– Не знаю… трудно объяснить, и не всё можно рассказывать. Давай сойдёмся на том, что у Полли без того много проблем.
– Каких, например?
Финч вздохнул и ответил:
– Не могу сказать.
Я посмотрела на него и вспомнила сплетни, которые слышала в школе – о пищевом расстройстве и необходимости ограничивать себя в еде. В глубине души я гаденько понадеялась, что так и есть, что ничья жизнь не идеальна. Но я почти не сомневалась, что сплетни – всего лишь сплетни, уж слишком гламурным и блестящим был её Инстаграм. Теперь же я поверила им, и мне вдруг стало жалко Полли. Но больше оттого, что Финч её бросил. Я сказала себе: переживёт. Она сама виновата. И уж моего сочувствия она точно не заслужила.
– Ты должен сказать правду, – заявила я. – На Почётном совете. Ты должен сказать, что не виноват. Виновата она.
Он покачал головой. Вид у него был непреклонный.
– Нет, Лила. Я не могу так с ней поступить. Кроме… тех проблем… у неё до этого были очень серьёзные неприятности. Это уже второй случай… Её точно исключат. Не хочу, чтобы это было на моей совести.
Я посмотрела на дверь, думая, много ли у нас времени, прежде чем вернутся папа и Нина.
– Ты не можешь взять вину на себя.
– Могу, – ответил он. – Уважай моё решение, пожалуйста.
– Но тебя могут исключить! Ты не поступишь в Принстон!
– Я знаю, – сказал Финч. – Но надеюсь, этого не случится.
– А что, по-твоему, случится?
Он вздохнул, пожал плечами и сказал:
– Ну, меня выслушают на совете, я возьму вину на себя… но как-нибудь всё образуется. И… у Полли тоже… И ты не будешь меня ненавидеть… – Его голос был тихим и нежным. Мальчишки никогда не говорят таким голосом – разве что в фильмах под романтичную музыку.
– Я тебя не ненавижу, – сказала я. Моё сердце пропустило несколько ударов.
– Правда?
– Правда.
– Ну тогда… если ты не ненавидишь меня… – Он опустил глаза. – Я хотел спросить… может, сходим куда-нибудь?
Голова кружилась. Я пыталась понять, что он хочет сказать мне. Конечно, это всего лишь гипотетический вопрос.
– Мы с тобой?
– Да. Мы с тобой, – сказал он.
– Когда?
– Не знаю… завтра ты свободна?
– Сомневаюсь, что папа будет не против, – сказала я. Это было, конечно, очень, очень слабо сказано. – И потом, разве ты не под домашним арестом? – Я слышала о его суровом наказании. О том, что ему нельзя никуда ходить до конца лета.
– Ну, учитывая обстоятельства… Уверен, предки сделают исключение. – Едва он договорил, как дверь открылась и вошли папа с Ниной.
– Ну что, вы поговорили? – спросила миссис Браунинг, глядя на нас.
– Да, – ответили мы с Финчем в унисон.
Она, казалось, ждала более подробного ответа. Вновь села на диван. Папа ещё раз предложил кофе, и на этот раз миссис Браунинг ответила:
– Спасибо. Я, пожалуй, выпью чашечку.
– Со сливками или с сахаром?
– Без всего. Спасибо.
Папа кивнул и пошёл на кухню. Мы трое молчали. Я заметила, что миссис Браунинг смотрит на меня и улыбается.
– Красивая майка, – сказала она.
– Спасибо. – Мне было очень приятно. – Купила в винтажном магазине.
– Да? В каком?
– «СтарСтрак». Знаете такой?
– Конечно.
– Он дороговат, конечно. Но иногда можно найти там стоящую вещь.
Миссис Браунинг улыбнулась и сказала:
– Да. Шопинг – прекрасное времяпровождение. Иногда мне кажется, я больше люблю охоту за покупками, чем сами покупки.
– Да. Я вас понимаю, – ответила я и добавила: – А у вас красивые туфли.
Она немного покрутила ступнёй, как малютка Дороти, поблагодарила меня, а папа тем временем вернулся с кофе.
Я подумала, что миссис Браунинг что-то уж слишком милая, и это показалось мне подозрительным. Что, если они с Финчем решили сразить меня наповал? Как хороший и плохой полицейский… хотя тут оба хорошие? Я велела себе не сходить с ума. Миссис Браунинг, посмотрев на Финча, спросила:
– Ну так что? Вы поговорили?
– Да. – Он кивнул.
– И?
– И… это было прекрасно, мам, – сказал он громко и чётко.
Миссис Браунинг недоумённо посмотрела на меня, но я лишь тупо повторила за Финчем:
– Да… прекрасно.
Папа нахмурился.
– Что же тут прекрасного?
– Прекрасно… что он… извинился, – промямлила я.
– Да. И мне хотелось бы ещё немного пообщаться с Лилой, – добавил Финч. – Если вы не против, мистер Вольп. – Его брови поползли вверх вслед за интонацией.
– Сейчас? – спросил папа.
– Нет, – сказал Финч. – Но, может… как-нибудь мы с Лилой могли бы ещё встретиться?
Я затаила дыхание, ожидая, что скажет папа.
– Ты приглашаешь мою дочь…
– Ну… как бы… да, сэр…
– На свидание? – Папин голос становился всё громче, а лицо всё краснее.
– Папа! – с ужасом прошептала я. – Он не сказал – на свидание!
Но Финч был иного мнения.
