Она была совсем рядом – так близко, что можно поднять руку и коснуться ее. Павел видел ее глаза, осмелевшие от пустоты пространства вокруг них, от тишины и от внезапно притушенного света за окном.
– Прости, – прошептал он, не решаясь произнести ничего другого.
Она потянулась к нему…
И в этот момент хлопнула дверь. Вошел админ. За ним Ласкин и Медведев.
– Представляешь, какая подлость! – возмущался системный администратор. – Почти два года… ладно, полтора – как был оформлен патент, а я ничего об этом не знаю. Меня мурыжат в Следственном комитете, я объясняю принцип действия… Меня мурыжат не за это…
– Что произошло? – не выдержал Ипатьев.
– Сегодня выяснилось, что Иванову был выдан патент на изобретение. Просто бывшая жена из подлости не сообщила ему об этом… Сначала она сказала ему, что у него не изобретение, а…
– Да, – выдохнул перевозбужденный Иванов, – все теперь будет хорошо: жизнь моя изменится, открою свое производство – по всему небу будут мои квадрокоптеры летать: посылки доставлять прямо к окну, пиццу развозить и суши с роллами… Надо только средства найти.
– А в Следственном комитете чего делал? – спросил Павел.
Админ задумался, а потом затряс головой.
– Не могу говорить. Мне сказали, что нельзя разглашать.
– А ты и не разглашай, – согласился с ним Медведев, – ты только нам скажи.
Иванов посмотрел на Павла и тут же отвел взгляд.
– Не могу. Я же подписку дал.
– Ты, когда женился, тоже подписку давал, – напомнил Ласкер, – и что потом – помнишь?
– Ну, там личное, – вздохнул админ, – а здесь тайна следствия.
Леночка вернулась на свое рабочее место.
Медведев посмотрел на нее, а потом перевел взгляд на Ипатьева, явно подозревая его в чем-то.
Потом резко отвернулся.
И тут же за окном настойчиво и злобно застучал по асфальту дождь.
Глава десятая
– Надо встретиться, – сказала бывшая жена, – и как можно скорее.
Павел оторвал от уха мобильный и посмотрел на потолок: там была тонкая трещинка. И вполне возможно, скоро начнет сыпаться штукатурка.
– И почему такая срочность? – спросил Ипатьев, поднося трубку к губам.
– Потому что на следующей неделе я улечу. Меня Бандера ждет.
– Кто тебя ждет? – не понял Павел.
– Актер Антонио Бандерас, чье имя при рождении – Хосе Антонио Домингес Бандера. Хочу заключить с ним контракт на издание его мемуаров в России. В прошлом году уже встречалась с его агентом… Он меня отправил в издательство, у которого права на все, что напишет Антонио, там заломили такие деньги за право издания, что… Но я вышла на его дочку Ану, и та узнала у отца, что издательство владеет правами на издание его книг в Америке и Западной Европе… И я уже договорилась через агента о размере гонорара – он огромный, конечно, но реальный. Если издать книгу миллионным тиражом, то можно выйти в прибыль…
– Погоди, – не дал ей договорить Ипатьев, – ты по этому поводу звонишь?
Но бывшая жена словно и не услышала его.
– Мы предварительно договорились встретиться в Малаге – это его родной город, – продолжала стрекотать она. – Я место встречи назначила – ресторан «Мандукаре» – там лучшая андалузская кухня. И выяснилось, что это его любимый ресторан…
– Ты можешь остановиться?! – крикнул Павел. – Ты хочешь узнать мое отношение к Бандерасу?
– Нет, конечно. Просто до моего отлета мы должны с тобой увидеться.
– Зачем?
– Очень надо поговорить. Я хочу круто изменить свою жизнь, а поговорить и посоветоваться не с кем. С девочками, с которыми училась в универе и теперь работаю, не могу, потому что они мне в рот смотрят и, что бы я ни сказала, все для них замечательно. Но они меня не любят, потому что я – богатая, а они самые обычные. Но мне-то плевать, сколько у них в кошельке, мне важно, что у них в голове… Я сейчас подумала и поняла, что у меня никого ближе тебя не было и нет… Я приеду сегодня.
– Может, просто где-нибудь посидим и поговорим?
– В ресторане? В клубе? Как говорить о важном в местах, где куча неадекватных людей. Я приду к тебе, и мы поговорим. Это крайне важно для меня и для тебя тоже.
И Светлана закончила разговор.
Встречаться с ней не хотелось, и непонятно было, почему она так настойчиво просит об этом, ведь он уже объявил бывшей жене, что не хочет иметь с ней какие-либо отношения – тем более быть у нее на содержании. Теперь она говорит о каком-то важном разговоре, приплела известного актера. Раньше о нем она молчала: выходит, выдумала только что. Но зачем ей это? И что она может сказать такого важного для Павла? Для него самым важным теперь является работа, да и раньше она была для него самой большой любовью, когда он не знал, что самое дорогое для него – бабушка и мама.
Он выходил с парковки, когда рядом притормозил «Гранд Чероки», из открытого окна помахал рукой Всеволод, а потом предложил:
– Сыграем сегодня партейку?
Павел молча покачал головой.
