пеной у них на руках.
Борут знал, что враг имеет повсюду глаза и уши. Слишком ловко устраивались нападения, слишком нагло и уверенно действовали разбойники. «Отыскать бы гниду!» билось в голове. Злость сдавила сердце Адама железными тисками, в душе поднялась такая смертельная жажда убийства, что не в силах сдерживаться больше он, с размаху бросил недопитый кубок с вином об стену и, вскочив с каким-то полузвериным рыком, принялся бешено оглядывать людей вокруг, выискивая врага. Кто-то, встречаясь с яростным взглядом русина, отводил глаза, кто-то нет. Но Адам не узнал, не угадал, ни в одном из них предателя.
— К черту! Хватит сидеть, хватит позволять убивать себя, резать как скот! Мы воины, а не бараны! Собирайтесь, братцы, выходим не медля!
— Что ты задумал, Адам? — откликнулся Орлик.
— Федот и другие умирают там, за стеной, а мы? Когда наш черед? Месть! Пойдем по их следам, эти сволочи, так обнаглели, что верно и не таяться! Отыщем и убьем сколько сможем и будь что будет!
Подхватив свою винтовку, Борут уже шагнул к выходу, когда его остановил голос Милоша:
— Адам, постой. Мы тоже пойдем с тобой! Верно, мужики?!
— Верно! Любо! Айда! Бей их! Отомстим убийцам! — разом взорвалась криками корчма. Многие повскакивали с мест, хватая оружие, готовые следовать за Адамом.
— Все за мной, мы еще можем нагнать их! — перекрывая шумную разноголосицу, приказал Адам.
В тот день они сумели отыскать след и по-волчьи неутомимо бросились вдогонку. Бежали несколько часов. Многие не выдержав, отставали, но полтора десятка сумели добраться до ничего не подозревающего врага, который с комфортом устроился после удачного дела на стоянку посреди густого леса. Венды тихо окружили лагерь Секача и после дружного залпа из ружей бросились бить растерявшегося противника. В ту ночь пощады не давали и не просили. Бой вышел жестоким и скоротечным. Несколько наиболее сообразительных бандитов попытались улизнуть в кусты, но мстители настигли и их. Так и началась страшная для разбойников слава Люта — так прозвали Адама с тех пор. Больше они не водили караванов, предпочитая бродить по горам в поисках банд. И постепенно князю стало казаться, что действия врага слишком организованны и разумны, словно чья-то умелая рука устраивает все по своим кровавым правилам. Так он и вышел на Кречера. Теперь же из допросов пленных бандитов, подслушанному разговору Куцего и Гамсунга и особенно рассказа Эрика он понял, что за спинами главарей разбойных шаек стоят еще более могущественные фигуры.
Что ж, значит, и с ними пойдет безжалостная борьба. Останавливаться Адам и не думал. Появившись два года назад в Вендии, он лишь со временем изучил ее географию и разобрался во многих особенностях ее устройства. В какой-то момент он задумался — почему караваны ходят вокруг Ермунганда, кружным путем, подвергаясь в предгорьях постоянным нападениям банд. Неужели в горах нет перевалов? В это совсем не верилось. И как-то раз, беседуя с одним из уважаемых купцов, он задал этот вопрос. Ответ поразил Адама. Оказалось, в прежние времена главным торговым путем между западными землями империи и внутренними — восточными проходил через Гребенской перевал. Это в разы сокращало время в пути. На его возмущенный вопрос, а почему же теперь там не проходят обозы, князь получил холодный и полный горечи ответ:
— Там не пройти. Полно бандитов. Надо собирать целое войско, да и то… без потерь все равно не прорваться. Если не нападут, то уж обязательно устроят горный обвал в одном из ущелий.
— Так что же? — продолжал настаивать Адам, — отправить туда войско, наемников и разнести их всех к чертям собачьим!
— Да ты и не найдешь там никого, без толку походы устраивать. Нет, тут в другом дело. В империи давно нет мира, аристократы дерутся за власть, император только и может плести жалкие интриги, сидя в столице. А тем временем торговля рушится, ремесла и города запустевают. Ведь не только в горах, на море тоже грабителей развелось превеликое множество. А дезертиры и прочее отребье каждый день пополняют ряды шаек.
С того памятного разговора мысль о Гребенском перевале и торговом тракте через него не оставляла Борута. Он начал расспрашивать людей, узнавать все, что можно. Вот так он и услышал о Чернагоре, Гребенске и герцоге Шлоссенберге, который, обвинив прежнего владыку замка в помощи грабителям-горцам, захватил Чернагору, и присвоил все эти земли себе, сумев даже получить от императора законные права на владение.
Но жизнь в горах, на короткий срок, казалось, начавшая приходить в порядок, скоро вернулась в прежнее русло. Герцог шел от одного приобретения к другому и «лишних» войск у него не имелось. Полк, размещенный в замке, вскоре был отозван обратно и торговый путь вновь закрылся. Никто и не рисковал идти через Гребень. Разве что самоубийцы или вовсе отчаянные головы… Получалось так, что с приходом нового хозяина — «великого борца с грабителями» силы разбойников только возросли и окрепли.