– Я не хочу жениться на ней ни сейчас, ни через пять лет, ни даже через двадцать. Я не люблю ее, – цежу я.
– Ты едва ее знаешь.
– Достаточно хорошо, чтобы мне не хотелось с ней быть. Уверен, что она тоже со мной быть не хочет. А если и хочет, то только потому, что ей вбили в голову, будто это правильно. Она не знает меня. Может, я ей даже не нравлюсь.
– Ты Ланкастер. Поверь мне, ты ей нравишься, – он усмехается.
– Только из-за денег. – Я вскакиваю на ноги, дав волю раздражению. – Ты воспринимаешь все как одну большую шутку, а речь вообще-то о моей жизни!
– И какая же у тебя плохая жизнь. А нет, погоди, у тебя есть все, о чем ты только можешь мечтать. Все деньги мира. Тебе не придется даже пальцем пошевелить до конца твоей гребаной жизни, а тебя волнует будущая жена? Могу добавить, очень красивая девушка, которая будет с улыбкой терпеть твои выходки. Единственное, что от тебя требуется, – трахнуть ее и наплодить хорошеньких малышей Ланкастеров. Вот и все. – Он сердито смотрит на меня. – Вот же, мать твою, проблема, сынок. Настоящая. Черт подери. Проблема.
– Еще вчера вечером ты говорил, что я должен подождать и жениться по любви, – тихо говорю я, а будущее так и проносится перед глазами. Скучное. Холодное. Как мои родители.
Отец хмурится, будто пытается вспомнить свои слова.
– Не помню, чтобы говорил такое, а даже если так, то это было не всерьез. Я был пьян.
– Разве не в таком состоянии мы бываем предельно честны? – спрашиваю я, пытаясь хоть за что-то ухватиться. За что угодно, кроме суровой реальности.
Он издает вздох.
– Ты застал меня в момент уязвимости. Любовь – удел дураков. Относись к своему браку как к коммерческой сделке, и станет намного проще.
Голова идет кругом. Да черта с два. Я не стану этого делать.
– Я. На. Ней. Не. Женюсь, – проговариваю я сквозь стиснутые зубы.
Отец смотрит на меня, прищурившись.
– То, что ты совершеннолетний, не значит, что ты теперь можешь контролировать каждый свой шаг. У тебя по-прежнему есть обязательства.
– Какие, например? Жениться на незнакомке, когда окончу колледж? Как по мне, все это полная херня. – Я тычу указательным пальцем себе в грудь. – У меня есть деньги. Деньги, к которым у тебя нет доступа, которыми ты не можешь распоряжаться. И тебя это бесит, я прав? Когда тебе исполнилось восемнадцать, все деньги так и остались под контролем твоего отца. К счастью для меня, моя мать тоже родом из богатой семьи.
– Не такой богатой, как Ланкастеры.
– Да насрать. Это уже заезженная пластинка. Я не стану этого делать. – Я разворачиваюсь и иду к выходу, но слова отца заставляют меня резко остановиться.
– В конце концов ты женишься на Летиции, – утверждает он. – Нравится тебе это или нет. У тебя нет выбора.
Я оглядываюсь через плечо.
– В этом и состоит отличие между нами, папа. У нас всегда есть выбор. Просто ты не видел свой.
Глава 35Саммер
– Тебе не кажется, что это слишком? – Я смотрю на свое отражение в зеркале, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую. Мы в комнате Сильви готовимся к вечеринке, которую устраивает кто-то из соседей.
И под соседями я подразумеваю владельцев такого же роскошного поместья, где соберутся сотни людей, большинство из которых наши сверстники. Будет выпивка, наркотики, и все, несомненно, выйдет из-под контроля. Сильви вне себя от радости от возможностей, которые таит сегодняшняя вечеринка.
Возможных скандалов, уж не сомневаюсь.
А это платье уж точно станет поводом для большого скандала.
– Ты прикрыта, – успокаивает Сильви и подходит ко мне, чтобы мы обе посмотрели в зеркало.
– Слишком короткое.
– У тебя длинные ноги. А в этом платье кажутся еще длиннее. – Она усмехается. – Хотя бы грудь не вываливается.
– Ага, ведь вместо этого оголена вся спина. Подумаешь. – Я поворачиваюсь боком и прикусываю нижнюю губу, рассматривая себя в этом платье. Одно неверное движение – и сбоку будет видно грудь. Я ловлю взгляд Сильви в отражении. – Тебе не кажется, что это перебор? Я хочу произвести хорошее впечатление.
– Все девушки будут в слишком коротких платьях или с декольте, из которого вываливаются сиськи, – Сильви закатывает глаза. – Не волнуйся. И потом, на кого ты там собралась производить впечатление?
Ей легко говорить. Она росла в этой обстановке, с этими людьми. У нее прочное положение в обществе и среди друзей. А я? Меня никто не знает. А когда все поймут, кто я такая, то будут шокированы, увидев меня с Ланкастерами.
Но я сама купила это черное бархатное платье с узором, решив, что это беспроигрышный вариант. И хотя в магазине покупка казалась удачной, сейчас я волнуюсь.
Но, наверное, уже поздно волноваться.
Мы заканчиваем собираться. На Сильви бархатное платье темно-бордового цвета, такое же облегающее, как мое, но с бретельками и глубоким декольте. У меня бы в нем вываливалась грудь, но Сильви меньше, и на ней оно сидит прекрасно. Я завиваю ей волосы, потом она выпрямляет мои, и мы обе ярко красим глаза, не жалея темной подводки и теней.
