— Потому что… — На самом деле она не знала почему. — Чем ты будешь заниматься?
Логан наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. Тара не позволила ему приблизиться, уперев ладонь в его грудь. Его эта оборона, казалось, лишь забавляла.
— Для тебя наступят жаркие деньки, когда откроется гостиница. Я могу тебе помогать.
И это говорит человек, у которого всегда было два ассистента. Да он никогда сам не стирал, не готовил, не прибирался, не вел хозяйство — ничего не делал сам…
— Как ты себе это представляешь?
— Эй, я изменился, и докажу это. — Он одарил ее очередной очаровательной улыбкой. — Ты меня еще не знаешь, но у нас впереди…
— Логан…
— Не торопись, Тара. Я терпеливый парень.
И затем, как и Форд, он исчез в ночи.
Утро следующего дня выдалось сырым и туманным. Тара собралась прогуляться немного. Может быть, ей стоило совершить пробежку, но она ненавидела бегать. Ее аккуратно выверенная жизнь летела в тартарары, и дабы снять стресс, она собиралась наесться сладкого до отвала. Пожалуй, стоит сегодня побегать, чтобы заранее сжечь калории.
Тара, собираясь в город, прошлась по пирсу, помахала Лансу, который поливал из шланга площадку перед своим магазином мороженого.
Вскоре она повернула обратно и вновь зашагала по пирсу. Она направилась прямо к дому с намерением принять душ, но решила пройти через пристань, чтобы заодно сжечь те самые калории.
Или потому что там был Форд.
Ее притягивало к нему словно магнитом.
Вокруг него были разложены запчасти двигателя, под рукой лежали инструменты в строгом порядке, взгляд его был сосредоточен.
Когда он заметил ее, уголки его изумительно красивого рта вздернулись вверх. Всего несколько часов назад он был внутри ее, их потные тела слились, их сердца бились в унисон. От одного воспоминания воздух вокруг стал гуще.
Они смотрели друг на друга, и никто не нарушал тишину. Нервы были взвинчены до предела.
— Как ты? — спросил он наконец.
Это был не риторический вопрос, потому что ночь выдалась эмоциональной и лицо его хранило выражение искреннего сопереживания. Это сильно отличалось от того, что она видела прошлой ночью, когда он ушел от нее, даже не посмотрев на прощание.
— Все в порядке.
— Логан ушел? — спросил он.
— Почти.
Челюсти Форда сжались, и он не сразу продолжил разговор.
— Как это — почти?
— Он останется на лето. — Поскольку он не сводил с нее взгляда, она всплеснула руками. — Это была не моя идея.
Он ничего не сказал, но его молчание было красноречивым.
— Это нам помешает?
— А тебе это не мешает?
— Я пока не знаю.
Он вздохнул, пробормотал что‑то едва слышное типа «не делай этого, старик» обнял ее за талию. Затем, нависнув над ней, сказал:
— А сейчас?
— Я просто чувствую себя неловко, — выдавила она. — Форд. — Не в силах сопротивляться его магнетизму, она прижалась щекой к его груди.
Он погладил ее по волосам, и она прижалась к нему еще сильнее. «Нет, только не снова, — говорил ее мозг. — Вы не будете снова вместе». Но не мозг был за главного, и она посмотрела за его спину, где на волнах покачивалась лодка, а в лодке была кровать.
Форд проследил ее взгляд и усмехнулся.
— Ладно, но только если попросишь вежливо.
— Не смешно, — сказала она и оттолкнула его. — Кроме того, я вся потная, а ты весь грязный.
— Значит, мы уже на полпути туда, где я хочу оказаться.
— Прекрати.
— Эй, это ты пришла сюда повидаться.
Это было правдой, что раздражало еще сильнее. Он снова видел ее насквозь.
— Мне нужен душ. — Холодный.
— Тебе помочь?
— Нет.
— Ну ты же хочешь меня, — сказал Форд ей вслед.
— Да. — И это было правдой.
Впрочем, немало женщин хотели видеть Форда в своей постели. Проблема в том, что Форд не прилагал больших усилий к этому, и Тара не была исключением. Именно поэтому она должна сопротивляться его красоте и обаянию, прекрасно зная, чем это закончится.
Несколько ночей спустя Форд был занят приготовлением напитков в «Любовном гнездышке». Бар был полон народу — это всегда доставляло ему удовольствие. Ему нравилось, слушать болтовню и смех, зная, что всех вместе собрал здесь именно он. Много лет назад он научился создавать семью и дом там, где находился. Теперь у него было и то и другое.
Стены «Любовного гнездышка» были греховного насыщенного красного цвета, украшенные старинными горными инструментами, которые они собирали с Джек‑сом во время путешествий. Фонари под потолком освещали сделанные из старого дерева в едином стиле столы, бар и двери.
Это был довольно простой образ жизни, как раз ему по душе. Наверное, потому, что он вырос в нищете. Его очень любила и по мере возможности всегда защищала бабушка. Она говорила, что когда‑нибудь им воздастся и остаток своих дней она проведет на Палм‑Спрингс.
Форд всегда гордился тем, что предоставил ей такую возможность. Сейчас она, вероятнее всего, потягивая ледяной чай и любуясь горами, отдыхает на террасе дома, который он купил ей в Палм‑Спрингс. Это ее любимое времяпрепровождение. Каждый раз, когда он появляется в дверях ее дома, она удивляется, как он смог из тощего заморыша вырасти в такого большого и крепкого мужчину.
