Память услужливо подсказала только одну Жозефину. По фамилии Выхухоль…
— А откуда у неё твой телефон? — насторожился я.
— Это я дал, — слегка смутился капрал. — Вчера в участок звонила какая-то особа и спрашивала нашего Чунгачмунка. Она пишет диссертацию по Северной Примерике и просила дать ей его телефон. Он же у нас как экзотика! Эх, мне бы такую фишку — индеец, краснокожий, дикарь, иностранец, как это привлекает цыпочек…
— Кажется, у тебя и без того на этом фронте нет проблем, — слегка раздражённо отмахнулся я, потому что меня сейчас волновало одно. — Как её фамилия, она её назвала?
— Э-э… мм… Что-то не паризуанское… Там какое-то животное…
— Выхухоль?
— Точно! Ну и фамилия! А ты что, её знаешь? Она тебе тоже звонила, что ли?
— Нет. Но странно, что ты её не знаешь, — рявкнул я. — Ты дал телефон Чунгачмунка Чистой Вдове!
Флевретти вытаращил глаза, охнул и схватился за сердце:
— Паучихе?! Да это самый страшный кошмар всех неженатых мужчин Мокрых Псов и минимум ещё трёх городков в округе! Ещё бы мне её не знать! Минуточку, вот, лезем в архивы!
Он крутанулся на стуле и начал щёлкать по клавишам, как лучший пианист мира.
— Как это я сразу не сообразил… Конечно, это она. У нас просто её чаще по прозвищу зовут. Чистая Вдова или Чистенькая Вдовушка, но сейчас мы нароем на неё информацию и вытащим госпожу Выхухоль из норы. Ха-ха! Ну вот, смотрите, ребята.
Мы с Чмунком прильнули к экрану. Всплыла куча статей: поздравления к свадьбе, соболезнования к похоронам, распродажа имущества мужа и новые поздравления к свадьбе.
— Обратите внимание, все её мужья умирали меньше чем через месяц после свадьбы. Причём до их кончины новобрачная успевала два или три раза написать заявление в полицию о том, что супруг её избивает. Типа как в той газетной истории с Мелким Гибсоном. Все думали, что он злодей, а ему элементарно не хватало роста, чтобы даже в прыжке дотянуться до челюсти супруги.
— И причина смерти, похоже, у всех одна — сердечный приступ? — уточнил я, возвращаясь к теме.
Мы с Флевретти пристально посмотрели на Чмунка. Он нервно сглотнул.
— Ну что, друг, ты попал…
— Я не пойду встречаться с этой скво, — замотал головой вождь. — На ней проклятие.
— Посмотрите, а вот тут, в блоге, она обсуждает нашего Чунгачмунка! — опять вмешался капрал. — Похоже, ей понравилось, как ты в прошлый раз подрался в баре.
— Что вы все столпились у компьютера? Почему никто не работает? — раздался грозный голос за нашими спинами, но никто даже не подпрыгнул. Значит, вопреки первоначальной информации Большой Отец, или по-нашему комиссар Жерар Базиликус, всё-таки пришёл на работу. А упрекать начальство в опоздании — дурная примета, ведёт к увольнению…
— Потому что, шеф, — твёрдо начал я, — как мне кажется, вы положили под сукно ещё одно важное дело. Вернее, даже несколько… А вы же должны быть у тёщи?
— Поход к тёще отменился. Она передумала праздновать день рождения, кто-то из племянников её обидел тем, что не смог приехать. На что вы намекаете, сержант?
— Она не из нашего департамента, — многозначительно вытаращив глаза, зашипел Флевретти.
Я не успел ответить.
— Чистая Вдова, — заглянув в экран монитора, хмыкнул шеф. — Значит, госпожа Выхухоль опять вышла на охоту?
Несмотря на все недостатки старика Жерара, я порой поражался его интуиции и цепкому уму.
— Поверьте, сержант, вот в это дело нам абсолютно не стоит лезть — связываться с женщинами себе дороже.
— Но разве смерть шестерых мужчин не достаточное основание?
— Брадзинский! Мне всё равно, сколько ещё богатеньких дураков прельстится шестым размером её бюста! Пока нас это не касается, я не буду даже…
— Кхе-кхе. Поздно, шеф, уже коснулось, — откашлявшись, вмешался Флевретти. — Паучиха пригласила на свидание рядового Чмунка. Нашего рядового.
Комиссар на мгновение застыл, с ужасом уставившись на бедного индейца, который уже начинал заметно нервничать, взглядом ища у нас защиты.
— Ну-у… тогда мы предпримем меры.
— Может, мне просто не ходить? — попытался вмешаться побледневший Чунгачмунк.
— Тихо, рядовой. Мне надо подумать. Конечно, можно было бы использовать эту ситуацию, чтобы… Но лучше всего оставить всё как есть. Никаких свиданий с Чистенькой Вдовушкой.
— Вы уверены, шеф? А вам не кажется, что это наш шанс вывести её на чистую воду и раз и навсегда остановить? — поспешил вмешаться я.
— Не преувеличивайте, Брадзинский, — попытался отмахнуться шеф, понимая, что отвертеться оттого, чтобы завести дело, по-любому уже не получится. — Эта дама не в нашей юрисдикции.
— Пока не совершила преступления у нас. Хотя что это я? В Интернете информация о том, что четверо её мужей были жителями нашего города.
— Да-да, но, к счастью, они умерли у неё дома. Не у нас! Вы понимаете? В другом округе.
— Но, шеф, — снова проявил гражданскую смелость капрал. — Я тут подумал, мы все подумали, что если она уже добралась до нашего Чмунка, то дело плохо. Следующим могу быть я! Да и кто угодно из нас! А это уже проблема-а-а…
— Отставить панику. Брадзинский, ко мне в кабинет!
