«Вы пришли в мою империю без приглашения с недобрыми намерениями захватить моего прямого ученика. Я предупреждала вас по-хорошему, но вместо этого вы вознамерились напасть на меня… За это вы понесёте соответствующее наказание!» — прекрасные серебряные глаза Ланатель светились в вечернем полумраке, отчего она походила на жестокую богиню.
Не успел Фредерик сказать и слова, как на него напала сотня свирепых властелинов. Казалось, начался локальный апокалипсис. Трещала земля и ревели ветра. За считанные секунды рельеф в радиусе нескольких километров изменился до неузнаваемости.
Вальдеры пытались дать сопротивление, но количество врагов и их суммарная мощь не оставляла им и шанса. К тому же страх перед неизбежной смертью не позволял им действовать по-настоящему слаженно, как на мировой войне.
Под истошные крики, вопли и хрипы пятерым хранителям оторвали все конечности, в том числе голову, а последнему, самому главному, сохранили жизнь, но покалечили навсегда, вырвав ключи тех стихий, которыми он владел.
«Я сохранила твою жалкую жизнь, чтобы ты доходчиво рассказал императору Магнусу, что каждый, кто сунется на мою землю без разрешения, в ней же он и останется навечно.»
Избитый и израненный до неузнаваемости Фредерик прохрипел что-то нечленораздельное.
По указу Ланатель калеку связали и положили в седло огромной птицы, к лапе которого привязали «гирлянду» в виде сшитых наобум тел остальных пяти хранителей.
Вскоре наездник отправился в Сатурн. Вряд ли он вернётся живым, но его жертва не будет напрасной. Картина летящей огромной птицы с пятью телами приведёт в ужас любого, особенно тех, кто узнает в телах бывших императоров и старейшин Вальдеров.
Всего лишь за минуту битвы человеческий род потерял пятерых монстров, в которых императорская семья вкладывала ресурсы десятилетия и даже столетия. Подобный удар по любым понятиям воспримется, как великая трагедия и удар по Вальдерам.
Возвращаясь во дворец, Ланатель одобрительно кивнула, подумав, ведь её ученик большой молодец, раз осознаёт, что Вальдеры понимают только язык силы и жестокости. Отпустить этих шестерых было бы большой ошибкой и проявлением слабости.
В действительности Кён отпустил бы их, находись он в светлом состоянии души. В своём нормальном состоянии он подумывал наложить им на голову чувствительную взрывную формацию с определёнными условиями срабатывания. Увы, формации властелинов слишком дорогие, поэтому пришлось выбрать вариант с запугиванием.
Глава 822
{Проклятье…} — выругался про себя Кён. Ему удалось поглотить лишь две из пяти души властелинов. Остальные оказались слишком «массивными» для тела Пустоты. Увы, он не мог использовать энергию, а вместе с ней и стихию времени, чтобы примагнитить души, а откладывать время трансформации парень не смел.
Как итог, Кён наполнил сосуд душами на 5 %: с 50 % до 55 %. Итого до завершения 4-го этапа тела Пустоты ему осталось наполнить сосуд душами на 45 % и сосуд элементов на 10 %. Все остальные условия уникального тела выполнены!
Кён поражался тому, сколь чудовищные требования у тела Пустоты для развития, и с какой прогрессией они возрастают. Даже у того же принца Кристофера ушли бы сотни лет, чтобы насобирать достаточно душ и элементов для 4-го этапа тела Пустоты, а ведь их, судя по всему, по крайней мере 6, чего как раз хватит, чтобы развить все части тела: руки, ноги, голову и корпус. Вот только для 5-го и 6-го этапа тела пустоты, казалось, не хватит ресурсов со всей вселенной! Парень боялся представить, как ему дальше его развивать.
«Возвращаемся?» — спросила Гера с жменей ключей, собранных с покойников.
«Десептикончик мой, трансформируйся!» — скомандовал Кён.
Императрица высших зверей разделась и трансформировалась в величественную львицу-скорпиона, да не обычную, а с огромными крыльями из перьев бордового цвета.
«Да ладно, у меня появились крылышки с пёрышками⁈» — удивилась Гера и принялась с довольной мордашкой махать крыльями и плясать. Это зрелище повергло бы в шок любого.
Стоящий в ста метрах Илдун, уже успевший принять форму тигра, ошарашенно разинул пасть. Конечно же он догадался, что императрица Гера, как и Триана, обязана крыльям человеку! Неужели все, кто с ним спаривается, получает благословение?
«Напомни, когда ты последний раз принимала форму зверя?»
«Где-то семь месяцев назад…»
Кён задумчиво потёр подбородок. Гера говорила, что крылья получит всякий зверь, чьё врождённое уникальное тело «звериного начала» приобретает завершённую форму. Вместе с этим все его врождённые способности значительно улучшатся. Получается, яд мантикорши теперь куда смертоноснее, так что причина её радости понятна. Весь вопрос в том, что именно поспособствовало развитию её уникального тела? Дело в очистке ключей или всё-таки сексе? Парень до сих пор не нашёл однозначного ответа.
— лизь~
Мантикорша облизнула человеку лицо: «Благодаря тебе я теперь являюсь носителем крыльев, прямо как мой отец. Спасибо огромное. Как мне отблагодарить своего самца?»
