Затем богиня потребовала, чтобы Ева держала всё в строгом секрете, и для того чтобы она не могла нарушить его даже под принуждением, пообещала наложить «духовную печать». Любая попытка рассказать правду мгновенно уничтожит её.
Услышав о «духовной печати», Ева ощутила страх. Если она расскажет правду, даже против своей воли, то погибнет сама и утащит за собой Кёна! Проверить, говорит ли богиня правду, она не могла. Однако, учитывая статус и репутацию богини в этом мире, фея была вынуждена ей доверять. В конце концов, только благодаря богине у Зосима есть шанс выжить.
«Я изложила все условия. Поспеши и прими решение.» — холодно произнесла богиня.
Ева нежно коснулась щеки парня, сквозь слёзы смотря на него. В её глазах, несмотря на его молодость, он оставался тем самым мужчиной, которого она воспринимала как отца.
Будучи дочерью Зосима, Ева за один год пережила больше, чем за триста лет. Всё началось с опасений и настороженности по отношению к незнакомому дяде, но со временем эти чувства сменились доверием. Мужчина завоёвывал её уважение своими поступками и поведением. Иногда он был строг и категоричен, но всегда оставался искренним, полным любви, заботы и ласки, как настоящий отец. Каждое его слово звучало уверенно, характер казался железным, а поступки — решительными. Постепенно доверие Евы перерастало в привязанность и желание безоговорочно подчиняться, как и подобает послушному ребёнку.
С каждым днём, проведённым с ним, жизнь Евы становилась ярче. Будь то игры, прогулки или тренировки, он дарил ей счастье, радость и незабываемый опыт, которого так не хватало в её прошлой жизни. Но затем настал кризис: появились демоны.
Зосим потребовал, чтобы дочери бежали, пока не поздно, но они остались и вступили в бой. Этим поступком он доказал, что действительно привязался к ним, а не просто использовал и манипулировал ими ради своей выгоды. Затем, рискуя жизнью, мужчина подставился под серьёзный удар, из-за чего в них пробудился потенциал.
С того дня Ева начала ментально взрослеть. Привязанность к Зосиму постепенно перерастала в нечто большее. Его частые исчезновения из-за работы лишь усиливали ценность каждого момента, проведённого вместе. Более того, ей пришлось конкурировать за внимание и одобрение отца с Лейлой, и каждая победа над сестрой казалась слаще всех её триумфов в прошлой жизни.
Но затем, словно гром среди ясного неба, появилась новая соперница — Валира. Чувство ревности терзало душу, но это переживание лишь делало жизнь насыщеннее, а Зосима — ещё более желанным призом. В итоге Еве пришлось объединиться с Лейлой, и прежние соперницы стали союзницами. О подобном глава секты не могла бы даже подумать.
В этом головокружительном вихре эмоций Зосим стал центром мира феечки. Время, проведённое рядом с ним, заставляло её расцветать, словно цветочек под солнечными лучами, а его улыбка заставляла сердце трепетать. Чувства опьяняли Еву, и жизнь казалась настоящей сказкой.
Но всему хорошему когда-нибудь приходит конец. Вернув себе память, Ева ощутила, как её мир перевернулся с ног на голову. Нынешняя жизнь в роли главы секты Девы стала казаться серой, унылой и лишённой смысла. Ева чувствовала, что без колебаний променяла бы целый год такой жизни на один беззаботный день, проведённый с Зосимом.
Стремясь вернуть ясность рассудка, Ева пыталась очернить и обесценить свои воспоминания, ведь они были основаны на лжи. Однако, чем больше она размышляла, тем сильнее становилось осознание: эти моменты были для неё слишком дороги. Она не могла так просто забыть самые яркие эпизоды своей жизни. Через призму ностальгии воспоминания приобретали особую силу, вызывая глубокое стремление вернуть хотя бы их частичку. Желание стало навязчивой идеей, а затем превратилось в конкретный план. Фея начала предпринимать шаги по налаживанию отношений с Кёном: помощь в спасении Лейлы, военная поддержка Розаррио и, наконец, спасение от Кары.
Изначально Ева планировала сделать Кёна преемником секты, но после возвращения памяти передумала. Дело было не только в том, что жалкая секта — это совсем не уровень для посланника богини. Она не могла воспринимать его как своего потенциального ученика, потому что, несмотря на его возраст и внешность, Кён всё равно казался ей взрослым и мудрым мужчиной, способным многому её научить. Этот внутренний конфликт настолько захватил её, что девушке стало даже противно слышать, как Кён официально обращается к ней. Вот почему она попросила его вновь называть её Евой, хотя ранее сама же настаивала на официальном обращении.
Ева делала всё это для того, чтобы Кён испытывал к ней чувство глубокой благодарности, ведь он всегда возвращает долги. В будущем, когда он станет по-настоящему великим и неимоверно сильным, он непременно заявит на неё права в знак этой благодарности. Как он поступит с ней, — сделает ли её своей дочерью или женщиной, — станет для феи приятным и долгожданным сюрпризом, который она с трепетом предвкушала.
Увы, судьба — безжалостная сука. Все старания и планы феи обернулись ничем. Теперь она сидит с умирающим на руках Кёном, и единственный способ спасти его — умереть самой, обрекая себя на призрачную надежду, что когда-нибудь она вернёт себе воспоминания, интеллект и тело, чтобы мужчина вновь мог погладить её по голове и нежно чмокнуть в щёчку.
