Он бросил взгляд в алебастровое от света луны зеркало стен, поправил кружева на камизе, проверил крючки на сюрко, погладил фибулу и, придерживая немаленькую книгу, осторожно постучал в двери королевской опочивальни.
— Заходи! — знакомый рык был ответом.
— Мой король, моя волчица, — кивнул Джаред, оглядев Мэренн и короля. — Чем могу вам быть полезен в столь поздний час?
Надо признаться, они удивительно хорошо смотрелись вместе. Майлгуир, обретя и потеряв любовь когда-то, отяжелел ликом, приобрел матерость свирепого одинокого зверя. Ярко-белая прядь струилась в его волосах, темно-серые, почти стальные глаза пылали. Под этим взглядом трепетали короли, таяли женщины, отступали армии, а хрупкая Мэренн стояла, выпрямившись и подняв подбородок, без намека на страх. Тонкая, гордая, любящая. Впору было позавидовать, но тут Майлгуир, блеснув янтарем глаз, повел рукой в сторону волчицы:
— Мэренн воспользовалась своим правом просить о годичном браке во имя любви. Да, я знаю, что королям это не предлагают! — увидел король открывшего рот советника. — Но я готов подтвердить это своим Словом. Книга Семей поддержит подобный союз?!
— Камень покажет, мой король.
Владыка сжал губы, раздул ноздри, словно и хотел, и не хотел происходящего; подтолкнул волчицу, и та, подойдя к распахнутой советником книге, произнесла:
— Я люблю вас всем своим сердцем! Пусть ваш дом будет моим домом, а ваше небо — моим небом…
— Я подтверждаю это своим Словом. Мэренн — жена мне, пока бессмертие не разлучит нас.
Волчица вздрогнула, услышав полную, а не годичную формулировку, словно хотела убрать ладонь с лунного овального кругляша на фолианте, но король, шагнув вперед, припечатал ее руку — и камень загорелся белым огнем, кидая яркие лучи сквозь перекрещенные пальцы.
— Дом Волка подтверждает этот брак, — произнес советник. — Мой король, вам надо бы представить вашу супругу Благому Двору…
— После праздника! — рыкнул сердитый и раздосадованный король.
— Примите мои поздравления в этот знаменательный день, мой ко…
— Вон!
Мэренн вздрогнула, опустилась на постель, закрыв ладонями лицо. Джаред вздохнул, сложил книгу, поклонился и пошел к выходу. У самой двери советник обернулся и не смог сдержать радости — Майлгуир опустился перед женой на колено, отвел руки от лица, поцеловал ладони и что-то сказал, отчего Мэренн изумленно улыбнулась, вспыхнула и похорошела еще больше.
Глава 3. Смертельно прекрасные крокусы
— Жена, — прошептал Майлгуир, отодвигая от лица Мэренн тонкие ледяные пальцы.
Коснулся губами её ладоней: сначала левой, потом правой, дождался, пока ток крови разогреет их, и лишь потом вновь посмотрел на Мэренн. Она тихо обронила:
— Зачем ты это сделал, ну зачем?!
Майлгуир неожиданно для себя опустил взгляд, ибо внятно объяснить, зачем он это сделал, было невозможно.
— Ты ведь был уверен, Книга не одобрит, а теперь… Теперь я навязалась тебе… Пусть ненадолго, — беззвучно договорила она одними губами.
Ждёт, что король откажется от навязанной жены? Если и да, то не сейчас.
— А чего же ты просила на этот Лугнасад?
— Вас, мой король. Я хотела быть с вами, быть вашей… хоть раз! Сколько бы я не клала клевер с лавандой под подушку — на Самхейн мне снились только вы!
— Значит, ты получила то, что просила у судьбы. И даже больше.
Мэренн вздрогнула. Дознаться бы, в чем причина, но уж больно расстроена.
— Я очень стар, Мэренн. Не страшно?
— Нет! А вам?
— «Тебе», моя супруга. Я же растерял страх очень давно.
Сердце кольнуло неверным словом. В чем дело? Владыка Благого двора нахмурился: за себя страха и правда не было давно, но только что родился ещё один, и вовсе не за себя.
Рассветный луч упал на лицо Мэренн, погладил щеки, подсветил еловой зеленью заплаканные глаза, припухшие веки, и Майлгуир решился.
— В седле держаться умеешь?
— Я выросла в конюшне, — послушно и без тени вызова ответила Мэренн.
— Джаред! — призвал советника Майлгуир, будучи уверен: тот далеко не ушел.
Советник и правда сразу показался в дверях.
— Прикажи седлать Веснушку и Грома.
— Уже распорядился. В сундуке — мужское белье для нашей королевы, в конюшнях все готово. Не соизволите сказать, куда направитесь?
— Соизволю. К Угрюму, — буркнул Майлгуир.
Джаред поджал губы, но промолчал и вышел.
Мэренн начала снимать серебристую камизу и бросила на него умоляющий взгляд. Майлгуир ожег ее глазами и отвернулся, решив облечь в слова свой порыв.
— С левой стороны Черных гор, если смотреть на них от цитадели, слева от перевала есть два высоких пика. У их отрогов обитает крайне интересный волк. Он редко когда покидает свой дом. Живет он один, и у него, пожалуй, самые жаркие бани Светлых земель. Кстати, лечебные. Моя королева согласна посетить их?
— Как будет угодно моему королю. Я готова.
