— У вас с ней были отношения и вы молчали об этом?! — поднажал я.
— Ещё бы мне об этом прямо тут и орать! — повысил голос шеф. — Да если моя жена узнает, что мы… провели всего один вечер в баре соседнего городка, накачавшись мозельским… Мне повезло, и я… в общем, я уехал домой. И ничего не было!
— Совсем ничего? — мягко уточнил я.
— Совсем! — уже на всю улицу продолжал орать шеф. — Кто ты такой, чтобы лезть в мою личную жизнь?! Слышал вообще когда-нибудь такое словосочетание? Если расскажешь хоть что-то этой своей Эльвире, я на неё в суд подам с требованием защиты чести и достоинства!
— Достоинства? — ещё раз уточнил я.
Базиликус покраснел так, что я подумал, что его вот-вот хватит инфаркт.
— Брадзинский, — страшным шёпотом произнёс он, — если ты доведёшь расследование и посадишь её, обещаю представить тебя к медали за отличие в службе. Но если в ходе расследования всплывёт моя связь (подчёркиваю, короткая и ни к чему не обязывающая) с этой озабоченной дамой, я собственноручно повешу тебя на самом высоком дереве на нашей привокзальной аллее!
— Зачем?
— В назидание всем остальным молодым идиотам!!!
— И вам хорошего вечера, — пискнул я в спину шефа, удаляющегося по улице.
…На следующий день я явился на работу пораньше. Во-первых, не выспался, во-вторых, так и не решил для себя, чем же мой толстый неопрятный шеф так привлекал столь разных женщин в свои молодые годы? Мадам Фурье, директриса ведьминского университета мадам Шуйленберг, а теперь ещё Чистая Вдова… И я подозревал, что это далеко не весь список. Надо будет пообщаться на эту тему с Флевретти, уж он-то в этом городе знает всё и обо всех.
Мне повезло, несмотря на ранний час, капрал был уже на ногах и задумчиво потягивал через трубочку адскую смесь из томатного сока и перца. Как он умудрялся делать это трубочкой, ума не приложу, по-моему, такую густую массу можно было есть только ложкой. Но это неважно, важно лишь то, что Флевретти злоупотреблял перцем только в состоянии сильного расстройства нервов. Подобное при его общей легкомысленности случалось крайне редко. Так что перебор с перцем плохой признак…
— Что-то произошло? — Я решил, что мои вопросы о личной жизни Жерара подождут.
— Представляешь, вчера ночью узнал, что обе мои русалочки икряные и обе не от меня.
— Жестоко, — только ради того, чтобы его поддержать, вздохнул я, хотя никакого сострадания к этому беспринципному ловеласу не испытывал. — Но ты ведь уже вроде как переключился на кого-то другого. Сам же показывал, какие тебе приходят эсэмэски с поцелуями.
— Ну да, кое-какой романчику меня наклёвывался. С младшей библиотекаршей из университета ведьм. И всё равно я шокирован поведением своих бывших подружек…
— Давно бывших?
— Давно, но разве это имеет значение? Я всё равно всех помню и надеялся на их верность ещё хотя бы года на три.
— Кстати о верности, — оборвал его я, отнимая трубочку. — Ты случайно не в курсе реальных отношений нашего комиссара и мадам Выхухоль?
— Ну-у… я… не особо в курсе. — Флевретти многозначительно посмотрел на коробку из-под томатного сока.
— Здесь две минуты добежать до ближайшего магазинчика и вернуться обратно с соком.
— А я как раз собирался посидеть в Интернете. Поискать кое-что по заданной теме.
— Что-нибудь нужно, кроме сока? — уточнил я уже от дверей.
— Нет, перца у меня полугодовой запас. Но, надеюсь, вы не сочтёте это служебным принуждением, сержант?
— Что вы, капрал, я давно мечтал угостить вас исключительно по дружбе.
Мини-маркет действительно находился через дорогу, метрах в пятидесяти от участка. Я быстро нашёл полку с соками, выбрал предпочитаемый Флевретти томатный сок для кормления младенцев, то есть самый аллергенный и модифицированный. Подумав, вернулся и взял ещё одну коробку на всякий случай. Ибо этот тощий шантажист мог закапризничать.
В очереди на кассу прямо передо мной стояли две молодые чертовки, которые, по обыкновению, о чём-то шумно болтали. Я невольно прислушался…
— Говорят, вчера видели Чистенькую Вдовушку в магазине нижнего белья, она выбирала себе новый пеньюар и кружевные утягивающие трусы.
— Да ну?
— Вот и да! А это может значить только одно…
— У неё новый претендент?
— Хоть к гадалке не ходи! Рог даю, что в городе скоро будут кого-то хоронить.
— Уже известно кого?
— Я бы сказала, но мы тут… — Она демонстративно обернулась и улыбнулась мне. — Злобный день, сержант Брадзинский. Как поживает ваш друг, этот краснокожий индеец, кажется, из Примерики?
— Так это что, он? — шёпотом просемафорила первая.
Вторая молча пихнула её локтем, так и не снимая с лица радостную улыбку.
— Спасибо, всё в порядке, — сухо кивнул я, положил перед кассиршей мятую банкноту и, не дожидаясь сдачи, рванул на выход.
— Говорят, дикари едят пауков, — язвительно донеслось мне вслед. — Но у нас, в Мокрых Псах, всё наоборот!
Я решил не оборачиваться, а лишь прибавил шагу.
