Кён с благодарностью кивнул шоколадке. Если бы все его девушки относились к нему так же хорошо, как она (даже несмотря на то, что он с ней вытворял), то жизнь стала бы гораздо проще. Впрочем, в этом, как ни странно, есть и свои минусы.
Грудь Тимофея вздымалась, но он не смел и слова сказать — одни эмоции.
Серафима в эту секунду выглядела отрешённо. Как было бы приятно так просто взять и забыть всё то плохое, что сделал ей Кён, чтобы осталось только хорошее…
«Вы нашли себе хорошего друга, зайки.» — со слезами произнесла Хината. — «Как мать, я счастлива, что у вас хорошие с ним отношения. Держитесь за него как можно крепче. Забудьте все обиды и будьте с ним, будто он ваш собственный брат.»
Красивая женщина подошла к Кёну и низко поклонилась: «Я вижу, вы неравнодушны к моим дочерям. Пожалуйста, позаботьтесь о них. Как мать, я с чистой совестью и полным одобрением даю вам согласие на свадьбу и совместную жизнь.»
Клементина и Серафима переглянулись.
Хината продолжила: «Клементина немного фривольная, заносчивая, вредная, чудная и озорная проказница, но…»
«ЭЙ!» — воскликнула Клементина.
«…Но она очень сладкая, если распробовать. Серафима же заботливая и порядочная, сдержанная и внимательная. Она станет вам хорошей женой…»
«Не решай за меня, пожалуйста.» — тихо попросила Серафима, потупив взгляд.
«Ваше одобрение многое для меня значит.» — соврал Кён, внутренне одобряя такое поведение женщины. — «Но ваш сын — тот ещё фрукт. Кто знает, может, он затаил на меня обиду… Оно мне надо? Почему бы мне не покалечить его на всякий случай?»
«Н-нет, прошу!» — Хината испугалась. — «Он хороший мальчик… Он…»
«Собака тоже может быть хорошим мальчиком для одних и исчадием ада для других.»
«Он не собака…» — поколебавшись, блондинка подошла к Тимофею и подняла его за руку. — «Тимофей, я не прошу тебя дружить с господином Кёном, но, пожалуйста, пообещай мне никогда не переходить ему дорогу. Как минимум Клементина тебя точно не простит… Всё-таки он пообещал защищать твоих сестёр, а ваши жизни и развитие связаны.»
Стиснув зубы, Тимофей выдавил из себя: «Я постараюсь держаться от тебя подальше…»
«Сойдёт.» — кивнул Кён, но в действительности всё-таки планировал его обезвредить и держать в безопасном месте, чтобы сам факт его существования не нёс угрозу жизни близняшкам. Увы, сейчас он не мог этого сделать. Сперва надо пройти врата Аргуса, а ещё найти там какое-нибудь безопасное место, где он сможет держать этого придурка.
Спустя еще 15 минут разговора Кён сказал, что пора отправляться к вратам.
«Нас всего четверо, а через врата могут пройти пять человек возрастом до шестидесяти лет. Это значит, что мама тоже через них пройдёт.» — радостно сказала Серафима.
«Я остаюсь.» — смиренно произнесла Хината.
«Почему⁈» — Серафима была ошарашена.
«Потому что я давно приняла решение разделить жизнь с мужем.» — Хината наклонилась возле тела Кристиана, пуская горькие слёзы.
«Но он же злодей!» — возмутилась Серафима, коснувшись груди. — «Ты не можешь оставить нас, детей, одних, из-за него! Это же эгоизм, достойный только самых тёмных, мама!»
Хината покачала головой: «Я не смогу жить без Кристиана… Я…»
Послышался недовольный голос Тимофея: «Он использовал тебя ради гнусного эксперимента, и даже рискнул моей жизнью, чтобы спасти собственную, и ты до сих пор намерена остаться тут, рядом с его телом? Я не позволю.»
«Тимофей, я всё ещё твоя мать, так что…»
«Иди ты в зад. Да я лучше сдохну, чем позволю этому старому ублюдку забрать ещё хоть что-то, что имеет для меня ценность. Ты пройдёшь со мной, хочешь ты того или нет.»
«Эй, дебил, вообще-то это Кёну решать.» — вмешалась Клементина.
Тимофей нехотя посмотрел на Кёна. Он не выдержал и двух секунд контакта глаз, когда потупил взгляд и тут же замаскировал его поклоном: «Пожалуйста, возьми Хинату…»
«Я не стану её брать, если только об этом меня не попросит Серафима.»
Встретившись взглядом с Кёном, Серафима отвела свой в сторону, поколебалась, затем уверенно посмотрела на парня: «Пожалуйста, Кён, возьми мою маму с собой. Проведи её через врата Аргуса. Я буду очень благодарна тебе, если ты сделаешь это.»
Кён мог бы поторговаться, мог бы даже заставить Серафиму пообещать простить его за изнасилование (она не смогла бы променять жизнь любимой матери ни на что), но он не желал опускаться до такого. Это сделало бы его ещё большим злодеем в глазах светлой. А вот если он согласится без лишних условий, то наоборот выиграет наибольшее количество баллов в глазах блондинки — это лучший вариант.
«Раз уж ты просишь, то я не откажу тебе, ведь ты — моя женщина и будущая жена.»
