— Ошибаешься.
— Если бы. Думаешь, я не хочу, чтобы красивый богатый мужчина моей мечты любил меня? Конечно, хочу.
— Лэйни… — Далтон еще раз попытался прикоснуться к ней, но она опять отстранилась.
— Я действительно хотела бы, чтобы хоть раз в жизни все было так хорошо и просто. Но это моя жизнь. В ней не бывает так, чтобы любимые люди оставались надолго. Так что уж извини, вместо того чтобы мечтать о несбыточном, я лучше примирюсь с жестокой реальностью.
— Ну и какова же твоя реальность?
— Ты хочешь меня, но в остальном тебе нет до меня никакого дела…
— Не говори мне, что я чувствую.
— Если бы это было не так, то ты нашел бы меня гораздо раньше. А так тебе просто понадобилось расспросить мою бабушку. Если бы твой отец не затеял всю эту ерунду с наследницей… Если бы у бабушки не было болезни Альцгеймера… Если бы я не вернулась в Хьюстон… Если бы хоть что-нибудь сложилось иначе, то мы бы никогда больше не встретились.
— Ты не можешь знать этого наверняка.
— Я знаю, что если бы ты практически не столкнулся со мной по ошибке, то меня бы здесь сейчас не было. Я знаю, что если бы ты так же сходил от меня с ума, как… — Лэйни поперхнулась, ведь она едва не сказала «как я по тебе», — как ты утверждаешь, то нашел бы меня гораздо раньше.
— Ты действительно в это веришь? Я должен был броситься на твои поиски через минуту после развода? Ведь с тех пор прошло всего девять месяцев.
— Немалый срок.
— Ладно, а сколько, по-твоему, мне следовало ждать? Шесть месяцев? Три? А может, мне следовало сразу после завершения всех формальностей броситься к тебе домой? Ах да, еще за три месяца до этого у Холлистера случился первый сердечный приступ, и я работал по восемнадцать часов в сутки. Тогда мне и следовало тебе позвонить?
Лэйни стиснула зубы, она не хотела все это слушать, но ей некуда было деваться. Он говорил так разумно. Если бы он был просто холоден и равнодушен, она смогла бы его возненавидеть. Но это?
Черт.
— И что дальше? — спросил Далтон.
— Я права. — Лэйни судорожно стиснула кулаки. — Я знаю, что права.
Далтон стоял прямо перед ней, но Лэйни не решалась на него посмотреть, боясь, что не устоит перед мольбой в его взгляде. Ему нельзя верить, ни за что на свете.
— А ты никогда не думала, что я не мог вот так просто взять и вернуться в твою жизнь без какого-либо предлога? — спросил он, осторожно беря ее за руки. — Я же не дурак, я знаю, как ты ненавидела меня в школе. Ведь еще пять дней назад ты готова была меня удавить. Как же я мог пригласить тебя на свидание? Ты ни за что не стала бы со мной разговаривать без подходящего предлога.
— Что ж, ты не можешь знать этого наверняка, ведь так? — Лэйни хотелось рвать и метать, хотелось, чтобы эти слова звучали как оскорбление, а вместо этого в них сквозило лишь одно сожаление.
Внезапно Лэйни почувствовала себя невероятно уязвимой, ведь ей столько всего от него хотелось, но он никогда не сможет ей этого дать.
— Я не могу здесь больше оставаться, — заявила она, впервые за весь разговор посмотрев ему прямо в глаза.
— Ладно, я отвезу тебя, — выдохнул Далтон.
Отлично, именно этого ей и не хватало, целый час наедине с ним в машине.
Следующий раз, когда ей приспичит разбить себе сердце, стоит этим заняться поближе к дому. Больше никаких яхт. Лэйни так устала от всего этого, что даже смогла без проблем спрыгнуть на причал.
— Подожди, — окликнул ее Далтон, — я не могу тут все бросить. Дай мне пять минут.
— Нет, и я в любом случае не собиралась возвращаться с тобой.
— Но не пойдешь же ты домой пешком.
— Вызову такси.
— Такси? — переспросил Далтон, в его голосе слышалось нескрываемое отвращение. — Ты хоть представляешь, сколько стоит доехать отсюда до Хьюстона? Да это целое состояние.
— И что?
— Позволь мне отвезти тебя, ну или хоть возьми мою машину.
— Нет.
— А я позвоню Сидни, и она пришлет за мной другую машину.
Лэйни заколебалась, но ей так не хотелось ни от кого зависеть, и уж тем более от Далтона, она и так по уши у него в долгу.
— Считай это вымогательством, — предложил Далтон, бросая ей ключи, — так у меня есть повод еще раз с тобой встретиться.
— Ладно, постараюсь не забыть заправить твою крошку, перед тем как вернуть ее.
— Ну а сейчас ты чем недовольна? Я ведь искренне о тебе забочусь.
— С семнадцати лет до меня никому не было дела, — заявила Лэйни, поражаясь собственному тону. В нем было столько злобы, горя и боли, что она сама испугалась. Немного успокоившись, она продолжила: — Я прекрасно могу сама о себе позаботиться, так что, если тебе не о ком заботиться, просто заведи себе собаку. — Лэйни уже повернулась, собираясь уйти, но тут краешком глаза заметила название яхты и замерла на месте. — Говоришь, яхта раньше принадлежала твоему отцу?
— Да, а что?
