— Если это фильм с Таем оказал на нас такое впечатление, то я сейчас же закажу копию на видеокассете, — сказала Кейт, сворачиваясь калачиком возле Марка.
— Дорогая, зачем тебе видеокассета? — Он положил руку ей на грудь и, дразня, поиграл с чувственным соском. — Все, что от тебя требуется, так это нажимать у меня кнопку обратной перемотки, и мы тут же все повторим. — Он нежно поцеловал ее в ушко. — Переезжай жить ко мне, Кейт.
Она повернула голову.
— Что?
Его предложение было столь же прекрасным, сколь и неожиданным.
— Я знаю, что у тебя хороший слух, поэтому не притворяйся глухой. — В наказание он шутливо потрепал мочку ее уха. — Док, я хочу, чтобы ты переехала ко мне. И прежде чем ты откажешься, позволь мне объяснить причины моего предложения.
— Хорошо, я тебя слушаю.
— Во-первых, ты перестанешь платить за свою квартиру, что даст тебе возможность побольше откладывать на твою собственную лечебницу. Во-вторых, мы сможем экономить на продуктах. В-третьих, у тебя будет больше места для работы и приятный вид из окна. В-четвертых, у тебя в доме будет сигнализация, и тебе не придется опасаться взломщиков. К тому же там, как тебе известно, вполне хватит места для твоего дивана и кресел, которые будут, кстати, неплохо смотреться в большой гостиной на первом этаже, и мы сможем сэкономить на мебели. И, что мне кажется немаловажным, я всегда буду у тебя под рукой.
— М-да, я прекрасно поняла, почему ты хочешь, чтобы я переехала к тебе… Ты присмотрел себе мою мебель, — обиженным голосом отозвалась Кейт, и в ее глазах заплясали смешинки, когда она толкнула его кулачком в плечо. — Держу пари, ты задумал прибрать к рукам и мою микроволновую печь.
Марк повернулся к ней и заключил ее в объятия.
— Это не совсем то, что я мечтаю прибрать к рукам, но поначалу сойдет. — Дурачась, он скорчил свирепую гримасу, а потом вдруг снова стал серьезным: — Давай будем жить вместе, Кейт, прошу тебя.
Она погладила его по щеке.
— Ты такой славный, Марк. И я очень сильно тебя люблю.
— Наконец ты призналась, что любишь меня! — Он крепко поцеловал ее, прижимая к своей груди. — Эх, дорогая, если бы ты знала, как долго я ждал, пока ты это скажешь. Я люблю тебя с первого дня нашего знакомства.
— Должно быть, мы наблюдаем у тебя признаки весьма распространенного недуга… Многие пациенты думают, что они влюблены в своего доктора, — с чопорным выражением лица ответила Кейт — при этом ее глаза лукаво искрились. — Тебе бы надо немного подождать и разобраться в своих чувствах.
— В своих чувствах я уверен. Я просто обязан быть в них уверен! Влюбиться в человека, который вонзает в тебя иглы, — разве это нормально? Сама скажи, мне, наверное, надо срочно обследоваться у психиатра?
— Вот телефон доктора Малькольма. Думаю, ему будет интересно обсудить с тобой проблему раздвоения личности.
— А может, он с большим удовольствием обсудит со мной проблемы моей сексуальной жизни? Ну, ты знаешь, Фрейд и моя непреодолимая страсть к лечащему врачу.
— Если станешь рассказывать о своей сексуальной жизни, моего имени не упоминай, — приказала Кейт, шутливо тыча его пальцем в бок.
— Тогда он подумает, что я немного того… со странностями, — доверительным тоном сообщил Марк, прижимаясь к Кейт. — Ты же знаешь, обычно понятие «сексуальная жизнь» подразумевает участие как минимум двоих. — Он насмешливо посмотрел на женщину, доверчиво прильнувшую к его груди. — Возвращаясь к моему изначальному вопросу… Ты переедешь ко мне?
Ей не хотелось сдаваться сразу.
— А если я не соглашусь?
— Тогда мне придется похитить тебя, спрятать в укромном местечке и так любить тебя, чтобы ты согласилась.
— Хм, обожаю твои необычные идеи, — сладким голоском пропела Кейт, обнимая его за шею. — Ну, что ж, в таком случае мне остается ответить «да».
— То есть я не должен тебя похищать?
— Нет.
— И прятать в укромном местечке?
— Думаю, нет.
— А как насчет любви? — Его лицо выражало надежду.
Кейт повернулась и заявила:
— На этот раз я буду любить тебя.
И она это сделала.
Переезд в дом Марка оказался делом не очень сложным. В течение месяца Кейт постепенно освобождала свою квартиру, и мебель из ее гостиной перекочевала в большую гостиную в доме Марка. В рабочем кабинете на третьем этаже он выделил ей место для письменного стола и небольшого шкафчика с бумагами. Он даже поклялся, что не будет отвлекать ее, когда она работает, и по сей день слово свое держал.
Первое время Кейт сомневалась, что сможет легко ужиться с другим человеком после многих лет одиночества. Но с Марком, пусть он даже забывал закрывать тюбик с зубной пастой и вставал по утрам позже ее, она чувствовала себя настолько хорошо, что лучшего и желать было нельзя.
