– Конечно, уважаемый, все сохраним до завтра, и когда скажете, тоже будем хранить.
– И еще скажи, как звали тех пацанов, что орден принесли.
– Так они и не представлялись. Один вроде Кеша… Нет, один Сева – это точно, а второй, рыжий, конопатый – вроде Стас. Они так обращались друг к другу.
– Не Стас, а Стэн, – поправила приемщица, – рыжий и с веснушками. Им по двадцать пять лет, наверное. Может, меньше, но оба противные. Особенно рыжий. Откуда такие только берутся?
Ипатьев вышел из ломбарда и сразу набрал номер Кристины Тарасовой. Аппарат был выключен, и тогда он отправил эсэмэс-сообщение.
Перезвони, когда сможешь. Меня интересуют двое наркоманов, которые тусуются в нашем микрорайоне. Один – рыжий, конопатый – Стэн, второй, возможно, Сева. Обоим около двадцати пяти лет.
Ответ прилетел также в письменном виде.
Рыжего видела неоднократно, и второго, по всей видимости, тоже. Они часто тусуются в нашем дворе возле детской площадки. Их всегда гоняют оттуда. Я это вижу в окно. Их может знать моя соседка, которая сидела на траве, а может, и сейчас сидит.
Не прошло и минуты, как прилетело еще одно сообщение.
– А зачем они вам?
– У них есть информация, но они ее не сдадут. Нужен тонкий подход, – ответил на это Павел.
Он не знал, что теперь делать: Олжас не имел никакого отношения к преступлению. Возможно, он приезжал к ломбарду по своим делам, его заметила Кристина, узнала и сообщила Ипатьеву. И смерть Биркина тоже не имела никакого смысла. Теперь ищут кого-то, на кого нет ориентировки, ни примет, ни доказательств его причастности к преступлению.
Пришла еще одна эсэмэска.
Позвонила соседке. Соврала ей, что мне нравится Сева. Она сказала, что я в мужиках не разбираюсь, потому что Стэн круче. А потом сказала, что у них неподалеку гараж, который достался Стэну по наследству. Но гараж нельзя продать или в аренду сдавать. Там тихое место и можно заниматься любыми делами. Там и пустырь, и разрушенные гаражи, которые должны скоро снести. Сейчас адрес уточню.
Ипатьев тут же перезвонил. Кристина ответила, и он сказал:
– Не надо ничего уточнять, я знаю, где это.
Павел точно знал, где это место. В детстве он там вместе с другими пацанами бегал по крышам, там же попробовал первую сигарету и первый глоток вина сделал именно там. Теперь гаражная площадка была огорожена высокой сеткой-рабицей, а въездные ворота закрыли на большой висячий замок.
Глава восьмая
Павел не успел ничего сказать, как его заместитель произнес в трубку:
– Все нормально: мы работаем. Бригада на выезде: там сюжет интересный про чиновника-взяточника, который при задержании метнулся к окну и выбросил из него несколько пачек пятитысячных. Пачки раскрылись, и купюры полетели вниз россыпью. Проходящие мимо люди, перекрестившись, бросились их собирать. Но всех ждет разочарование, потому что банкноты меченые и светятся в ультрафиолете.
– Бери камеру – и к моему дому быстро, то есть не к моему, а к бабушкиному. А потом я покажу, куда надо: сам ты не найдешь. Там будет репортаж интересный, но вести его будешь ты, а не я. Будто бы я совсем ни при чем. Леночку возьми, не век же ей чай и кофе сотрудникам подавать. Пусть что-нибудь скажет. А я уже здесь покажу ей текст. Звездой на курсе станет: ведущая популярной программы.
– А что случилось хоть?
– Очередная серия нашего детектива.
Они подкатили к воротам гаражной стоянки. Медведев монтировкой сорвал замок. Подъехали к гаражу, открыли незапертую дверь, заглянули внутрь, и Анатолий сразу остановил спешащую к ним девушку.
– Оставайся там! Не приближайся!
А потом повернулся к Павлу.
– Это и в самом деле связано с нашей темой?
– Это как раз убийцы. А двое других, которых застрелили раньше… Я даже не знаю, как они связаны с этими молодыми наркоманами. Мне просто позвонили и назвали адрес: я прибежал сюда и увидел то, что ты видишь сейчас. А потом сообщил тебе. Сейчас наберу номер майора Гончарова. А мы пока начнем снимать.
– Может, ты сам в кадр встанешь – зачем Леночку туда?
– Она не будет заходить, и мы тоже. Леночка просто начнет репортаж. Ты проверь камеру, а я Леночке объясню, что и как делать. А зайдем мы внутрь вместе с полицией, хотя вряд ли они нас туда пустят.
И он сказал девушке, чтобы она, не заходя внутрь и не заглядывая туда, произнесла текст, который он ей даст. Анатолий потом сам все снимет, камера все покажет, а потом при монтаже будет сделано как надо.
Как надо, Павел пока и сам не знал. Да и текст, придуманный им наспех, тоже был так себе.
