— Дура!
Андрей спрыгнул с постели, походил из угла в угол. Деваться был некуда — он лег обратно, и бархатистый голос продолжил злорадно сообщать:
— Повышенный уровень алкоголя в крови, повышенный уровень адреналина в крови, повышенный уровень тестостерона в крови, признаки наличия андрогена, признаки наличия стероидов, повышенный вес, гипертрофированная сердечная мышца, патология кишечной функции, аномальный костный воротник, силикация костей, кобальтовое отравление, повышенное давление, дальнозоркость, дефликация суставов, кожная атрофия…
— А помолчать ты можешь? — не выдержал князь.
— Идет анализ необходимого курса лечения, — на секунду запнувшись, сообщил голос.
— И сильно я болен? — поинтересовался Андрей.
— Освобождению от службы не подлежит, освобождению от тяжелых работ не подлежит, стимулирующей терапии не подлежит, увеличению времени отдыха не подлежит, привлекаться к сверхурочной работе может без ограничений.
— Так я больной или здоровый? — вконец запутался Зверев.
— Ограничение по зрению для работ с мелкими деталями, ограничение по мышечной массе для работ с тонкими деталями, ограничение по костному строению для работ с повышенной точностью.
— А головой сваи забивать?
— Рекомендуется нормированный рабочий день, — с неожиданной серьезностью ответил изолятор.
— В изоляции нуждаюсь? — вкрадчиво поинтересовался Андрей.
— Нет.
— Тогда выпусти меня отсюда!
— Введите запрос с внешней стороны изолятора.
— Вот свинья! — рассмеялся Зверев.
И дверь открылась!
Князь подпрыгнул в постели, но испытать полноту радости не смог: внутрь вошла востроглазая обладательница длинной косы с подносом в руках. В двух из четырех емкостей лежали пюре и горсть сухарей, из угла подноса выглядывала трубочка.
— Вот, — поставила девушка угощение на кровати в ногах. Кажется, ее звали Русаной. — Вечерняя порция уровня «покой».
— А-а, спасибо. — Андрей придвинул поднос поближе. — Что это за каша?
— Это бифштекс с кровью с картофелем и зеленым горошком.
— Зачем же вы пропустили его через мясорубку?
— Это обычное блюдо, — не поняла сарказма гостья. — Очень вкусно и питательно.
— Понял, не дурак, — кивнул князь. — Сухари ржаные?
— Сорбентный пластик, — поправила его Русана. — Стоматологи требуют обязательно пережевывать его после еды для сохранения прочности зубов. Его можно глотать, он совершенно безопасен для пищеварительного тракта. Ты чего, никогда в жизни ничего не ел?
— Я начинаю сомневаться, — кашлянул Андрей. — А где ложка? Или вилка?
— Вот трубочка. Бифштекс сосешь через нее, пластик можно брать руками.
— Мама, куда я попал?.. — перекрестился князь. Однако, раз уж он здесь, придется питаться тем, чем угощают. Молодой человек взялся за трубочку, широкими круговыми движениями высосал из емкости пюре со вкусом завядшего укропа.
— Сок здесь, — указала гостья на отверстие, откуда он с самого начала вынул соломинку.
Зверев кивнул, вернул трубочку на место, пососал. В рот полилась холодная, чуть кисловатая жидкость без признаков мякоти. Что же, и на том спасибо.
— Пластик прожуй обязательно! — потребовала девушка. — Если не давать нагрузку зубам, на них начинает истончаться и трескаться эмаль, они раскачиваются в деснах.
— А вы обычное мясо жевать не пробовали? С хрящами, с жилками? Хлеб нормальный прожевать, чуть подсохший, с корочкой. Репки откусить, капусту погрызть, шашлычок на крайний случай…
— Это нехорошо, — мотнула головой Русана. — Ученые абсолютно точно доказали, что при этом истирается эмаль и поверхность зубов. У древних людей, найденных в захоронениях, из-за такой пищи все зубы сточены до корней.
— Ну если ученые доказали… — не стал спорить Зверев, но поднос отпихнул.
Востроглазая забрала посуду, однако из изолятора не ушла — стояла, переминаясь с ноги на ногу.
— Скажи, человек, ты вправду колдун? — наконец решилась она.
— Есть немножко, — скромно кивнул князь.
— И ты умеешь колдовать?
— Немножко получается.
— И привораживать парней умеешь?
— Ну без этого даже простым знахарем стыдно называться.
— А расстояние для колдовства значение имеет? Или оно, как тахионная почта, со скоростью гравитации распространяется?
— Скажи проще, красавица, чего ты хочешь?
— Понимаешь, колдун… Я два месяца назад с парнем познакомилась. Он теперь там, я здесь… Я очень боюсь, что за полгода он меня забудет. Ты можешь сделать так, чтобы он… Ну на другую не променял?
— Легко, — с трудом скрыл усмешку князь. — Найди перо любой дикой птицы, кинь в огонь, а когда оно займется пламенем, наговори: «Лети, белый кречет, за чистое поле, за синее море, за крутые горы, за темные леса, за зыбучие болота. Найди, белый кречет, раба Божьего — имя парня — застань его сонного да садись на белую грудь, на ретивое сердце, на теплую печень и вложи имя рабы Божией Русаны из своих уст. Чтобы он не мог без меня ни пить, ни есть, ни гулять, ни пировать. Пусть я буду у него всегда на уме, а имя мое на его языке. Лети кречет, зови раба Божьего — опять имя. Слово мое крепко, дело мое лепко. Аминь».
— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — изумленно распахнула глаза девушка.
— Я же колдун, — скромно ответил князь.
— Где же я здесь перо найду?
— А ты подумай. Наверняка где-то есть. Может, попугай какой в живом уголке обитает, может, чучело у знакомых стоит, может, сувенир какой, безделушка из перышек. Может, подушка пером натуральным набита, может, курицы в холодильнике есть недоощипанные.
— А огонь где взять? Ведь сигнализация сработает… — Девушка перекинула вперед косу, начала перебирать ее руками. — Если в муфельную печь бросить, то заклятие сработает?
— Коли загорится, то сработает, — кивнул Андрей. — Теперь ты мне ответь: где я нахожусь?
— Здесь… — не поняла Русана.
— Поподробнее, если можно.
— Ну на «Котляревском».
— А еще подробнее?
— Ну космический тягач «Котляревский», рейс от производственной базы Лебеда в систему двойной звезды Гоккон с баржами «Наутилус» и «Федора», старт семнадцать-восемьсот вертикали по Мосоху и сто три — двести пятьдесят горизонтали по Цандлеру, прибытие тысяча семьсот девяносто четыре часа по расчетной четверти Вешенкова с уведомлением.
Князь ощутил в коленях неожиданную слабость и уселся на пол рядом с постелью.
— Ты чего, колдун? — встревожилась гостья. — Тебе плохо? Ты ложись, тебя автомат проверит.
— Ерунда, дело житейское, — выдавил из себя Зверев. — Однако… Однако на этот раз Лютобор зело погорячился. Ей-богу…
— Я еще спросить хочу, — присела рядом Русана. — У нас ходки по полгода. На дежурствах все время сидишь, потом спишь, потом снова сидишь… Пока вернешься, лишнего веса по десять килограммов набегает. От еды отказываться нельзя: анализатор тревогу поднимает, и кушать хочется. Если только уровнем «покой» пользоваться — все равно жир набегает. Что делать?
— Что делать-то? — эхом отозвался Андрей. — Возьми ошейник цепного пса, иди с ним в баню, опусти в кипяток и наговори: «Как ты, месяц, на убыль идешь, так и я на убыль пойду. Ты, Семаргл, собака крылатая летняя, рядом со мной зимуй, хлеб сторожи, в рот не пускай. Аминь». Кипяток разведешь обычной водой и хорошенько ею помойся… — вполголоса пробормотал Андрей.
— Нет у нас на буксире бани! — возмутиласы девушка.
— Ну так в душе ополоснись! Душ-то у вас есть?
— А ошейник? Его где взять?
— Ты ведь не последний раз в рейсе. — Ученик чародея взял себя в руки, поднялся, сел на край постели. — В следующий раз с собой возьмешь.
— Поняла. — Востроглазая улыбнулась, сунула поднос под мышку. — Ладно, я пойду перо поищу. Спасибо тебе, колдун.
— И тебе спасибо, красавица. За угощение… — Андрей вытянулся в постели, закрыл глаза.
Значит, он на космическом корабле. Ничего себе, занесло! Хотя волноваться нечего. Куда только его ни закидывало заклинаниями старого волхва, каких мест вместо нужных он ни посетил — но неизменно спустя небольшой срок обратно «вываливался». Так что и тут не задержится. Вернется.
Но в такое будущее, как здесь, его еще ни разу…
Зверева разбудило осторожное прикосновение к руке. Он открыл глаза, приподнялся. Изолятор немедленно наполнился мягким зеленоватым светом. Возле постели стояла Милена — с красным носом, бледными губами и широко открытыми зелеными глазами. Или это всего лишь отблески на глазах?
— А-а, — тряхнул он головой. — Доброй ночи, красавица. Как твоя нога, не болит?
— Не знаю, — шепотом ответила гостья. — Не чувствую.
— Обезболивание? — понял Зверев.
— А ты вправду колдун?
— Тебе молодца приворожить? Могу на кровь, могу на вино, а могу и отсушить, чтобы близко не подходил. Легко. Не ты первая, не ты последняя.
— Помогает?
— Еще как, — ухмыльнулся князь.
— И капитана нашего, Владимира, сможешь присушить?
— А заклинаниям все равно — хоть князь, хоть скоморох. Любовь, она зла… На каждого действует.
— Ну так присуши!
— Запоминай… — Андрей начал пересказывать давно зазубренные рецепты, мысленно прикидывая, что ему нужно узнать о корабле, пока есть возможность. — Запомнила?
— На палец записала, — показала женщина изумрудный стерженек.
— Так оно надежнее, — признал Зверев. — Это запоминающее устройство? На нем случайно нет энциклопедии?
— Ты чего, колдун? Ты знаешь, сколько памяти она занимает? Энциклопедия есть только на центральном посту. Ну в рубке.
— Всего одна?
— Если чего-то нужно, — пожала плечами Милена, — туда всегда можно сходить. К тому же главная машина на порядок быстрее любого пальца. Скажи, а ты только привораживать умеешь?
— Где находится этот самый «центральный пост»?
— На первом командном уровне, — отмахнулась женщина. — Скажи, а извести ты тоже можешь? Так, чтобы следов не осталось.
— Порчу на след сделай, и недруг сам зачахнет за полгода-год. От нутряных болезней. А как найти пост? Стену, что ли, простукивать?