– Мне все равно, что вы с Уитом делали. Или не делали. Хотя, судя по сплетням, которые я слышу от слуг, вы сделали все, что только можно. – Она бросает на меня взгляд, скривив верхнюю губу в отвращении. – Знаешь, все о вас говорят. Наверное, необходимость каждый день менять перепачканные спермой простыни становится поводом для раздражения.
Я не позволю ей стыдить меня. Вместо того, чтобы начать защищаться, я молчу. Сильви рассматривает меня, напоминая мне своего брата, а потом издает вздох.
– Поскольку из-за того, что ты так резко меня бросила, я осталась в этой адской дыре совершенно одна, мне пришлось пересмотреть свою стратегию. Поэтому я уговорила Спенса побыть с нами. Все равно у него не было планов на праздники. Наверное, оставшись в городе, он просто нюхал бы без конца наркоту и трахал доморощенных моделей. – Я все так же молчу, гадая, занимались ли они уже сексом.
Наверное, нет.
– Уит умеет вскружить голову, я понимаю. А судя по тому, что я слышала, он по уши в тебя втрескался, – надменно заявляет Сильви.
Я хмурюсь.
– Что ты слышала?
– На вечеринке Лейтон не стихали слухи. Все стали свидетелями того странного разговора между Монти и Уитом, – говорит Сильви, глядя на меня свысока. – И как тебе только удалось так быстро привлечь Монти на свою сторону?
– Он застал меня в слезах, когда вышел с тайной встречи с каким-то неизвестным качком, который любит ему отсасывать, – признаюсь я.
Сильви разражается смехом, и это дарит мне надежду.
– Могу представить, как Монти это говорит. Уверена, это был Тай Питерс. Он так зациклен на своей мужественности, что меня бы нисколько не удивило, если он любит время от времени кому-нибудь отсосать.
Понятия не имею, кто он, но это неважно. Никак не могу смириться с тем, как ранила чувства Сильви и как сильно мне нужно ее прощение. Она всегда была добра ко мне. Одна из немногих во всей частной школе «Ланкастер».
– Мне очень жаль, что я тебя расстроила. Я не хотела тебя обидеть, Сильви. Просто…
– Парни. Они возмутительны и в то же время прекрасны. Правда ведь? И, пожалуйста, давай без подробностей про вас с моим братом, – говорит она. – Я уже и так достаточно наслушалась.
– Как у вас со Спенсом дела на этой неделе? Наслаждаетесь обществом друг друга? – спрашиваю я, меняя тему.
– Мне бы хотелось, чтобы мы веселились так же, как вы двое, – отшучивается она, а потом я замечаю вспышку разочарования в ее взгляде. – Он меня боится.
– Что? Как это?
– Боится, что я сломаюсь. Я же хрупкая, ты знаешь.
– Ты же сама все время говоришь, что умираешь, – напоминаю я.
Сильви издает вздох и отпивает латте.
– Видимо, мне своего не добиться.
Я смотрю, как Сильви пьет из изящной кружки, а потом снова гляжу в окно. Сегодня выдалось солнечное утро, но ветер треплет деревья, заставляя их дико раскачиваться. Вижу две мужские фигуры, стоящие в отдалении. Они приблизительно одного роста. Стоят, склонив друг к другу головы. Сперва мне кажется, что это Уит со Спенсом.
Но нет, это Уит и его отец.
Нахмурившись, я отвожу от них взгляд и стараюсь не замечать внезапно образовавшийся в животе ком. Мы сидим в тишине, Сильви смотрит что-то в телефоне и пьет кофе. Я обкусываю кожу на пальце и наблюдаю, как Уит говорит со своим отцом. С такого расстояния мне не видно их лиц, но, похоже, оба напряжены. Меня это пугает.
Я не могу отвести взгляда, преисполнившись тревогой. Отец имеет огромное влияние на Уита. Само собой. Огастас Ланкастер – влиятельный человек, а Уит – наследник рода Ланкастеров. Он беспрекословно сделает все, что велит ему отец.
– Он не одобряет, – внезапно говорит Сильви.
Уит отступает на шаг, но даже с расстояния я вижу, что он злится. Все его тело напряжено, рот приоткрыт. Будто он никак не может замолчать. А может, даже кричит.
– Кто не одобряет?
– Мой отец. Он не одобряет тебя. И уж точно не одобряет ваши с Уитом отношения. – Я поглядываю на Сильви и вижу, что она наблюдает за мной, поджав губы и округлив глаза. – Не уверена, одобряет ли он тебя на роль моей подруги.
Меня охватывает беспокойство.
– Ты о чем, Сильви?
Она ставит чашку на крохотный столик возле кресла и смотрит на меня с жалостью во взгляде.
– Сегодня за завтраком родители прочитали мне небольшую лекцию.
– О чем? – осторожно спрашиваю я.
Она пожимает плечами.
– О тебе. О Уите. И о том, что они не хотят, чтобы ты находилась здесь и все рушила.
– И что конкретно я рушу? – спрашиваю я еле слышно. Я ждала этого момента, но время шло и к концу недели я решила, что мне удалось избежать их неодобрения.
Вот я глупая. Я ошиблась.
– Планы Уита. Его жизнь. Ты не должна быть ее частью, – говорит Сильви, будто бы все так просто.
Но жизнь не проста. Ей ли этого не понимать.
– А ты не устала от того, что родители постоянно указывают тебе, что делать? Контролируют каждый твой шаг. Тебе уже шестнадцать, Сильви. Ты не собираешься покинуть родительское гнездышко? Пойти в колледж? Или твоя мать имеет право распоряжаться и твоими планами на будущее тоже? – дерзко спрашиваю я.
