Слово «да» так и вертится на кончике языка, но я сдерживаюсь.
– Зачем? Чтобы ты меня трахнул?
Он ухмыляется.
– Я в деле.
– А я нет. – Я бросаю салфетку на стол и встаю, стараясь не замечать, как трясутся лодыжки.
Дурацкие туфли.
Сделав глубокий вдох, я подхожу к окну, стоя спиной к Уиту, и смотрю на улицу. На дорогах стало свободнее. На улицах почти не осталось людей. Ветер все так же налетает, и, когда я прикасаюсь к стеклу, оно оказывается ледяным.
В зал входит персонал, и я слышу, как они убирают со стола, тихо бормоча на французском, и Уит тоже с ними переговаривается. С тех пор как приехала, я подучила язык, но говорю не так свободно, как Уит. Его голос звучит мелодично, акцент отчетливый. Безупречный. Сексуальный.
В нем все сексуально, черт возьми, хотя так не должно быть.
Нахмурившись, я прижимаю всю ладонь к стеклу, чтобы холод помог взбодриться. Ледяной воздух сковывает ладонь, пробуждая меня от оцепенения, вызванного вином и жирной пищей. Это я убежала от него. Он не мог контролировать свою мать или отца. Это они его контролировали, а я была отвлекающим фактором. Им нужно было избавиться от меня, и я угодила в их ловушку.
Как глупая, наивная девчонка, какой и была.
Как только официант и прочий персонал уходят, я снова слышу, как Уит двигается. Его шаги приближаются, пока он вновь не оказывается позади меня, окутывая своим теплом, пытаясь заманить меня.
Я на миг закрываю глаза, напоминая себе о том, что должна оставаться сильной.
– Когда ты уехала из нашего дома… – начинает он, а потом сразу замолкает, будто пытается подобрать правильные слова. – Прошло уже почти полтора года, а тот день до сих пор ярко запечатлен в моей памяти. Я понял, что моя мать тебе сделала, но ты уже ушла. Я пытался написать тебе. Дозвониться. Но ты не отвечала. Ты так и не ответила. Будто исчезла без следа. Я решил, что ты не хочешь, чтобы тебя нашли.
– Я не хотела, – тихо признаюсь я.
– А потом все завертелось с моей сестрой. – Он издает вздох, и мое сердце болит за него, когда я слышу множество эмоций в этом звуке. – Летиция тоже стала источником проблем. Все это отвлекло меня, и мне нужно было поддержать семью. Сильви до сих не выздоровела. Она винит мать в том, что та намеренно вредит ее здоровью, но я не знаю, во что верить.
Я оборачиваюсь, когда он произносит эти слова, рот приоткрывается от шока.
– Ты это серьезно? Насчет Сильви?
Уит кивает со страдальческим выражением лица.
– Но я ей не верю. Наша мать ни за что бы так не поступила. Она любит Сильви больше всего на свете. Она хочет, чтобы та поправилась.
Я помню все, что мне говорила Сильви. Все маленькие звоночки. Так что вполне логично слышать от нее такие обвинения. Я верю ей. Но не могу сказать об этом сейчас Уиту.
– В начале года я сам пытался тебя найти. Но когда ничего не вышло, нанял частного детектива, и он нашел тебя. В Париже. Несколько недель спустя я столкнулся с Монти, и он признался, что говорил с тобой, – продолжает объяснять Уит.
– Почему ты приехал повидаться со мной только сейчас? Почему не сделал этого тогда? – спрашиваю я, мне необходимо это знать.
– Потому что время лечит? – Он отвечает слабой улыбкой, но она сразу же меркнет, когда я смеряю его сердитым взглядом. – Не знаю, Саммер. Я знал, что ты не захочешь меня видеть.
Беда в том, что я была бы очень рада его увидеть, но не так. Не в результате договоренности с Монти, который обманом заставляет меня прийти в ресторан, якобы на званый ужин с другими гостями.
– Ты обманом завлек меня на встречу. Можно подумать, это намного лучше, – отвечаю я, скрестив руки. Этот жест заставляет Уита опустить взгляд к моей груди, и в его глазах вспыхивает жар. – Заманить меня сюда под предлогом званого ужина. Неужели ты правда думал, что я нормально к этому отнесусь?
– Это была идея Монти, – подчеркивает он с раздраженным вздохом. – Мне стоило знать, что ты разозлишься.
– Зачем ты искал меня, Уит? – тихо спрашиваю я. Мне нужно знать.
– Хотел убедиться, что с тобой все хорошо, – признается он. – Я чувствовал себя виноватым. Будто я в ответе за то, что тебя заставили уехать.
– Я испугалась, – открываюсь я, потупив взгляд на убранный стол. Теперь на нем лежит только мой дневник. Боже, как же я ненавижу эту вещицу. – Мне не хочется переходить дорогу твоей матери.
– Она только сыплет пустыми угрозами, – говорит он, но я не верю ему. Возможно, она такая с ним, но точно не со мной. – Я бы ни за что не позволил ей причинить тебе вред.
– Я не вернусь в ее жизнь и не дам ей такую возможность, – говорю я.
– Если ты со мной, то и она будет присутствовать в твоей жизни, – отвечает он.
Глава 46Уит
Я жду ответа Саммер, а внутри все сводит от нетерпения. Скорее всего, она пошлет меня куда подальше. Было бы заслуженно. После всего, что я заставил ее пережить, пока мы были вместе, а потом обманом вынудил со мной сегодня встретиться, она должна навсегда послать меня к чертям и покончить на этом.
