Я ритмично сжимаю его член, подталкивая вслед за мной к разрядке, и Уит, со стоном вонзившись в меня, выкрикивает мое имя. Я прижимаю его к себе, пока он дрожит, до краев наполняя меня спермой.
Нависает надо мной несколько мгновений, пока не проходит дрожь, а я глажу его по спине, жалея, что он не раздет. Он молча выходит, вынув опадающий член, и его сперма вытекает, покрывая мои бедра и задницу. Скорее всего, капает на скатерть.
– Неряшливая девчонка, – говорит он, напоминая мне о восемнадцатилетнем Уите. О парне, в которого я так сильно влюбилась. – Взгляни на себя.
Я опускаю руку между ног, окунаю пальцы в его сперму, а потом подношу их к губам и облизываю, не отрывая от него взгляда.
Его глаза вспыхивают, и он убирает член в боксеры, застегивает молнию и приводит себя в порядок.
– Маленькая грязная шлюшка.
– Тебе это нравится, – я не обижаюсь на сказанное им оскорбление.
Он произносит его с любовью. Я больше не чья-то маленькая грязная шлюшка.
Только Уита.
Уит помогает мне одеться, затем забирает мою шубу и накидывает ее мне на плечи. Крепко прижимает к себе, когда мы выходим из отеля, и все еще держит в руке мой чертов дневник. В нас ударяет порыв холодного ветра, и я рада, что его машина подъезжает уже через несколько секунд. Он открывает передо мной заднюю дверь, и я забираюсь в салон. Голова идет кругом, когда он садится вслед за мной, запускает пальцы мне под юбку и поглаживает ягодицы.
Как только машина отъезжает от обочины, он набрасывается на меня, заключает в объятия и целует, будто мы видимся в последний раз. Я отвечаю на поцелуй с равным пылом, смакуя его безупречные губы, и тянусь руками всюду, до чего могу достать. Он так же нетерпеливо, так же жадно спускает лиф моего платья и снова припадет ртом к соску.
– Ты поедешь со мной в отель, – рычит он, уткнувшись в мою кожу, а потом прикусывает ее.
Я взвизгиваю и тут же хочу, чтобы он сделал это снова.
– Хорошо, – говорю я, тяжело дыша.
– Я буду трахать тебя всю ночь. – Уит опускает руку, засовывает пальцы в мои трусики и обнаруживает одну только влажную плоть. – Буду трахать жестко. Пока ты не начнешь умолять меня остановиться.
В животе разливается тепло от этой мысли, и я снова притягиваю его к себе и целую, вкладывая все подавленные чувства, которые я приберегала для него последние полтора года.
– Я бы трахнул тебя и в машине, но мы недалеко от отеля, и на дорогах нет пробок, – радостно говорит он, оторвавшись от моих жадных губ. – Ты такая ненасытная, Сэвадж.
– Ты такой же ненасытный, Ланкастер, – напоминаю я и провожу рукой по отчетливо выступающей эрекции.
Уит улыбается, и какое же это приятное зрелище. Парень, которым он когда-то был, улыбался мне так только под конец наших отношений, когда мы провели вместе неделю в особняке его родителей. Пока все не пошло прахом.
Нахмурившись, я убираю руку от его брюк, воспоминания накатывают одно за другим, наполняя меня печалью.
Тревогой.
Улыбка Уита исчезает, сменившись вопросительным взглядом.
– Что не так?
Я отворачиваюсь, глядя в окно машины на проносящиеся мимо огни города.
– Ничего.
Он пододвигается ко мне на сиденье и едва ощутимо кладет руки мне на плечи. Будто боится ко мне прикоснуться.
– Ты врешь.
Я опускаю голову и делаю вдох, когда чувствую прикосновение его губ у основания шеи. Такое нежное. И милое. А Уит никогда не бывает нежным и милым.
– Все это похоже на ложь.
Он замирает.
– Что именно?
– Это. Между нами. Тот момент в ресторане. И то, как вы с Монти меня провели. А я до сих пор не знаю, чего ты от меня хочешь.
Он не убирает руки с моих плеч, удерживая меня на месте. Хотя я все равно не смогла бы от него сбежать, учитывая, что мы в движущейся машине.
– Я просто хочу тебя.
– На ночь? – Я поглядываю через плечо и вздрагиваю от того, как близко его лицо оказывается к моему. – Трахнуться в последний раз, прежде чем уйти к будущей невесте?
Он хмурится.
– У меня нет невесты. Я уже говорил, что между мной и Летицией все кончено. У меня больше никого нет.
– Уверена, мать кого-нибудь тебе нашла. – Я отворачиваюсь и снова рассматриваю ночной город. Глядя в голубые глаза Уита, я лишаюсь самообладания.
Я должна злиться на него. И на Монти. Они оба обманули меня, и мне это не нравится. Я бесконечно доверяла Монти, но он все это подстроил, хотя знал о моих чувствах по отношению к Уиту и нашим с ним отношениям. К тому, какими ненормальными они были.
Какими ненормальными остаются до сих пор. Я вижу его больше года спустя после страшного предательства, и вот снова оказываюсь добровольной участницей наших сексуальных игр.
Я зависима от него, и, полагаю, могла бы найти утешение в том, что он тоже от меня зависим, но не нахожу. Все это лишь подтверждает, что у нас обоих бардак в голове. Наш с ним союз лишен всякого смысла.
Меня подмывает сказать это вслух, но я помалкиваю.
