— Итак, если паника подавлена, — сказала она Мэдди, — может, объяснишь, как ты могла оказаться беременной. Ты же на таблетках.
Мэдди вздрогнула.
— Да, но они неэффективны, когда принимаешь антибиотики. Помните прошлый месяц, когда у меня был бронхит?
— У тебя что, был секс во время бронхита? — спросила Хлоя. — Ты не должна была так себя перегружать.
Мэдди закусила губу и вспыхнула.
— Никого я не перегружала. Всю работу делал Джекс.
— Ух ты, — с завистью протянула Хлоя.
— Так, — заключила Тара, сжав руку Мэдди. — Давай подведем итоги. Мы не паникуем, и мы установили, что ты влюблена по уши.
— Будет еще лучше, когда у меня придут месячные, — пробормотала Мэдди. — Я была в таком смятении. Мне нужно было заказать постельное белье для полутора‑спальных кроватей, а я заказала для двуспальных. На бензоколонке я едва не заправилась дизелем вместо бензина. И давайте не будем забывать, что это я не заменила сломанный насос в плавучем домике и чуть не убила Логана.
— О да, — подтвердила Хлоя и пожала плечами. — Но он экс. Не такая уж большая потеря.
— Хлоя! — воскликнула Тара.
Мэдди усмехнулась, затем закрыла ладонью рот сестры.
— Извините. Но признаем, что это было даже весело. А теперь всем нам необходимо позавтракать.
— Да, — согласилась Тара. — Но прежде мне надо поговорить с мужчиной, которого мы напугали беременностью, спасибо вам большое за это. — Она бросила долгий взгляд на Хлою.
— Моя вина, — призналась Хлоя. — Я готовлю завтрак.
— Нет! — воскликнули Мэдди и Тара одновременно.
— Эй, но я могу приготовить завтрак. И приготовлю с удовольствием.
Тара посмотрела на нее, потом кивнула.
— Хорошо, но если понадоблюсь, буду неподалеку. — С этими словами она отправилась на поиски Форда; хотя он припарковал машину у гостиницы, его самого нигде не было.
Даже в домике на пристани.
А потом она обнаружила, что и лодки нет. Значит, он ушел в море. Она залезла на его «Бенету», села на борт и свесила ноги в воду, подставив их лучам солнца в надежде, что оно погреет ее, пока она томится в ожидании.
Откинув голову, она закрыла глаза и попыталась расслабиться. Бурный разговор с Миа, еще более бурный — в голом виде — с Фордом, потом страх беременности Мэдди — не слишком ли много для восьми утра.
Должно быть, она задремала, потому что следующее, что она увидела, это как чья‑то лодка пришвартовывается к «Бенету» и кто‑то поднимается на борт. Она не смотрела в его сторону. Ей это было не нужно. Она все поняла по тому, как напряглись ее нервы.
Форд ничего не сказал, и она тоже молчала. Не говорили они до тех пор, пока он выводил яхту в залив и дальше, в открытое море. Он бросил якорь и сел рядом, растянулся, подставив лицо солнцу.
Она потянулась и сняла с него солнечные очки.
Он поднял голову и посмотрел на нее.
— Тест на беременность правда не мой, — сказала она. — И я пришла, чтобы сказать тебе об этом.
Их глаза встретились.
— Ты действительно думаешь, что я сплю с вами обоими?
Он колебался.
— Если бы речь шла о каком‑то другом парне, я бы сказал: «Какого черта? Конечно, нет». Но голос в моей голове все время напоминает мне, что ты крепко связана с ним. Вы были женаты. Я ненавижу этот проклятый голос.
— Мы с Логаном разошлись два года назад.
— А мы с тобой семнадцать лет назад.
— Мне кажется, количество лет не так уж много значит в данной ситуации.
Форд помолчал.
— Знаешь, груз воспоминаний давит на меня.
— Да, это страх.
— И замешательство, — добавил он. — И может быть, волнение. — Их взгляды встретились. — Я никогда не жалел насчет Миа. Ни единой минуты. Я жалел только о том, что случилось с нами.
Ее сердце сжалось.
— Я ненавижу себя за то, что причинила тебе боль.
И снова он замолчал.
— Я чувствую что‑то, Тара, — сказал он наконец. — И ты чувствуешь это. Я вижу это в твоих глазах, когда ты смотришь на меня; в твоих прикосновениях, когда ты позволяешь приблизиться к тебе.
Она выдохнула и посмотрела на воду.
— Да.
Он рывком сел на колени и стал ждать, пока она откроет глаза.
— Я чувствую это, — сказала она. — И чувствую это только по отношению к тебе. Что бы «это» ни было. Но…
— Никаких «но», — сказал он. Его рука скользнула ей под юбку, он стал целовать ее скулы, потом перешел к уху, заставив ее дрожать от предвкушения.
— Здесь. Сейчас. Со мной.
Не задавая вопросов, он все‑таки спрашивал.
— Здесь, — ответила она, взяв его лицо в ладони. — Сейчас. С тобой. Только с тобой…
Из его горла вырвался рык, он сорвал с нее свитер, дернул вниз чашечки лифчика и взял грудь в руки.
— Ты сводишь меня с ума, — проговорил он, обжигая своим дыханием ее кожу. — Сводишь с ума.
— И ты меня, — выдохнула она, когда его рука скользнула между ее бедер. Она запустила пальцы в его волосы и вскрикнула в нетерпении и желании, которое не могла контролировать. Она хотела, чтобы он оказался внутри ее.
