Эхо развернулась и зарысила в центр Амфитеатра. Дон подняла пурпурный флаг и резким движением взмахнула им над головой. Забег Жеребца начался.
Призрак кинулся вперед. Ривер прижалась к его шее и слегка приподнялась в стременах, сохраняя идеальное равновесие.
В шесть широких шагов Призрак обошел всех жеребцов, кроме Барда и Хоббса. Все трое неслись ноздря в ноздрю.
– Быстрее! – закричала Ривер; галоп Призрака стал еще размашистей, и в десять шагов он вырвался вперед. Стуча копытами по земле, он вырвался за пределы Амфитеатра на травянистую равнину, обгоняя Хоббса и Барда на два – три – четыре корпуса.
От скорости Призрака у Ривер перехватило дыхание – и, казалось, он может бежать вечно. Он не замедлился, даже когда они скрылись с глаз зрителей. Он не замедлился, даже когда она похлопала его по шее, предупреждая о первых пурпурных флагах, отмечающих поворот налево.
Ривер полностью положилась на жеребца. Она доверяла ему и его чутью, позволяя ему самому выбирать темп. Если Призрак ошибся, если он выдохнется слишком рано и проиграет, это будет означать, что она переоценила его способность вести за собой Табун, и тогда он должен потерпеть поражение.
Но не от Клэйтона и Барда. Только не от них.
Призрак сбросил скорость, лишь когда Ривер дала ему понять, что заметила черный флаг, означающий первую возможность срезать путь и их первое совместное решение. Жеребец перешел на спокойный галоп, потом на кентер и, наконец, на рысь.
Ривер приподнялась в стременах и оглянулась. Они двигались по равнинному участку прерии, и она без труда разглядела, что в сотне ярдов от них бежит Хоббс, и зеленые ленты струятся по его телу. Всего в нескольких корпусах от Хоббса шел Бард. За ним, растянувшись в неровную линию, скакало еще с полдюжины лошадей во главе с Джонатаном верхом на гнедом Рэде.
Не тратя больше времени, Ривер быстро повернулась, чтобы оценить короткий путь. Как и у всех команд из табуна Мадженти, у Ривер и Призрака было преимущество перед Всадниками из других Табунов. Это была их территория, а уж рядом со Сборным местом они могли ориентироваться с закрытыми глазами.
– Я поняла. Короткий путь поведет нас через редколесье у дикой части Жеребячьего ручья, а значит, нам придется спуститься по крутому склону, переплыть ручей и подняться по другому берегу, – принялась рассуждать Ривер вслух. Хотя Призрак, в отличие от Анджо, не понимал всего, что она говорит, она знала, что он уловил общий смысл и определенно почувствовал ее эмоции. – Для тебя это пустяк! Давай срежем!
Она направила его коленом, и Призрак без колебаний повернул к черным флагам и, добравшись до редколесья, начал подъем по крутому северному склону у Жеребячьего ручья.
Ривер остановила его на высоком берегу и оглянулась. Между деревьев замелькало что-то черно-белое.
– Бард срезал путь. А вот Хоббса я не вижу. Оно и неудивительно. Он не настолько хорошо знает территорию. Пошли!
Призрак начал спускаться, и Ривер откинулась назад, чтобы ему не мешать. Отвязать седло и поднять повыше седельные сумки она не успела – то, что должно промокнуть, промокнет. Забег Жеребца – это гонка. Они не станут останавливаться.
Все же она спрыгнула в воду, чтобы Призраку было проще плыть, потому что на такой глубине течение было быстрым, а потом легко вернулась в седло, прежде чем жеребец выскочил из ручья и начал взбираться по склону. За ручьем дорога снова слилась с маршрутом, отмеченным пурпурными флагами. Когда Ривер в очередной раз оглянулась, она увидела Барда и Хоббса, за которыми на расстоянии нескольких корпусов следовали Рэд и Фараон Калеба.
– Бард идет вторым, а Хоббс третьим, – сказала Ривер жеребцу. Призрак не колебался. Он ударился в бешеный галоп, снова отрываясь от Барда и Хоббса, и замедлился сперва до кентера, а потом до рыси, лишь когда увеличил расстояние между ними еще на несколько корпусов.
Такой тактики они придерживались еще долго. Призрак не уступил первенство ни разу. Бард и Хоббс время от времени менялись местами, как и Рэд с Фараоном, примерно до полудня, когда они поднялись на очередной холм и Ривер смогла окинуть взглядом равнины у них за спиной. Фараона она не видела вовсе, хотя Рэд держался всего в паре корпусов от Барда и Хоббса.
Призрак всхрапнул и начал спускаться, но Ривер его остановила. Она быстро спрыгнула, открыла сумки и достала мех с водой и яблоки для себя и несколько горстей липкой смеси зерна и патоки, которые помогли жеребцу сохранять энергию.
– Держи. Ты оторвался достаточно, чтобы перекусить.
Призрак губами взял из ее рук зерно и выпил воды, которую она набрала в ладони. Ривер сделала несколько глотков сама, вгрызлась в яблоко и, зажав его зубами, запрыгнула назад в седло, чтобы перекусить, пока жеребец ровно рысил в темпе, который мог поддерживать долгие мили.