– Мать не лезет в мою личную жизнь, – говорит Уит, вырывая меня из мыслей.
– Да что ты. – Мой голос полон сомнений.
– Да. – Он наклоняется ко мне и касается губами уха. – Я могу быть, с кем захочу. Ни отец, ни мать не могут указывать мне, что делать.
Сердце колотится в груди, угрожая прорваться через кожу. Я хочу спросить, хочет ли он быть со мной, но боюсь. Прошло слишком много времени с нашей последней встречи, и я выставлю себя навязчивой глупышкой, которая умоляет его принять меня обратно. Будто бы он вообще когда-то был моим.
– Ты ведь даже не собираешься спросить у меня, чего я хочу. – Он водит губами по моему уху, щекоча кожу. – Боишься?
– Я злюсь на тебя.
– Злишься на меня, хмм. – Непохоже, что он мне верит. Я громко втягиваю воздух, когда он запускает руку мне под платье и обхватывает грудь. – Похоже, твое тело на меня не злится.
– Мое тело лжет, как и ты. – Закрываю глаза, когда он начинает пальцем выводить круги по соску. Снова и снова. Туда и обратно.
– Посмотри на меня, Саммер.
Я не поднимаю головы, сосредоточившись на том, чтобы сохранить ровное дыхание, но тщетно.
– Посмотри на меня, – велит он.
Я поворачиваюсь к нему, ожидая, что он разозлится. Будет полон ненависти и направит на меня все свои неистовые эмоции.
Но Уит смотрит на меня с нежностью. Словно я лучшее, что он видел в жизни.
– Поедем со мной в мой номер в отеле. Дай мне объяснить.
– Что объяснить? Что еще тебе нужно объяснять? Разве мы недостаточно поговорили? – восклицаю я, поддавшись разочарованию, которое вынуждает меня сжать лежащие на коленях руки в кулаки.
Уит тянется ко мне и, нежно разжав мои пальцы, переплетает их со своими. Его прикосновение успокаивает, хотя так быть не должно.
– Ты ведь заставишь меня говорить это в машине, да?
– Прошу, не говори ничего, – шепчу я, рассматривая его.
Кровь стучит в ушах, отчего кружится голова. Я смотрю на его губы, завороженная тем, какие они красные и припухшие. От наших поцелуев. От всего, что он делал со мной. Не сдержавшись, я тянусь к нему и опускаю руку на перед его брюк. У него огромный член. Твердый и толстый. Я поглаживаю его, и Уит шумно втягивает воздух сквозь зубы. Подается бедрами мне навстречу, пока я продолжаю его гладить.
– Хочешь, чтобы я кончил в штаны? – Он приподнимает бровь.
– Да, – отвечаю я, не колеблясь.
– Этот костюм стоит пятнадцать тысяч долларов, – сообщает он.
Я улыбаюсь. Не могу сдержаться. Лучше всего нам удается общаться через секс. Я не хочу слышать всякую чушь. Потоки бессмысленных слов, которым он не станет следовать. Он лжет. Быстро меняет свое мнение, а я в итоге оказываюсь беспомощной. Беззащитной. Я не должна этого делать. Не стоило позволять ему взять меня в ресторане и точно не стоит развлекаться с ним на заднем сиденье машины, но я будто бы ничего не могу с собой поделать.
Это не оправдание, но это правда.
– Тем больше причин заставить тебя кончить в нем, – усмехаюсь я.
– Господи, ты прекрасна, – с благоговением говорит он, рассматривая меня.
Смех стихает, меня переполняет чистейшая радость. Я не отвожу от него взгляда, все так же сжимая пальцами его член. Мы поглощены друг другом, с каждой секундой пространство между нами становится все более напряженным.
Машина останавливается, и водитель на французском сообщает нам, что мы приехали к отелю. Уит отстраняется, и в следующий миг мы уже выходим из машины. Он ведет меня по вестибюлю, снова накинув мне на плечи шубу и плотно ее запахнув.
Здание отеля великолепно, под потолком висит множество сверкающих люстр, большие цветочные композиции наполняют пространство сладким ароматом. Он не такой изысканный, как Ritz, но все равно впечатляет, хотя меньшего от Ланкастера я и не ожидала.
Мы вдвоем входим в лифт, и Уит нажимает кнопку верхнего этажа.
– Люкс в пентхаусе? – спрашиваю я.
– Почти, – протяжно говорит он, блуждая взглядом по моему телу под расстегнутой шубой. – Платье просто неприличное.
– Я сказала Монти то же самое. Он настоял, чтобы я его взяла, – объясняю я.
– Он сделал это для меня. – Уит прожигает меня взглядом. – Я велел ему найти платье, которое будет лучше всего подчеркивать твое тело.
Я сердито смотрю на него.
– Все так же выставляешь меня проституткой?
– Ни в коем случае. Я хотел видеть тебя. Всю тебя. Хотел, чтобы ты дразнила меня, не произнося ни слова и не бросая взгляда. Это платье – произведение искусства, но ему с тобой не сравниться. Твое тело – совершенство.
Я смотрю на него во все глаза, потрясенная его щедрыми комплиментами. Это не тот Уит, которого я знала в частной школе «Ланкастер».
Даже непохож на него.
Лифт останавливается, двери с тихим свистом разъезжаются, и Уит, опустив руку на поясницу, ведет меня по короткому коридору и останавливается перед внушительными двойными дверями. Достает ключ-карту, открывает одним взмахом руки, и я слышу отчетливый щелчок замка.