– Прекрасно! Вот и вы, – сказала Зора. – Я не хотела начинать жарить яйца, пока мы не поприветствуем солнце. Их лучше есть горячими.
– От одного разговора от них слюнки текут! – Дженна радостно захлопала в ладоши, не выпуская из объятий одного из щенков Фалы.
– Все на месте? – спросил Ник, оглядываясь, чтобы убедиться, что все Псобратья собрались у костра.
– Я не вижу Дэвиса и Кэмми, – сказала Мари. – Нет, постой, вон они идут.
– И Клаудия и Мария с ними, – добавила Зора, незаметно подмигивая Мари.
Намек Зоры застал Мари врасплох, и она испытующе посмотрела на Дэвиса и Клаудию, которые приближались к ним со стороны пляжа. Они шли так близко, что касались друг друга плечами. Они разговаривали о чем-то, сблизив головы. Глаза Мари расширились, когда Клаудия кокетливо рассмеялась и непринужденно коснулась его, как давнего друга. Позади них трусили Кэмми и Мария – вместе, так же близко, как их спутники. Кэмми, казалось, того и гляди, взлетит – так бешено он вилял хвостом, а Мария улыбалась во всю пасть так, как умеют только собаки.
– Когда это произошло? – шепнула Мари Зоре.
– Недавно, – шепнула Зора в ответ.
– Что произошло? Когда? – озадачился Ник.
– Ничего! – ответили они хором.
– Теперь все на месте, – сказал Уилкс, когда Дэвис и Клаудия присоединились к остальным.
– Тогда давайте поприветствуем это прекрасное утро! – Ник начал ритуал, и Мари была счастлива услышать радость в голосе возлюбленного, призывающего Солнце в свое тело, в тело своего спутника и на всю Стаю.
После ритуала, когда Стая нетерпеливо сгрудилась вокруг костра, а Зора взялась за чаячьи яйца, Дэвис и Клаудия подошли к Мари и Нику.
Дэвис покашлял. Казалось, он был чем-то взволнован, но это было радостное волнение.
– Жрец Солнца и Жрица Луны – и Стая. – Дэвис повысил голос, привлекая внимание остальных. – Мы с Клаудией должны вам кое-что сказать.
– Хорошо. Мы слушаем, – сказала Мари и улыбнулась, чтобы подержать юношу, который явно нервничал.
– Этой ночью Мария и Кэмми сошлись.
От его слов, словно камня, брошенного в неподвижный пруд, в Стае поднялось волнение – особенно среди тех, кто прежде называл себя Древесным Племенем.
Лару быстро подошел к Марии. Они поприветствовали друг друга, и могучий Вожак, обнюхав молодую овчарку, вернулся к Нику.
Замешательство Лару было настолько велико, что Мари поймала образ, который пес передавал Нику.
– Щенки! – вырвалось у Мари, и все заговорили разом.
Ник поднял руку, и гвалт мгновенно стих. Он смотрел на Дэвиса и Клаудию, и Мари показалось, что он не может найти нужных слов.
В тишине раздался голос Клаудии.
– Случилось это не один раз, так что да, я бы ожидала щенков.
Они с Дэвисом обменялись понимающими взглядами – щеки юноши пылали, но выглядел он безмерно довольным – таким довольным, что Мари поняла: Клаудия говорила не только о Кэмми и Марии.
– Погоди. Что ты сказал? – Уилкс шагнул вперед и встал рядом с Ником.
Дэвис посмотрел на него и медленно, отчетливо произнес:
– Я повторю, чтобы не было недопонимания. Этой ночью Кэмерон, терьер, повязал овчарку Марию. Несколько раз. Полагаю, нюх Лару и отсутствие реакции от Ригеля и Одина свидетельствуют о том, что Мария беременна. – Дэвис перевел взгляд на Ника. – Мы с Клаудией не хотели нарушать закон. Но мы так удивились, что не успели среагировать.
– Обычно я знаю, когда у Марии течка, но на этот раз я пропустила все признаки. Потому ли, что была больна, или потому что мы в пути, но я прошу прощения, Ник. Я бы пришла к тебе, если б знала.
– Но она не знала. Ну, пока это не стало очевидно, но тогда было уже поздно, – добавил Дэвис. – Прости, Ник.
– За что вы извиняетесь? – спросила Зора. – Щенки – это замечательно. Мы ведь только вчера об этом говорили – о том, как чудесно было бы, если б у каждого члена Стаи был спутник и никому не приходилось бы тревожиться о ночной лихорадке.
– Верно. Почему бы их не поздравить? – спросила Мари Ника, и несколько Землеступов согласно закивали.
Ник явно чувствовал себя не в своей тарелке, но кивнул и глубоко вздохнул.
– Хорошо, я объясню. В Племени любые вязки должны быть одобрены Вожаком и его спутником.
– Суровое ограничение, – сказала Дженна.
Мари промолчала, ожидая ответа Ника, но первым ее порывом было согласиться с Дженной.
– Это правда, но подумайте сами, что случится, если каждая самка во время течки будет спариваться с кем угодно и когда угодно. У собак обычно рождается от пяти до десяти щенков. Их бы стало слишком много. Кроме того, нужно следить за близкородственным скрещиванием. Видите, как сильны и здоровы наши собаки? – Ник кивнул на Лару, Ригеля и других псов, и Стая закивала. – Это не случайность. В Племени велась великолепная племенная работа. Мой отец часами обсуждал со Старейшинами, кого и с кем вязать, чтобы щенки унаследовали лучшие черты родителей.
