Тогда я попыталась защитить пса, сказав, что он делает это «из любви».
— Разве пописать на обувь — не значит пометить свою территорию? Он же не стал бы метить то, что ему не по душе.
Роман глянул на меня и очень ясно дал понять вот что:
— Я человек, а не территория, и если твой Микки еще раз зальет мои сделанные на заказ туфли, я сошью из его меха кофту и подарю на Рождество своей тете, которая ненавидит животных.
Конечно, это дало Микки повод впиться Роману в палец, что делу не помогло. Но это уже другая история.
Я продолжала общаться с Джеймсом, хоть это и вызывало у Романа зубовный скрежет. Я не относилась к тех девушкам, которые бросали друзей только потому, что так велел бойфренд. Так что Роману предстояло смириться.
Когда наступил вечер праздника, я была как заведенная кукла с моторчиком. Но вовсе не по той причине, о которой можно подумать.
— Мам? Мама! Ты не видела мои жемчужные сережки? — воскликнула я, врываясь в комнату родителей, и старательно избегая взгляда отца, который завязывал галстук.
— Они здесь, у меня. — Мама протянула мне жемчужные серьги, которые бабушка подарила на прошлый день рождения. — Я думала, ты не любишь жемчуг.
— Не люблю. — Я быстренько надела их. — Но выглядит роскошно, да?
Она понимающе посмотрела на меня.
— Ты прекрасна. Не стоит нервничать.
— Нервничать? Да я не нервничаю! — Мой голос взлетел на пару тонов вверх, и я пробежала пальцами по подолу, разглаживая складки простого черного платья. — Я всего-навсего иду знакомиться с женой самого богатого человека на планете Земля.
Да. Я впервые встречусь с его родителями. Увы, такова оказалась традиция — ужинать на День благодарения именно у Романа. По словам Адрианы, у него были лучшие повара. И поскольку моим парнем теперь был Наследник, моя семья была тоже приглашена.
Лично мне казалось, что мои родители чувствовали облегчение. Мы никогда не были фанатами этого праздника, а мама терпеть не могла готовить индейку.
— Уверен, ты ей понравишься, — произнес отец, с надеждой глядя на меня.
— Спасибо, — пробормотала я, не встречаясь с ним взглядом.
Наши отношения не стали менее напряженными даже после того, как я узнала правду о нем и Лекси. Да, я убедилась, что они не спали, и маме он действительно не изменял. Но все равно это было предательством по отношению к ней. Пусть даже Лекси намеренно пыталась соблазнить отца.
Нет. Не думай об этом, приказала я себе. Мы сели в папин джип. Просто думай о чем-нибудь хорошем. Я положила голову на спинку сиденья, пытаясь сосредоточиться на мягкой мелодии, льющейся из динамиков. Мама была большой поклонницей классической музыки.
К моменту, когда мы прибыли в резиденцию Фьори, я почти успокоилась. Родители же, наоборот, в шоке осматривали дом, который вполне мог составить конкуренцию Версалю. Особенно заинтересовался отец, он ведь был архитектором.
— Ого. Это дом или дворец? — пробормотал папа, выходя из машины и пряча ключ в карман.
Когда мы вошли в просторное фойе, две ухоженные женщины подошли забрать нашу верхнюю одежду, и я увидела своих друзей, стоявших чуть дальше и тихо разговаривавших. Рядом с ними топталось несколько хорошо одетых взрослых пар, и я была уверена, что это их родители.
— Майя! Ты пришла! — объявила Венеция, ее глаза счастливо засверкали, и она крепко обняла меня, а потом поприветствовала моих родителей. — Поверить не могу, что отмечаю День благодарения с Фьори, — взволнованно прошептала она. — Думаю, мама гордится мной впервые за всю мою жизнь.
Я заглянула ей за плечо и увидела ее маму, огненно-рыжую красотку с идеальной фигурой, которую она поддерживала еще со времен своей модельной карьеры. Женщина разговаривала с семейной парой, которые явно были родителями Карло, учитывая их потрясающее сходство.
К моему огромному разочарованию Рико тоже был здесь, хотя все гости шарахались от него, как от чумного. Его это мало волновало. Рико стоял, прислонившись к стене, и, попивая пиво из банки, не отрывал от меня взгляда. Одет он был не в костюм, а в обычную футболку и линялые джинсы, стоившие, наверное, долларов пятьсот.
По моему телу прошла мелкая дрожь, и я нарочно повернулась к нему спиной. В этот же момент я сделала глубокий вдох. Роман стоял прямо передо мной, еще более нарядный, чем он был на балу, и выглядел он абсолютно сногсшибательно.
— Привет, — нежно произнесла я, мое сердце трепетало. Он медленно улыбнулся в ответ.
— Привет.
— О, вижу Зака, — прощебетала Венеция. — Скоро вернусь, — прошептала она и ретировалась.
— Ты выглядишь… — Глаза Романа осмотрели меня с головы до ног, и мое сердце пустилось вскачь. — Ничего, — закончил он.
Я хмуро взглянула на него, а он рассмеялся.
— Вообще не смешно, — раздраженно сказала я, несмотря на маленькую улыбку на лице. — По крайней мере, я не похожа на пингвина в смокинге.
— Поверь, еще не один пингвин в мире не выглядел так хорошо, как я, — игриво сказал он. Затем наклонился, положил руки на мои бедра и прижался губами к моим. — Я просто шучу, — прошептал он. — Ты выглядишь изумительно.
