Я открываю дверь, и мне навстречу мчится маленький комок энергии. Его золотистые волосы развеваются, светло-голубые глаза, как у отца, сияют от восторга при виде меня.
– Мама! – Огаст Уиттакер Ланкастер обхватывает мои колени пухлыми ручками и крепко сжимает, а потом целует мою обтянутую джинсами ногу. – Я скучал по тебе.
– Я тоже по тебе скучала. – Подхватив его на руки, я осыпаю его дивное личико бесконечными поцелуями, отчего он уворачивается и хихикает. Он такой красивый малыш, хотя ему уже почти три года, и он скоро станет старшим братом, ведь я беременна его братиком или сестричкой.
Мы – скандальная история семейства Ланкастер. Родили ребенка вне брака. Делаем что хотим, живем как хотим и посылаем к черту влиятельных лиц. Единственное, на чем настоял Уит, – традиция сохранять имя, передаваемое по наследству сыновьям Ланкастеров. Я уговорила его пойти на компромисс, сократив имя сына до Огаста.
Моя мама называет его своим собственным маленьким Оги. Я лишь закатываю глаза и потакаю ей. Она очень ревностно относится к Оги, и я тоже.
Я люблю этого малыша всем сердцем.
– А где твой папочка? – спрашиваю у него, проходя в квартиру.
В камине горит огонь, и я бросаю взгляд на панорамные окна, любуясь впечатляющим городским пейзажем. Солнце уже садится, отражаясь от окон окружающих нас небоскребов, и я вновь погружаюсь в одно из тех невероятных мгновений, которые, кажется, переживаю раз в несколько месяцев. Мгновение, когда осознаю, что это правда моя жизнь и я так невероятно счастлива, что даже не верится, что я все это заслужила.
Счастье.
Уит всеми силами убеждает меня, будто я заслуживаю все счастье на свете. И я обожаю его за это.
Я обожаю его по многим причинам. Этого травмированного, казалось бы, неуравновешенного парня, который в равной степени пугал и интриговал меня. Мне так повезло, что он вошел в мою жизнь. Он дал мне очень многое. Дом. Свое сердце. Свою любовь. Наших детей.
Я до сих пор не могу поверить, что у нас будет еще один ребенок. Наверное, так и получается, когда влюбляются два человека, которые не могут оторваться друг от друга.
Я застаю Уита на кухне, где он накрывает крышкой одну из кружек-непроливаек Оги.
– Вот вы где, – говорит он, когда замечает нас, и на его губах расцветает улыбка. Но в считаные секунды ее сменяет недовольство. – Не стоит тебе носить его на руках.
Он забирает у меня Оги, ставит его на пол и дает нашему сыну кружку. Тот громко отпивает из нее, а потом издает звучное «ах».
– Вкусно, – очаровательно лепечет он.
Я поглядываю на Уита.
– Что ты ему дал?
– Воду, – отвечает он, пожимая плечами. – Как прошла примерка?
– Изнурительно. – Я подхожу к Уиту и опускаю руки ему на грудь в тот же миг, когда он наклоняется и целует меня в губы. – Хочу вздремнуть.
– Уже почти время ужина, – замечает он.
– Для стариков, – дразню я. В последнее время мы стали похожи на стариков (или, скорее, я стала): рано ужинаем и рано ложимся спать. Я постоянно чувствую себя уставшей из-за беременности, а прошел только первый триместр. – Давай вздремнешь со мной.
Как раз в этот момент наша няня Мари входит на кухню и берет Оги за руку.
– Хочешь пойти в игровую комнату?
– Да! – кричит он, улыбаясь ей.
– Спасибо, Мари, – говорю я, благодарная за возможность побыть наедине с будущим мужем.
– Не за что, – отвечает она с улыбкой. – Вы сегодня будете ужинать вместе?
– Думаю, мы поужинаем немного позже, – Уит хватает меня за руку. – Будем очень признательны, если покормишь Оги в привычное время.
– Без проблем, – говорит Мари.
Как только няня с нашим сыном уходят, я поворачиваюсь к Уиту.
– Поедим позже? Мы всегда едим вместе с Оги.
– Не сегодня. – Уит берет меня за руку и ведет из кухни в коридор. – Ты заслужила отдых.
– Забота о ребенке не работа, – возражаю я, но он только смеется.
– Уход за Оги и так полноценная работа, а к концу года у нас уже будет двое детей. – Уит улыбается мне, оглянувшись через плечо. – К тому же папочка хочет ненадолго остаться с мамочкой наедине.
Только в устах Уита эта фраза могла прозвучать чересчур непристойно.
Едва мы оказываемся в спальне за надежно запертой дверью, то сливаемся в поцелуе, а жадные руки Уита блуждают по всему моему телу. Он раздевает меня до белья, и мы падаем на кровать. Уит ложится рядом со мной и гладит мой слегка округлившийся живот.
– Будет девочка, – с благоговением шепчет он, водя пальцами по коже. – Я просто знаю.
– Она с рождения будет из тебя веревки вить, – подначиваю я.
– Как и ее мать. – Взгляд искристых голубых глаз Уита встречается с моим, когда он опускает голову и снова целует меня в губы. Поцелуй сразу же становится чувственным, Уит просовывает язык мне в рот, вызывая стон. Затем прекращает его, пока мы не успели слишком увлечься. – У меня кое-что есть для тебя.
