«Мой отец не из тех, кто склонит голову перед дерзким молодым человеком, смешавшим честь и достоинство сына с грязью. Хоть я и не виделась с братом, с уверенностью могу сказать, что он раздавлен. Кристофер ни за что не простит тебя.» — произнесла Корнелина.
«Мне плевать на Кристофера. Он сам виноват в своих бедах. Что касается Магнуса: сомневаюсь, что из-за гордости он пойдёт на самоубийство…» — Кёну пришлось вдаться в некоторые подробности о том, как он пригрозил императору, опустив многие детали.
Слова Кёна подтвердило появление Геры, севшей на свободное кресло. Впрочем, её присутствие настолько ужаснуло всех, что пришлось попросить её уйти.
Побледневшая Корнелина едва сдерживала дрожь: «Господин Кён, даже если всё сказанное вами правда, многие хранители Вальдеров всё ещё лучше сложат голову в бою, чем склонят её без боя. Самый авторитетный хранитель Вальдеров уже на смертном одре. Он тем более откажется принимать ваш авторитет и власть над ним и его семьёй…»
Кён вдруг задумался, а сможет ли он разыграть карту родства с императором Магнусом через Корнелину, чтобы уменьшить шансы нападения Вальдеров? К сожалению, нет, слишком поздно. После жестокого убийства хранителей ей не поверят.
«Если у него нет титула императора, то не вижу проблемы.» — Кён пожал плечами. — «У вас же монархия? Значит, все должны слушаться монарха.»
«Да, но…» — Корнелина сжала запястье.
«Прости за нескромный и бестактный вопрос, но если тебе всё же придётся выбирать между Вальдерами и СяоБаем, кого ты выберешь?» — спросил Кён.
Корнелина, обняв руку любимого, без колебаний ответила: «Конечно же СяоБая!»
«А почему?» — задал уточняющий вопрос Кён, и, выслушав слова девушки, удостоверился в том, что она говорит правду. Лишь то, что принцесса вышла замуж за СяоБая, нарушив все мыслимые и немыслимые правила семьи, уже говорит о многом.
«А что насчёт тебя?» — Кён посмотрел на пухлую девушку.
«Я тоже!» — закивала Белла, косясь на Корнелину.
Кён подумал, что будет разумно повысить доверие и привязанность Корнелины к нему, вдруг это сыграет свою роль, поэтому он решил рассказать ей про их родство.
Кён поведал сестре свою историю с самого начала: как он жил в нищей семье как приёмный ребёнок, как попал в шахты, переродился, нашёл жетон Торресов у родителей… Как недавно к нему в гости пришла Падма, и он узнал у неё всю правду. Свои слова о встрече с матерью парень подтвердил визуальной записью (Синергией).
По мере рассказа выражение Корнелины менялось. Иногда она задавала уточняющие вопросы, иногда прикрывала рот ладошкой в удивлении. Под конец, узнав всю правду, её глаза заблестели от слёз. В них читались жалость и сочувствие: «Значит, ты мой брат… Родной брат, от которого отреклись родители…»
«Так и есть, Корнелина.» — подтвердил Кён.
Принцесса обняла парня: «Ты столько всего пережил по вине моего отца… Прости…»
«Тебе не за что извиняться, а вот с Магнусом мне есть что обсудить.» — от Кёна вышла лёгкая крови (лёгкая, потому что светлое состояние души). Но и этого оказалось достаточно, чтобы испугать принцессу.
«Ты хочешь убить его⁈» — испугалась Корнелина.
«Хочу покарать, причём жестоко.»
«Тебе не следует действовать импульсивно! Пожалуйста, будь к нему милостив… Возможно, он и вовсе не виноват! У тебя же нет доказательств, Кён…»
«Я не стану действовать импульсивно.» — пообещал Кён, чем успокоил сестру.
Разговор с родственниками затянулся до поздней ночи.
В некоторой степени Кёну всё же удалось привязать к себе Корнелину, хотя она и так хорошо к нему относилась, ведь он организовал ей свадьбу с любимым пирожком.
Под конец встречи Кён отвёл СяоБая в укромное место, где очистил ключи, чтобы братишка стал одарённым монстром и в будущем смог защитить своих жён, хотя его талант и так впечатляет, ведь темпы его развития зависят от богатства и вкусной еды, а с финансовой жилкой и аппетитом у него проблем нет.
На этом встреча закончилась.
Кён вновь заснул, стоило ему коснуться подушки. Этот день был выматывающим.
Ни свет ни заря парень вскочил с кровати со встревоженной миной.
«Неужели кошмар?» — спросила Ланатель, потянувшись.
«Вальдеры пересекли границу!»
Вампирша посерьёзнела и встала с кровати: «Что это, по-твоему, значит?»
«Либо Магнус сошёл с ума, либо Кара ведёт свою игру…»
«О какой игре может идти речь, если ты держишь её в заложниках?»
«В том-то и дело, что я понятия не имею, что ей взбрело в голову! Судя по информации от шпионов, никто из демонов не эвакуируется… Бессмыслица какая-то!»
«Может, она просто хочет насолить тебе перед своим неминуемым поражением?»
«Слишком мелочно с её стороны, чтобы рисковать целой империей… Она уже не глупая девочка, к тому же у неё есть мудрые советники.»
«Может, она хочет проверить, насколько крепка твоя связь с дочкой?»
«Развязывая из-за этого мировую войну?» — Кён фыркнул. — «Как бы то ни было, ещё не факт, что это её рук дело. Мало ли что Магнусу могло взбрести в больную голову.»