Я улыбнулась, глядя на него из-под веера ресниц.
— Ты тоже ничего, мальчик-пингвин, — заметила я, заставив его вновь засмеяться. — Но поцелуи нам стоит приберечь на потом: все смотрят.
— Они слишком заняты целованием задниц друг другу, у них нет времени наблюдать за нами. — Его объятия стали крепче. — Да и потом, кого это волнует?
Когда он снова поцеловал меня, мне пришлось согласна. Какая, к черту, разница?
Оказывается, данная мысль пришла в мою голову слишком рано, потому что тихое «кхм» прервало наши объятия. Мои глаза распахнулись, и я мгновенно отступила назад, покраснев при этом как помидор, когда я поняла, что перед нами отец Романа.
Он был высоким, внушительным мужчиной с глубокими темными глазами, оливковой кожей и красивым лицом, которое было бы по-настоящему красивым, если бы не рот, сжатый в прямую линию.
— О, привет, — выпалила я, краснея. — В смысле, добрый вечер, мистер Фьори.
Он неодобрительно посмотрел на меня.
— Добрый вечер, мисс…? — Он поднял бровь.
Роман взял меня за руку и посмотрел на отца.
— Отец, это Майя Линдберг. Моя девушка, — холодно произнес он.
— Вижу. — В глазах мистера Фьори появился интерес. — Я полагаю, из шоколадной династии Линдбергов?
Я вся напряглась.
— Нет, — тихо ответила я.
Интерес ко мне сразу пропал.
— Сожалею. Ошибся. — По его тону было понятно, что ему ни капли не жаль. — Твои родители здесь?
Я активно закивала, хотя на самом деле до жути не хотела, чтобы он знакомился с моими родителями. Да он их живьем сожрет и не подавится.
— Кстати, отец, недавно я видел Томаса Хендерсона, — быстро вклинился Роман. — Он хотел обсудить с тобой слияние «Виатт» и «Триадж».
Мистер Фьори нахмурился.
— Почему ты не сказал мне раньше?
— Тебя не было поблизости, если помнишь, — жестко отрезал Роман.
Его отец вздохнул.
— Для того и нужны секретари, — прошипел он. — Неважно. Я наберу его. — Он сделал паузу. — И, пожалуйста, постарайтесь воздержаться от ваших предыдущих действий. Не очень красиво для леди вести себя подобным образом перед гостями.
И хотя, говоря это, он смотрел на Романа, предназначалась тирада мне. Я покраснела еще больше, а мистер Фьори прошагал через холл и скрылся за двойными дверями.
— Боже, Майя, извини, — тихо произнес Роман. — Мой отец — настоящий козел.
— Все нормально. — Я попыталась выдавить улыбку. — Нам и правда не стоило этого делать.
Я и не ожидала, что его семья примет меня, но колкость его отца очень задела.
— Роман, дорогой! Кто эта милая девушка? — спросила великолепная темноволосая женщина, подошедшая к нам. Она была бы воплощением элегантности и утонченности, если бы не ее слегка неустойчивая походка, румянец на щеках и пьяный блеск в глазах.
Хватка Романа стала крепче.
— Мама, ты опять выпивала? — прошипел он.
Она покачала головой, взмахнув своими сияющими локонами.
— Сегодня праздник. Я сделала всего пару глотков. — Она улыбнулась мне и протянула ладонь. — Я Жизель. Мама Романа, — пропела она. — А ты Майя? Я слышала о тебе от Глории.
Кажется, Глорией звали их экономку. Класс, значит я была предметом сплетен у прислуги.
— Да, это я. Очень приятно познакомиться, миссис Фьори, — вежливо отозвалась я, протягивая ладонь, чтобы пожать ей руку. Но Жизель неожиданно радостно взвизгнула, притянула меня к себе и крепко обняла.
— Я так рада познакомиться!
Я вздрогнула. Мои барабанные перепонки, похоже, пострадали.
— Но, пожалуйста, зови меня Жизель. Я не настолько стара, чтобы отзываться на «миссис Фьори». — Она отстранилась, слегка покачнувшись. — Я же не выгляжу старой? Иначе я немедленно позвоню своему пластическому хирургу! — Она рассмеялась громче, чем было прилично.
Я слабо хихикнула в ответ, не зная, что делать.
— Господи, мам, держи себя в руках, — раздраженно сказал Роман, оттаскивая меня обратно к себе. — Здесь же гости.
Жизель покачала головой и цокнула языком.
— Роман, мой милый мальчик, ты всегда был слишком серьезным. — Она вздохнула. — Весь в отца.
Клянусь, глаза Романа почернели. Мне стало по-настоящему страшно от того, каким злым он выглядел.
— У меня с отцом нет ничего общего, — прошипел он. — Майя, идем.
Он потащил меня через фойе, оставив мать позади. Миссис Фьори перехватила бокал шампанского у проходящего мимо официанта.
— Роман… — начала я.
— Не надо, — отрезал он. — Не хочу сейчас это обсуждать.
Я не издавала ни звука, пока мы не присоединились к друзьям, которые собрались на лестничном пролете.
— Королева бала! — воскликнул Паркер, увидев меня. — Выглядишь восхитительно, сладкая пчелка, — подмигнул он.
Смешно, но эта его реплика ослабила напряжение.
— Май-Май, а где же Микки? — спросил Зак, заглядывая мне за спину, как будто я прятала щенка за юбкой.