– Да, вот я полностью согласна! – объявила Настя. – Ну просто кошмар. Он что, аллергик? У него на воду аллергия? В вашем ресторане пахнет как в туалете с засорившейся выгребной ямой.
– Сравнение очень точное, но лучше не пересказывайте его своей свекрови, иначе она вас точно спросит, откуда вы знаете про уличные туалеты и выгребные ямы, – хмыкнула мама.
– Уже спросила. – Настя снова начала плакать. – Да, я выросла не в хоромах, как Леша. Так он ничего и не умеет! Туалет засорился – я чищу, стиралка сломалась – я чиню. У Леши руки из жопы растут. Так я в этом виновата? Меня жизнь заставила научиться. Да, я могу и в кустах поссать, а Леша в штаны обделается. И что? За это нужно меня презирать? Леша к жизни вообще не приспособлен. Он думает, что прилетают феи домашнего очага, стирают белье и складывают его в шкаф аккуратными стопочками. А я, да, все знаю – и про выгребные ямы, и про то, как картошку мешками таскать. Моя мама передала два мешка. У них урожай уродился. Картоха крупная, сладкая, настоящая. Не эта из магазина, картонная. Свекровь приехала, когда я доставала картошку из мешка. У нее чуть инфаркт не случился. Когда я предложила ей один мешок забрать, так она чуть в обморок не грохнулась от возмущения. Видите ли, я столичную квартиру в сельский дом превратила. И мешки в коридоре – это совсем ужасно. А где я должна картоху хранить? На балконе перемерзнет. В квартире – прорастет. Я ее спросила, как она раньше выживала, когда все заранее закупались – картошкой, луком, морковкой. Мешками доставали, таскали, в коридорах складывали. Одни соседи капусту достали, другие – морковку, третьи – яблоки. Брали кому что нужно. Делились. Свекровь заявила, что у них таких проблем не было. Ну что сказать… Можно только позавидовать. А мы вот выживали как могли. Курицу синюю три часа варили, чтобы хоть жевать можно было. Из нее – и суп, и котлеты, и потроха в сметане. Одна курица – ужины на неделю. Моя мама умудрялась так разделать, чтобы шею нафаршировать и из ребер и потрохов суп сварить – для соседкиного больного сына. Он очень любил суп с сердечком, желудком. Еще тесто замесить и плюхнуть в этот суп для сытости. Вроде как с клецками. Другая бы свекровь радовалась, что у нее такая невестка – и приготовить, и убрать, и обои поклеить, если надо. А моей все не так.
– Я еще раз поговорю с Анатолием. Он хороший официант, голова у него неплохая, только молодой еще, дурной. Приношу извинения от лица нашего отеля. Сегодня за ужином у вас будет холодное шампанское. За счет отеля, естественно. Я лично прослежу, – объявила Светлана Петровна.
– Если мы доживем до ужина, – заметила мама, которой, видимо, не хватало саспенса, интриги или не знаю чего еще.
– А почему не доживем? – ахнула впечатлительная Галя.
– Потому что мы все свидетели преступления. А свидетелей нужно убирать, – ответила мама и сделала страшное лицо.
– Ой, мамочки. Светлана Петровна, можно я домой пойду? Моя смена уже закончилась, если что, – слезно попросила горничная.
– Мы сейчас решим, что делать, – вызывать полицию или нет. Не забывай, что именно ты обнаружила труп! Значит, главный свидетель! – отозвалась Светлана Петровна.
– Я никого не обнаружила! Какой труп? В номере ведь никого не было! – Галя чуть в обморок не грохнулась от избытка эмоций.
– Трупа, может, и не было, а кровь есть, судя по ковру и обуви Светланы Петровны. – Мама очень любила нагнетать обстановку.
– Не важно. Это решит полиция – был труп или нет. Но ты первая вошла в номер. С тобой полиция точно захочет поговорить. Надо еще Толика вызвать. Когда ты его видела в последний раз, кстати? И весь персонал созвать. Полиция наверняка захочет взять показания у всего стаффа, – заявила строго старшая горничная. – И, кстати, где была Наташа все это время?
– Так известно где, – буркнула Галя. – В машине со Славиком кувыркалась.
– И об этом все в курсе, кроме меня. Прекрасно! Почему я последняя обо всем узнаю? – язвительно поинтересовалась Светлана Петровна.
– Не, последней обо всем узнает хозяйка, – заметила Галя.
– Это все крайне непрофессионально… Просто возмутительно. Вы работаете не на хозяйку, а на благо и процветание отеля. И деньги за свою работу получаете, между прочим. – Светлана Петровна приготовилась долго читать лекцию, но в этот самый момент раздался характерный, как у многих, звонок айфона. Все замерли.
– Леша опять оставил свой телефон под подушкой. Он ставит напоминалки по любому поводу. Убить его за это готова. Неужели нельзя держать в голове хотя бы два дела? И почему он не может отключать звук на ночь? Думает, что засунул телефон под подушку и я его не слышу? А я слышу! И не высыпаюсь! – Настя, бурча, пошла к кровати и подняла две подушки. – Ой, мамочки, – застыла она с подушками в руках. – Это же не наш номер. Значит, и телефон не Лешин.
На кровати тем временем продолжал вибрировать телефон.
– Значит, это телефон Виолетты Аркадьевны. Да? И что теперь делать? – в ужасе продолжала причитать Настя. – Получается, я оставила свои отпечатки. Но вы же все видели! Я просто на автомате к кровати подошла и подушки подняла. Телефон не трогала!
