Джонни вскочил и, хлопая расстегнутой сандалией, помчался к друзьям…
Когда ребята ворвались в калитку, Липа готовилась к очередному штурму. Она дышала со свистом, словно внутри у нее работал дырявый насос. Рыла землю передним копытом и качала опущенными рогами. На рогах пламенели следы краски. Глаза у Липы тоже пламенели.
«М-мэу-ау», — хрипло сказала Липа и, наращивая скорость, устремилась к сараю.
Трах!
Дверь крякнула. Внутри сарайчика что-то заскрежетало и ухнуло. С козырька крыши посыпался мусор. В курятнике скандально завопил Гарька. В глубине своего ящика нерешительно вякнул Родька.
— Красавица моя… — плаксиво сказала бабка Наташа, укрываясь за кадкой.
«Красавица» гордо тряхнула бородой, встала на задние ноги, развернулась, как танцовщица, и бегом отправилась на исходную позицию. Там она снова ударила копытом и с ненавистью глянула на дверь.
Борька, срывая через голову рубашку, метнулся к взбесившейся козе. Коза метнулась к двери. Они сшиблись на полпути. Падая, Борька набросил рубашку Липе на рога. Клетчатый подол закрыл козью морду. Липа по инерции пробежала почти до сарая и остолбенело замерла.
«Мэ?..» — нерешительно спросила она.
Подскочила Вика и покрепче укутала рубашкой Липину голову.
Бабка Наташа выбралась из укрытия.
— Это что же? — спросила она со сдержанным упреком. — Значит, так оно и будет с нонешнего дня?
— А мы при чем? — огрызнулся Борька. Он ладонью растирал на голом боку кровоподтеки от Липиных рогов. — Дура бешеная! Больная, что ли?
— «Больная»! — обиделась бабка. — Да сроду она не болела! Вот что! Сымайте-ка вашу дверь, мне коза дороже!
— Ну и… — со злостью начал Борька.
Но Сережка одними губами произнес:
— Тихо… — и повернулся к бабке. — Дверь снять недолго, — покладисто сказал он. — Только как вы без двери будете? Старая-то совсем рассыпалась. Украдут ведь козу, бабушка. Или сбежит.
Бабка открыла рот, чтобы обрушить на Сережку гром и молнии… и не обрушила. Потому что без двери в самом деле как?
— Ироды, — плаксиво сказала она.
— Да вы не расстраивайтесь, бабушка, — убеждал Сережка. — Ну разволновалась коза немножко. С непривычки. Бывает… А может быть, у козы вашей какая-нибудь испанская порода? Как у быков. Знаете, испанские быки на все такое яркое кидаются.
— Сам ты порода-урода! — опять взвилась бабка. — Значит, так и будет она кидаться?
— Да перекрасим дверь, — спокойно объяснил Сережка. — О чем разговор! В зеленый цвет перекрасим. Не будет она кидаться на зелень. Ведь на траву она не кидается.
Бабка подозрительно молчала. Но, подумав, решила, что нет Липе никакого резона кидаться на зеленую дверь.
— А когда перекрасите?
— Ну, сперва пусть эта краска высохнет… А пока мы Липушку в овраге попасем, — сладко пообещал Сережка. — Раз уж так получилось… Главное, вы не беспокойтесь. Мы ей дверь показывать не будем. Уведем и приведем аккуратненько. Там и травка густая, сочная, не то что здесь…
Когда Липу вывели за калитку, Борька в сердцах саданул ей коленом в худые ребра.
— У, кляча испанская!
— Вот и нашлось дело. А боялись, что заскучаем, — ехидно заметила Вика.
— Зачем связались? — возмущенно спросил Стасик. — Ну и пускай разносит сарай! Мы-то при чем? — И он треснул Липу с другой стороны.
— Не тронь дживотное, — сердито сказал Джонни.
— А в овраге нас викинги живьем возьмут, — заметил Стасик.
— Не возьмут. Мы за поворот уйдем, они туда не полезут в своих доспехах, — объяснил Сережка.
— Звено козопасов, — сказала Вика и вздохнула. — Да еще зеленую краску добывать надо. Предупреждаю: у меня нет.
— Зеленая подождет, — сказал Сережка. — Надо оранжевую. Осталась?
— А зачем?
— Осталась?
— Немножко, — сказала Вика. — А…
— Пока хватит немножко. А вообще… Фанера есть?
— Есть, — откликнулись Дорины.
— В чем дело, Сергей? — строго спросила Виктория.
Сережка зорко глянул по сторонам и шепотом сообщил:
— Есть одна мысль…
…В тот же день Джонни появился в детском саду. Он пришел на площадку независимой походкой вольного человека. Бывшая Джоннина группа хором вздохнула, завидуя его свободе и ослепительной форме. Вера Сергеевна сказала:
— Не понимаю, Воробьев, что тебе здесь нужно.
Джонни ответил непочтительно и отправился к малышам. В тенистом уголке за деревянной горкой Джонни собрал верных людей.
— Вот что, парни, — сказал он. — Есть важное дело.
Малыши часто дышали от внимания и почтительности.
— Кто знает, что такое ремонт?
— Это когда папка мотоцикл чинит, — сказал крошечный, как игрушка, Юрик Молчанов.
— Молодец, — сказал Джонни. — А еще?
— У нас был ремонт холодильника, — сообщил толстый Мишка Панин. — Только это плохой ремонт, потому что холодильник все равно не работает.
Два голоса вместе сказали, что бывает еще ремонт телевизоров.
— Правильно, — терпеливо согласился Джонни.
— А у нас дома везде ремонт, — послышался голос у него за спиной.