– Звучит разумно, – сказала Мари. – Но у нас очень мало собак, а нужно нам гораздо больше, так что разведение – это хорошо.
– Хорошо, – повторил Ник и взъерошил волосы пятерней. Казалось, с каждой минутой он испытывал все большую неловкость.
– Я помогу Нику, – сказал Дэвис. – Он затрудняется с ответом, потому что за всю историю Племени овчаркам никогда не позволяли скрещиваться с терьерами. У нас не бывало щенков-метисов. Никогда.
Мари окинула взглядом Стаю. Бывшие члены Племени испытывали ту же неловкость, что и Ник – все, кроме Дэвиса и Клаудии. Они невозмутимо стояли рядом и обменивались взглядами, которые Мари прочла без труда. Они знали, что у них неприятности, но, похоже, ничуть не сожалели о произошедшем. Землеступы наблюдали за судом с нескрываемым любопытством.
И тогда Мари решила, что с нее достаточно.
Она подошла к Нику, и по пляжу разнесся ее сильный голос:
– Разве сейчас – не лучшее время для того, чтобы снять этот запрет? Чем они отличаются от нас? От меня? – Она посмотрела на Ника. – От наших детей? – Она обвела рукой всю Стаю. – Среди нас Псобратья, Землеступы и даже свежевательнцы. Мы отправились в этот путь, чтобы уйти от устаревших правил и предрассудков прошлого. Разве не так, Ник?
Ник смотрел на нее, и она видела в его глазах борьбу – и она его понимала. Отказаться от прежних убеждений и запретов было сложно, но необходимо. Крайне необходимо. Она знала, что если Ник не сможет принять эту неожиданность, если он не оставит прошлое, не откроется новому образу жизни, то она не сможет больше открываться ему. Она знала, что это разобьет ей сердце, но она не могла любить мужчину, если он был не в силах оставить убеждений, которые отравляли жизнь каждого из них – и продолжили бы это делать, если б они это допустили.
Лицо Ника прояснилось. Он обнял Мари и притянул ее к себе.
– Спасибо, мой голос рассудка, – негромко шепнул он ей в ухо, а потом зашагал к Дэвису и Клаудии. – Я согласен с Мари. Пусть Солнце благословит этот союз и удивительных щенков, которых он принесет!
Стая разразилась одобрительными возгласами, а Ник заключил в объятия Дэвиса и Клаудию, которая вытирала глаза от радостных слез.
Мари подошла к малышу Кэмми, который тихо сидел, прижимаясь к Марии. Она опустилась на колени рядом с ними.
– Я поздравлю вас первой. Щенки – это благословение. – Она рассмеялась: Кэмми лизнул ее в лицо, а Мария застучала по песку пушистым хвостом. Мари поднялась и повторила во всеуслышание: – Щенки – это благословение!
Но на этом сюрпризы не закончились. Дэвис поднял руку, призывая всех его выслушать.
– Спасибо, Жрец Солнца. И тебе, Жрица Луны, за то, что благословила нашу необычную, но радостную новость. Я хочу сказать еще кое-что – и сделать это в согласии с традицией Клана, потому что она кажется мне правильной.
Под взглядами Стаи он подошел к Клаудии. Кэмми подскочил к нему с видом куда более серьезным, чем обычно. Дэвис встал на колени, и Кэмми улегся на землю рядом. Дэвис достал из кармана кристалл в форме сердца и протянул его Клаудии. Кристалл сверкал под лучами утреннего солнца.
– Я то и дело нахожу камни и кристаллы в форме сердца и обычно оставляю их в дар Богине, но сегодня утром я понял, что Богиня предлагает мне их не без причины. Эта причина – ты, Клаудия. Перед лицом Стаи я прошу тебя позволить мне за тобой ухаживать. По традиции сделать этот выбор должна ты. И по традиции я дарю тебе подарок. Это дар от Богини, от Кэмми и меня. Надеюсь, ты примешь его, потому что никто другой не вызывает во мне столько чувств, и я бы хотел испытывать их до конца жизни.
Стая не шевелилась; Мари показалось, что все разом затаили дыхание.
– О, Дэвис! Конечно, я тебя принимаю! Ты такой милый и притягательный! И этот великолепный кристалл я тоже приму.
Раздался смех и аплодисменты, Кэмми и Мария радостно залаяли, а Дэвис обнял Клаудию и на глазах у всех присутствующих поцеловал.
– И сколько нам ждать щенков Марии? – шепнула Мари Нику.
– И это все, что ты хочешь спросить? О нет. Нет-нет-нет, у меня вопросов куда больше, – тихо встряла Зора, стараясь не расхохотаться. – Как, например, малыш Кэмми покрыл Марию? С пенька? Или она стояла в канаве? И на что будут похожи щенки?
– Сперва я отвечу на простой вопрос: Мария родит примерно через два месяца. Что касается вопросов Зоры, я знаю ответ только на последний. – Ник широко улыбнулся Жрице. – Щенки, Зора, будут похожи на любовь, чистую любовь, и лучше и представить нельзя.
Подкрепившись, они спустили лодки на воду и продолжили путь по реке, исполненные светлой надежды. В том, что Мария родит щенков еще до прибытия на равнины Всадников ветра, видели добрый знак, и радостное возбуждение поддерживало их в пути, даже когда дни начали сливаться в бесконечность, а ритм реки стал таким привычным, что в те ночи, когда им удавалось разбить лагерь, а не просто связать лодки и переночевать на воде, их ноги вели себя так странно, словно они забыли, что принадлежат наземным существам.