Лэйни не ответила и молча ушла, но слышала, как он спрыгнул на причал и пытался понять, что она там углядела.
Лэйни водила много разных машин, свои собственные, взятые напрокат, одолженные у парней, так что теперь, сидя за рулем роскошного «лексуса» Далтона за семьдесят тысяч долларов, чувствовала себя вполне уверенно.
Лэйни включила музыку погромче и, мчась на бешеной скорости к дому, немного даже надеялась, что ее остановит полиция, но этого так не случилось, зато у нее разболелась голова, а на глаза навернулись слезы.
Вот только ей не хотелось, чтобы соседи видели, как она среди ночи возвращается домой вся в слезах, так что перед тем, как вылезти из машины, она постаралась взять себя в руки.
Она же с самого начала знала, что у них с Далтоном нет будущего, так к чему теперь все это? Почему ей опять кажется, что ее сердце разбито?
Лэйни справилась с собой и уже подошла к самой двери, когда не выдержала и зарыдала. Ее добили ключи. Она оставила сумочку с ключами на этой дурацкой яхте, а все потому, что согласилась взять этот дурацкий «лексус».
Усевшись на крыльце, она стала думать, что делать дальше. Ни кошелька, ни денег у нее с собой нет, так что об отеле можно даже и не думать. Остается еще диван в доме престарелых, она так часто ночевала у Матильды, что ее появление там никого не удивит, но в каком состоянии сейчас бабушка? Утром она была в порядке, но вдруг у нее выдался неудачный день? Как и у нее самой?
Лэйни сжала кулак, и ключи Далтона впились ей в ладонь. Она задумчиво повертела их в руках. Так, ключ от машины и еще три штуки, один из них наверняка от его дома. Он вроде говорил, что у него квартира в одной из новостроек, вот только в какой? Просто ужасно, она переспала с ним, а даже не знает, где он живет.
Лэйни уткнулась носом в колени и заревела уже всерьез, но тут почувствовала, что кто-то прикоснулся к ее плечу, и, резко вскочив на ноги, она увидела перед собой Брендона. Они, конечно, жили в разных комнатах, но входная дверь была одна на двоих.
Брендон молча посмотрел на нее, а потом так же молча обнял, давая выплакаться. А пять минут спустя Лэйни уже подробно все ему рассказывала, рыдая в три ручья. В итоге ей полегчало, но Брендон теперь смотрел на нее как на сумасшедшую.
— Что?
— Красивый богатый парень предлагает свою любовь. Какая дура согласится на такое?
— По-твоему, я спятила?
Брендон слегка наклонил голову, внимательно ее изучая:
— Нет, ты довольно хорошо разбираешься в людях, если ты считаешь его мерзавцем, то, наверное, он и есть мерзавец.
— Я не считаю его мерзавцем, просто не верю, что он останется со мной навсегда.
— Дорогая, если человек говорит, что любит тебя, соблазняет тебя, а потом исчезает, то он мерзавец.
Лэйни уже открыла рот, чтобы объяснить, что все немного не так, но так ничего и не сказала. Просто не могла сказать. Не могла же она защищать Далтона, не признавая его правоты. Ведь это не он ее бросил, а она его. Пусть она и поступила так, пытаясь заранее обезопасить себя, но все же…
Ведь он обязательно рано или поздно бросил бы ее.
Через пару лет Далтон опять женится — он слишком практичен, чтобы ждать от него чего-то иного. И жена его будет такой же, как Порция, может, слегка моложе, но такой же. Красивой, богатой, с хорошими связями. Такой, какой ей самой никогда не бывать. Может, она, конечно, и не права, что судит теперешнего Далтона по тому, каким он был, когда они подружились, а потом поссорились, но она не может иначе, даже если это нечестно.
Но Далтон тогда отказался от нее потому, что уже в шестнадцать лет знал, что она никогда не станет идеальной девушкой генерального директора, и она ею так и не стала.
— Ладно. — Брендон прервал ее размышления. — У меня есть запасные ключи, но что ты теперь собираешься делать?
— С чем?
— С Далтоном Кейном. А о чем мы сейчас говорили? Ведь если ты действительно ему нужна, так просто он тебя не отпустит. Хватит ли у тебя сил отказать ему?
— Хватит… Впрочем, долго он настаивать не станет, ведь стоит ему вернуться к дорогому папочке, как он сразу же придет в себя и забудет обо мне.
— Это если он найдет наследницу, а это еще под большим вопросом. Ведь никто не знает не только, кто эта девушка, но даже когда она родилась.
— Верно, но мне кажется, что я знаю, кем была ее мать.
— Знаешь?
— Знаю.
Уходя, Лэйни увидела название яхты — «Виктория».
Далтон купил яхту у отца, когда работал по восемнадцать часов в сутки, так что вряд ли у него нашлось время переименовать ее.
Лодки часто называли в честь женщин, так что если бы эта лодка звалась «Каролиной» или «Каро», то все было бы понятно. Но Холлистер почему-то окрестил ее «Викторий», так что кем бы эта Виктория ни была, она явно очень много для него значила. И наверняка эту Викторию часто назвали Ви.
Разумеется, Лэйни понимала, что даже если Далтон и отыщет пропавшую наследницу, то между ними ничего не изменится, ведь она все равно не сможет сказать ему об украденных бабушкой деньгах. Пока бабушка жива, она никому об этом не скажет.