– Уит, – возражаю я, когда он вскакивает с кровати, подходит к своему комоду и выдвигает верхний ящик. – Ты и так уже слишком много для меня делаешь.
Он никогда не перестает баловать меня подарками. Причем дорогими. Мне все это не нужно. Меня устраивает наша с ним скромная жизнь, которая на самом деле вовсе не скромная, учитывая, кто он такой и чем обладает. Он влиятельный человек из влиятельной семьи и недавно начал посвящать свое время благотворительности, желая помочь дорогим его сердцу организациям в сборе средств. Сейчас он предпочитает благотворительные организации, которые занимаются детьми, а все благодаря нашему малышу.
Уит возвращается в кровать с черной бархатной коробочкой в руке. Он протягивает ее мне.
– Открой, – велит он.
Я беру коробочку и поднимаю крышку, а как только вижу, что в ней лежит, у меня вырывается тихий вздох.
Сверкающее кольцо с желтым бриллиантом, окруженным россыпью крошечных белых бриллиантов. Тонкий ободок тоже усыпан этими камнями, блестящими и переливающимися на свету.
– Как тебе? – спрашивает Уит, снова устраиваясь со мной на кровати. Обнимает меня со спины и опускает подбородок на мое оголенное плечо. – Увидел его и подумал о тебе.
– Ты должен перестать покупать мне подарки, – мягко браню я, вынимая кольцо из коробочки и надевая его на безымянный палец правой руки. Подходит идеально. – Очень красиво.
– Оно почти так же красиво, как ты, – шепчет Уит, касаясь моей шеи губами и покрывая ее нежными, влажными поцелуями. – Мне можно трахнуть тебя? Или так я нанесу непоправимый вред нашей дочери?
– О чем ты? Она сейчас размером с виноградину, – дразню я и поворачиваюсь, чтобы его поцеловать.
Уит обхватывает мою щеку, углубляя поцелуй, и притягивает меня к себе.
– Самое время признаться, что мне безумно хочется ужасно с тобой обойтись. Обзывать тебя. Отшлепать твою красивую попку.
Я смеюсь. Наша страсть друг к другу сильна, как и прежде, но Уит уже отнюдь не так груб, как раньше. Порой мне этого не хватает. И иногда мы снова возвращаемся к этим ролям, потому что нам это нравится.
– Можешь меня отшлепать, – мягко говорю я с легкой улыбкой.
– Никакого веселья, когда ты говоришь, что я могу это сделать, – насмехается он и рычит, когда я наклоняюсь и кусаю его за нижнюю губу. – Ты будешь за это наказана.
– Жду не дождусь. – Я отползаю от него и, встав на четвереньки, виляю перед ним облаченной в кружево попкой. – Давай. Отшлепай.
Но он этого не делает. Только отодвигает кружево в сторону и проникает в меня языком, лижет складочки и за считаные секунды сводит меня с ума. Он облизывает, посасывает, дразнит и ласкает, пока я не выдыхаю его имя, кончая так сильно, как не кончала уже довольно давно.
– Ты всегда так легко возбуждаешься во время беременности, – произносит он, когда я прихожу в себя после оргазма. – Пока ты носила Оги, было то же самое.
– Да тебе самому нравилось без конца трахать меня, когда я была на восьмом месяце беременности, – напоминаю я и переворачиваясь на спину, одновременно снимая трусики. Уит внимательно смотрит на меня и устремляет взгляд мне между ног. Типичный мужчина. – До нашей свадьбы осталось всего несколько дней.
Он смотрит мне в глаза.
– Волнуешься?
Я киваю, борясь с тревогой, которая норовит меня захлестнуть.
– Придет так много гостей. Это немного… пугает.
– Ты будешь прекрасна. Наконец-то станешь моей невестой. – Он перелезает через меня и оказывается со мной лицом к лицу. – Я бы и в девятнадцать на тебе женился.
– Глупости, – я закатываю глаза.
– Нет, это ты говоришь глупости. А еще ты единственная девушка из всех, кого я когда-либо встречал, на которую мои деньги не произвели никакого впечатления, – признается он, и я слышу искренность в его словах. Вижу, как сильно он это ценит.
Когда мы были младше, его всегда шокировало, если я отказывала ему. Он к такому не привык. А тем более ему было непривычно, что меня не интересует богатство его семьи. В конце концов он понял: причина в том, что для меня важен только он.
Я считаю его фамильное богатство досадной помехой. Мне нравятся только несколько человек из семьи Ланкастер. Мы с Сильви общаемся, но после нашей ссоры все стало иначе. Отец Уита часто приезжает в гости. Он обожает своего внука.
С Сильвией мы совсем не ладим. Я редко позволяю ей проводить время с Оги. Ни капли ей не доверяю, и у меня есть на то причины.
Как и у Уита. Он разделяет мои чувства.
Огромное состояние тоже не имеет значения, потому что не деньги определяют человека. Уит сам по себе особенный. Он мой возлюбленный. Мой защитник. Мой боец. Отец моих детей. Мужчина, которого я люблю больше всех на свете.
Я могу судить об этом благодаря своему весьма привилегированному положению. Мне повезло, что у нас достаточно денег, чтобы нам с детьми до конца дней не пришлось ни о чем беспокоиться. Но даже если лишимся всего до последнего пенни, мы с Уитом справимся, потому что мы есть друг у друга.
– Монти все-таки пришел сегодня на примерку? – спрашивает Уит.