— Ты так печальна, — сказал он, погладив меня по щеке.
Я закрыла глаза, стараясь остановить слезы.
— Я так потеряна, — ответила я.
— Но я тебя нашел, — сказал он, прижимая меня к себе.
Мне так захотелось ему поверить, что на секунду я поверила.
— Я хочу кое-что сказать, хоть в этом и нет смысла, — сказал он, поцеловав меня в голову.
— Что?
— Я люблю тебя, — выдохнул он. — Я не хочу, чтобы ты думала, что я сумасшедший или опасный, как тот чувак-француз, и я понимаю, что это невозможно, потому что я знаю тебя… — он взглянул на часы. — Всего шесть часов. Но мне кажется, я могу полюбить тебя. Я бы хотел полюбить. Черт, да я уже люблю.
— Я тоже тебя люблю, — услышала я свой голос.
В тот же миг, как эти слова слетели у меня с языка, я осознала, насколько нелепо они звучат. Но я знала, что говорю это не ему; я обращалась к кому-то или чему-то другому. Может быть, к надежде на хороший исход или доброте.
На следующий день Адам взял отгул — первый отгул в его жизни — и повел меня гулять по городу, показывая места, в которых я еще не была. Мы гуляли, разговаривали, ели, пили, целовались. Мы проводили типичный романтический двухдневный отпуск вместе — и не могли вспомнить, как выглядела наша жизнь друг без друга. Я осталась у него на ночь.
Днем я оторвалась от Адама на целых три часа, чтобы встретиться с Октавией. Она не могла поверить, что все в моей жизни так круто изменилось с нашей последней встречи. Мы поднялись на смотровую площадку Рокфеллер-плаза и смотрели на красивый, беспощадный и неумолимый город.
— Пора домой, — сказала я, глядя на танцующие по Гудзону огни.
В мой последний день Адам отвез меня в аэропорт. После долгого прощального поцелуя он взял меня за плечи и посмотрел мне прямо в глаза.
— Так, у меня идея, — сказал он.
— Какая?
— Не подумай только, что я сошел с ума.
— Ладно.
— Останься, — сказал он.
— Я не могу остаться.
— Почему нет? Ты несчастна дома. Ты ненавидишь Лондон. У тебя нет работы. Ты не знаешь, что делать дальше. Так останься здесь и начни все сначала.
— Но где мне жить?
— Со мной, — сказал он.
— Чем платить за аренду?
— Мы что-нибудь придумаем. Ты найдешь работу и сможешь писать обо всем, о чем всегда хотела. Я дам тебе личное время и пространство. Подумай, насколько свободнее ты будешь ощущать себя здесь.
— А что насчет сраной иммиграционной службы, которая будет пытаться выслать меня?
— Ну тогда я, бл*ть, просто женюсь на тебе, — сказал он со смехом. — Это ты хотела услышать? Я так и сделаю. Завтра я первым делом отведу тебя в мэрию и выженю тебя всю к чертовой матери. И ты сможешь оставаться здесь, сколько захочешь.
— Я не могу. Это какое-то безумие.
— Но почему? — сказал он, слегка прижавшись лбом к моему лбу. — Ты же говорила, что дома тебя никто и ничто не ждет.
Я задумалась.
— Потому что проблема во мне, — ответила я. — Не в городе. Не в обстоятельствах. Это мне нужно измениться.
Между нами воцарилась тишина. Потом мы поцеловались в последний раз.
— Позвони мне, как приземлишься, — сказал он. — И не напивайся в самолете. Он все равно не рухнет.
Во время полета домой я мечтала о Тоттенхем-Корт-роуд и всяком дерьме с Амазона. Я мечтала услышать смех Фэйрли и шум, с которым мои соседки собирались на работу по утрам, обнять маму и почувствовать духи в ее волосах, мечтала о нашем любимом пабе. Я думала обо всей блаженной суете жизни; о том, какое счастье жить так, а не иначе.
Я приземлилась за день до моего двадцать шестого дня рождения. Белла и Эй Джей были на работе, когда я пришла домой, но меня ждал кривоватый домашний торт и баннер с пожеланиями счастливого дня рождения. На следующий вечер мы пошли на танцы в Кэмден, и я рассказала им о своих странных приключениях в Нью-Йорке. Мы с Лорен всю ночь не спали и играли на гитаре, пока утром не доставили огромный букет красных роз от Адама.
Когда я вернулась домой, все стало проще. Тяжелый кокон печали, в котором я пробыла так долго, исчез. Я построила план дальнейших действий. Я снова влюбилась в свой город, как безумная; я читала книги Билла Брайтона о Лондоне, ела карамельки и болтала с почтальонами. Я вспомнила, как мне повезло жить в месте, где я выросла, там, где живут мои друзья. Спустя два месяца после своего возвращения я нашла новую работу на ТВ. Спустя еще месяц мне дали вести колонку в The Sunday Times. Мы с Лорен сняли короткометражный фильм о потерявшейся двадцатипятилетней, которая не имела понятия, кто она такая, и пыталась менять все что угодно, кроме самой себя. Эй Джей съехала, Индия въехала. Мы переехали из нашей развалюхи в Кэмдене в квартиру без мышей, с работающим туалетом и центральным отоплением.