Джонни обернулся, как охотник, услышавший зверя.
— И пол красят?
— Ага, — сказал стриженый малыш Дима.
— Вот! Это самое главное! — торжественно объявил Джонни. — Нам такой ремонт и нужен. Там, где есть оранжевая краска.
— Какая? — спросил Юрик Молчанов.
— О-ран-жевая. Ну, которой полы красят… Ну, вот как штаны у Димки.
Все с уважением посмотрели на Димкины штаны с вышитым на кармане цыпленком.
— У нас есть такая!
— И у нас! — раздались голоса.
Джонни рассчитал правильно: летом хозяева деревянных домов всегда стараются заняться ремонтом: белят, шпаклюют, крыши чинят, полы красят. Три Джонниных агента сразу пообещали добыть краску. Остальные сказали, что разведают у соседей.
— Приносите утром, — велел Джонни. — Каждый по консервной банке. И спрячьте там, под… Ну, вы знаете где.
— Ага. А зачем? — спросил Мишка Панин.
— Потом скажу. Пока военная тайна. Если проболтаюсь, за язык повесят, — серьезно ответил Джонни. — И вы помалкивайте.
— Есть, — шепотом сказал Мишка.
Утром викинги снова ступили на тропу войны. Пестрые флажки реяли на ветру. Шлемы блестели и грозно брякали. Викинги шли на поиски подвигов и славы.
Но чтобы совершить подвиг, надо победить врага. А врагов не было.
Местные собаки заранее убирались с дороги и гавкали за крепкими заборами. Кошки смотрели с крыш зелеными глазами и тихо стонали от ненависти. Куры, заслышав мерный тяжелый шаг, разлетались по палисадникам, и даже заносчивый Маргарин поспешил исчезнуть в чужой подворотне.
Сомкнутый четырехугольник воинов прошел уже пол-улицы. Подвигов не предвиделось. Под рогатыми кастрюлями и чайниками начинали шевелиться недовольные мысли. Шаг стал сбивчивым. Кое-кто за спиной предводителя стянул со взмокшей головы шлем и взял его под мышку. Дисциплина падала.
Но зоркие глаза вождя разглядели впереди сине-голубую фигурку.
— Внимание!! — взревел обрадованный ярл. — Впереди вражеский лазутчик!
— Внимание! — тонким голосом поддержал его верный адъютант. — Впереди вражеский лазутчик Джонни по прозвищу Карапуз!
Никогда не было у Джонни такого прозвища! И все это знали. Но Толька на ходу приказал:
— Полк, слушай боевую задачу! Изловить подлого Джонни Карапуза, взять его в заложники и выведать все военные секреты!
— Ура! — рявкнули воодушевленные викинги.
Джонни, однако, не хотел, чтобы его изловили. Он заметил врагов и поднажал, стараясь успеть к своей калитке раньше викингов.
Рогатое войско тоже поднажало.
Джонни был не такой противник, на которого надо идти сомкнутым строем. Викинги сломали ряды и кинулись за добычей наперегонки. Но быстро бежать им не давали щиты и копья.
А Джонни мешало бежать ведерко с краской. Он тащил его из детсада. Малыши постарались, и ведерко было полное. И тяжелое. Оно цеплялось липким боком за ногу, краска плескала через край, и за Джонни по асфальту тянулась рваная оранжевая цепочка. Ну как тут побежишь?
Наверно, поэтому Джонни не успел к калитке. Викинги опередили, и казалось, что спасения нет.
Но спасение было. Джонни затормозил и юркнул в проход между заборами.
Это был очень узкий коридор. Если бы Джонни развел руки, он коснулся бы того и другого забора. Проход вел к ручью, который убегал из оврага и журчал позади огородов. Зимой хозяйки ходили на ручей полоскать белье, а летом здесь никто не ходил, и проход зарос лопухами.
Джонни вошел в лопухи, повернулся и стал ждать.
Надо сказать, что, кроме ведра, у Джонни были две мочальные кисти, которыми белят стены. Ведерко он поставил перед собой, а кисти взял как гранаты.
Громыхая щитами и шлемами, полезли в проход викинги. Впереди были Самохин и Пескарь.
— Только суньтесь, коровы, — холодно сказал Джонни. И по самый корень окунул в ведерко кисть.
Это непонятное движение слегка смутило суровых воинов. Они остановились.
— Сдавайся, — неуверенно сказал Пескарь.
Свободной рукой Джонни показал фигу. На этот возмутительный жест викинги ответили нестройными угрозами.
Но не двинулись. Краска падала с кисти, и ее тяжелые капли щелкали по лопухам.
— А ну, положи свою мазилку, — устрашающим голосом сказал Самохин.
Джонни дерзко хмыкнул.
— Взять шпиона! — приказал Толька. Склонил копье и двинулся на противника.
Джонни изогнулся и метнул кисть в щит предводителя.
Бамм! Фанера тяжело ухнула, и на ней расцвела оранжевая клякса величиной с кошку. Кисть рикошетом ушла в задние ряды и зацепила еще несколько щитов.
— Я так не играю, у меня рубаха новая, — сказали оттуда.
— Молчать! Не отступать! — крикнул Самохин.
Джонни обмакнул вторую кисть:
— Джить надоело?
Викингам не надоело жить, но надо было спасать свой авторитет. Они опять склонили копья.
Бамм! Вторая кисть разукрасила щит Пескаря и щедро окропила других викингов. Джонни, не теряя секунды, схватил с земли гнилую палку, перешиб о колено и оба конца макнул в краску. Палки полетели вслед за кистями. Викинги яростно взревели. Безоружный Джонни подхватил ведерко и пустился к ручью.