— Римм, ты лучше меня разбуди, а не усыпляй! А то все уж поди на работу явились, как назло, чтобы лицезреть мой абстинентный габитус.
— А у остальных, думаете, габитус лучше? — бодро парировала Римма. — Вам как обычно — термоядерные восемь с половиной ложек? Я от такого кофе, да еще с похмелья, коньки бы отбросила.
— Должен же я, как редактор, отличаться от других, — печально вздохнул Свят. Ему совсем не хотелось своего фирменного кофейного стимулятора, в котором гущи больше, чем воды. Ему хотелось на берег моря, в тень с прохладительными напитками. И совершенно без обязательств! Когда, наконец, они с Диной поедут в путешествие?! Хотя бы просто в Грецию…
Свят давно разлюбил утро. Потому что раньше оно давало ему надежду. Утром он мечтал! А теперь не в силах отвлечься от рабочего процесса. Пробуждение чревато мертвым захватом вечного хомута из мыслей и сомнений. Вот и теперь в нем неотступно вертятся вчерашние слова Риммы, которая сейчас наводит корректорский лоск на их литературное детище — «Аптеку тетушки Дороти». Книга за время написания несколько раз меняла формат, и в результате стала сувенирно-развлекательной игрушкой для взрослых. Так решили вместе с Мартой — у нее есть коммерческое чутье. Точнее, было. Но теперь Римма постоянно находит ляпы и несоответствия новому курсу. «Святослав Борисович, душа моя, — томно сказала она вчера во время празднования его юбилея, потому что подшофе всегда переходит на «ты», — я думаю, надо убрать про фенобарбитал — о том, что им хотели казнить заключенных в Америке. В сочетании с тем препаратом… забыла его название. Это слишком мрачно! К тому же зачем давать готовый рецепт убийства неокрепшим умам?»
Свят во всем соглашался со своей помощницей. Теперь соглашался. Ведь гнет контроля Марты Брахман наконец снят. Прости господи, страшной ценой! Но она измучила своим вмешательством в процесс. С тех пор, как согласилась финансировать этот проект… Самое инфернальное, что, придя к безобидному формату познавательной энциклопедии с пространными историческими отступлениями, Свят нашел издательство, готовое издать эту книгу бесплатно. А Марта все мучила своими поправками и изменением концепции книги. Но в итоге тот формат, которым заинтересовались, придумала она! Случился уникальный поворот сюжета, в результате чего и Мартины деньги стали не нужны. Свят ломал голову, как бы так объяснить своей утомительной партнерше по проекту, что так будет лучше для всех… Но Марте власть была важнее денег, вот в чем фишка. И ей не хотелось ее упускать. А у Свята были на нее большие планы, и злить эту дамочку с волевой челюстью не хотелось. Ведь в ее планы входило финансировать создание целого исследовательского проекта… как выражалась Римма, «домика для своего эмбриона». Но вот теперь она умерла, и все это, конечно, заглохнет, но свою роль в жизни Святослава Борисовича, журналиста, редактора и предприимчивого романтика, она сыграла. «Аптека тетушки Дороти» — звучит по-детски, но, так или иначе, это труд его жизни. Впрочем, детскость не умаляет величия. Разве это не достойный итог жизни — написать бестселлер вроде «Карлсона» или «Нильса с дикими гусями»?!
— Святослав Борисович, тут вам звонил утром Александр Фомичев. По-моему, он был нетрезв, но я не берусь судить точно. Вдруг у человека микроинсульт и временно расстроилась речь, или даже инфаркт. — Римма всегда скрупулезно и невозмутимо излагала все варианты развития анамнеза. — Он сказал, что не мог вам дозвониться, — естественно, не мог, у вас ведь был телефон отключен! — и поэтому просил срочно передать, что знает, кто убил Марту. И что он уезжает в Ригу. И ждет там вас в гости. Связь по скайпу. Далее неразборчиво.
— Это он по телефону сказал?! Вот кретин заполошный… Скорей бы отправить книгу в типографию, скорей бы она вышла, иначе я не успокоюсь, — взорвался Свят, взбодрившийся от новости куда стремительней, чем от кофейного пойла. — У меня ощущение, что каждую минуту может возникнуть какое-то препятствие, которое этому помешает. Зачем ему понадобилось стать наживкой? Мне кажется, с Мартой реально может быть криминал. А если и его пристукнут в темном переулке… Сначала мне показалось, что он себе на уме, что он что-то сечет, что это у него тактика такая — иногда изображать придурка. Знаешь, у Суворова был похожий метод, чтобы выжить в атмосфере государственных интриг: делай вид, что ты внезапный сыч с бо-о-льшими странностями, и тебя побоятся тронуть. Но этот Шурик-ханурик, похоже, просто больной. В Ригу он уезжает… хотя, постой-постой, я понимаю, откуда ветер дует! У Брахманов есть недвижимость и в Риге. Его туда и отсылают с очередным «особым поручением» вытирать пыль с подоконников и кормить рыбок. И чтобы не было скучно, он зовет туда меня…
«И свою бывшую подругу Дину, которая теперь станет моей женой!» — закончил Святослав уже про себя. Привычная для Шурика комбинация. Но если он уезжает, то хотя бы можно быть уверенным, что Дина его окончательно отшила. Как только «ласковый теленок» потерял свою хозяйку Марту, то стал неинтересен. Не о чем биться в истерике и часами ломать голову о том, почему же он не уйдет от такой страшной стервы к ней, милой, женственной и хлебосольной! Динка его за муки полюбила. За свои муки, конечно. И вот мукам конец! Но с ними и остроте чувств.
