– Ты это видишь? – зашептала Эйприл сестре, пока Ривер заплетала длинный хвост Анджо, чтобы его проще было отмыть потом от грязи. – Эти девицы взяли пример со Скай и отдыхают, пока их кобылы тренируются.
– Я вижу, и я этого не одобряю, – угрюмо откликнулась Ривер.
– Маме следует об этом знать. Ну и лентяйки! Если это и есть перемены, к которым стремятся Клэйтон и его приятели, их нужно остановить! – возмущенно прошипела Эйприл.
– Не нужно беспокоить маму. Если я собираюсь возглавить Табун, я не могу всякий раз звать ее на помощь.
– Накричишь на них? Скажешь, что они лентяйки и дуры?
Праведный гнев младшей сестры вызвал у Ривер улыбку.
– Нет. Я сделаю то, что сделала бы на моем месте мама: собственным примером покажу, как должно быть. Если они за мной не пойдут – что ж, значит, я бездарный лидер.
– Или они бездарные ученики, – буркнула Эйприл.
Ривер рассмеялась и села на Анджо. Как и другие Всадники в яме, она была неоседланной. Ривер любила ездить без седла. Ей нравился контакт обнаженной кожи с лошадиной шкурой, и Анджо так чутко отзывалась на малейшее ее движение, что Ривер могла направлять ее, не прибегая к внутренней связи, а одним нажатием бедра, голени и пятки.
– Как бы то ни было, я умею вести только так. Ну, поехали.
– Да пребудет с тобой милость Кобылицы.
«Какая толпа», – раздался у нее в голове нежный голос Анджо. Она наклонилась и похлопала кобылу по крепкой шее.
– Хочешь подождать, пока станет посвободнее?
Анджо покрутила головой, оглядывая перешептывающихся девушек вокруг Скай, двух жеребцов под Всадниками в грязевой яме и двух кобыл, которые без Всадниц упорно вышагивали по грязи.
«Решай ты. Я их всех обгоню».
Ривер усмехнулась и погладила кобылу по гладкой шее. Ей нравилась ее уверенность. Она легко коснулась ее пятками, и кобыла послушно замерла, ожидая, пока Всадница оценит обстановку.
Клэйтон и Бард все еще работали, хотя Ривер чувствовала, что еще немного, и они перегнут палку. Кроме Барда в яме был всего один жеребец. Рэд, крупный гнедой конь на несколько лет старше Барда, давно показал, на что способен, и очень ценился в Табуне. Его Всадник, Джонатан, уверенно сидел на спине своего спутника, который неутомимо рысил по грязи, несмотря на то, что его шкура уже блестела от пота.
За Скаут последовали две молодые кобылы: мышастая Блю, спутница Люси, и изящная соловая Виксен Кали. С ними была кобыла постарше, вороная Ксанфия, которая выбрала свою Всадницу, Сибил, за год до того, как Анджо выбрала Ривер. Ривер с удивлением отметила, что Сибил тоже присоединилась к компании вокруг Скай.
– Обычно Сибил ведет себя поумнее, – негромко сказала она Анджо, и кобыла прянула ушами, прислушиваясь.
«Ксанфия хорошая кобыла. Сибил нужен лидер. Она идет за Скай».
Ривер ничего больше не сказала, но на душе у нее стало тревожно. Ей не нравились перемены, которые происходили в Табуне.
– Давай покажем им, как надо работать, – сказала она Анджо.
«Покажем!»
Анджо вошла на арену, выбрав свободную дорожку, которая располагалась ближе всех к бассейну и была самой мокрой и трудной. Но могучая кобыла уверенно выгнула шею, подобралась и, едва Ривер шепнула ей «Давай!», кинулась в грязь и с силой заработала длинными стройными ногами. Ривер не смотрела по сторонам. Она сосредоточилась на своей кобыле, понимая, что, будучи балластом, легко могла сбить Анджо с шага неловким движением. Всадница и лошадь работали вместе, как один организм, и скоро Ривер вспотела не меньше Анджо.
Она знала, что Анджо догнала и опередила кобыл, но не отвлекалась. Краем глаза она заметила, что Анджо идет вровень с Рэдом, первым из двух жеребцов.
Анджо обогнала его без малейшего труда.
Они добрались до дальнего края грязевой ямы, и там Анджо ловко развернулась. Она помедлила у стены, пританцовывая на месте. Ривер поняла, что кобыла красуется, но не могла ее за это винить. Она не удостоила стайку подружек Скай ни единым взглядом, но чувствовала, что их внимание приковано к ней.
– Им стоило бы думать о своих лошадях – стоило быть сейчас с ними, – тихо сказала она Анджо, и та согласно всхрапнула.
– Они любят зрелище.
Вздрогнув от неожиданности, Ривер подняла голову и увидела Клэйтона верхом на разгоряченном Барде. Они стояли за пределами грязевой ямы, наслаждаясь заслуженным отдыхом.
– Я здесь не ради зрелища.
Ривер отвернулась. Она быстро заправила несколько непослушных прядей за уши и вытерла рукавом пот с лица, а потом прищелкнула языком, высылая кобылу вперед. Анджо с готовностью кинулась в грязь, с легкостью обогнав молодых кобыл, вороную Ксанфию и жеребца Джонатана.
На обратном пути Ривер снова сосредоточилась на кобыле, следя, чтобы Анджо не потянула мышцу и не подвернула ногу.
«Они бросают вызов».
За предостережением Анджо послышалось чавканье грязи и сбитое дыхание, и Ривер поняла, что их кто-то догоняет. Она бросила взгляд влево и увидела, как Бард сокращает между ними расстояние.
«Вот дурак, – подумала Ривер. – Его жеребец слишком устал для таких игр».