– Надо ответить, – решила Светлана Петровна. – А вдруг наша гостья просто решила отправиться на экскурсию или дальнюю прогулку, забыв в номере телефон? А мы тут с вами уже целый детектив придумали.
– Ну да, прекрасное начало детективной истории: «Истекая кровью, она отправилась на дальнюю прогулку», – хмыкнула мама.
– А может, это не кровь, а? – спросила с надеждой в голосе Галя. – Может, все-таки варенье или кетчуп?
– Или бутафорская кровь, ага, которой в кино актеров мажут, – скептически заметила Настя.
– А как отличить? – с неподдельным интересом спросила Галя.
– По вкусу и запаху, – ответила мама.
– Нет, я не могу… я не готова… – прошептала Галя.
Старшая горничная решительно подошла к кровати и взяла телефон.
– А как же отпечатки? – напомнила Настя.
– Видимо, хрен с ними, – заметила мама. – Одними больше, одними меньше.
– Галя, хорошо кровать заправила, молодец. Ведь можешь же, когда захочешь, – заметила мимоходом старшая горничная.
– Это не я. Это вы заправляли, – ответила Галя.
– То есть Виолетта Аркадьевна не ночевала в номере? Значит, получается, она пропала раньше? Еще вчера? – Светлана Петровна тоже замерла над кроватью.
– Позавчера. Вы заправляли кровать позавчера. – Галя опять начала хлюпать носом.
– А когда у вас был романтический ужин? – уточнила Светлана Петровна.
– Позавчера, – ответила Настя.
– А когда свекровь звонила?
– Позавчера.
– То есть вы ее видели в последний раз почти двое суток назад? – с ужасом уточнила старшая горничная.
– Ой, мамочки, – тихо всхлипнула Галя.
– Блин! – отозвалась Настя.
– Твою ж мать, мы теперь точно попали как свидетели, – не удержалась от замечания моя мама.
– Так, спокойно. Заявление об исчезновении человека принимают спустя трое суток. Значит, у нас еще есть время, чтобы найти Виолетту Аркадьевну. – Светлана Петровна приняла командование на себя. – Галя, хоть из-под земли найти мне Наташку со Славиком…
– Чего их искать? Они на парковке в машине, – хмыкнула Галя.
– Быстро приведи их сюда. И найди Толика. Получается, он тоже видел Виолетту, как ее там… в последний раз, – велела старшая горничная.
– Сейчас принято говорить не в последний, а в крайний раз, – заметила Настя. – «Последний» имеет негативный оттенок.
– Мы всегда говорили в последний! Крайний – это у космонавтов. Мы что, космонавты? Нет, мы обычные люди. Так что, Галя, быстро найди мне всех, включая постояльцев, кто видел эту Виолетту в последний раз! – велела Светлана Петровна.
– А если ее того… убили или, я не знаю, похитили, можно я за нее тоже отзыв оставлю? – уточнила светски Настя. – Она, конечно, та еще скандалистка и не самая приятная особа, но я во многом с ней согласна. Шеф-повар у вас – полный идиот и бездарь. Надо бы его посадить за стол и заставить съесть то, что он предлагает гостям на завтрак и ужин. И я бы с удовольствием сидела напротив и смотрела, как он ест. А когда ему стало бы плохо, даже бы уголь активированный не предложила. Смотрела бы, как он страдает от несварения желудка, поев сырой курицы и соусов, на которые даже смотреть страшно.
– Он не готовит ни завтраки, ни обеды, ни ужины. Это наши девочки, – ответила Светлана Петровна.
– Как это? – не поняла Настя.
– Да так. Наш шеф-повар на работе появляется раз в неделю, зато зарплату получает регулярно, – буркнула Галя.
– Отзывы пишите, сколько хотите. Их много. Вы не первые, кто жалуется на качество еды. Но Максима все равно не уволят, – тихо заметила Светлана Петровна.
– А Максим у нас кто? – уточнила Настя. – Мася, ну наконец-то! Неужели так сложно принести бокалы? Откроешь бутылку? – В номере наконец появился Леша с дополнительными бокалами.
– Она достаточно охладилась? – Молодожен достал бутылку из холодильника.
– Да какая разница? Я хочу выпить! Срочно! У нас тут такое! Открывай уже! – велела Настя.
Леша обвел взглядом других женщин. Те, не сговариваясь, кивнули. Леша разлил шампанское.
– Мало, – заметила Настя, выхлебав бокал, как умирающий от жажды воду. – Иди в бар, они нам должны еще одну бутылку просекко. И бутылку красного захвати. И белого тоже. Неизвестно, сколько еще мы тут просидим.
Леша убежал с нескрываемым облегчением.
– А нет ничего покрепче? – Светлана Петровна полезла в мини-бар.
– Нет, я уже смешала коктейль. Могу вам отлить, – ответила мама, показывая на чайную чашку.
Светлана Петровна одним глотком допила шампанское и подставила бокал, в который родительница плеснула неведомую горячительную смесь.
– Шоколадка просроченная, – напомнила, закусив, Светлана Петровна вернувшейся Гале.
– Они сейчас придут, – доложила горничная.
– Хорошо. А теперь быстро пройди по всем свободным номерам и проверь холодильники. Всю просрочку неси сюда. Даже если срок годности истекает через месяц, тоже неси.