– О, я бы сказала им, но никто не слушает, – поделилась она несколько дней назад после обеда, когда мы сидели вместе на улице, а свежий ветер развевал наши волосы. В тот день солнце светило около пятнадцати минут, и все наслаждались им, пока оно не скрылось снова. Здешние края славились мрачными, пасмурными днями. – Поэтому я просто жду дня своей смерти, и, может быть, тогда кто-нибудь все поймет.
Ее слова пугают меня, но я не понимаю, что конкретно она имеет в виду. А каждый раз, когда пытаюсь спросить, Сильви меняет тему.
Поэтому я молчу и втайне молюсь, чтобы моя единственная подруга в этой богом забытой школе не умерла до окончания учебного года. Я даже не знаю, был ли у них со Спенсером секс. Она так и не заикнулась об этом.
Уит все еще не вернул мой дневник.
Наша сделка окончена. Я его больше не интересую, что совершенно очевидно, но он все равно его не возвращает. Само собой, я о нем тоже не спрашиваю. Уит занимается своими делами, проводит время с новой игрушкой или друзьями, и мы с ним не общаемся. Больше никаких пылких взглядов украдкой в коридорах или в классе. Мы оставили это в прошлом.
Он для меня в прошлом.
В этом я пытаюсь себя убедить.
Сложнее всего мне приходится на уроке по государственному устройству Америки. Иногда Уит выбирает другое место и садится прямо передо мной, будто дразнит меня, напоминая о том, что он все еще здесь. Такой невероятный и полный решимости не давать мне покоя. Я каждый день сижу за одной и той же партой и прихожу на урок пораньше в надежде, что он сядет подальше от меня. Встретится со мной взглядом на мгновение, а потом поцелует Кейтлин в подставленную щеку, и они разойдутся в разные стороны. Она сидит в другом конце класса, на первой парте, как послушная маленькая ученица.
А Уит уходит в самый конец класса с левой стороны и всегда садится прямо передо мной.
Так близко, что я чувствую его запах. Вижу мягкие пряди волос у него на затылке. Я знаю, какие они шелковистые на ощупь. Знаю, как он стонет, когда кончает. Знаю вкус его губ, когда он целует меня. Вкус его члена, когда он скользит им между моими губами.
Порой я задумываюсь. Может, я все выдумала. Может, произошедшее между нами было сном. Или кошмаром. Когда он оставил меня одну посреди леса, я поплелась обратно в общежитие, вся разбитая и в слезах. Никто не пришел меня искать. Даже Сильви. Она была слишком поглощена собственными проблемами со Спенсером, поэтому я не могу на нее злиться.
К тому же, разозлившись на Сильви, я вообще останусь без друзей, и не могу рисковать тем, что потеряю ее.
Просто…
Не могу.
Мысли об украденном дневнике не дают мне покоя, и я хочу его вернуть. Каждый раз, когда выдвигаю ящик и вижу, что его нет, прихожу в ярость. Гадаю, как много Уит на самом деле прочел? Правда ли он знает все мои тайны?
Или все это время он дразнил меня, а сам ни разу не заглядывал в дневник? Это больше похоже на правду. Ему нет до меня дела. Почему его должно волновать мое прошлое?
Оно и не волнует. Уит непомерный бесчувственный придурок и заслуживает быть несчастным с женщиной, которую выбрали за него, вместо той, в которую мог сам влюбиться. Надеюсь, он ее ненавидит. Надеюсь, она никогда не родит ему детей. Надеюсь, однажды он подумает обо мне, и его переполнит безумное жгучее сожаление.
Надеюсь.
Надеюсь.
Надеюсь.
Поговорив с мисс Томпсон и сообщив ей, что я никуда не уеду на следующей неделе, я иду в библиотеку и делаю вид, что занята домашней работой. На самом деле я читаю книгу в приложении Kindle, мрачную и будоражащую, но вместе с тем ужасно романтичную. Она мне очень близка. Главная героиня сильная. Дерзкая. А герой – настоящий альфа-самец, бизнесмен миллиардер, который рявкает на людей вместо того, чтобы разговаривать с ними, как рационально мыслящий человек.
С одним исключением в лице женщины. С ней он обращается как с королевой. С хрупкой драгоценностью, которую только он может защитить. И хотя она сама прекрасно может о себе позаботиться, все равно позволяет ему так с ней обращаться. Ей это нравится. Он дает ей чувствовать себя особенной.
Любимой.
Я думаю о Уите. О том, как он назвал меня умопомрачительной. Как заставлял почувствовать себя самой красивой девушкой, которую он только видел. Как говорил, что мне не спрятать свою красоту, как бы я ни старалась. Тогда я не придала его словам особого значения, но придаю сейчас, снова и снова повторяя их в своих мыслях. Говорил ли он всерьез? Или просто пытался очаровать меня, чтобы я уступила его желаниям?
– Вот ты где.
Я поднимаю взгляд и вижу Сильви, со слабой улыбкой стоящую возле стола. Убираю телефон, не желая попасться за чтением дарк-романа, когда должна заниматься домашней работой, даже если застукает меня подруга.
– Привет, – говорю я звенящим от беспокойства голосом, которое слышно даже в одном слове. Я вижу, как в ее взгляде мелькает раздражение. Сильви терпеть не может, когда окружающие спрашивают о ее состоянии. – Где ты была? С тобой все хорошо?