И шеф, недовольно пыхтя, резко толкнул свою дверь. Я вошёл следом, аккуратно прикрыв её за собой. Базиликус уже стоял за столом и, опираясь на него кулаками, с суровым видом смотрел на меня.
— Брадзинский, я здесь служу уже дьявол знает сколько лет. Я перевидал тысячу преступников. И у меня есть проверенный способ бороться с ними.
— Какой способ?
Он торжественно поставил на стол бутылку контрафактного коньяка, достал стакан, налил до краёв, выпил двумя глотками, и улыбка осияла его жирное, сальное лицо.
— Вот так, сержант, учитесь, пригодится.
— Ага, — догадался я, поняв, что после стакана крепкого алкоголя для шефа никаких преступников нет.
— Теперь вы свободны, идите и приступайте к своим прямым обязанностям! То же самое передайте и остальным.
Он удобно вместился в ставшее уже тесноватым для его габаритов кресло, поёрзал, втискивая поудобнее свою нижнюю часть, и облегчённо выдохнул. Вот и всё, его работа на сегодня была сделана.
— Хорошо, но выслушайте сначала моё предложение.
— Ладно… Вы ведь всё равно не отстанете. Ну давайте, выкладывайте свою идею, — вздохнул Базиликус, недовольно хмуря брови, всем видом показывая, что будет сопротивляться. И упорно.
— Шеф, я думаю, что нам нужно отправить Чунгачмунка на это свидание. Разумеется, с его прямого согласия.
— Чего-о?! — Базиликус начал заводиться, как всегда, когда его заставляли хоть что-нибудь предпринимать.
— Это будет его задание. Мы прилепим ему диктофон под рубашку и будем слушать. Нам нужно собрать сведения на эту вдову.
— Да вы просто дурью маетесь от безделья!
— Мне кажется, что это вы маетесь от… — чуть было не сорвался я, но вовремя спохватился. — Прошу вас, шеф, поручите это дело мне. Я вас не подведу, — пришлось мне сказать дежурные фразы, которые всегда действуют на начальство успокаивающе и одновременно загоняют его в тупик, не давая вывернуться.
Он ещё немного пофыркал, повздыхал и кивнул, свирепо глядя на меня.
— Хорошо, Брадзинский, но если наш сотрудник пострадает… — прорычал он. — Выкладывайте свой план.
…Через пятнадцать минут я вышел к ребятам.
— Ну что там? — нетерпеливо вопросил Флевретти, крутанувшись в кресле.
Я выразительно посмотрел на Чунгачмунка. Он сразу всё понял.
— Я должен идти на задание, брат.
— Да, если сам захочешь. Тебе решать. Мы должны выяснить всё об этих смертях, и только ты можешь нам помочь.
Он побледнел, но приосанился:
— Я готов, брат.
Флевретти выразительно хлопнул его по спине:
— Ты краснокожий самоубийца, но я тебя уважаю…
— Лучше подготовь ему соответствующее снаряжение.
— Томагавк и скальпировальный нож? — пошутил капрал, сам же признал, что не смешно, и быстро поправился: — Понял, понял, сейчас всё сообразим!
Мы напичкали Чмунка всеми средствами связи и подслушивающими устройствами, которые на данный момент нашлись в участке. Прилепили на грудь диктофон, вставили в ухо микрофон, прикрыв его опущенным пером, и сунули старенький кассетный магнитофон в сумку. Всё-таки операция была рискованная, эта вдова, судя по всему, по-настоящему опасна. Причём не знаешь, когда и как она нанесёт удар. Хотя то, что это будет только после свадьбы, немного уменьшало опасения за судьбу Чунгачмунка, за которого я чувствовал ответственность не только как за подчиненного, но и как за надёжного друга.
И вот ровно в семь вечера, когда наш отчаянный герой, дрожа, входил в двери паба «Купание красного осла», в котором Паучиха назначила встречу, мы с Флевретти засели в полицейской машине на противоположной стороне улицы. Капрал весь извертелся за полчаса, что мы провели в ожидании. Вдова опаздывала, возможно, это были женские штучки, возможно, задержалась на работе, возможно, ещё куча всяких веских причин. Если она не придёт, мы не сможем сесть ей на хвост, но во всём есть и своя положительная сторона — мне не придётся рисковать индейским вождём, который ещё был нужен своему племени, да и нам тоже. Но ровно в девятнадцать тридцать на улице появилась направляющаяся в сторону паба стройная дама в облегающем платье выше колен. У меня было описание её внешности, и даже если бы Флевретти не толкнул меня в бок острым локтем, я сразу бы её узнал. Её нельзя было не узнать!
От этой средневозрастной красотки буквально исходило что-то демоническое! Разумеется, в каждом из нас оно есть в той или иной пропорции, но в ней оно было явно гипертрофировано. Излучающийся от неё по всем сторонам привкус опасности заставлял расходиться прохожих и улетать воронов. Уверен, что в присутствии избранной жертвы она умела это сдерживать, но сейчас, когда она думала, что её никто не видит, вдова никак себя не контролировала и поневоле выдавала с головой.
Её внешность, должен признать, была, конечно, весьма примечательной. Мадам Жозефина выглядела слишком ярко, даже экстравагантно. Сразу понятно, что времени на «боевую раскраску» ею потрачено немало. Тщательно уложенные оранжево-рыжие волосы в тон морковного цвета мехового манто и глубокое декольте коротенького, леопардовой расцветки платья, открывающее внушительных размеров бюст. Хвост и рожки тоже явно выставлялись напоказ, дабы будить в мужчинах низменные животные инстинкты. Черты лица, насколько я успел разглядеть, были в целом правильные, но даже на расстоянии бросался в глаза её огромный нос с хищно раздуваемыми ноздрями.