Нечто подобное Свят предполагал, но мельком. Он же не знал, что Марта вдруг умрет. Плохо, что еще один оболтус от нее освободился. Так называемый Серж! Который тоже может вернуться восвояси, — то есть к Лерке. Лера, конечно, не рассказывала отцу о личной жизни и тем более не показывала фигурантов, но болтун Шурик на что? Раскололся и указал перстом. Свят видел Сержа у Марты, не раскрывая карт, разумеется. Ничего особенного на первый взгляд. Смазливый. Видно, что бабами он будет пользоваться и дальше. И этого скользкого содержанта Лера, разумеется, примет обратно, потому что она не умеет наказывать. Но куда хуже другое! Пока Свят цинично расплывается в похмельных подсчетах выгод и убытков от смерти старушки Брахман, окаянный Шурик, возможно, залез в священный тайник, о чем даже и думать неприятно. В разгар баталий редактуры книги Свят отвел Шурика к своему секретному поставщику ретролекарств. Химику и доктору, который мог достать разные уникальные препараты — а если не доставал, то мог изготовить аналоги. И что мог еще сделать… шут его знает! Великолепный талантливый парень. А как он у него получается — увольте! О технологии у профессионала не спрашивают. Но, например, платифилин, который сейчас почти не достать, Свят у него покупал. Гениальное обезболивающее! Вероятно, химик имел доступ к больнице, и в этой истории без наркоты не обошлось. Но наркотой он не торговал — дорожил репутацией, да и не тот человек, что станет пачкать руки. Но что, если Шурик раззвонил направо и налево, что достопочтимый Аптекарь благодаря своим связям влегкую мог отравить любимую тираншу Марту? Выход один: надо уехать на время. В Грецию, хоть куда… Слишком подозрительным выглядит Свят со своими «Аптеками тетушки Дороти».
Но тогда и Лера, как ближайшая родственница и брошенная женщина, под подозрением! А с ней что делать? Ее с собой не увезешь — упрется, как ослица. Следователь ее пока не вызывал. Удивительно, что он и Святослава пока не разыскал! Хорошо, что он сам придумал себе безликое прозвище Аптекарь и чистоплюйскую привычку носить с собой домашние тапочки. Он интуитивно почувствовал, что в этом месте надо старательно запутать следы. Уж очень много там сброда и случайной шушеры. В такие проходные дворы криминал слетается, как мухи на мед. Не хотелось быть замешанным в какой-нибудь некрасивой истории. Ведь Святу, кроме собственной репутации, надо беречь репутацию своего издания. По вымышленному прозвищу и не менее вымышленным тапочкам его никогда не найдут. Нет у него такой привычки, он ее выдумал. Лера редко говорит ему спасибо, но даже она не станет отрицать, что артистические способности у нее от папы. Хотя вот свои шлепанцы в том бардаке были нелишними…
Для очистки совести он набрал номер Шурика, но тот был недоступен. Ладно, скатертью дорога. Так, теперь надо разобраться с упрямой дочерью. В принципе, даже хорошо, что она не пришла вчера на юбилей — все пошло не совсем так, как предполагалось. Сотрудники превратили день рождения начальника в корпоратив, что закономерно. В дыму пьянки не поговоришь. Зато у Свята есть теперь законный предлог позвать Леру на тихий семейный праздник — так сказать, апостериори… Внезапно в памяти всплыло то, чему давно не место в жизни без пяти минут женатого человека — жизнь прежняя. С женой и дочкой. Прежней женой… а дети, к счастью, не бывают прежними, хотя и отношения рассыпаются в пыль, и обиды остаются. Но родство — одна из немногих констант нашей безумной вселенной. И вдруг всплыл вздорный родной городишко, работа в провинциальной редакции, Люська — лирическая журналистка со своим неповторимым почерком, томная местная звезда. Маленькая курносая Лера, мечтающая стать мальчиком-парашютистом, жареные пирожки из советского теста с яблоками по выходным. Или беляши… Вот где надо прятаться! Но как это возможно… И с чего вдруг этот приступ ностальгии? Чтобы отрезвить себя, Свят попробовал вспомнить Люсины запои — но тщетно. Люк в черную дыру памяти заржавел и не открывался.
И тогда Свят набрал номер Дины. Она, как всегда, была сама приветливость. Свят закричал ей: «Едем же скорее хоть куда-нибудь, Диночка!» И на все лады повторял, что ему это очень-очень нужно и именно сейчас, а промедление, как известно, смерти подобно… Но Дина его мягко увещевала, что, мол, конечно, поедем, но не сию минуту. Потому что столько дел надо доделать, и собраться, и прийти в себя, и, наконец, кофе выпить, а то она еще не проснулась. А Свят тихо свирепел оттого, что надо объяснять и нудно обосновывать все эти необходимости, а по телефону он этого делать не хотел, а Дина все тянула резину, и опять называла его Славой, потому что в имени «Свят» слышится святость, а это нехорошо, потому как гордыня…
И он сдался. Он решил, что ошибся в своих тонких психологических прогн