– Я бы предпочла этого не делать, – натянуто улыбнулась Мари.
Ник усмехнулся.
– Я привел его в качестве примера. Он хотел подчинить себе всех – и он, наверное, самый злобный человек, которого я знаю.
– Пожалуй, – сказала Зора. Она оглядывалась, но единственным Салишем в поле зрения был отец Джоб, который быстро шагал во главе колонны. – Как думаете, мы готовы?
Их догнал Антрес. На время этого перехода он решил остаться со Стаей вместо того, чтобы следить за лодками. Как он объяснил, в этом просто не было нужды. Салиши никогда не позволяли речным путешественникам наблюдать за тем, как они перегоняют лодки через водоворот, и быстро прогнали бы его.
Он взъерошил шерсть на голове у Баст и взял Даниту за руку, прежде чем ответить Зоре:
– К чему именно? К Потерянному озеру или к тому, что произойдет, когда мы доберемся до деревни Салишей?
– И к тому, и к другому! – хором откликнулись Мари и Зора.
– Насчет Потерянного озера сказать не могу, но к деревне мы определенно готовы, – сказал Ник. – За последние несколько ночей мы обходили ее несколько раз. Не беспокойтесь. Стая справится.
– А я скажу, что мы готовы к переправе через Потерянное озеро, – сказал Антрес. – Мы сделали побольше запасных стрел и пополнили припасы.
– Не забывайте о наших пращах. Это очень грозное оружие, – сказала Мари.
– В твоих руках. Я обращаюсь с пращой так, что плакать хочется, – вздохнула Зора.
– Не волнуйся. Я тебя прикрою, – сказал ей О’Брайен. – Тебя и Хлою. – Он почесал самочку под подбородком, и та заерзала в своем кармане. – Она так выросла. Скоро будет ходить самостоятельно.
Зора поцеловала щенка в кудрявую макушку.
– Не уверена, радоваться мне или грустить, что она уже такая большая девочка. – Она перевела взгляд на Антреса. – Признаться, меня тревожит переправа. Подумать только: пятьдесят дней на воде! От одной мысли мутит.
– Как я уже говорил, на озере есть несколько островов, где можно разбить лагерь, – сказал Антрес.
– Если не будет сильных дождей, – добавила Данита.
– Это верно, – кивнул Антерес. – Но когда мы окажемся на той стороне, у подножия гор, путешествие по воде будет окончено.
– Хвала Солнцу, – буркнул Ник.
– Не забывайте, что на озере течение всегда будет в нашу сторону, – сказал Антрес. – Здесь оно и меняется, – кивнул он на бурлящую воду.
– Странно. – Ник уставился на водоворот размером с небольшой остров. – Как такое возможно?
– История, которую слышал я, гласит, что одно из великих землетрясений, уничтоживших города, обрушило стоявшую здесь плотину и раскололо землю со звуком, похожим на крик миллиона человек. На поверхность поднялась вода, создавав воронку и изменив направление реки. Вода из-под земли хлынула на восток, затопив целые города вместе с их жителями.
– И призраков стало еще больше, – добавила Зора.
– Призраки ни разу не беспокоили меня во время переправы, – сказал Антрес. – И вот что я скажу: я бы предпочел иметь дело с призраками, чем с грызлами и гримасниками, которые более чем реальны и населяют выступающие из воды руины и участки озера вокруг заросших островов.
Данита поежилась.
– «Грызла и гримасники». Какие мерзкие названия.
– Они им прекрасно подходят. Грызла – это рыбы с огромными пастями.
– И они правда могут целиком проглотить ребенка? – спросила Мари.
– Или собаку… или рысь. – Антрес бросил взгляд на Баст, и та зашипела, недвусмысленно выражая свое отношение к грызлам. – Я не преувеличиваю.
– Гримасники охотятся с ними, но на земле? – спросил Ник.
– Они были наземными животными, которые каким-то образом уцелели, когда города затопило. Теперь они, хотя и млекопитающие, ведут образ жизни амфибий. У них развито живорождение и грудное вскармливание, но на лапах перепонки, а на шее жабры. Плавают они так, что грызлам впору позавидовать. И они умны. Очень умны. Иначе они бы не смогли договориться с грызлами.
– Можно подумать, что они тебе нравятся, – сказала Данита.
– О, я их терпеть не могу. Они опасны, и они замедляют путь. Но их способности заслуживают уважения. Они изображают приманку, помогая грызлам охотиться. Они прячутся в воде, оставляя на поверхности только морды. Они могут сымитировать почти любой звук. Я слышал, как они подражают детскому плачу, крику различных испуганных птиц, а один раз – даже рыси.
Баст снова зашипела.
– Но кричат они не для того, чтобы привлечь грызл, верно? – спросила Мари, припоминая, что рассказывал им Антрес на протяжении почти двухнедельной подготовки к переправе через Потерянное озеро.
– Нет, им не нужно их звать. Гримасники живут в воде вокруг городских руин как раз потому, что там охотятся грызла. Они подражают животным, попавшим в беду, чтобы приманить к себе других. Если им это удается, они устраивают настоящий пир. К примеру, гримасники могут кричать, как чайки, которые сбились с курса и из последних сил пытаются найти дорогу. Другие чайки прилетают на зов, и грызла поднимаются к поверхности воды и ловят их своими длинными отростками. Они мастерски ими управляются. Как-то на моих глазах грызло выбросило щупальца из воды, схватило ими чайку и утащило ее под воду так быстро, что остальные чайки даже не поняли, что произошло.