«Я ещё не…» — Серафима отвела взгляд и прикусила губку. Как она может возражать ему в такой момент? Девушка была безмерно счастлива, что Кён согласился взять Хинату, но то, как просто это случилось, вызвало в ней сложные чувства и растерянность. Как же умело этот дьявол играет на струнах её души…
«Спасибо.» — наконец, поблагодарила она нежным голосом.
«А теперь отправляемся.» — сказал Кён, посмотрев в небо.
Глава 942
В центре звёздной системы находился куб размером с тысячу километров, созданный из тёмного металла неизвестной природы. Его украшали узоры в виде борозд — вырезанных в нём углублений. Эта платформа создавала атмосферу загадочности и трепета, будто была создана древней инопланетной высокоразвитой расой.
В центре платформы находились десятиметровая испещрённая узорами арка с закрытыми двухстворчатыми вратами. Она сливалась с кубом, будто являлась его частью, будто весь куб и арка — неотъемлемые части единого механизма.
Куб этот окружало искусственное голубое безоблачное небо. Здесь даже был кислород и гравитация. Впрочем, когда месяц открытия врат Аргуса подойдёт к концу, это место станет безжизненным. Находиться здесь станет невозможно.
До открытия врат ещё два часа, а возле них уже стояла группа из трёх сотен светлых. Атмосфера среди них царила напряжённая, ведь совсем недавно Альбион покрыли густые тучи. Они содержали в себе мощь, перед которой даже сильнейшие практики — лишь пыль. Все восприняли это явление за предзнаменование, что время подходит к концу, что со дня на день, а может, уже сегодня, наступит конец света. Вот основная причина, почему Амра отправились к вратам Аргуса намного раньше положенного.
«Перед этой силой мы никто. Все наши оборонительные приготовления едва ли выиграют нам даже минуту, что уж говорить про спасение нашего дома… Я не могу поверить, что всё это дело рук обычного человека. Он должен быть гораздо выше простых смертных.» — едва сдерживая волнение в голосе, сказал старейшина Амра.
«Я думал, древнее пророчество про Жнеца затронет лишь планету Жизнь, но, похоже, нам тоже не избежать трагической судьбы.» — печально произнёс Мубай. — «К счастью, сегодня наша очередь. Мы спасём ещё троих молодых дарования Амра.»
Ранее императоры тёмных и светлых заключили договор: каждый день они встречаются у врат Аргуса и пропускают своих молодых людей внутрь. В один день из проходят трое из одной семьи и двое из другой, а во второй наоборот. Так они чередуются.
Казалось бы, разве разумно оставлять свою родину почти беззащитной? Не проще ли поочередно летать к вратам небольшими группами? В действительности нет. Если вестник апокалипсиса явится к вратам Аргуса, то тёмные и светлые объединят свои усилия. Так у них шансов будет куда больше, чем если разделиться и сражаться у себя дома, пока во время битвы будут гибнуть миллионы беззащитных людей.
Если же вестник апокалипсиса в первую очередь нападёт на одну из лун, то тёмные и светлые попросту воспользуются формацией «Объединяющей Небеса», чтобы за кратчайший срок вернуться домой и дать Жнецу отчаянный бой.
Таким образом получается, что встречаться у врат Аргуса выгодно всем.
Как бы то ни было, Амра уступили первый день Каганам, позволив им пропустить сквозь врата Аргуса трёх своих молодых людей, поэтому сегодня, на восьмой день (чётный), их очередь пропускать трёх своих молодых людей через врата.
«Помните, вы должны прославить наш род на весь мир. Мы возлагаем на вас надежды.» — добавил император, с надеждой и гордостью смотря на троицу.
«Ваше Величество, это огромная честь для нас…» — со слезами молодые люди поклонились. Они прекрасно осознавали, что завтра, вероятно, не наступит. Получается, они будут последними, кто покинет звёздную систему перед её гибелью. Волнение и трепет, которые они испытывали, не описать словами. Они словно выиграли лотерею один на миллиард, — ухватились за последний сучок, падая с обрыва в бездну смерти.
«Ваше Величество, вы не думали о том, чтобы оставить подлых тёмных в дураках и пропустить внутрь пятерых наших молодых людей?» — предложил старейшина Амра.
Почти все присутствующие странно посмотрели на старейшину.
«Ты предлагаешь нарушить сделку? Амра так не поступают…» — сказал Мубай.
«Я считаю, что это никакое не нарушение сделки, а всего лишь месть за то, что тёмные отказались признавать заслуженное поражение в испытании. По большому счету мы должны владеть вратами Аргуса сто лет.» — убеждённо сказал старейшина.
Стоящая рядом старушка поддержала мужа: «Альберт прав. К тому же вчера кто-то из тёмных вторгся на Альбион и посеял панику и разрушения. Неужели мы просто спустим им это с рук? Эти подлые тёмные должны заплатить за содеянное!»
Взгляды окружающих переменились. Многие закивали.
У молодых людей, очередь которых наступит лишь завтра, бешено забились сердца, и они сказали: «Господин император, умоляем!»… «Пожалуйста! Эти тёмные… Они ведь подло напали на нашу столицу! Мы должны отомстить!»
Аргументы светлых звучали всё убедительнее.
Несколько минут спустя Мубай сдался: «Что ж, вы правы, господа. Как будем дейстовать?»
Несколько часов спустя к платформе приближалась особенно большая группа тёмных. Среди молодых людей так же присутствовала Селанора — внучка Яги. Ее сердце быстро билось от волнения, ведь сегодня она должна преодолеть врата Аргуса.