Хозяйка Молли выскочила за двери, забыв про питомицу. Та, кстати, освободившись от пут в виде одеяла, быстро сбежала. С Рыжим, конечно же.
Этот смех, безусловно ненормальный, а может, напротив, нормальный в сложившейся ситуации, заставил молодую женщину посмотреть по-другому на свою жизнь. Уезжала она одна. Ее супруг остался с любовницей в нашем отеле. Они были счастливы. Молли тоже осталась. И уехала вместе с вновь образовавшейся парой. Говорят, Молли при разводе досталась неверному супругу. Видимо, в качестве напоминания о содеянном. Или бывшая супруга надеялась, что у любовницы обнаружится аллергия на шерсть, любую – собачью, кошачью, – и та станет невыносимо страдать. Что было дальше? Кто знает. Вот такая история.
– Вы думаете, у них все сложилось хорошо? – спросила я.
– Не знаю, детка. Но котят нам под ворота никто не подбрасывал, – рассмеялась Светлана Петровна. – А уж как там люди между собой все решили… по-разному бывает.
– Нет, по-разному не бывает. Если любишь – заботишься, оберегаешь. Если нет – то и наплевать. Вот вы любили Сергея, поэтому и заботитесь об отеле. Вы любите детей, хотя у вас нет своих, поэтому приняли пасынка, а сейчас сидите со мной. Вы любите животных, поэтому Рыжий так прекрасно себя чувствует. А есть люди, которые не любят никого. Даже себя.
– Ох, детка. Ты и вправду умна не по годам, – отмахнулась Светлана Петровна.
– А вы мне расскажете, куда делась та женщина, Виолетта Аркадьевна? Она исчезла или ей помогли исчезнуть? – спросила я.
– Ты мне обещала читать Бунина. Я рассказала тебе про Молли, так что теперь – твоя очередь, – ответила нарочито строго старшая горничная.
– Я все равно узнаю, куда она делась. И почему на ковре кровь. Это точно кровь, а не сок или что-то другое. Вы это специально сказали. И я точно знаю, что Виолетта Аркадьевна жива и никто ее не убивал, – буркнула я.
– Многие знания – многие печали, – тихо заметила Светлана Петровна.
Я начала читать Бунина и не заметила, как уснула в кресле. Сквозь дремоту слышала голоса. В номер вошла Галя.
– Тихо, говори шепотом, не видишь, тут ребенок спит, – шикнула старшая горничная.
– Я и говорю, пятно в той комнате на ковре не смывается. Вы говорили, что надо кипятком и солью. Но оно не выводится. Я пробовала нашатырем, тоже не получается, – шептала Галя.
– Значит, это не сок и не кетчуп, а кровь, – прошептала в ответ старшая горничная, – тогда надо холодной водой и перекисью.
– Это кровь? – ахнула Галя.
– Откуда я знаю? Какая разница? Надо вывести пятно. Возьми средство для мытья посуды, обычно помогает.
– Но это же следы преступления…
– А если нет? Если никакого преступления не было? Может, наша гостья сегодня решит вернуться, и что она увидит? Пятно на ковре? Оттирай, чем хочешь, хоть собственной слюной, кстати, тоже старый способ выведения пятен. Возьми соду, смешай с водой. Ну подумай своей головой! Пятновыводитель стоит в прачечной!
– Как не было преступления? Как вернется? Никто ее не видел… А старший следователь почему приехал? – ахнула Галина.
– Галя, знаешь, какие раньше характеристики давали медсестрам после выпуска из училища? Есть навыки, но нет чутья. Есть чутье, но не хватает навыков. И кого первыми брали в госпитали? С чутьем, Галя, с чутьем. Потому что навыки можно наработать, а чутье – это изнутри. Когда ты хочешь кому-то помочь еще до того, как человек попросил о помощи. Так же и у нас, горничных. Важно чутье. Любую девушку можно научить заправлять белье и крутить лебедей из полотенец. Но невозможно научить чутью – быть там, где потребуется, не мешать, когда не нужно. Защищать, оберегать клиентов, их частную жизнь. Мы должны создать им комфорт, за которым они сюда и едут. Обеспечить безопасность, уют, чистоту. То, чего, возможно, они лишены в обычной жизни. Если клиент хранит какие-то тайны, наша задача сделать так, чтобы эти тайны не вылезли наружу. Мы не суем нос в частную жизнь гостей. Во-первых, это непрофессионально, во-вторых – некрасиво. Если клиент по каким-то причинам пропал, наша задача – сделать так, чтобы к его возвращению номер сверкал чистотой и свежим бельем. Ты, кстати, поменяла белье? Нет? Я так и думала… Поменять, отдраить все. Я лично приму номер. Чтобы все сверкало.
– А вещи? Там под ее подушкой ночнушка. С ней что делать?
– Отправить в прачечную, потом положить под подушку! Мы все-таки не хостел какой-то, а отель с четырьмя звездами. Так что будь добра соответствовать! – строго сказала Светлана Петровна.
– Хостел? Это там, где люди умирают? – уточнила Галя.
– Галя, начни уже учиться! Читай хотя бы то, что я тебе присылаю. Хоспис – да, там заботятся о тяжелобольных людях, которым недолго осталось жить. А хостел – общежитие для студентов. Где в одной комнате стоят четыре или шесть кроватей. Душ и туалет на этаже. Так вот, мы – отель и обязаны заботиться о наших клиентах, если уж налепили эти четыре звезды на свою вывеску.
– Хорошо, я поняла: отдать в прачечную, положить под подушку. Пятно вывести… А почему вы сразу не сказали, что есть пятновыводитель?
– Потому что надеялась, что ты включишь мозг и начнешь думать самостоятельно! Все, иди. И постарайся научиться решать хотя бы мелкие проблемы без моего участия.