– А гримасникам достаются объедки, – сказал Ник.
– Именно. А еще они воруют. Всякий раз, когда мы будем проплывать мимо руин над водой, все должны быть начеку. Грызла – хищники, но гримасники жрут все подряд. Они наверняка попытаются стащить наши растения и припасы.
– И щенят, – мрачно добавила Зора и стиснула Хлою так, что та возмущенно запищала.
– Да. Гримасники легко могут украсть щенка, а грызла способны сожрать пса – даже овчарку – целиком.
– Мы точно уверены, что переправляться через озеро – хорошая идея? – спросил Ник.
– По озеру мы доберемся до гор за пятьдесят дней – и даже быстрее, если повезет с погодой. Путь вокруг займет даже в лучшем случае вдвое больше времени. Так мы ни за что не успеем перейти горы, прежде чем зима накроет перевал, – пояснил Антрес.
– У нас нет выбора, – сказала Мари. – Даже если бы мы решили переждать зиму во временном лагере у подножия гор, на Салишей надвигается что-то страшное, если верить видению Голубки, а они живут слишком близко к Потерянному озеру.
– Я знаю. И я с вами. Но я должен был спросить, – сказал Ник.
– Снова, – с легкой улыбкой заметил Антрес.
– Ну да. Я не люблю воду.
– Да ну? Странно, не припомню, чтобы ты об этом говорил, – саркастично заметил Антрес, и напряжение, вызванное разговором о грызлах и гримасниках, спало, а вокруг Ника раздались смешки.
Путь мимо водоворота, на месте которого сотни лет назад была действующая плотина, занял почти все утро, и до деревни Салишей они добрались, когда солнце стояло почти у них над головой. В отличие от других салишских поселений, эта деревня была выстроена не на высоком берегу. Она раскинулась у входа в Потерянное озеро и была почти так же велика, как деревня отца Джона. В ней тоже было чисто и спокойно; женщины раскладывали товары, а дети играли со своими няньками-Плоскоголовыми.
Статуи Матери отличались особенной красотой. Главный деревенский алтарь располагался в центре рыночной площади. У ног богини горели свечи, а ее тело прикрывал отрез прелестной синей ткани, украшенной ракушками. От курильниц, подвешенных у порогов опрятных домиков, поднимался ароматный дымок.
Лодки Стаи уже покачивались на спокойной воде у устья Потерянного озера сразу за рыночной площадью.
– Оставьте дары у ног Матери. После этого можете поторговать с нашими женщинами, но не слишком долго. Уверен, вы и сами захотите отправиться в путь до заката, – сказал им отец Джоб, когда Стая остановилась в центре площади.
Мари заметила, что после конфликта Голубки и отца Джона все деревенские жрецы вели себя подчеркнуто сдержанно, хотя и не возражали против торговли. Антрес пояснил, что у Салишей развита система оповещений. Они сплавлялись по реке, часто в ночное время, от деревни к деревне, обменивались информацией и торговали – и отец Джон, несомненно, предупредил Салишей, чтобы те не увлекались общением с чужаками.
Стая рассеялась по рынку, старательно разглядывая товары, а Мари с Зорой направились к главной статуе Матери. Зора положила к ее ногам сплетенную накануне корзину. Во время одной из предыдущих остановок она набрала длинной травы с красивым голубым отливом, и Адира, одна из лучших плетельщиц Стаи, украсила чудесную зеленую корзинку синим рисунком, поразительно напоминающим один из почитаемых Салишами идолов.
– Поразительно, – воскликнул отец Джоб. – Подношение, поистине достойное Матери. – Он даже слегка поклонился в знак уважения. – Хотелось бы мне, чтобы наши женщины обладали таким талантом.
– Справедливости ради, многие из нас происходят из Клана плетельщиков, – любезно отозвалась Зора. – Мы вязали корзины веками.
– Возможно, мне стоит поговорить с вашими мужчинами и обсудить возможность оставить с нами одну из ваших женщин. У нее будет отдельный дом и все удобства – а ее изнурительное путешествие подойдет к концу.
– Нашей Стаей управляют не мужчины, – сказала Мари, – а мы с Зорой.
Жрец слегка прищурился.
– Я и забыл о ваших странных порядках.
– И ответ на твое предложение – нет. Никто из наших женщин не захочет здесь оставаться. Наши женщины предпочитают самостоятельно распоряжаться своей судьбой. – Зора заговорила громче, и женщины на рынке повернули к ней головы, прислушиваясь. – Но мы были бы счастливы предложить любой из ваших женщин место среди нас – а вместе с ним право голоса.
Жрец выпрямился во весь рост и гневно уставился сверху вниз на Мари и Зору.
– У наших женщин есть право голоса.
– Неужели? Давайте проверим! – сказала Мари.
Она перехватила взгляд Ника, стоявшего в дальней части рынка, и кивнула. На ее глазах он сказал что-то Шене и Уилксу, и они начали передавать сообщение по цепочке. Стая немедленно прекратила делать вид, что разглядывает товары, и быстро направилась к лодкам на берегу.