– А я проанализировал ту партию, – радостно доложил Мухортов, – и нашел свою ошибку. Элементарный зевок – отвлекся… Ты сам не разбирал партию? Я запись не взял тогда – забыл: пришлось по памяти. Но все равно ты не выбрасывай: листок на столе лежит.
– Хорошо, – ответил Ипатьев и хотел уже поскорее покинуть начинающего раздражать соседа, но Всеволод вдруг вспомнил:
– Видел сегодня твою Светлану, даже поздоровался с ней. Но она промчалась мимо. Одета была как-то странно: в длинном плаще, несмотря на жару, в платке и темных очках. Я чуть было мимо не проскочил, но вдруг пахнуло дорогими духами, и я поздоровался.
– Где ты ее видел?
– Да перед нашим домом. Шикарного «Бентли» не было. Света, если, конечно, это была она, села в какую-то маленькую машинку: то ли китайскую, то ли корейскую…
Мухортов зачем-то врал, и это раздражало Павла еще больше. Ему показалось даже, что сосед своей пустой болтовней задерживает его с какой-то целью. Павел кивнул и поспешил к дому – как будто торопился застать кого-то в своей квартире. Но там было пусто и уныло.
И не хотелось никого видеть. Хотелось выть.
Прилетела эсэмэска от бывшей жены: «Я еду».
Он подождал немного, чтобы снова не столкнуться с неуравновешенным психотерапевтом, и вышел на лестницу. Спустился во двор, прошел под низкой аркой на тихую улочку и сразу увидел спешащую к нему бывшую жену. Светлана посмотрела на него, приветливо улыбнулась и ускорилась. Она почти побежала и с разбегу бросилась ему на шею.
– Я скучала.
Павел попытался отстраниться, но не получилось: бывшая жена вцепилась в него крепко.
– Чего приехала? – поинтересовался он.
Это прозвучало грубо, но Света, судя по всему не обиделась.
– Скучаю по тебе все время: все из рук валится.
– Домой не приглашаю: у меня на работе аврал, – соврал Ипатьев, – приехал пару часиков поспать, а потом назад в студию.
– Понятно, – кивнула Светлана, – у тебя в квартире очередная баба. Я же предупредила, что приеду к тебе с важным разговором.
– Мы с тобой уже столько раз разговаривали…
– Я не решалась сказать тебе то, о чем думаю уже давно. Я хочу развестись. Артем изменяет мне. У него роман с…
– Я в курсе, – поспешил закончить разговор Павел, – у него роман с его помощницей, которая не только сексапильна, но и умна.
– Даже слишком, – вздохнула Светлана, – но я его не держу, потому что не люблю и никогда не любила. Я все эти годы… всю свою жизнь люблю только тебя. А он пусть идет своей дорогой. У нас брачный контракт, по которому он ничего не получает от меня. Но он теперь и так далеко не бедный человек.
– А от меня ты чего хочешь?
– Я хочу жить с тобой, засыпать и просыпаться вместе с тобой, дышать с тобой одним воздухом.
– Погоди, погоди…
– Я хочу передать тебе управление нашим холдингом. Дело, конечно, непростое, но ты справишься… Ты даже сможешь помогать своей программе. Толя Медведев станет ее директором и художественным руководителем, а ты спонсором…
– Мне не нужен ваш холдинг.
– Хорошо, но я могу сделать так, что твою программу завтра же прикроют.
Павел наконец-то отстранил от себя бывшую жену и отвернулся. В нескольких шагах от них стоял Всеволод с полиэтиленовым пакетом в руках.
– Привет еще раз, – произнес психотерапевт и кивнул Светлане, – вот сбегал в магазин и купил себе бутылочку «Мартеля». Хочу ее сегодня же опустошить – повод более чем достойный… В журнале о нейропсихиатрии, издаваемом Кембриджским университетом, вышла моя статья «Социальный вирус», в которой я утверждаю, что психические заболевания, как и все прочие, имеют вирусное происхождение. Например, такое явление как мода, она ведь тоже распространяется как болезнь. И если еще совсем недавно мужчину, появившегося в обществе в женской одежде, тут же упрятали бы в психушку, то сейчас есть целое направление такой моды… По улицам западных городов нынче дефилируют мужики в бабских тряпках. Тысячи… миллионы психов…
– Отстань от нас, – попросила Светлана.
– Я просто радостью делюсь, – объяснил свою назойливость Мухортов.
– А я горем, – негромко ответила Звягинцева и прижалась к Павлу.
– Заходи через полчасика, – сказал соседу Павел, давая понять Свете, что он не расположен к долгой беседе.
– Сволочь ты, Ипатьев, – шепнула ему в грудь бывшая жена.
– Сейчас по всему миру психологи и психиатры обсуждают мою статью, идут споры, меня уже провозгласили… – начал объяснять не спешащий покидать улицу Мухортов.
– Потом расскажешь, – поторопил его Павел, отцепил от себя бывшую жену и произнес совсем тихо, чтобы только она слышала:
– Демонстративно проявляемая любовь – не любовь вовсе.
– Ты не только сволочь, но и дурак, – усмехнулась бывшая жена, – я не любви у тебя выпрашиваю, а просто хочу жить с тобой под одной крышей со штампом в паспорте. С мужем я развожусь. Хочу с тобой остаток своих дней провести. Но ты, раз такой кобель оказался, можешь спать с кем захочешь.