– А куда она пропала? – спросила Галя.
– Кто – она?
– Ну эта дамочка…
– Гостья…
– Да, гостья… Куда она подевалась? Вы же знаете, да?
– Галя, ничего я не знаю! Я не всевидящее око и не оракул! Все, Галя, просто уйди…
Старший следователь вернулся утром следующего дня, как и обещал. Я еще спала. Светлана Петровна уложила меня в свою кровать, а сама устроилась рядом, в кресле. Я ей отдала планшет и показала, как скачивать книги и фильмы. Она открыла для себя мир сериалов и, кажется, была на пятой серии «Аббатства Даунтон» и не собиралась отвлекаться.
– Доброе утро.
– Тихо, Ванечка. Пусть девочка выспится. Она весь вечер со мной просидела.
– Вы ели? Как себя чувствуете?
– Ванечка, так хорошо. Ты просто не представляешь. В соседнем отеле отличный шеф. Тася сказала, что ты велел меня накормить самым вкусным ужином. Спасибо тебе огромное! К маме сходишь на могилку? Я тогда цветы срежу. Гена тебя проводит. Сходи, Ванечка. Лилечке будет приятно. И папу тоже надо повидать. Ты ведь на машине? Я с тобой поеду. Давно Сережу не проведывала. Ты завтракал сегодня? Принести тебе что-нибудь из столовой? Кофемашину починили. Хочешь сырничков? Тетя Катя специально для тебя пожарила, как ты любишь, с ванилькой. Я попросила. Не видел Тасину маму? Где она пропадает? Ребенок уже сутки здесь, а она даже не хватилась.
– Теть Свет, подождите… да, если можно, кофе…
Иван рухнул на пуфик и попытался сосредоточиться. Тетя Света хочет, чтобы он сходил на могилу матери и съездил на могилу к отцу, а к этому он не был готов. Есть, да, хотелось до одури. Особенно сырников из его детства, которые сделала повариха тетя Катя. Странная девочка, подросток, спала на кровати тети Светы, родительница ее не искала. Дурдом какой-то, а не расследование.
– Тетя Света, скажите мне прямо. Виолетта Аркадьевна пропала или как? Мне нужно продолжать расследование? Или, как заметила одна ваша постоялица, «нет тела – нет дела»? Если вы ее прикрываете в чем-то, скажите. Пожалуйста. Обещаю, все останется между нами, – попросил старший следователь.
– Пропала, Ванечка, пропала, – ответила Светлана Петровна.
– А официант ваш, Толик, объявился? Я его так и не опросил. Сегодня собирался.
– Толик пришел с утра, но я его уже уволила. Четвертое предупреждение. Расчет он получил, – ответила Светлана Петровна.
– И где он теперь? – Иван искренне удивился. Ведь тетя Света прекрасно знала, что Толик нужен как свидетель. Как она могла его отпустить?
– Так откуда же мне знать? – пожала плечами Светлана Петровна. – Тасечка меня научила фильмы скачивать разные и сериалы. Такая девочка золотая.
– Он же был свидетелем! Тетя Света, какие сериалы? Вы лишили меня еще одного свидетеля! Пришлите мне Наташу, она наверняка знает, где он.
– Ой, Ванечка, не кричи. Не сердись, пожалуйста. Так сложилось. У Наташи два дня выходных. По сменам работает. Позвони ей, но обычно она телефон отключает, – ответила, ласково улыбаясь, Светлана Петровна.
– А Славик? – уточнил Иван.
– Славик утром отпуск взял за свой счет. Имеет право.
– Теть Свет, вы издеваетесь? Почему вы всех свидетелей отпустили? Специально, что ли? – воскликнул, не сдержавшись, Иван.
– Почему всех? Галя на месте, я тоже, – пожала плечами Светлана Петровна.
– Надеюсь, вы в том номере не убирали? Следы на ковре… – Иван не понимал, что происходит, как он мог все это допустить.
– Ну как же не убирали? Уборка в номерах каждый день положена. Убрали, я лично номер приняла. След на ковре да, вывели. Галя хорошая, но очень уж бестолковая. Пыталась народными средствами вывести, а у нас хороший пятновыводитель есть. Я все залила пятновыводителем и отмыла.
– Теть Свет! Это же место преступления! – подскочил с пуфика старший следователь. – Вы меня что, за идиота держите? Вы все специально, да?
– Ванечка, посмотри, розы расцвели. Правда, удивительно? Их твоя мама посадила. – Светлана Петровна показывала в окно на цветник. – Иди понюхай, так вкусно пахнут, а я за сырничками и кофе для тебя схожу. Ты позавтракаешь, а я пока букет срежу, ты маме на могилку отнесешь. Да? Пойдем, мой хороший.
Иван, не в силах спорить, пошел за тетей Светой. Он постоял во дворе, глядя, как она срезает розы. Позавтракал сырниками. Повариха тетя Катя вышла из кухни, обняла его, погладила по голове. Потом села с тетей Светой напротив него и смотрела, как он ест. Все так, как было в его детстве. Рядом пристроился Рыжий. Иван дал ему кусочек сырника, тот подцепил лапой. И эти полчаса вывернули всю душу. Иван перестал быть старшим следователем, а стал Ванечкой. Ему было наплевать на расследование. Лишь бы эти минуты длились и длились. Тетя Катя сбегала на кухню за добавкой. Принесла еще сгущенки и варенья. Тетя Света налила кофе. Они наперебой говорили, что он вырос умным, красивым, очень похожим на маму. И какое это счастье, что вернулся. Тетя Катя прослезилась, вытирая мокрые щеки фартуком. Мол, дождалась, увидела Ванечку, сырнички сготовила. Вот теперь можно и на пенсию уходить, а то ноги совсем не держат.