– Да, Господин. Мы почти готовы к отплытию.
Смерть махнул рукой.
– Конечно, готовы – я ведь отдал приказ. – Он указал на Ренарда и Дэниела. – Ты знаешь этих людей?
Тадеус покосился на них.
– Да. Ренард Воин. А этот старик – его отец.
– Они приносят тебе пользу? – спросил Смерть, и у Ралины засосало под ложечкой.
Тадеус пожал плечами.
– Ренард пошел за мной, когда Уилкс предал своих Воинов и сбежал. Его отец резчик. – Он говорил так, словно мужчины не стояли рядом. – Конечно, лишний резчик не помешает, но я не припомню, чтобы Дэниел делал хорошие арбалеты.
Ралина выступила вперед.
– Дэниел не делает арбалеты, Господин, – пояснила она. – Он делает для них стрелы. Покажи ему.
Дэниел приблизился к Смерти, снова поклонился и, развернув плетеный коврик, высыпал на землю груду стрел.
Смерть подобрал одну из стрел и повертел в руках, удивленно вскинув густые брови.
– Добрая работа.
Дэниел снова отвесил ему поклон.
– Благодарю тебя, Господин.
– Стрелы-то отличные, но арбалеты он резать не умеет, – небрежно отмахнулся Тадеус.
Смерть нахмурился.
– Зачем нужны арбалеты, если у нас не будет стрел?
– Господин, прости, что говорю без позволения, но я умею делать арбалеты. Простые и без изысков, но вполне пригодные, – сказал Дэниел.
– Тогда почему ты не резал их раньше? – спросил Тадеус, с подозрением прищурившись на Дэниела и Ренарда, которые стояли, смиренно опустив головы.
– Потому что в Племени было несколько резчиков-мастеров, а мы всегда предпочитали арбалеты, которые не только удобно, но и приятно держать в руках, – пояснил Дэниел так, словно объяснял неразумному ребенку. – Но ты и без меня это знаешь, Тадеус. Не понимаю, почему ты пытаешься выставить меня в дурном свете. Я, как и ты, стараюсь по мере сил служить нашему новому владыке.
Тадеус открыл рот, чтобы выплюнуть очередную гнусность, но Смерть остановил его взмахом руки.
– Молчать! Резчик абсолютно прав. Он может вступить в мою армию. – Внимание Смерти переключилось на Ренарда. – Подойди ближе, Воин.
Ренард поднял голову и, повинуясь приказу, вышел вперед и встал рядом с отцом. Смерть окинул его испытующим взглядом, прежде чем заговорить.
– Я вижу, что ты не болен. Но я не чувствую в тебе влияния Спасения. – Взгляд Смерти скользнул от Ренарда к Ралине, и Его глаза расширились. – Сказительница! Ты делишь с этим юным Воином свою скудную пищу?
Ралина откинула за спину волосы и вскинула подбородок. Призвав на помощь все свое актерское мастерство, она кокетливо улыбнулась.
– Да, Господин.
– Что? – выплюнул Тадеус. – С каких пор ты решаешь, что есть моим Воинам?
Ралина накинулась на Тадеуса.
– Я не знала, что это твои Воины. Я думала, что они, как и все мы, принадлежат нашему Богу.
– Хорошо сказано, – улыбнулся Смерть.
– Прошу прощения. Я неправильно выразился. – Тадеус мрачно уставился на Ралину. – Но Сказительница явно лезет не в свое дело.
– Ты можешь это объяснить, Сказительница? – спросил Бог.
– Конечно, Господин. – Ралина встала рядом с Ренардом и обольщающе обняла его за пояс. Она почувствовала, как он вздрогнул от неожиданности, но, когда она заглянула в его удивленные глаза и улыбнулась, он расслабился и тоже обнял ее за талию. – Ренард мой любовник. Он помогает мне найти вдохновение. – Она кокетливо улыбнулась и посмотрела Смерти в глаза. – А больной любовник мне не нужен.
– А ты не подумала спросить позволения Смерти, прежде чем лишать Воина Спасения? – процедил Тадеус.
Не обращая на него внимания, Ралина обратилась к Смерти.
– Нет, не подумала. Потому что я знала, что наш Бог желает, чтобы во время работы над Его историей я была на пике своих возможностей – а с юным любовником я всегда на пике.
Смерть откинул голову и расхохотался.
– Ах, Сказительница, чем больше я тебя узнаю, тем больше вижу между нами сходства. Я тоже чувствую себя в ударе, когда рядом мои юные, здоровые любовницы. Я понимаю твою нужду, хотя ты, смертная, вынуждена довольствоваться всего одним любовником зараз. – Тут взгляд Смерти скользнул к Дэниелу, и Он вопросительно поднял бровь.
Настала очередь Ралины смеяться.
– О нет, Господин, я предпочитаю любовников помоложе. Дэниел решил остаться здоровым, чтобы и дальше делать стрелы для твоей армии. Они с Ренардом едят из одного котла, а поскольку они собирают коренья и овощи вместе, у меня остается гораздо больше времени на работу над твоей историей.
Смерть кивнул, и Его грозные рога отбросили на песок причудливую тень.
– Разумно, Сказительница. Я выполню твою просьбу. Тадеус, освободи одну из лодок поменьше и отдай ее Ралине.
Тадеус побагровел от ярости, и, прежде чем ответить, Ралина выждала несколько мгновений, чтобы Бог заметил его гнев.