– В эфире программа «Город принял», – начала Прошкина, встав спиной к дверям и не заглядывая внутрь гаража, явно боясь обернуться, зная, что там что-то очень страшное, – сегодня мы получили сигнал и прибыли к заброшенным гаражам. Спешили, но все равно прибыли с опозданием. Если честно, то думали, что это розыгрыш, и потому сюда отправили меня. Личности убитых людей нами установлены. То есть мы не знаем их фамилий и точных имен. Нам известно только, что это два наркомана, промышлявших ограблением прохожих, квартирными кражами, а теперь они пошли и на двойное убийство. После чего, как мы видим, устранили и их самих. За что? Это и предстоит выяснить следствию. На сегодня это все, что вы хотели знать о смерти, но боялись спросить.
Леночка посмотрела на Медведева, держащего камеру и продолжающего снимать. Перевела взгляд на Ипатьева и прошептала:
– Все.
Тут же подлетели два полицейских автомобиля. Из первого вышел майор Гончаров. Он пожал руку Павлу, подошел, заглянул в гараж и сказал:
– Другие мои люди работают сейчас в этом ломбарде. Как ты узнал про них?
– Добрые люди помогли. Я все в протоколе укажу. Жаль только, что не успел.
– А может, тебе в очередной раз повезло. Может, у них пистолет был.
– Вряд ли. Это шестерки. А вот кто стоит за ними, еще предстоит выяснить.
– Только без самодеятельности, – попросил майор и показал на Прошкину: – А ребенка зачем сюда пригласил?
– Только для того, чтобы она подумала, стоит ли в такой программе работать: куда лучше и спокойнее вести репортажи с модных показов.
– Ну да, – согласился Гончаров, – но все равно это жестоко. Хотя завтра она уже проснется звездой. А вообще девочка симпатичная: могла бы в актрисы пойти.
Павел посмотрел на Прошкину, входящую в микроавтобус, и объяснил майору:
– В актрисы ходят дурочки, а Леночка – большая умница. – Потом протянул Гончарову руку: – Сейчас нет времени ничего объяснять. Подкатывай ко мне вечерочком, и я все расскажу.
Вернулись в редакцию и сразу поспешили в студию, где записали очередной выпуск, в конце которого выступил Ипатьев и сказал, что расследование продолжается, а потому важна любая информация. Потом снова показали Леночку, вернее, ее последнюю фразу. И Павел продолжил:
– Кто знает, почему приходит к нам смерть и что это такое. Хотелось бы, конечно, чтобы плохие люди не рождались вовсе, а хорошие жили долго, а самые лучшие не умирали никогда.
Он посмотрел через стекло на Прошкину, и она, поймав его взгляд, тут же кивнула, словно он только что озвучил ее собственную мысль.
Потом уже, когда подвозил девушку до станции метро, спросил:
– Как бабушка поживает? Мама как?
– За вас переживают, – ответила Леночка и добавила: – Мы все переживаем.
И покраснела.
Начальник убойного отдела поджидал Ипатьева возле дома. Молча пожали друг другу руки, поднялись в квартиру, и только после этого Гончаров приступил к делу.
– Рассказывай, – не попросил, а приказал майор.
И Павел не утаил ничего, выложил, как встретил Кристину и та навела его на Олжаса. И он решил, что тот организовал нападение. Потом подумал, что ограбление и убийства могли совершить случайные люди, и решил, что надо проверить окрестные скупки, где и обнаружил награды деда и, вероятно, бабушки, и там же ему рассказали о двух наркоманах.
– Мне б такое везенье, – вздохнул Гончаров и зачем-то снова оглядел кухню, где они сидели.
– Большая, – наконец произнес он.
– Раньше тут была еще одна комнатка. Для прислуги. Потом на ее месте сделали ванную, которая не планировалась проектом. Квартирка вообще должна была быть со спальной комнатой и кабинетом. Обычная питерская квартирка на окраине города. У моего прадеда была точно такая, но на Московской заставе. Он приобрел ее, чтобы не снимать угол, когда был студентом Технологического института. Посчитал, что в связи с ростом цен на недвижимость он поживет здесь во время учебы, а потом продаст, даже с выгодой для себя. Но началась Первая мировая. Прадед ушел добровольцем, и поскольку университетский курс он закончил, то был зачислен прапорщиком. Вернулся в семнадцатом вместе с красавицей-русинкой, которую вывез из Галиции. Она была сиротой, потому что австрийцы вырезали всю ее семью: отца-адвоката, маму и пятерых братьев. Вернулся прадед поручиком, встал на учет, и тут его привлекли за участие в офицерском заговоре, к которому он не имел никакого отношения. Следователь оказался образованным и спросил у прадеда: не родственник ли он известного ученого Ипатьева. А когда узнал, что это так, отпустил.
– Был такой ученый? – удивился Гончаров. – А то я знаю только про Ипатьевский дом.
– Тот дом принадлежал родному брату моего прадеда. Владимир Николаевич был генерал-лейтенантом русской армии и величайшим химиком, равным Менделееву, хотя некоторые считают его еще более талантливым. Им восхищался Ленин, с которым он был знаком, Владимир Николаевич стал первым наркомом химической промышленности. Потом, когда стали хватать его друзей и коллег, он смог уехать в Штаты, где совершил еще более двухсот открытий. И все годы своей американской жизни он мечтал вернуться домой. Посол Советского Союза Громыко вспоминал, как к нему неоднократно приходил больной старик и, рыдая, умолял разрешить ему вернуться на Родину…