«Пригласи её во дворец и разузнай всё, что можешь, пока не слишком поздно.»
«В том-то и дело, что она откажет, и у неё будет на это весомый аргумент…»
«Кара с хранителями находится на бычьем выступе. Встреться с ней на месте, используя высших зверей в качестве прикрытия. Она не посмеет действовать, ведь в таком случае раскроет все свои карты, а тебя если что спасёт Гера.»
«Оказывается, ты тоже любишь безумные планы строить?» — улыбнулся Кён.
«Есть с кого брать пример.» — многозначительно подмигнула вампирша.
Глава 830
Фридерриум, территория Тириндуров. Большой белый тигр с туповатой мордочкой и большим носом бежал по длинной улице, пересекая квартал за кварталом, пока не добрался до заветного места: своей родной территории, гнёздышка, которое он холил и лелеял. Здесь всё казалось таким родным и уютным, что мурчало играло счастливую песенку.
Тигр пересёк высокую стену в виде сплошного густого куста и подобрался к небольшому бугру, под которым он прятал свои запасы королевской кошачьей мяты. Затаив дыхание, зверь смахнул полотно из мха и травы, и залез в пещерку…
Тигр испустил облегчённый вздох: королевская мята оказалась на месте! Вот они запасы, ради которых он горбатился в армии много лет и даже дослужился до командира. Странно, а почему эта мысль его удивляет? Никто же не посмеет её украсть… И почему он вообще так торопился к ней? Война же уже закончилась. Он отдыхает здесь каждый день…
Тигр уже прыгнул к любимой травке, как вдруг неизвестная сила остановила его и потянула назад. Глаза зверя округлились от ужаса. Он всеми силами цеплялся за стенки пещеры и корни, но его продолжало неумолимо тянуть, лишая счастья зарыться в желанную травку.
«Нет-нет! Я не хочу, не забирайте меня! Здесь мой дом, здесь мои сокровенные запасы мяты, умоляю, не забирайте меня назад!» — умолял перепуганный тигр.
…
Раннее утро. Армейский городок. Казармы.
«Семён, глянь, как отчаянно ножками шевелит!» — мужчина в армейском обмундировании пихнул товарища локтем, указав на спящего тигра в потрёпанной лежанке в тёмном углу.
«Снится, наверное, как бежит на волю…» — на лице пухлого военнослужащего появилась сардоническая улыбка, и он пнул полосатого в живот.
Белый тигр с ошейником ударился о стену казармы и испуганно заозирался.
«Подъём, усатый хер! Данные тебе на сон два часа истекли!» — скомандовал толстяк.
Осунувшийся тигр расстроенно потупил мордочку и подошёл к миске, но воды в ней не оказалось. Тогда он произнёс на ломанном человеческом языке, нелепо высовывая язык: «Хотю попить. Вчера не пил. Позалуйста, налейте попить.»
«Сам виноват, что перевернул миску, тупица.»
Тигр посмотрел на миску, но рядом с ней не было и следа разлитой воды. Зверь печально вздохнул, догадавшись, что его обманули, взял в пасть дырявую лежанку и поставил обратно в тёмный угол, так наводя порядок в своём жилище.
«Хах, Семён, глянь, у него глаза блестят! Он что, плачет?»
«И вправду, плачет! Ну кто бы мог подумать, что бывший командир первой армии высших зверей, горделивый Рычальдус, пускает слёзки! А-ха-ха!» — злорадно загоготал толстяк.
Тигр бы, возможно, разозлился, но он давно не мог найти в себе сил на эту эмоцию. Когда-то он был уважаемым командиром, но в тот роковой день его арканировали и приговорили к службе людям, а теперь он спит в дырявой лежанке на холодном полу, не высыпаясь, мало ест, причём отвратительную и испорченную еду, и вынужден умолять налить ему воды каждый день, унижаясь. От его достоинства ничего не осталось.
«Хватит ныть и живо за работу!» — скомандовал толстяк.
«Почему меня просто не убьют… Хотю умереть. Не хотю слузыть людям.» — пробормотал Рычальдус с поникшей головой, покидая казарму. От воспоминаний о недавнем сне, о доме, в который он никогда не вернётся, на душе становилось так печально и горько.
Этим днём тигр как обычно нёс дежурство, обходя городок вокруг. Благодаря своему звериному происхождению и высокому развитию он мог работать за сотню человек.
Не успел Рычальдус пройти круг, как вдруг увидел летящих на большой скорости высших зверей: лисиц, быков, слонов, медведей, волков, мантикоров и даже белых тигров!
В сердце зверя бешено заколотилось от вспыхнувшей надежды, что сородичи смогут освободить его. Тем не менее он, следуя приказу начальства, тут же доложил через формацию о вторжении и пригнулся, спрятавшись в кусты. Своё бездействие он оправдывал тем, что вынужден посчитать точное количество потенциального врага.
Внезапно рядом приземлился большой белый тигр, а вместе с ним ещё десять особей. Он испускал удушающую ауру, от которой Рычальдус перепугался до смерти.
«Малец, кто ты и что тут прячешься? Почему на тебе ошейник?» — с утробным рыком, хмурясь, спросил Илдун.
«Г-господин Илдун, м-меня зовут Рычальдус, я бывший командир первой армии, атаковавшей Розаррио. Коварные людишки подло арканировали меня и заставляю слузыть себе, позалуйста, если у вас есть какой-то способ, освободите меня! Я очень, очень хотю домой, хотю на волю! И, позалуйста, простите, что говорю на чузом языке, меня заставили…» — произнёс дрожащий тигр, запинаясь то ли от страха, то ли от волнения.