Форд не мог винить ее.
Тара.
Сойер Томпсон помахал рукой перед его лицом.
— Ты с нами? Или тебе надо побыть одному?
Сойер был большим и широким словно скала и мог быть устрашающим как ад, если бы Форд, выросший вместе с ним и не знал, что он смотрит фильмы Диснея и «Пиксара», потому что они заставляют плакать его, словно девчонку. Форд налил ему колы — стандартный заказ Сойера, когда он был на работе.
— Мне позвонили. — Улыбка Сойера поблекла. — Неожиданные проблемы на мысе Горн.
— Опять дельтаплан? — Последний раз были сняты с дельтаплана и арестованы Хлоя, Ланс и Такер за то, что приземлились на поле рододендронов мистера Азали. Ланс, еще до того как с ним приключился муковисцидоз, решил побыть сумасшедшим путешественником, а Хлоя и его брат Такер сочли своим долгом сопровождать его.
— На этот раз не дельтаплан, — с облегчением сказал Сойер. Хлою любили в городе, и каждый раз, когда она попадала в неприятности и разгребать это приходилось Сойеру, в итоге крайним оказывался именно он.
Форд знал, что Сойер любил порядок. Это означало, что Сойер и Хлоя подходили друг другу как вода и масло. Но так же как вода и масло они… Порой судьба — это стерва с отличным чувством юмора.
— Эта группа подростков… — сказал Сойер. — Они сказали, что я лучше использую деньги налогоплательщиков и поймаю настоящих плохих парней. — Он взял колу. — А ты что здесь делаешь? Я думал, ты соревнуешься в заливе на этой неделе.
Форд пожал плечами.
— Может, в следующий раз.
Сойер поднял бровь:
— У тебя что, с этим проблемы?
— Что? О чем ты?
— Что тогда? Сходишь со сцены в свои тридцать четыре?
— Заткнись. Кстати, это ты отказался от партии в фусбол в прошлом месяце.
Сойер нахмурился:
— Это была удивительная игра. Даже гениальная.
— Так как ты проведешь остаток недели?..
— Проведу в компании женщин.
Форд фыркнул.
— Каких еще женщин?
— По‑твоему, у меня нет женщин?
— Женщины на порносайтах не считаются.
— Ты становишься кретином, — спокойно заметил Сойер. — Еще один признак старения. Может, попросить Сиеру припасти для тебя местечко в доме престарелых?
Сиера была сестрой Форда. Она работала медсестрой в центре для задержанных молодых преступников.
— Вообще‑то ты старше, чем я, — напомнил ему Форд.
— На пару месяцев, но выгляжу лучше. А еще я…
— Я не участвую в соревнованиях, потому что не люблю путешествовать.
— И?..
— И Джекс…
— И?..
— И… — Черт, больше добавить ему было нечего.
— Признай это, — сказал Сойер. — Ты никуда не поехал, потому что показался бывший муж Тары, а ты не хочешь уступать ему место.
Форд провел руками по волосам.
— Да.
К бару бочком подошла Люси. Она была в розовом свитере с сумасшедшими белыми волосами, отчего становилась похожей на ватную палочку. Ее слезящиеся голубые глаза остановились на Форде.
— Водку со льдом, — произнесла она. — Как там наша Стальная Магнолия?
Форд подал ей напиток.
— Что?
— Не играй в дурачка, милый. Это тебе не идет.
— А может, он такой и есть? — с надеждой спросил Сойер.
Форд подтолкнул ему газировку.
— Эй, полегче.
— Тара, — сказала Форду Люси. — Я говорю о Таре. — Она опрокинула в себя водку так, как будто занималась этим миллион лет. — Ее бывший здесь. А он живая знаменитость, знаешь ли.
Форд вздохнул. Конечно, он знал об этом.
Люси слегка подтолкнула его локтем.
— Он подстрекает тебя, мальчик.
— Давай не будем обсуждать это, Люси.
— Ты и не обсуждай, но вообще‑то все только этим и занимаются. Тебе не помешало бы выглядеть крутым. Крутым. — Она перегнулась через барную стойку и ткнула его в живот своим костлявым пальцем. — Ты слышишь меня?
— Да, я слышу. — Форд потер живот. — И мне вообще‑то больно!
— Крутым! Это я говорю тебе.
Как будто он не знал… сейчас, когда он лицом к лицу встретился с лоснящимся и безупречным бывшим мужем Тары. И еще он почувствовал какую‑то спонтанную взаимную симпатию на уровне химии между Лога‑ном и Тарой.
Сойер продолжал в своей спокойной манере:
— Почему все думают, что наш мальчик заинтересован в девочке?
Люси хихикнула и хлопнула о стойку пустым стаканом — это означало, что надо бы повторить.
— О, он заинтересован.
Сойер внимательно посмотрел на Форда. Его губы изогнула легкая улыбка.
— Да, я думаю, ты права.
— Спасибо, друг.
Люси чмокнула Форда в макушку.
— Так, — не выдержал он. — Прекратите это.
— Это тебе надо прекратить. Прекратить лодырничать. Самое время заняться делами всерьез. Хоть раз в жизни.