— Я думаю о тебе день и ночь, — хрипло сказал он. — И, Господи, я представляю тебя в моей футболке, и это питает мои фантазии.
— Как начет секса на борту твоей лодки посреди бела дня? — спросила она, едва дыша. — Это тоже будет питать твои фантазии?
Его глаза потемнели.
— О да. — Он дернул ее к себе, так что она оказалась под ним, и обжег поцелуями от шеи до груди. Взял губами ее сосок, снял с нее юбку, в то время как она стаскивала с него джинсы.
— Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть презервативы, — пробормотала она, когда он снял с нее трусики и прикоснулся к ней так, что по ее телу пробежала волна удовольствия.
Он достал пакетик, при виде которого она чуть не зарыдала от счастья.
— Сейчас. Ты обещал сейчас.
Потом он вошел в нее, доставляя ей неземное наслаждение.
— Бог мой, Тара. Когда я внутри тебя, я чувствую себя дома.
Только она хотела ответить на его красивые, но так удивившие ее слова, как он обхватил ее бедра руками и его движения стали интенсивнее. Потом он перевернул ее, она оказалась сверху, ее кожу ласкало солнце, а рядом плескали волны океана. Форд двигался внутри ее, заставляя чувствовать то, что раньше она никогда не чувствовала. Это был самый эротичный момент, который она когда‑либо переживала, и после этого, лежа рядом, они смотрели на чистое голубое небо и старались выровнять дыхание.
Вскоре Тара поднялась, чтобы одеться, и Форд сделал то же самое. В уютной тишине они вернулись к пристани. Форд привязал лодку и повернулся к ней.
Она посмотрела на него, его слова все еще звучали в ее голове: «Я чувствую себя дома».
— Форд?
— Да?
— Я тоже.
Глава 17
Тот, кто хочет встретить тебя на полпути, как правило, неправильно рассчитывает дистанцию.
Тара зашла в кухню и обнаружила Хлою, сидящую на столешнице. Сестра что‑то перемешивала, и пахло это просто восхитительно.
— Новый отшелушивающий скраб для лица с дыней. Преимущество в том, что у него просто великолепный аромат.
Тара попыталась не поддаваться панике.
— Я думала, ты готовишь обед.
— Мы и готовим. — В кухню вошла Миа с огромной кастрюлей. — Я готовлю великолепный завтрак. — Она в своих джинсовых шортах и коротенькой майке выглядела очень свежей и миниатюрной. — Не клубничный пирог, который очень хотелось. Это запеченное блюдо из остатков ветчины, сыра, картофеля, яиц. — Миа явно гордилась собой. — Я уже все сервировала и прибрала.
Тара взглянула на это создание плоть от плоти и кровь от крови и почувствовала, как ее переполняет гордость.
— Ух ты.
— Я знаю. Находчиво и талантливо, — сказала Миа.
Карлос вошел в комнату с заднего хода. Миа повернулась к нему с улыбкой. Бедному парню стало не по себе, как только он увидал ее длинные ноги в коротких шортах.
Хлоя переглянулась с Тарой.
К своему явному неудовольствию, Тара увидела, что страсти накалялись.
— Трудный выдался денек, — сказала она Карлосу, который пытался прийти в себя. — Нам нужно полить цветочные клумбы и наладить мерцающие фонарики вдоль тропинки, если вдруг гости решат прогуляться ночью по саду.
— Ага, — ответил он, исчезая в дверях.
— Я помогу, — сказала Миа и побежала за ним.
Тара подождала, когда дверь за ними закроется.
— У этих двоих…
— Секс, — договорила за нее Хлоя.
— Она сказала, что у нее нет секса.
— Хорошо; наверное, мне стоит подбросить несколько презервативов в корзину, которую я только что взяла из ванной.
Тара поперхнулась, а Хлоя пожала плечами.
— Им семнадцать, детка. А в этом возрасте гормоны бушуют — ну ты и сама знаешь.
Тара почувствовала, как в животе что‑то сжалось.
— Я готова сжечь его.
— Ты что, собираешься сжигать каждого парня, который осмелится бросить на нее взгляд?
— Или убью, — произнесла Тара, причем шутила только наполовину.
Эту ночь Форд провел за барной стойкой в «Любовном гнездышке». До этого они с Сойером совершили длительную морскую прогулку, что всегда успокаивало его. Над ними было голубое небо с редкими облачками. Дул северо‑западный ветер, и накрапывал мелкий дождь. Для Форда это была самая любимая погода. От него требовалась большая концентрация, чтобы удержать парусник по курсу. Сойер чертыхался все путешествие.
Эта прогулка прочистила ему мозги. Он поразмышлял обо всем: о своей жизни, о том, что ему с ней дальше делать. О Миа. О Таре… И, Боже, он очень устал думать. Устал от того, что его жизнь походила на поток.
И когда это началось? У него был счет в банке, бар, в котором он работал тогда, когда хотел. Ему от жизни больше не требовалось абсолютно ничего.
Ну почти ничего.
Ему хотелось чего‑то нового, чего‑то, чего раньше никогда не хотелось, — отношений. В прошлом все попытки отношений разбивались о необходимость проводить в море восемь месяцев из двенадцати. Черт, да даже вырваться, чтобы проведать сестер и бабушку, было довольно затруднительно. Хотя сейчас, когда он уже не так много путешествует, его сестры стали наведываться в гости регулярно.