Сильви смотрит на меня, прищурив глаза, и в этот момент я понимаю, что совершила ошибку.
Я зашла слишком далеко.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь и каково быть частью этой семьи. Одной из самых влиятельных семей в стране, если не в мире. Мы прочно закрепили свое место в обществе и не можем допустить, чтобы все разрушила какая-то глупая распутная девица, которая положила на нас глаз. Ты вечно на задворках. Грустная маленькая девочка, с тоской заглядывающая в окно, – насмехается Сильви. – Говорят, совсем как твоя мать.
Я смотрю на нее с открытым ртом.
– Сильви…
– Хватит. – Она поднимает руку. – Тебе нет до меня дела. Думаю, никогда и не было.
– Это не правда. Ты одна была добра ко мне и стала общаться со мной в школе «Ланкастер», – напоминаю я. – Больше никто не хотел со мной дружить. Уит убедил всех…
– Верно. Он настроил всех против тебя, а я подумала, что смогу подружиться с тобой, просто чтобы его позлить. – Ее улыбка жестока, и мне кажется, что все это ложь. Она ведь в самом деле хотела быть мне подругой? Смотрю, как Сильви берет кружку и делает еще один изящный глоток. – Думаю, тебе лучше пораньше вернуться в кампус. Скажем… завтра же утром?
– Почему? – в неверии спрашиваю я, жалея, что Уита нет рядом. С нами. Он бы вступился за меня, правда? Велел бы Сильви, чтобы перестала вести себя как стерва.
Ведь так?
Сильви со стуком ставит чашку на столик и наклоняется вперед, пристально глядя на меня.
– Послушай. Ты использовала меня, чтобы провести всю неделю наедине с Уитом. Попытаться с помощью секса заставить его думать, будто ты идеально ему подходишь. Я всегда считала, что Уит умнее, но, очевидно, у тебя волшебная вагина, потому что он не может думать ни о чем другом. А теперь тебе как-то удалось убедить его пойти против всего, за что выступает наша семья.
Я открываю рот, готовая защищаться, но она не замолкает.
– Мама ненавидит тебя. Говорит, что ты дочь шлюхи, которая разрушила нашу семью, и, когда она так говорит, когда я вижу, что ты делаешь с Уитом, со всеми нами… – Она поджимает губы и смотрит на меня с презрением. – Я вынуждена с ней согласиться.
Я встаю на дрожащих ногах, молясь, чтобы не упасть.
– Сильви. Пожалуйста. Ты моя единственная подруга. Клянусь, я не использовала тебя, чтобы сблизиться с Уитом.
– Не заливай, – говорит она с отвращением. Затем отворачивается и смотрит в окно. – Они сейчас придумывают, как избавиться от тебя, надеюсь ты это понимаешь. Мама не желает видеть тебя сегодня за столом. За ужином, во время которого мы будем говорить о том, за что благодарны. Она запрещает.
Запрещает. Видимо, придется согласиться с ее требованиями, раз она хозяйка дома.
– Ты ведь не думала всерьез, что у вас могут быть настоящие отношения? – Сильви снова смотрит на меня внимательным взглядом. – О, взгляни на себя. Думала. Наверное, веришь, что раз он постоянно тебя трахает, то это проявление любви.
Слезы наворачиваются на глаза, и я стараюсь их сдержать. Я не могу расплакаться. Не могу.
Не стану.
– Это не так, – сухо говорит она. – Он уже делал так раньше. Ты не первая. И точно не станешь последней.
Мы смотрим друг на друга, выражение лица Сильви совершенно бесстрастно.
– Знаешь, кого ты мне сейчас напоминаешь? – спрашиваю я обманчиво мягким тоном.
Сильви приподнимает брови.
– Кого?
– Свою мать стерву. Ты точно такая же, Сильви. – Я разворачиваюсь, выхожу из комнаты и, не разбирая дороги от слез, мчусь по коридору. Я не понимаю, почему Сильви была так бесчувственна. Ее слова пронзали, будто нож, уничтожая меня.
Все это было притворством? Ее дружба, мои отношения с Уитом? Все было ненастоящим?
Должно быть, это так.
Я вижу лестницу, ведущую в гостевое крыло, мчусь к ней и, взбежав по ступенькам, собираюсь повернуть к своей спальне, как вдруг слышу окликнувший меня голос.
– Саммер? Я бы хотела поговорить с тобой. Есть минутка?
Леденящий ужас пробегает по спине, и, повернувшись, я вижу перед собой Сильвию Ланкастер в безупречных широких брюках черного цвета и кремовом свитере с блестящей цветочной брошью на правом плече. Явно вещица от Chanel. Светлые волосы гладко уложены и заправлены за уши, на губах красная помада.
Цвета крови.
– Я собиралась в свою комнату… – говорю я, но замолкаю, когда Сильвия улыбается. Ее улыбка не дружелюбна. Отнюдь.
– Это займет всего несколько минут. Обещаю. Пожалуйста. – Она склоняет голову набок. – Хочешь посмотреть мою приемную?
Я видела ее. Еще вчера Уит распростер меня на огромном столе, спустил с меня трусики нетерпеливыми пальцами, развел бедра и вылизывал, пока я не кончила со вздохом. Со стоном.
– Да, пожалуйста, – говорю я с усталой улыбкой. Только я могла сказать «пожалуйста» женщине, которая, скорее всего, намерена прямо сейчас добить меня парой отборных слов. Сильви уже сделала свое дело. Я и так едва держу себя в руках.