– Так что… – Он повернулся ко мне. – Что насчет выпускного?
Я моргнула.
– Ты все еще хочешь пойти со мной?
– Да.
– Я просто подумала…
Он поднял бровь.
– Ты думала, я хотел заняться с тобой в вечер выпускного сексом?
– Нет, – ответила я. – В смысле… Не знаю.
– Где бы мы вообще это сделали? – спросил он, и в его медленной речи слышался намек на смех. – Мотель мы не можем себе позволить. И я против багажника твоего грязного старого грузовика.
– Эй, – сказала я. – Не оскорбляй мой грузовик только из-за того, что тебя обломали с сексом.
Мы улыбнулись друг другу, и я была рада этому и возможности вот так с ним шутить, когда только что призналась ему. Но наши улыбки исчезли, и теперь мы смотрели друг на друга.
– Я… нравлюсь тебе? – спросил он. – Можешь отвечать честно. Просто… Ты сказала, что в кого-то влюбляешься. И это я?
– Конечно, ты, – прошептала я, потому что не могла совладать с эмоциями и сказать об этом громко. – Но это не важно.
Он смотрел на меня, не моргая, призывая ответить на незаданные вопросы.
– Ты действительно хочешь себе девушку, которая, возможно, никогда не захочет с тобой переспать? – спросила я.
Он пожал плечами.
– До этого даже не думал об этом.
– Ну а я думала, – сказала я. – Потому что уже потеряла лучшую подругу. И не вынесу, если потеряю еще и тебя. Кроме того, через несколько месяцев я уезжаю. Это плохая идея. Мы плохая идея.
– Хорошо, – сказал он.
– Прости. Я имею в виду, за то, что не сказала раньше. Я очень много говорю о том, что правда важна, но скрывала это и…
– Все хорошо, – быстро перебил меня он. Что показалось мне слегка странным, учитывая, что Майлс никогда не говорил быстро. Он потряс головой, темные волосы хлестнули по бледному лицу. – Не волнуйся об этом.
– Если ты говорил серьезно насчет того, чтобы пойти на выпускной как друзья… – сказала я. – Думаю, я смогу.
– Я говорил серьезно, – ответил он. – Так ты пойдешь?
– Конечно, – сказала я. – Только как друзья. Все остальное снимается с повестки дня.
Он кивнул.
– Только как друзья. Какими были последние три года. Ничего не изменится.
– Хорошо, – сказала я, хотя все еще нервничала. Даже если Майлс был не против пойти на выпускной так, я не была уверена, что могла удержать под контролем собственные эмоции. Вечер с ним, танцы, красивое платье – это все замечательно. Слишком замечательно. Слишком легко ненадолго оступиться и забыть, что наша дружба всегда на первом месте.
Но я оттолкнула этот страх и откинулась на спинку сиденья. Мы вместе пойдем на выпускной. Этот вопрос решен, и если буду следить за границей, мы сможем отлично провести время.
– Кажется, мне понадобится платье, – сказала я. – А тебе смокинг. Будет интересно. Я видела тебя только в футболках и толстовках.
– Я тоже, – признался он.
– Обещаю, что не расскажу Денни, если ты будешь выглядеть нелепо.
Майлс фыркнул.
– Спасибо.
– Для него это, наверное, так странно, – произнесла я через минуту. – Вся эта шумиха с выпускным. Мне сложно без Сары, а он потерял двух лучших друзей. И теперь без них происходят важные школьные события.
Майлс кивнул.
– Да. Мне кажется, я иногда забываю об этом. О Джареде и Рози.
– И я. В смысле, не то чтобы я забываю их совсем, как… не знаю. Он всегда шутит, смешит меня, когда я расстраиваюсь из-за отсутствия Сары. Возможно, я веду себя эгоистично, но легко забыть, что и он, наверное, тоже скучает по друзьям.
– Он не говорит о них столько, сколько ты о Саре, – заметил Майлс. – Мы все по-разному к этому относимся.
– Да, я знаю. – Я потянулась к ручке двери. – Я очень рада, что мы есть друг у друга. Будет сложно пройти через выпускной и окончание учебы без Сары – а Денни без Джареда и Рози, – но нам хотя бы не придется справляться с этим в одиночку, верно?
Он кивнул и открыл дверь.
Как только мы вышли из грузовика, я достала телефон и проверила сообщения. Но получила лишь одно от мамы, в котором она предупреждала, что задержится. Она взяла вторую смену, потому что другой менеджер заболел. Я вздохнула и убрала телефон в карман.
Майлс посмотрел на меня через крышу грузовика. Вопросительно выгнул бровь.
– Я надеялась получить ответ от Келли, – сказала я. – Я написала ей сообщение и имейл, но она не ответила.
Майлс засунул руки в карманы.
– Кажется, она не хочет общаться.
– Захочет, если даст мне шанс объяснить ей мой план, – сказала я. – Я боюсь, она не открывает мои имейлы из-за того, что видит мое имя и думает, что я преследую ее. Она может возненавидеть меня за то, что я не рассказала все раньше. Я просто… Я хочу загладить перед ней свою вину. Хочу, чтобы появились наши истории, чтобы существовала не только книга Макхейлов о Саре.
– Возможно… она не хочет озвучивать правду.
– Это бессмысленно, – отметила я. – Она пыталась все рассказать три года назад. Почему не хочет этого сейчас?