«Я подумаю об этом в другой раз, а сейчас погнали!» — с чувством собственной важности Кён оседлал мантикоршу. Когда она рванула вперёд, её скорость оказалась столь огромной, что пейзажи сменяли друг друга ежесекундно. Парень не сдержал эмоций и взвыл аки ковбой, оседлавший ядерную бомбу, сброшенную с бомбардировщика.
Во дворце Кён отправился в гостиную, где встретил необычайной красоты стройную мадам в длинном платье небесного цвета. Если бы не изумрудные глаза, её легко можно было бы спутать с Мариной, однако это лишь внешне. В отличие от жены Франца, от неё исходила аура гордой, благородной леди, способной свернуть горы и покорить моря, а также неотразимый шарм зрелой женщины, хотя на вид она довольно молодая. Похоже, Диана окончательно отошла от той унизительной жизни в роли питомца высших зверей.
Встретившись взглядом с сыном, Диана обворожительно улыбнулась и заключила его в крепкие объятья, радуясь всем сердцем, что с ним всё в порядке.
«Привет, мама. Давно не виделись.» — улыбнулся Кён, обняв женщину в ответ. От неё исходило тепло и приятный запах, отчего парень испытывал чувства, которые, как ему казалось, не должен испытывать. Вся невинность в их отношениях пропала после того случая в империи высших зверей. По крайней мере, для него, а вот Стоун ведёт себя вполне непринуждённо, будто ничего не случилось. Или же умело делает вид.
«Расскажи, как твои дела, сынок?» — спросила Диана.
Кён усадил мать за столик, куда тут же принесли угощения, и рассказал о ситуации с Вальдерами. Женщина, что неудивительно, давно всё поняла, всё-таки она как никто знала о приказе для Стоунов эвакуироваться. Просто ей хотелось узнать подробности.
«Вальдеры знают о нашей связи с тобой⁈ Какой ужас! Если начнётся мировая война, то мы будем словно маленькая лодочка в бушующем океане, жаждущем нас разбить!»
«Я позабочусь о вашей безопасности.» — пообещал Кён, сжав нежные ладони женщины. Во многом благодаря ей он привязался к Стоунам. Разумеется, он желал защитить их.
Вскоре тема сменилась на события на острове, где парень отвечал на многочисленные вопросы матери. Она интересовалась всем подряд. Приятно было чувствовать искренний и безграничный интерес прекрасной женщины к своей персоне.
«Будь уверен, я всецело на твоей стороне.» — твёрдо задекларировала Диана. — «Все, кто пострадал от твоих рук — получили по заслугам. Ты действовал хоть и жестоко, но праведно, отвечая обидчикам той же монетой. К тому же ты не знал, что за вами наблюдает весь мир, поэтому глупо винить тебя в чём-либо…»
«Да, не знал…» — скупо улыбнулся Кён. В действительности он сомневался, что поступал бы иначе, знай он, что за ним наблюдают: всё равно итог был бы тем же.
«Та девочка Торресов, которую ты подчинил… Скажи, ты планируешь потом вернуть её себе?» — накручивая пряник в руке от неловкости, спросила Диана.
«Я её породил, я за неё и возьму ответственность. Иначе и быть не может.»
«Понятно…» — протянула Стоун, потупив взгляд. Обстановка вдруг стала совсем неловкой. Женщина понимала, что сама в этом виновата, ведь подобная тема совершенно не подходит для разговора между сыном и матерью, но она не могла её не поднять.
Впрочем, сын казался невозмутимым. Более того, его спокойный взгляд смущал женщину, ставя её в слабую позицию. Чтобы исправить ситуацию, она нарушила тишину: «Бедные Торресы… Жаль, что они воспитали свою госпожу из рук вон плохо.»
«Тебе не следует жалеть Торресов. Эта семейка заслужила то, что имеет.»
«В каком смысле?» — озадачилась Диана.
«Сейчас поймёшь.» — посмотрев на часы, сказал Кён, и поднялся.
Как раз в этот момент телепортационный триграмм в центре помещения засветился.
«Ты кого-то ждёшь?» — озадачилась Диана. — «Мне следует уйти?»
«Нет, оставайся. Как моя приёмная мама, ты должна участвовать в этом разговоре.»
Интерес Дианы резко возрос. Она предвкушала узнать, что же за гость такой к ним идёт?
Минутой позже помещение озарила зелёная вспышка.
В блинчике триграмма стояло два человека. Они казались идеальной семейной парой, будто бы созданной друг для друга, к тому же держались за руку.
Мужчина был высок и красив, с густыми чёрными волосами и немного женственными чертами лица, оттого и миловидный, с тонкими бровями и чистыми голубыми глазами. В его взгляде не чувствовалось мужского стержня. Он походил не на ответственного мужа и главу семьи, а скорее на легкомысленного ловеласа, любящего женское внимание.
Впрочем, мужчину целиком и полностью затмевала стоящая рядом прекрасная женщина лет 30-ти на вид. Своим шармом она могла дать фору любой. У неё были выразительные черты лица и ясные глаза, как у опытной женщины, способной разглядеть мельчайшие эмоции и их изменения на лице собеседника. Нет сомнений, интуиция и эмпатия у неё развиты на высочайшем уровне, чему позавидуют лучшие психологи.
Глаза Дианы округлились, ведь она узнала в прибывших отца и мать той бедной девочки! Фалько и Падму Торрес! Очевидно, родители Валькирии должны жаждать вырвать сердце у того, кто сотворил такие бесчеловечные вещи с их единственной дочерью, но они прибыли без охраны. Неужели настолько уверены в себе?