Похоже, вскоре весь город будет знать о нашей тайной операции. Никогда не предполагал, что сплетни могут распространяться так быстро. Хотя, с другой стороны, может, всё не так уж плохо? Если все уже в курсе, значит, вдова всерьёз взялась за дело. И получается, что мы на правильном пути. Чунгачмунк верно разыграл свою линию, шеф, я уверен, всё равно проболтается своей жене, а значит, Чистая Вдовушка будет крайне осторожна и не нанесёт удар в спешке. Когда за тобой с интересом наблюдает всё женское население города, лучше быть поосмотрительней.
К моему возвращению в участок наш краснокожий вождь уже был там.
— Заперлись в кабинете с шефом, что-то обсуждают, — мотнул головой капрал.
— Пришли вместе? — уточнил я.
— Да, буквально сразу после тебя. О-о, сержант расщедрился на две коробки!
Счастливый Флевретти левой рукой забрал у меня пакеты с соком, а правой протянул два распечатанных листка.
— Это всё, что удалось нарыть. Официальной информации, разумеется, нет, но я вскрыл пару ЖМЖ.
— Женские Мёртвые Журналы? — уточнил я. — Но это личные закрытые архивы! Преследуется по закону.
— Поэтому и две коробки с соком, — беззаботно пожал плечами Флевретти. — Кстати, заодно я только что познакомился с чудной цыпочкой из пригорода. Надеюсь, это несколько утешит меня после бессердечного предательства Ней и Рейды. Обещаю, что даже не пойду смотреть на их икринки…
Он ещё что-то там говорил, но я уже не слушал. Крепко держа заветные листки, я уселся за свой рабочий стол и погрузился в чтение. Что ж, пара-тройка моментов могла действительно показаться интересной для следствия.
Аврелия R.I.P.: «А лейтенант Базиликус, оказывается, ещё очень даже ничего».
Мускат: «Наконец-то мне удалось заполучить в свою постель настоящего полицейского, он пузатый и неопрятный, но это так возбуждает!»
Самка: «Она отбила его у меня, и кто, моя лучшая подруга! Его, самого видного офицера в этом зачуханном городишке».
Секси-Киска: «Бабушка говорит, что они только пили чай (ха-ха, три раза!). Знаем мы этих полицейских…»
Просто Красавчик: «Он отказал мне, противный, сказал, что предпочитает женщин. Как жесток этот мир! Понятно, почему все женщины Мокрых Псов просто сходят от него с ума. Куда всё катится, увы и ах!»
Ну и в таком ключе примерно до самого конца. Впрочем, из всего этого меня заинтересовала одна строка про подругу. Не могла ли месть вдовы принять столь уродливые формы? Что, если измена комиссара нанесла бедной женщине такую психологическую травму, что она кинулась просто убивать мужчин? То есть выходить замуж и ставить крест до того, как избранник её бросит? Интуиция в голос вопила, что в нашем мире такое вполне могло иметь место.
Пользуясь тем, что дверь в кабинет шефа всё ещё была закрыта, я быстро поставил перед Флевретти новую задачу:
— Ты знаешь, кто скрывается под этими никами? Кто такая Самка?
— Не знаю. Все эти чертовки давно сменили ники, умерли, уехали из города, ушли из Интернета. Это старые архивы, им по десять — пятнадцать лет. Сока будет маловато.
— Куплю ещё.
— Другой разговор. А это официальный запрос или так, между нами, мальчиками? — хихикнул капрал, поднимая руки вверх. — Делов-то на пять минут!
Неожиданно дверь кабинета распахнулась, и громкий голос шефа приказал:
— Сержант Брадзинский, загляните-ка к нам на минуточку.
— Да, шеф. У вас тут был секретный разговор?
— Именно. — Комиссар дождался, пока я войду, и жестом попросил закрыть за собой дверь. — Осторожность лишней не бывает. Я же знаю, что у вас нет тайн от Эльвиры Фурье. Она девушка проницательная, узнает даже то, о чём вы будете молчать. Так что мы просто решили подстраховаться, чтобы не завалить дело.
— Хорошо, а при чём тут она?
— При том, что невесте нужна свидетельница на свадьбе.
— То есть как на свадьбе? Уже?! — Я уставился на потупившегося индейца.
— Да, рядовой Чунгачмунк готовится стать мужем. Не по своей воле, но он уже дал согласие на матримониальное предложение, поступившее от мадам Выхухоль сегодня за завтраком. Она весьма торопится по причине того, что о её планах уже говорит весь город.
— За завтраком?! Но вы должны были встретиться завтра за ужином!
— Она позвонила мне вчера поздно вечером и попросила перенести свидание на утро, выпить кофе вместе, сославшись на то, что завтра не может, у неё большая уборка в лесу, надо подмести тридцать шесть гектаров. Я позвонил Большому Отцу, и он дал мне чёткие инструкции, приказав ничего пока тебе не говорить, чтобы мадемуазель Эльвира не выведала. Вы же с ней каждый день встречаетесь.
— Не каждый. — Я резко обернулся к шефу. — Но это нереально, они же только вчера познакомились!
— Да, наша Паучиха — женщина напористая. Что она тебе сказала, рядовой? — Шеф обернулся к Чмунку с явным сочувствием.
— Сказала, что хочет выйти за меня замуж. Что раз она чувствует, что это судьба, то уверена, что я чувствую то же самое. Зачем тогда медлить в угоду условностям и обществу? Хук.