Я это заслужил.
Чертов Монти и чертово платье. Он сыграл роль феи-крестной за мой счет и одел Саммер в такой сексуальный наряд, что я не могу сосредоточиться, не то что мыслить рационально. Руки чешутся от желания прикоснуться к ней. Задрать сетчатую ткань по ее почти обнаженному телу и провести губами по мягкой коже. Вылизать ее маленькую вкусную киску. Сводить ее с ума языком, пока она не кончит мне на лицо.
Член дергается от этой мысли. От воспоминаний. О ее запахе на моем лице и пальцах. О том, как она облизывала мои пальцы, когда кончила. О том, как я засовывал член в ее притягательный рот. Мы были ненормальными в самом ужасном смысле слова, но понимали друг друга. Наша тьма была для нас естественна. Как и наши испорченные мысли и слова. Изначально я хотел наказать Саммер за то, что ее мать сделала моей семье, но вместо этого совершил настоящее безумие.
Взял и влюбился в нее.
Впрочем, я не могу произнести эти слова. Она рассмеется мне в лицо. И, возможно, будет права. Я не имею представления, что такое любовь. Мои родители никогда не вели себя как любящая пара. Они просто терпели друг друга на протяжении большей части своего брака. Если они и были когда-то счастливы и влюблены, то либо до моего рождения, либо я просто такого не помню.
Саммер заставила меня сходить с ума от страсти, но вместе с тем… сделала меня мягче. Заставила улыбаться. Сделала меня счастливым, черт подери. А я вообще не верил, что способен испытывать это чувство.
Только она так на меня влияла. И я не чувствовал ничего подобного с тех пор, как она ушла из моей жизни.
Ни разу.
– Мы не будем заказывать десерт? – внезапно спрашивает Саммер, пропустив мои слова мимо ушей.
Она устремила взгляд на пустой стол, на котором лежит ее дневник, будто насмехаясь над нами обоими. Все это началось из-за дурацкого дневника. Я бы сжег его, если бы мог. Но, может, она хочет его вернуть. Чувствует себя безопаснее, когда он в ее руках, и я дам ей эту безопасность. Я дам ей все что захочет, лишь бы она согласилась продолжить со мной видеться.
Ей нужно только попросить.
– Я подумал, ты сама могла бы стать десертом, – непринужденно говорю я, но мысли мои греховны.
Ее темные глаза вспыхивают, пока она рассматривает меня с настороженным выражением лица.
– О чем ты?
Можно подумать, она не знает.
– Позволь, я покажу. – Я подхожу к ней, и она прижимается спиной к окну, вздрагивая, когда касается холодного стекла. Я слышу, как на улице завывает ветер. – Ты не доверяешь мне?
– Нет, – отвечает она, не колеблясь.
Я делаю еще один шаг к ней, тайком вдыхая ее аромат.
– Я не причиню тебе боли. Если только ты сама этого не захочешь.
Ее глаза округляются от последних слов, и я не могу сдержать улыбку.
– Ты хочешь этого? – я протягиваю к ней руку и провожу пальцами по передней стороне платья, намеренно задевая теплую гладкую кожу. – Или хочешь, чтобы я заставил тебя кончить?
– Думаешь, ты все еще можешь это сделать? – спрашивает она дрожащим голосом.
– Это вызов? – Я приподнимаю бровь. Саммер не отвечает. – Давай я покажу, что я могу для тебя сделать.
Я отвожу ее от окна и прижимаю к стене своим телом, оттесняя ее, пригвождая к месту. На каблуках она выше, ее лицо почти на уровне моих глаз, и, не разрывая зрительного контакта, я тянусь к подолу ее платья. Медленно задираю его по бедрам, пока оно не собирается на талии, обнажив нижнюю часть ее тела.
Слегка отстранившись, чтобы посмотреть на нее, вижу ее длинные гладкие ноги и стринги телесного цвета. Она худее, чем я запомнил, бедренные кости выступают, а живот такой плоский, что кажется почти впалым. Я прикасаюсь к ней в этом месте и чувствую легкую дрожь.
– Ты вообще не ешь? Одна кожа да кости, – спрашиваю я шепотом, проводя пальцами по ее левому бедру и поглаживая кожу.
– Я очень занята, – признается Саммер. – У меня нет времени.
– Если бы ты была со мной, я бы следил за тем, что ты ешь, – я скольжу пальцами по ее животу, погружая один в пупок. – Я бы кормил тебя завтраком в постели. Свежими круассанами с маслом, лучшими, какие только можно пожелать.
– Я бы стала толстой.
– Толстой и красивой. – Я наклоняюсь к ее лицу, почти касаясь губ своими. – Я бы делал все, что ты пожелаешь, если это доставляет тебе удовольствие.
– Да что ты? – Ее голос звучит невозмутимо. Очевидно, что она мне не верит.
– Да. – Я легонько целую ее и отстраняюсь, но Саммер тянется за моими губами, что вызывает у меня улыбку. – Идем со мной.
Я беру ее за руку и веду к столу. Хватаю дневник и бросаю его на пол. Он падает с громким хлопком, отчего Саммер вздрагивает.
– Забирайся на стол, – тихо велю я.
Она хмурится.
– В смысле?
– Я хочу, чтобы ты легла на стол. – Я подхожу к ней, беру за талию и усаживаю на край. – Давай, – подначиваю я, отпустив ее. – Ложись.