Очень быстро! Майлгуир оглянулся. Худышка Мэренн в мужской одежде выглядела невыносимо очаровательно. Впрочем, не такая уж и худышка, решил Майлгуир, оглядывая ее. Широкий пояс подхватывал узкую талию, ботфорты до середины бедра удлиняли стройные ноги, обтянутые черным шелком, кружево рубашки проглядывало из рукавов дублета, а толстая коса была плотно уложена на затылке. Но круглились ягодицы и грудь, и Майлгуир еле сдержал желание немедленно сорвать с Мэренн всю одежду. Она под его взглядом покраснела, но глаз не опустила.
Майлгуир протянул руку — и они поспешили в конюшни.
Из ниши, словно тень, появился знакомый молодой волк. Склонился перед королем и уходить с дороги не собирался. Мэренн умоляюще посмотрела на Майлгуира и шепнула:
— Разреши ответить мне!
Майлгуир выдохнул, сверкнул глазами и отошел к парапету. Слышно ему было прекрасно и отсюда.
— Антэйн, что это значит?
— Я должен поговорить с тобой.
— О чем? Что ты вообще тут делаешь? — оскорбительно холодно произнесла Мэренн.
— Я видел советника. И видел, что он выносил из королевской спальни.
— Антэйн, я уважаю тебя. Поэтому прошу, во имя пресветлого Луга, займись лучше своей спальней.
— Именно ей я и пытался заняться, — с горечью произнес молодой волк.
— Антэйн, это невместно! Прости, мне нужно сопровождать своего мужа.
— Мужа?! Все-таки мужа?
Мэренн дернула плечиком и оставила собеседника, неторопливо подошла к королю, выпрямилась гордо, всем видом давая понять, что ничем не встревожена и никем более не занята.
Майлгуир, ощущая себя немного виноватым, развернулся, вглядываясь в лицо молодого волка. Губы юноши тряслись, глаза блестели лихорадочно, голос дрожал, подводя хозяина.
— Вы обещали!.. В-в-вы обещали поговорить с ней о браке! Вы обманули меня!
— Я обещал брак с достойным ее волком! — Майлгуир сжал челюсти. Потом все же договорил устало: — И слова не нарушил. Кто, как не первый из благих, достоин получить руку Мэренн?
Антэйн не стал или не посмел спорить далее. Потер лицо ладонями и, выдохнув тяжело, обратился к Мэренн.
— Ты получила, что хотела, и я должен быть рад за тебя, но мне нерадостно. Как бы тебе не пожалеть о сделанном!
— Антэйн, не усугубляй! Ты разговариваешь при владыке! — гневно вспыхнула Мэренн. — Уходи немедля.
Антэйн окаменел ликом, отвернулся и ушел деревянной походкой. Уже из дальнего перехода донеслось:
— Маг всегда останется магом.
Майлгуир рванулся вслед, но тут Мэренн обняла его, прижалась всем телом, заслонила собой от всего — глупой чужой ревности, недовольства собой, подступающего холода осени.
— Люблю тебя. Не надо, оставь!
И Майлгуир успокоился…
Начало осени серебрит горизонт, высветляет небо, превращая воздух в хрупкий и звонкий хрусталь. Зато отыгрывается на листве, словно буйный художник, выплескивая на кроны кленов, осин и берез всю свою палитру.
Старый тракт был большей частью заброшен, тем не менее копыта коней почти не пылили, дозволяя наслаждаться пронзительной красотой мира.
С Черных гор несло холодом, но не острым, ветер не дул, и лёгкая прохлада больше походила на выдох гигантского зверя. Мэренн держалась в седле уверенно, и Майлгуир ускорил темп. Немного, но Мэренн, словно почувствовав его настроение, рванула вперед. Рыжик не отставал от вороного, и Майлгуир подумал, что он очень и очень давно не ездил просто так, не по делам. Стража, отправленная заботливым Джаредом, явно переживала, но держалась в десятке корпусов, не смея приближаться. Волчий король ощущал и тревогу стражи, и радость Мэренн, и грелся теплом ее сердца — тем странным огнем, что так редко и горько освещает путь ши, по большей части предвещая скорую смерть. Он чуть с ума не сошел от тревоги, когда Мэренн произносила слова любви, зная, что за ними стоит. Смотрел на ее руку так напряженно, что она потерла тыльную сторону кисти, ощутив его взгляд как прикосновение. Кольца не появились, можно было выдохнуть с облегчением. Опасность для жизни Мэренн хоть немного отступила. Ши, почувствовав влюбленность, моментально запечатлевают брак с другим ши по взаимному уважению. Эта же девушка, отчаянно храбрая, словно бежала к огню. К нему.
Майлгуир вновь поторопил коня. Вдали показались густые заросли орешника и яблоневый сад — угодья Угрюма.
Доблестные королевские волки, прошедшие не один бой с фоморами, спешились торопливо. Поводили плечами, дотрагивались до оружия, оглядывались, подавая все признаки того, что им здесь по меньшей мере неуютно.
Король же себя ощущал во владениях Угрюма почти как дома.
— Мы к Плачущему, — бросил он Кормаку.
— Мой король…
— Одни, — припечатал Майлгуир.
Взял Мэренн под руку и пошел по нахоженной тропке, мимо рыже-бурых кустарников и лимонно-желтых невысоких деревьев. Скалистый разлом поднимался высоко вверх и терялся, казалось, в самом небе.
— В Укрывище нет гор? — спросил он Мэренн, видя, с каким восхищением она оглядывается по сторонам.
— Там холмы, поросшие травой. А отроги там другие, они такие крутые, что на них никто не забирается, — стеснительно произнесла она.