– Нормально. – Она выдвигает стул и садится, с громким стуком бросив рюкзак на стол.
Слышу узнаваемое шиканье мисс Тейлор, и Сильви закатывает глаза.
– Очередной прием у врача. Я сказала маме, чтобы привезла меня обратно. Хотела пойти на занятия, – продолжает она.
– Остался всего один день, – мягко напоминаю я. – Все равно здесь ничего особенного не происходит. Ты могла и пропустить.
– Мне нужно было уехать от нее. – Сильви смотрит в телефон, печатает кому-то ответ, высунув кончик языка между губ, и отправляет. Кладет телефон на стол рядом с рюкзаком. – Я так от нее устала. Проводить время с матерью очень утомительно.
Мне знакомо это чувство.
– Я скучала по тебе, – говорит она нежным голосом. – Знаю, что в последнее время у нас почти не было возможности поговорить, но я знаю, что ты пережила… непростое испытание в ночь Хэллоуина, и сожалею о случившемся.
Я хочу спросить, что именно ей известно, но, с другой стороны, не желаю знать, что говорили обо мне.
Вместо этого я натянуто улыбаюсь и киваю.
– Спасибо.
– Как ты? – Она оглядывается через плечо, а потом пододвигает стул ближе к моему. – Уит разобрался с этой проблемой.
– Ты про Брайана? – спрашиваю я, приподняв бровь. – Я так и поняла.
– Знаешь, он не делает такого для кого попало. Обычно такие жесткие меры он приберегает для людей, которые притесняют меня. – Сильви замолкает на мгновение. – А ради тебя он пошел на это уже дважды.
– Я не понимаю почему, – небрежно замечаю я, пытаясь делать вид, будто все это неважно. – Теперь он с Кейтлин. Думаю, будет вместо меня защищать ее.
Сильви хихикает, качая головой.
– Да плевать ему на Кейтлин. Думаю, ему нравится ее общество только потому, что она тешит его самолюбие, а Уиту это приятно.
– Не стоит быть такой наивной, Сильви. Кейтлин тешит ему не только самолюбие, – огрызаюсь я, как ревнивая мегера.
Сильви перестает смеяться и задумчиво смотрит на меня.
– Ей бы очень этого хотелось. Но Уит всегда держит ее на расстоянии вытянутой руки. Недавно я спросила у него почему. Он сказал, что не может с ней спать. Тогда от нее будет не отвязаться.
Я молчу, отчаянно желая верить Сильви, но говорю себе, что меня больше не волнует, чем занимается Уит.
Не мое дело.
Лицо Сильви озаряется, пока она рассматривает меня.
– О господи, меня сейчас посетила отличная идея. Поехали со мной домой на День благодарения!
Я молча смотрю на нее в потрясении, снова и снова прокручивая в голове ее предложение. Сильви не обращает на меня внимания, достает лист белой бумаги и кладет на него ладонь. Берет карандаш и начинает медленно обводить свою руку. Я понимаю, что она делает, и не могу сдержать улыбку.
Сильви рисует индейку.
– Я не хочу навязываться, – говорю я, но она резко поднимает голову и смотрит умоляющим взглядом.
– Навяжись, пожалуйста. Мне до смерти этого хочется. Дома в Ньюпорте ужасно скучно. Раньше мы постоянно проводили там лето, но после развода родителей ездим только на День благодарения. Мама с папой проводят праздник вместе с нами.
У меня открывается рот.
– Я думала, они в разводе.
Сильви снова сосредотачивается на индюшке.
– Мама всегда говорит, что отцу нужно думать о детях. Будто мы все та же маленькая идеальная семья, стоит мамуле с папулей оказаться под одной крышей. Ерунда. Скорее ей хочется делать вид, будто они все еще вместе. Развод – огромное пятно на ее социальном статусе.
В голосе Сильви слышится горечь.
– А что твоя семья делает на Рождество?
Она поднимает голову.
– Под Рождеством отец подвел черту. Он больше никогда не проводит его с нами. Едет в отпуск в экзотическую страну в компании подружки текущего месяца. После развода он живет на полную катушку, и, пожалуй, я не могу его винить.
– А остальные члены твоей семьи? – спрашиваю я.
– О. Обычно мы проводим праздники на Манхэттене. В Рождество город полон жизни. Это мое любимое время года.
– В праздники красиво, – я отрешенно соглашаюсь, мысленно перебирая возможные варианты. Безумно ли думать о поездке с Сильви как о возможности оказаться рядом с Уитом? Хотя зачем мне так себя мучить? Разозлится ли он из-за того, что я заявлюсь на их семейный отдых, или будет рад меня видеть?
Склоняюсь к первому варианту. После нашей последней встречи я не сомневаюсь, что его уже тошнит от моих выходок. Точно так же, как меня тошнит от его.
– Ну? Что скажешь? – Я поднимаю взгляд и вижу, что Сильви наблюдает за мной. – Это отличный способ отвлечься.
– Для кого?
– Для меня. Мне нужно проводить с кем-то время. Лина постоянно занята танцами. Она в Лондоне и не может уехать. А даже если бы приехала в Ньюпорт, она уже не та, что прежде. Больше не готова к бесшабашным выходкам. – Какое странное, устаревшее слово. Хотя, пожалуй, из уст Сильви оно не кажется таким уж устаревшим. – Ты могла бы познакомиться с моим отцом. О, вот на это стоило бы посмотреть.