– Сделаем сексуальный смоки айс, – говорит Сильви, закрывая палетку теней от Chanel, и берет бежевый карандаш для губ. – Но губы оставим бледными, иначе будет перебор.
Я повторяю за ней и наношу светло-розовый блеск, а потом оцениваю результат.
«Неплохо», – думаю я, рассматривая себя.
– Потрясающе выглядишь, – восхищается Сильви.
– Ты тоже, – отвечаю я.
– Все парни на вечеринке с ума сойдут, когда увидят тебя. Они любят свежее мясо, – продолжает она, и я отвечаю нервным смешком.
– Насчет этого не уверена. – Я треплю подол платья, чувствуя себя некомфортно оттого, что меня назвали свежим мясом. И меня интересует только один парень. – Уит поедет сегодня с нами?
– Сказал, что поедет, – отвечает Сильви скучающим тоном. Она даже не смотрит на меня. – Я недавно написала ему.
Я весь день не видела Уита. Даже мельком. После прошлой ночи кажется, что между нами произошла существенная перемена. Как будто мы, возможно, могли бы признать, что теперь мы…
Вместе.
Впрочем, после того как мы не виделись целый день, я ни в чем не уверена и раздражена из-за собственной неуверенности. А может, я изначально придаю нашим так называемым отношениям слишком большое значение. На самом деле у нас нет отношений. Он просто по какой-то причине использует меня. Хотя точно знаю, что это никак не связано с моим дневником или желанием отомстить моей семье из-за маминой интрижки с его отцом.
Дело в нас самих. И теперь нас влечет друг к другу, несмотря ни на что.
– Нам пора, – голос Сильви прерывает мои мысли. – Уже почти девять.
– Во сколько начинается вечеринка? – Мы рано пообедали, и я должна быть голодна, но волнение отбило всякий аппетит.
– В восемь, но никто не приходит вовремя. – Сильви берет телефон, отправляет кому-то сообщение и почти сразу получает ответ. – Уит говорит, что тоже готов. Встретимся с ним внизу.
Теперь мандраж грозит охватить меня всю.
– Можно я оставлю здесь свои вещи? – я указываю на косметичку и лежащий рядом с ней телефон.
Сильви хмурится.
– Не будешь брать с собой телефон?
– А куда я его положу? – Я указываю на себя. Ситуация напоминает мне о нашем разговоре в ночь Хэллоуина, которая прошла для меня плохо.
Я прячу неприятные воспоминания на задворки разума.
– И правда. Я тоже свой оставлю.
Мы выходим из комнаты в коридор, но Сильви останавливает меня, хватая за руку.
– Спенс, возможно, заглянет сегодня.
Я приподнимаю бровь.
– Твой Спенс?
Сильви хмурится.
– Он не мой. Он мне не принадлежит.
– Точно, он просто без ума от тебя и до смерти хочет быть с тобой, – дразню я.
Хмурый вид сменяет лукавая улыбка.
– Думаешь, ему понравится платье?
– До чертиков, – уверенно говорю я, когда мы подходим к лестнице.
Мы останавливаемся наверху, и я вижу Уита, который ждет нас в холле с нетерпеливым выражением красивого лица.
При виде него у меня перехватывает дыхание. Он надел черный костюм без галстука, который безупречно на нем сидит, и светло-серую рубашку, расстегнутую у шеи. Он хмурит брови, печатая что-то в телефоне, и поднимает взгляд, когда слышит стук наших каблуков по мраморному полу.
– Мы готовы, дорогой братец, – объявляет Сильви, слегка подтолкнув меня, так что не остается иного выбора, кроме как начать спускаться первой.
Уит не сводит с меня глаз, пока я ступаю по лестнице. Я надела туфли на высоком каблуке, но мне кое-как удается сохранить равновесие, когда я подхожу к нему с легкой улыбкой и борюсь с нервами, от которых сводит живот.
– Привет, – тихо говорю я.
Он хмурится и тихо произносит:
– Ты что это надела, черт возьми?
Я замираю от его тона, и мы сверлим друг друга взглядом, пока Сильви спускается.
– Тебе не нравится? – шепотом спрашиваю я, когда она подходит к нам.
– Потом обсудим, – огрызается Уит, поворачивается к сестре и подает ей руку. – Идем, Сил.
Я иду за ними, стараясь не обращать внимания на волну разочарования, грозящую меня захлестнуть. Почему он вызывает у меня такие чувства? Будто я только и делаю, что все порчу, когда он рядом? Это сводит с ума. Он сводит с ума.
Мы втроем садимся на заднее сиденье «линкольна», заняв весь диван, и я оказываюсь между ними. Сижу рядом с Уитом и впитываю его тепло, жалея, что не могу к нему прижаться. Умолять его, чтобы рассказал мне, в чем я ошиблась с выбором платья.
Я была уверена, что ему понравится.
Всю дорогу он прижимает свое бедро к моему, его тепло проникает в меня, распаляя кровь. Сильви болтает без умолку, не замечая наше с Уитом безмолвное внимание. Напряжение нарастает. Все сильнее. И сильнее. Пока не становится невыносимо трудно дышать.
Через несколько минут мы подъезжаем к роскошному поместью, и Сильви тянется к дверной ручке, чтобы выйти из машины.