Ривер не уставала изумляться силе Призрака. Она выросла на легендах о величайших жеребцах в истории Табуна. Имена Эклипса, Адмирала, Танцора и Проказника были знакомы ей не хуже историй об их отваге, скорости и силе, но к тому времени, когда солнце прошло половину пути по западному склону неба, Ривер была убеждена, что ни один из легендарных жеребцов не мог быть отважнее, сильнее и быстрее Призрака.
Это не означало, что Забег давался ему легко. Его золотистая шкура была покрыта белой пеной, а потник пропитался насквозь, когда она увидела двойные черные флаги – последний короткий путь.
– Смотри! Когда эта дорога снова объединится с главным маршрутом, до финиша останется всего ничего!
Призрак устало всхрапнул и машинально свернул к короткой дороге, намереваясь, как и в предыдущие разы, срезать путь, но Ривер остановила его, сдавив бока ногами.
– Туда нельзя! Я узнаю это место. Там полно якорцев. Этот путь короче, но я не знаю дороги – мы с Анджо всегда избегали этих рощ. Если только ты не бывал там раньше, мы потеряем в скорости – а то и угодим в ловушку, как Люси и Блю во время Испытания Кобылицы.
Призрак помедлил и оглянулся, но деревья были слишком густы, чтобы разглядеть, кто и на каком расстоянии их преследует. Жеребец беспокойно встряхнул гривой.
– Мы первые. Мы можем позволить себе длинный путь – но мы не можем позволить себе сомневаться.
Ее слова, должно быть, привели жеребца в чувство, потому что Призрак отвернулся от черных флагов и спокойным галопом двинулся по главной дороге. Ривер похлопала его по мокрой от пота шее, ласково подбадривая его, а когда тропа начала уходить вверх, встала в стременах и оглянулась.
– Бард идет вторым. Он почти у короткой дороги. Хоббс отстает на несколько корпусов, идет ноздря в ноздрю с Рэдом. О, я снова вижу Фараона, но он движется медленно, только рысит, а Калеб бежит рядом. Видимо, повредил ногу. – Она собиралась сказать, что сожалеет о том, что Фараон выбыл из соревнования, когда Бард исчез между черными флагами. – Призрак! Бард решил срезать!
Ее слова подстегнули жеребца, как хлыст. Он сорвался в галоп, хотя быстро одумался и немного сбавил скорость. Ривер подалась вперед, пригнувшись к лошадиной шее, и копыта могучего жеребца застучали по грунтовой дороге.
Ривер казалось, что путь вокруг якорцевой рощи занял у них вечность, но вот впереди показались два черных флага, указывающих на конец короткой дороги – и два пурпурных, означающих главный маршрут.
Барда и Клэйтона нигде не было.
– Неужели они так сильно оторвались? – Ривер привстала в стременах, вглядываясь вперед, но они находились на границе редколесья и еще не достигли Жеребячьей долины, так что тропа продолжала петлять между деревьев, мешая обзору. – Клэйтон не выбрал бы короткий путь, если бы не знал путь через якорцы заранее. Мы должны его догнать.
Призрака не нужно было уговаривать. Он перешел на галоп, и они помчались вперед через деревья и кустарники.
Ривер была так поглощена дорогой через редколесье, что заметила Клэйтона и Барда, когда было уже слишком поздно.
Их увидел Призрак. Прижав уши, он остерегающе заржал. Захваченная врасплох, Ривер обернулась и увидела, как Бард выскакивает из-за раскидистого кустарника и мчится к ним. В руках у Клэйтона была веревка с петлей, которую он раскручивал над головой. Ривер видела, что Клэйтон целится в заднюю ногу Призрака – именно так он однажды повалил его на землю, – но в этой веревке было что-то странное. Она выглядела тяжелее и толще обыкновенного. Впрочем, разбираться времени не было – нужно было действовать.
Ривер сорвала лассо с луки пропитанного потом седла и расправила кольца. Нагнувшись к шее Призрака, она заговорила в его прижатые уши, отчаянно надеясь, что жеребец поймет.
– Сбавь скорость. Пусть подойдут ближе. Я скажу, когда остановиться и развернуться. – Ривер затаила дыхание, и Призрак начал замедляться. «Он должен меня понять – должен!»
Она оглянулась снова. Бард догонял их: меньше трех корпусов – два корпуса – Клэйтон наклоняется вперед и, сверкая глазами, целится в ногу Призрака.
– Давай! – закричала Ривер в ухо Призраку, призывая его остановиться и повернуть влево, прочь от Клэйтона и Барда.
Жеребец справился идеально. Он зарылся копытами в землю и шарахнулся влево. Это произошло слишком быстро, чтобы Клэйтон мог повернуть Барда, и, когда они пронеслись мимо, Ривер метнула лассо. Оно упало на странную толстую петлю, которую Клэйтон продолжал раскручивать над головой. Ривер дернула, и веревка вырвалась из рук Клэйтона.
Она подтянула к себе лассо и ахнула, уставившись на веревку, которой Клэйтон метил в уязвимое сухожилие Призрака.
Клэйтон обернул петлю лассо побегами якорцев. Если бы он набросил его на ногу Призрака, одно быстрое движение распороло бы жеребцу сухожилие, изувечив его до конца жизни, а на такой скорости Ривер, скорее всего, выбросило бы из седла, может быть, прямо под копыта огромного коня. В любом случае, Призрак и Ривер были бы смертельно ранены, а тот, кто нашел бы их, подумал бы, что они решили срезать путь и слишком быстро скакали через якорцевую рощу.