Чего она не подозревала, так это того, что и для Марка ее присутствие оказалось желанным. Они были близки не только физически, но и по образу мыслей, и по духу. Кейт могла пребывать в полной отрешенности, работая над статьями, могла настаивать на том, чтобы оплачивать часть счетов — это с самого начала было предметом ожесточенных споров, пока не были выработаны некие общие правила, — он все равно чувствовал себя как никогда счастливым, засыпая рядом с ней.
Был еще один пункт соглашения, по которому Кейт проявила настойчивость. Она считала, что он должен теперь лечиться у Сэма. Марк понял ее и не возражал.
Они жили вместе уже почти месяц и сегодня, в воскресенье, наслаждались спокойным домашним отдыхом. В субботу они ездили в Лагуна-Бич, где обедали и ходили по магазинам. Кейт присмотрела картину, которую посчитала идеально подходящей для их гостиной, и сразу же купила ее. Марк улыбался, глядя, с какой легкостью Кейт входит в роль хозяйки дома.
В это утро они вместе готовили завтрак, затем Марк пошел мыть обе машины, Кейт и свою, а Кейт отправилась наверх поработать над статьей.
Она быстро привыкла к просторному углу комнаты, который стала называть своим кабинетом. Марк был более чем щедр, когда отгораживал ей место для работы, а прелестный, словно с открытки, морской пейзаж за окном служил идеальным источником вдохновения, когда работа вдруг заходила в тупик. В последнее время мысли Кейт занимал исключительно Марк, а научная работа почему-то не ладилась.
Он прекратил работать по ночам, предпочитая ложиться спать вместе с Кейт, и изменил свой распорядок дня таким образом, чтобы они как можно больше могли быть вместе. Самым же главным было то, что он стал для нее настоящим другом.
— Ох! — Марк вошел в кабинет и рухнул в кресло. — Слишком жарко, чтобы заниматься машинами. Одно утешение, что у нас не грузовики. — Он пригубил бутылку с пивом. — Твоя скромненькая машинка блестит и сияет. Но я все недоумеваю, почему у тебя «Корвет»? Ты скорее похожа на владелицу четырехдверной, солидной модели.
— Ну, и какую из них, по-твоему, я должна приобрести? — Она с симпатией подумала о своей небольшой красной спортивной машине.
— Врачи должны ездить на «Мерседесах», для солидности.
— Нет, в «Мерседесах» лучше всего смотрятся юристы. Врачам больше к лицу яркие спортивные автомобили.
— А бухгалтерам — «Линкольны», — подхватил он. — Как ты думаешь, какие машины водят рок-звезды?
— Они ничего не водят. У них есть водители.
Марк широко улыбнулся и протянул к ней руки:
— Иди ко мне, моя ласточка!
Кейт встала, подошла и села ему на колени. Синтетические спортивные трусы прилипли к его влажной коже, а обнаженная грудь блестела от пота.
— Думаю, ты мне больше понравишься, если сначала примешь душ.
— А ты составишь мне компанию? — с надеждой в голосе спросил он.
Она отрицательно покачала головой.
— О, нет, ты же прекрасно знаешь, что получается, когда мы принимаем душ вместе.
Его глаза озорно блеснули.
— Да, знаю.
— Поэтому я останусь здесь. А тебе надо помыться, — твердо сказала она.
Марк помог Кейт подняться на ноги.
— Док, у тебя здорово получается, когда ты хочешь омрачить человеку жизнь. Ладно, пойду и приму душ в гордом одиночестве, но ты пожалеешь, что упустила возможность получить побольше жизненно важных впечатлений. — Он встал и зашагал к лестнице.
На следующий день Кейт снова задумалась о своем отношении к Марку после беседы с одной из своих пациенток. Та поведала ей о том, как совсем недавно ее дети устроили для мамы с папой большой праздник по случаю юбилея родителей.
— Мы прожили с мужем тридцать лет, и это были прекрасные годы, доктор Брэдли, — гордо сказала женщина. — О, не думайте, что все всегда было безоблачно, и на нашу долю выпадали плохие дни, но хороших было в тысячу раз больше. Я счастлива, что мне удалось вскружить голову моему Гарольду до того, как это сделала бы другая женщина. Можете мне поверить, что многие из женщин только и мечтали о том, чтобы окрутить его.
Откровения миссис Митчел подействовали на Кейт сильнее, чем она готова была признаться самой себе. Марк был очень добрым, заботливым и щедрым мужчиной. Может быть, даже слишком щедрым. А каков был ее вклад в их совместную жизнь, помимо мебели в гостиной, ну и, разумеется, части доли в расходах по ведению хозяйства? Она только сейчас осознала, что доля Марка оказалась значительнее, и вот тогда сразу же возник еще один вопрос: а что, если другая — по-настоящему щедрая — женщина придет и украдет Марка у нее из-под носа? Кейт обхватила голову руками, стараясь унять внезапный нервный озноб. Нет, она такого не допустит! Она не может потерять Марка!
Кейт привыкла мгновенно принимать решения, поэтому твердым шагом немедленно направилась к регистрационной стойке.
— Шари, во сколько у меня сегодня последний пациент? — спросила она.
— В три. Прием в четыре отменен по просьбе пациента.
Кейт кивнула.
— Пожалуйста, никого не направляй ко мне после трех. Я хочу сегодня уйти пораньше.
По пути домой Кейт заглянула в продуктовый магазин, а потом остановилась возле цветочного киоска. Она знала, что Марка нет дома, — сегодня после обеда он выступал в роли Тая Винтерса в местном женском клубе.