Он лишь пожал плечами.
– Кстати говоря, – сказала я. – Ты…
– Нет, – ответил он и отвернулся, почесывая затылок. – Ли, я ничего не хочу писать.
– Почему? – спросила я. Он пожал плечами.
Я смотрела на него, мечтая так же хорошо читать его, как он меня. Иногда у меня получалось. Иногда мне казалось до боли знакомым каждое его движение головы или плеч. Иногда, просто заглянув в его глаза, я могла прочитать целую повесть его мыслей. Но в остальное время между нами словно была стена, и я задавалась вопросом, хорошо ли на самом деле знаю Майлса Мейсона.
– Ты стесняешься? – спросила я. – Из-за грамотности? Знаю, ты завалил английский, но уверена, все будет не так плохо. Если хочешь, я помогу тебе отредактировать.
– Ты… думаешь, я отказываюсь из-за того… что я неумный?
– Что? Нет, – ответила я. – Я считаю тебя умным. Но если беспокоишься, что ты не великий писатель или из-за чего-то еще… Если ты не поэтому не хочешь это делать, останови меня, пожалуйста, чтобы не стало еще хуже.
– Не поэтому, – ответил он.
– Тогда в чем проблема? Почему ты не хочешь написать письмо?
– Просто не хочу, ясно? – Он развернулся и направился к дому. – Увидимся завтра.
– Майлс, – крикнула я ему вслед.
– У меня много домашней работы, – ответил он. – Не хочу снова завалить английский.
– Майлс. – Я вздохнула. – Ты знаешь, что я не это имела в виду.
– Знаю, – сказал он и оглянулся напоследок. – Увидимся, Ли.
Я махнула ему и, когда он исчез на бабушкином дворе, направилась к крыльцу. Я не понимала, по какой причине он не хотел писать свою историю. Денни, Эшли и Иден воспользовались шансом выпустить свои истории в свет, хотя я не понимала, что означало «в свет» касательно обмена письмами. И я была уверена, что Келли тоже захочет это сделать, как только выслушает меня. Так почему же Майлс сопротивляется?
Я решила отложить этот вопрос на пару дней. Но не собиралась отставать от него. Не могла. Не в данный момент. Меня захватила идея о том, чтобы собрать все эти письма и поделиться ими с миром, сунуть их прямо под нос брату Ллойду. Я просыпалась с мыслями о письмах. Я засыпала с мыслями о них. Они снились мне во сне. Когти этой идеи, новой цели глубоко вонзились в меня, и в голове почти постоянно крутились мысли, как, где и когда я покажу их миру.
Если ты это читаешь, наверное, у меня все получилось. Письма увидели свет. Только не так, как я себе представляла.
Джаред Грейсон
От Денни:
Когда говорят о Джареде, всегда вспоминают, что он – сын фермера. Не могу сказать, сколько раз я слышал: «Этот парень Грейсон. Какая досада. Он был из очень хорошей семьи. Семьи настоящих трудяг».
Родители Джареда хорошие люди, но такие комментарии не говорят о том, каким был Джаред на самом деле. Они не упоминают, что он каждое лето стриг газоны или работал на ферме своих родителей, чтобы накопить денег на игровую консоль нового поколения. Или что в его комнате был такой бардак, что присядь на кровать и услышишь под задницей хруст коробки с видеоигрой. Или что он по-дурацки флиртовал. Он даже флиртовал с моей сестрой, хотя понимал, что шансов – ноль. Но с теми девушками, которые ему нравились, например Рози, он как будто забывал все пикаперские фразочки, которые нашел в Интернете.
Впервые я очутился у него дома в седьмом классе. Мы пробыли в его комнате всего две минуты, и я услышал звук включающегося компьютера.
– Тебе нравятся ролевые игры? – спросил он. – Типа Like Age of Dragons или Bomb Shelter?
– Эм… нет? – ответил я и показал на очки.
– Ой, точно.
Последовала долгая пауза. Я не уверен, что двенадцатилетний Джаред умел общаться с людьми, не затрагивая тему видеоигр.
– Так что, – наконец сказал он, – хочешь сыграть?
– Я не уверен, что ты хоть что-то понимаешь в слепоте.
– Нет, послушай, – сказал он. – Я могу играть и рассказывать тебе, что происходит. А потом, когда надо будет принять важное решение, вступишь ты. В этих играх главное – сюжет. По крайней мере для меня. Будет весело.
Было весело. Возможно, ему было веселее – он здорово втянулся в прямой репортаж с мест сражения, – но я круто провел время с другом и ощущал себя частью чего-то, игры, которая раньше была для меня недосягаема. Я никогда не испытывал к этому такой тяги, но в итоге начал играть в некоторые озвученные видеоигры.
Иногда я слушаю трансляции самых новых видеоигр, которые понравились бы Джареду. Хочу быть в курсе того, что происходит с его любимыми сериями. Мне нравится представлять, как бы он отреагировал на крутые повороты сюжета или как восторгался бы новым DLC. (Ли, это сокращение от загружаемого контента, такие дополнения к основной игре. Я знаю, что тебе пока не выдали словарь нерда.)
Так что да. Думая о Джареде, я представляю себе игры. Но по-другому и быть не может.
Скоро и мама узнала о действиях брата Ллойда и его прихожан.