И тут Ривер услышала крики.
– Обгони ее, Клэйтон!
– Давай, Бард!
– Обойди ее!
«Они болеют не за ту лошадь», – пронеслось в голове у Ривер, и она села поглубже и сдавила потные, скользкие от грязи бока кобылы, чувствуя, как внутри закипает азарт.
– Мы свежее, моложе и гораздо умнее. Давай подадим им пример, моя девочка. Не давай Барду обогнать нас до самого конца ямы!
Слова Ривер словно прорвали плотину, и тело ее кобылы наполнилось силой. С каждым движением мышц Анджо Ривер чувствовала, как пульсирует эта сила.
Слева показался Бард. Ривер даже не взглянула в его сторону.
– Держись рядом! Мы с тобой – мы покажем им великолепное зрелище! – сказал Клэйтон.
Не поворачивая головы, Ривер ответила:
– Когда ты поймешь, что я не отказываюсь от своих слов? Я здесь не ради зрелища. – Она пригнулась к шее Анджо. – Давай, Анджо!
Кобыла рванулась вперед, обдав уставшего жеребца песком и грязью и с легкостью оставив его позади.
– Молодец, Анджо! Давай! Покажи им! – донесся до них крик Эйприл.
И Анджо показала. Она оторвалась от Барда на целый корпус, потом еще на один – и тогда крики в поддержку Клэйтона и Барда начали тонуть в хоре голосов, скандировавших: «Анджо! Ривер! Анджо! Ривер! Анджо! Ривер!»
Ривер не смотрела по сторонам. Она всецело сосредоточилась на том, чтобы удержать равновесие, и почти легла на шею кобыле, чтобы той не пришлось расходовать силы на сохранение равновесия и борьбу с ветром.
Внезапно в толпе раздались потрясенные вскрики. Ривер не оглянулась, полагая, что зрители удивлены тем, как легко Анджо оставила Барда за спиной.
«Это Призрак! Его я тоже обгоню».
Призрак! На этот раз Ривер оглянулась. И действительно: золотистый жеребец пробирался к ним через грязь. Он с легкостью догнал и перегнал Барда; жеребец Клэйтона гневно всхрапнул и заржал, но он слишком устал и уже не мог тягаться с Призраком.
Призрак нагнал Анджо. Она прижала уши к черепу и устремилась вперед, глубоко и ровно дыша. Ривер прильнула к ней, не обращая внимания на крики толпы. Между ушей Анджо она уже видела конец ямы – до него оставалось всего несколько ярдов.
– Давай, Анджо! Давай! Ты сможешь! – закричала Ривер, и у кобылы словно открылось второе дыхание. В морду Призраку полетела грязь, и Анджо выскочила из грязевой ямы бесспорной победительницей.
Кобыла повернулась к ошеломленной толпе.
«Держись», – предупредила она Ривер, а в следующее мгновение встала на дыбы и торжествующе замолотила воздух копытами. Ривер прильнула к ней, крепко ухватившись за гриву, и поняла вдруг, что вовсе не против такой демонстрации превосходства, тем более что зрителей явно прибавилось, а впереди всех с гордой улыбкой стояла и аплодировала ее мать.
Скай осталась на своем камне, но вскочила на ноги, разом растеряв всю свою элегантность. Ривер ожидала от нее убийственных взглядов – и не ошиблась, вот только недовольство Скай было направлено не на нее, а на Призрака. Золотистый жеребец выбрался из грязевой ямы и встал рядом с Анджо, которая ласково коснулась его носом.
Бард все еще с усилием месил грязь и песок в паре ярдов от них. Остальные лошади прервали упражнения и толпились на дальнем конце ямы, наблюдая за происходящим.
Ривер обвила шею Анджо руками.
– Ты самая лучшая, самая умная, самая быстрая и сильная лошадь на свете!
«На свете? Нет. В Табуне? Возможно», – уверенно ответила Анджо.
Ривер засмеялась и выпрямилась.
– Ты заставил нас попотеть, Призрак. – Она потянулась, чтобы погладить шею статного жеребца, когда его поведение вдруг резко переменилось.
Жеребец вскинул голову. Уши прижались к голове. Он копнул землю грязным копытом и с боевым ржанием устремился к Скай так, что напуганные зрители бросились врассыпную.
– Останови его! – закричал Клэйтон, когда Бард наконец выбрался из ямы. Жеребец попытался догнать Призрака, но он исчерпал свои огромные запасы сил и, пошатнувшись, едва не упал на колени. – Останови его! – повторил Клэйтон. – Он ее убьет!
Ривер окаменела. Она была потрясена, но сквозь оцепенение к ней пробился спокойный и уверенный голос Анджо: «Призрак не причинит вреда Скай».
Вокруг кричали; Призрак несся прямо на Скай, которая замерла на своем камне и, как Ривер, была не в силах пошевелиться. Ривер увидела смазанное серое пятно: усталая, заляпанная грязью Скаут мчалась к своей Всаднице.
Золотистый жеребец оказался на камне. Прижимая уши, сверкая белками глаз, он вытянул шею и, остановившись, мощными челюстями схватил что-то с земли. Скай завизжала, а жеребец замотал головой, терзая жирное темное тело ядовитого водяного щитомордника, а потом бросил его на землю и затоптал копытами.
Скаут, спотыкаясь, добежала до камня, на котором стояла Скай, и остановилась. Она дрожала всем телом; блестящие от пота бока тяжело вздымались. Она потянулась мордой к своей Всаднице, которая в немом потрясении смотрела на мертвую гадюку. Затем Скаут повернулась к Призраку. Они медленно соприкоснулись мордами, а потом кобыла с явным облегчением закрыла глаза и поклонилась.