– Да, сэр. На свидание. Я хочу узнать Лилу получше. И хочу, чтобы она узнала меня. Хочу доказать ей, что я не такой уж плохой. Хотя, конечно, я не заслуживаю такой возможности.
Прокашлявшись, я заставила себя заговорить.
– Что ты, – сказала я. Сердце бешено колотилось. – Ваш сегодняшний визит много значит для папы и для меня. Правда, пап? – Я надеялась, что он не станет вести себя как полнейший лицемер и отрицать, что он хотел дать Финчу шанс.
Папа довольно долго молчал, потом буркнул:
– Ну да, – и перевёл взгляд с Финча на меня, на Нину, снова на Финча. – Но ты же понимаешь, Почётного совета это не отменяет?
– Конечно. Да, сэр, – сказал Финч. – Если бы я и хотел выкрутиться, мама бы мне не позволила. – Он улыбнулся. Папа не улыбнулся в ответ. – Но я не собираюсь выкручиваться, – продолжал Финч. – Я собираюсь понести наказание в полной мере.
Папа кивнул. Его лицо чуть расслабилось.
– Ну ладно, – сказал он.
– Так я могу пригласить Лилу на свидание? – спросил Финч. – Вы не против?
Папа закатил глаза и глубоко вздохнул.
– Решать за неё я не могу, – сказал он, – но очень удивлюсь, если она согласится.
Глава четырнадцатаяНина
– Как ты себя чувствуешь? – спросила я Финча, когда мы ехали домой от Вольпов. На моей машине, но за рулём был он.
– Прекрасно, – ответил он, – просто прекрасно. Я так рад, что мы поговорили.
Ощутив прилив облегчения, я спросила сына:
– Хорошо совершать правильные поступки, правда?
Это был довольно авторитарный вопрос, но я не смогла сдержаться.
– Да, – сказал он, глядя на меня, – ещё бы. А Лила… она такая классная.
Он закусил губу, улыбнулся и медленно покачал головой, как в те минуты, когда смотрел футбол или баскетбол и играли особенно хорошо. Кирк, напротив, вёл себя очень шумно – вставал, хлопал в ладоши и вопил.
– Да, – ответила я, думая о том, что в Лиле есть что-то, чего не хватает подружкам Финча, особенно Полли. Некоей откровенности. Полли всегда была безупречно вежлива, всегда говорила правильные вещи, смотрела прямо в глаза и без труда поддерживала светские беседы. Но в ней чувствовалось что-то неестественно вежливое, будто она готовилась к нашим встречам заранее.
– Мистер Вольп тоже очень милый, – сказал Финч.
Я кивнула, вновь прокручивая в голове наш разговор на заднем дворе. Конечно, по большей части мы говорили о Финче и Лиле, о том, как они там, но ещё обсуждали современную молодёжь в целом. Как она прячется за гаджетами и пишет друг другу то, чего не осмелилась бы сказать в лицо – гадости, и сообщения сексуального характера, и просто грубую правду. Мы жалели их и жалели себя, потому что мы их родители. Том, конечно, не собирался спускать Финчу с рук его поступок, но после нашей встречи в кофейне заметно подобрел.
Загорелся жёлтый, Финч замедлил ход, остановил машину. Давя ногой на тормоз, он повернулся и посмотрел на меня, широко раскрыв глаза.
– Так вот, мам, я хочу пригласить Лилу куда-нибудь… ты же слышала, мистер Вольп разрешил.
– Да, – ответила я, всё ещё изумлённая. – Но ещё он сказал – может быть, она не согласится.
Финч молчал и смотрел на светофор.
– Ну да. Может, тогда я просто ей позвоню. Я хотел бы ещё с ней пообщаться, – сказал он, когда зажёгся зелёный.
Я его понимала. Мне тоже хотелось пообщаться с Томом. Разговоры помогали заживить наши раны, и все мы в этом нуждались.
– В любом случае мне кажется, тебе лучше повременить до Почётного совета, – сказала я, думая, как всё это выглядит со стороны: Финч берёт ситуацию в свои руки. С одной стороны, я устала думать, какое впечатление произвожу, устала принимать решения с оглядкой на мнение других. Но с другой – сама идея была так себе.
– Да, – ответил Финч, – я понимаю.
– И ещё – просто чтоб ты знал – я собираюсь рассказать папе, что мы с ними встретились и ты извинился, как только он придёт домой.
– О′кей. – Финч пожал плечами.
– Мы с папой порой спорим, но нам нужно держаться заодно. Особенно если дело касается тебя.
Финч понимающе посмотрел на меня и кивнул, по-видимому, тоже заметив, что у нас с Кирком начался разлад – и, по всей видимости, когда он продал свой бизнес.
Я стала вспоминать тот период. Сначала мы все трое были счастливы и полны надежд. Но вскоре ситуация стала напряжённой, а подчас просто отвратительной – например, когда пришлось расстаться с заместителем, Чаком Вайлдером. Чак не имел в бизнесе доли – всем капиталом владел Кирк, но зато Чак выкладывался по полной на протяжении нескольких лет и отклонял все выгодные предложения, потому что верил в Кирка и его идеи. Я полагаю, ещё он верил, что при продаже бизнеса получит приличную выплату, и, на мой взгляд, небезосновательно.
Но Кирк наотрез отказался выплачивать ему что бы то ни было, даже когда жена Чака, Донна, пришла к нам домой и сказала, что очень волнуется за психическое состояние супруга.
– Это просто бизнес, – сказал ей Кирк, – ничего личного.
– Как так ничего личного? – возмутилась Донна. – Вы же друзья.