Октавия, моя спасительница, вернулась в Лондон и стала моей близкой подругой. Мы с Адамом поддерживаем связь и всегда обедаем вместе, когда он бывает в Лондоне или я в Нью-Йорке. Он напоминает мне о том неспокойном периоде в моей жизни, обо всех историях, которые мне интересно рассказывать, но совершенно не хочется повторять. Мои двадцать пять были такими потерянными и лишенными корней, что я едва не уехала жить в другую страну с практически незнакомым мужчиной. Он хранит свою часть истории, а я свою; мы как подростки с кулончиками в виде разделенного сердца.
К своему двадцать шестому дню рождения я поняла, что жизнь сложнее, чем я когда-либо себе представляла. Все меняется, ты падаешь и поднимаешься, и иногда жизнь будет похожа на волнующий, прекрасный дар, а иногда ты будешь чувствовать себя отвратительно безо всякой видимой причины. Ты просто начнешь замечать всю бессмысленность и суетность жизни, поймешь, кем ты на самом деле являешься в этой бесконечной пустоте. Но я также поняла, что само путешествие — это и есть цель путешествия; и что ты — его единственная константа. Неважно, как далеко ты постараешься сбежать, единственной вещью, которая останется неизменной, будешь ты сам.
40. Все, что я знаю о любви
Любой уважающий себя мужчина предпочтет той, что идет на обман, чтобы его впечатлить, женщину, которая в мире с собой. Не стоит пытаться удержать мужское внимание. Если тебе приходится «подогревать интерес» к себе, то это уже личные проблемы мужчины, и тебя они не должны касаться.
Скорее всего, вы не станете лучшими друзьями с парнем твоей лучшей подруги. Откажись от этой идеи. Но до тех пор, пока он делает твою подругу счастливой и ты можешь выдерживать его общество хотя бы на время ланча, все в полном порядке.
Мужчины любят голых женщин. Все остальные прибамбасы и финтифлюшки — пустая трата денег.
Онлайн-знакомства — это для храбрых. Невероятно сложно познакомиться с кем-то в реальном мире. Те, кто берут все в свои руки, платят каждый месяц за аккаунт в сервисе онлайн-знакомств, чтобы хоть на шаг приблизиться к своей любви, заполняют неловкие анкеты, чтобы найти кого-то особенного, с кем можно держаться за руки в супермаркете — рыцари высокой романтики.
Сделай бразилькую эпиляцию, если хочешь ее сделать. Если не хочешь, не делай. Если тебе нравится ощущение отсутствия волос и у тебя есть лишние деньги, почему бы не делать эпиляцию круглый год. Если при этом ты решаешь ее не делать, чтобы поддержать «сестринство» — да сестринству насрать на твою эпиляцию. Лучше иди волонтером в женский приют, если хочешь чувствовать себя нужной, вместо того чтобы проводить часы в спорах о лобковых волосах и гражданской позиции. И не делай ее, если тебе кажется, что без этого ты будешь грязной или неухоженной — если бы это было правдой, тогда все мужчины с неэпилированными волосами считались бы неухоженными.
(Ах да, и если тебе позволяет зарплата, никогда в жизни не покупай больше крем для эпиляции.)
Возможно, ты будешь не в состоянии слушать песни, которые напоминают тебе о прошлых отношениях, в течение нескольких лет после разрыва, но потом твои любимые альбомы все равно найдут дорогу к тебе. Все воспоминания о субботах у моря и воскресеньях на диване со спагетти, будут медленно отделяться от песен и подниматься на поверхность, пока совсем не исчезнут. Скорее всего, где-то в глубине тебя все равно останется память о том, что эта песня и этот парень были когда-то центром твоей Вселенной, но в какой-то момент эта мысль перестанет причинять тебе боль.
Если ты все еще напиваешься и флиртуешь с другими людьми перед носом у своего бойфренда, значит, в твоих отношениях что-то не так. Или, что более вероятно, в тебе. Спроси себя, зачем тебе это нужно, чем раньше тем лучше. Потому что ни один мужчина не сможет поддерживать внутри тебя такой уровень удовлетворения, который смог бы заполнить внутреннюю пустоту.
Чаще, чем кажется, то, как к тебе относятся окружающие, отражается на твоем отношении к себе. Если ты не можешь относиться к себе с пониманием, терпением и добротой, скорее всего, другие тоже не будут. Худая или толстая — не важно, ты все равно заслуживаешь любви.
Разрывы становятся все труднее с каждым годом. Когда ты молода, то просто теряешь парня. Когда ты становишься старше — теряешь часть жизни, что вы провели вместе.
Нет ни одной бытовой причины, которая может удерживать тебя в отношениях, если они тебя не устраивают. Отпуск можно отменить, свадьбу тоже можно отменить, дом можно продать. Не оправдывай свою трусость практическими соображениями.
Если ты потеряешь к кому-то уважение, то уже не сможешь его любить.
Включение в жизни друг друга должно происходить на равных: вы оба должны прилагать усилия — знакомиться с друзьями и членами семьи, интересоваться карьерой друг друга. Если это происходит несбалансированно, то на почте ваши отношения уже ожидает посылка с неудовлетворенностью.
Если ты чувствуешь, что так будет правильно, то можешь заниматься сексом на первом свидании. Не верь этим девчачьим правилам: если вы переспали на первом свидании, это не значит, что он удав, а ты кролик. Ты не трофей, ты человек из плоти и крови, внутренностей и чувств. Секс — не проявление силы. Это обоюдный, уважительный, приятный совместный опыт.