– Господин, в этом нет нужды. Помнишь, я говорила, что попросила Дэниела починить небольшую лодку, которую нашла? Она уже нагружена припасами и готова к отбытию. Мне бы не хотелось отнимать лодку у кого-то из твоих Воинов, – сладко прощебетала Ралина.
Смерть снова хохотнул.
– Ты мне нравишься, Сказительница. – Тут Он помрачнел. – Смотри, чтобы я не пожалел о своем решении.
– Я тебя не разочарую, Господин.
– Ренард, Дэниел, держитесь рядом с моим плотом. Моя Сказительница всегда должна иметь доступ к своей музе.
Мужчины низко поклонились и хором ответили:
– Да, Господин.
– Тадеус, можешь вернуться к моим Воинам и Охотникам. Да почаще улыбайся. Ты слишком мрачный, – сказал Бог.
Ралина, не удержавшись, фыркнула от смеха и поспешно прикрыла смешок кашлем, а Тадеус, растянув губы в извращенном подобии улыбки, поклонился и вернулся к людям, которые ждали его на берегу.
Ралина и ее товарищи тоже поклонились и поспешили к своей лодке.
– Отлично сработано, – негромко сказал ей Дэниел.
– Вы с Ренардом хорошо подыграли, – откликнулась Ралина в тон ему и бросила взгляд на смущенного Воина, которого только недавно начала узнавать. Он поймал ее взгляд и улыбнулся – и Ралину поразила доброта его улыбки. – Прости, что без предупреждения назвала тебя своим любовником, но эта мысль пришла мне в голову в последний момент.
– Тебе не за что извиняться, – сказал Ренард. – И я вовсе не возражаю, если нас будут считать любовниками.
Пока Ралина пыталась придумать подходящий ответ, Смерть громогласно поторопил их со своего плота, который уже покачивался на воде.
– Скорее, нужно занять место сразу за Ним, пока Он не передумал, – сказала Ралина.
Медведь и Конг запрыгнули на плоты, Ралина устроилась в центре маленького каяка, и Ренард с отцом столкнули их лодку в Канал.
Когда они подплыли к плоту Смерти, Ралина оглянулась на лес. У деревьев выстроились члены Племени, которых Смерть не пожелал взять с собой. Пятью днями ранее Он объявил, что присоединиться к Нему могут лишь те, кто принял Спасение и кто мог принести пользу Его армии, – и таким образом разом избавился от больных представителей Народа и стариков и детей Племени, которые так много пережили. Они молча стояли на берегу, глядя, как друзья и родные покидают их. Ралина видела, что многие из них плачут – больные, потерянные, напуганные. У нее разрывалось сердце, но она поговорила со всеми, кто хоть на секунду готов был к ней прислушаться, и посоветовала им уходить на север – найти другое племя – покинуть отравленный лес.
Ее послушали немногие. Еще меньше людей отказалось от мяса и сохранило здоровье, но если хотя бы десяток человек покинет лес, Племя может выжить и, возможно, когда-нибудь Ралина сможет к ним вернуться.
Она вытерла слезы и прикусила губу, сдерживая всхлип.
– Мой Народ! Моя армия! Сегодня начинается путешествие, которое подарит нам весь мир! – закричал Смерть. Он стоял в центре плота, окруженный самыми юными и прекрасными из Помощниц. На веслах сидела дюжина Жнецов. Согнувшись над веслами, они напоминали вепрей, готовых следовать указаниям своего Бога. Смерть поднял руку, сжимающую странное копье. Конец его был не заточен, а обмотан мокрой тряпкой. – Но для того, чтобы начать новую жизнь, нужно избавиться от старой.
Смерть ткнул копьем в жаровню, стоявшую на металлическом треножнике в центре плота. Когда Он поднял его снова, на конце копья пылал огонь.
Ралина открыла рот, чтобы выкрикнуть предостережение, но голос ее подвел. Много позже она поняла, что даже если бы смогла закричать, то все равно опоздала бы. Смерть тщательно все продумал.
Он метнул копье. Оно пронеслось над их головами и воткнулось в вал из сосновых веток, опоясывающий границу леса. В зловещем порыве горячего воздуха ветки вспыхнули, и огонь начал распространяться.
Только теперь Ралина поняла, почему в лесу пахло прогорклым салом. Жнецы облили топленым жиром территорию Племени так, что все – обгорелые деревья, наполовину уничтоженные гнезда, горы сушняка и листьев, которые они собрали и разложили вокруг, – все вспыхнуло в один момент.
Голос Смерти разнесся над водой, заглушая крики людей:
– Но любая счастливая история заканчивается смертью – таков естественный порядок вещей. А где смерть, там новое начало. Отплываем!
Ренард и Дэниел, сидевшие спиной к Племени, заработали веслами. На лицах у них застыло одинаковое выражение пустоты и потрясения; по щекам у обоих струились слезы, и Ралине казалось, что перед ней сидят две версии – прошлая и будущая – одного и того же человека. Медведь и Конг заскулили и опустили головы на лапы, отвернувшись от царящего за спиной ужаса.
Ралина не позволила себе отвернуться. Она смотрела. Она видела все. Каждую чудовищную подробность происходящего. Она смотрела, пока их лодка не оказалась так далеко, что уже ничего было не разглядеть, и даже тогда Сказительница продолжила вглядываться в облако черного дыма, которое поднималось от погребального костра Древесного Племени. Она обязана была смотреть. Она запоминала.