Вся эта сделка с богиней казалась Еве фарсом, ведь, какие бы условия она ни выставила, отказаться было невозможно. Как могла фея бросить умирать дорогого её сердцу человека, который попал в эту ситуацию из-за желания спасти её? Ну проживёт она сотни, а то и тысячу лет, но детей всё равно не сможет оставить, да и полюбить кого-то тоже, ведь её сердце уже занято Зосимом, с которым она всё равно не встретится в загробном мире, потому что её душа рассеется.
«Ты подарил мне прекрасную жизнь. В благодарность за это я спасу тебя ценой своей жизни.» — со слезами в прекрасных глазах мягко, но при этом решительно произнесла Ева и посмотрела на богиню. — «Я согласна с вашими условиями. Скажите, пожалуйста, что я должна сделать, чтобы спасти Зосима?»
«Ваша способность сливаться с духовными сущностями работает только на неразумные духовные сущности, находящиеся в неразумных душах, вроде зверей и духовных растений. Однако ядовитая духовная сущность находится внутри разумной души мальчика, что является непреодолимым препятствием для любой феи. Ваша хрупкая духовная сущность при контакте испытает шок и будет разрушена, ведь воздействовать на разумных существ против вашей природы.»
«Феи хоть и рождаются невероятно красивыми, но созданы природой не для размножения, создания семейных уз и жизни в обществе. По своей природе вы одиночки, неспособные на любовь, даже если воспитаны людьми. И всё же бывают исключения, как в твоём случае. Но даже этого недостаточно, чтобы при контакте с душой фея выжила. Впрочем, тебе очень повезло. Твоя любовь, а также глубочайшая эмоциональная привязанность к Зосиму, позволит тебе „не умереть от шока“, когда твоя душа контактирует с его душой. Ты сможешь добраться до ядовитой духовной сущности и вселиться в неё, слившись воедино.»
Тонкие изящные брови Евы озадаченно поползли вверх: «Вы сказали, что я должна буду контактировать с его душой? Я не совсем понимаю, как это сделать…»
«Есть только один способ контактировать с душой. Вернее, проникнуть в душу, а именно проникновение тебе и необходимо, чтобы попасть внутрь.»
Рот Евы сформировал букву «О», а пышные реснички задрожали от переизбытка эмоций. Прекрасное личико залилось краской, отчего фея выглядела невероятно очаровательно.
Богиня холодно добавила: «Секс для фей — приговор, но ты исключение. Однако ты также являешься главой секты, для которой всё это неприемлемо. Во время процесса ты должна будешь всецело сосредоточиться на тех счастливых воспоминаниях. Малейшая неприязнь, гордость или чувство омерзения всё испортит, и ты умрёшь напрасно.»
«Н-но я… Я не смогу! У меня триста лет жизни за спиной! Как я могу просто взять и забыть про них⁈ Я же глава секты, где все презирают мужчин!» — голосок Евы дрожал.
«Я помогу тебе, а заодно и сформирую „духовную печать“. Однако имей в виду, что эта помощь не абсолютна. Ты должна стараться изо всех сил.» — предупредила богиня, подошла к фее и положила ладонь на её голову, влив внутрь неё энергию.
Ева мгновенно ощутила спокойствие и умиротворение. Разум стал кристально чистым, но она всё равно испытывала безграничное смущение, отчего была красной как помидор. Впрочем, эти чувства не противоречили природе дочки Зосима, а принадлежали ей, поэтому они ничего не испортят, а наоборот помогут наладить духовную связь.
Внезапно Кён содрогнулся, резко выгнувшись вперёд, и от него начала исходить гнилостная, зловонная аура, запах которой был в миллион раз хуже, чем от самого затхлого болота в мире. Похожее происходило и с Люциусом, но сейчас аура была в сто крат плотнее, а главное, её подавляющее качество было на совершенно другом уровне, что ясно показывало, насколько яд Геры был неимоверно мощнее.
Ева вздрогнула, но мгновением позже ощущение жуткой ауры исчезло. Как она сразу догадалась, это из-за того, что богиня наложила на неё какую-то формацию.
«Яд сформировался в ядовитую духовную сущность. Тебе пора действовать. В таком состоянии Кён проживёт недолго.» — сказала богиня.
Поторапливать невинную благородную девушку к одностороннему сексу — это непростительный грех, но Ева не смела обвинять в чём-либо богиню. Фея напряглась, а её губы задрожали, и она тихо произнесла: «Я не хочу, чтобы Зосим видел меня мертвой…»
«Я могу забрать твоё бездыханное тело.» — услужливо предложила богиня.
«Да, п-прошу вас…» — Ева благодарно склонила голову и добавила. — «Пожалуйста, расскажите Зосиму, что произошло. Я хочу, чтобы он знал, что я внутри него.»
«Будет по-твоему.» — согласилась богиня.
Ева ещё раз поклонилась и посмотрела на бледное лицо красивого парня, стиснувшего зубы от невыносимой боли. Даже будучи без сознания, он так реагировал. Сердце девушки, бешено колотящееся от волнения, болезненно сжалось от сострадания. Она должна действовать немедленно, несмотря на все психологические барьеры, несмотря на то, что секс обернётся её смертью. Ну же, решайся! Сейчас или никогда!