Если для девочки важен особый доверительный контакт с папой, то для благоприятного развития мальчика необходимо деятельное участие отца в его жизни. Причем такое участие может быть как из положения на равных, когда они вместе играют, так и из положения вышестоящего, когда папа учит, наставляет сына.
В отношениях отца и сына важна не только возможность совместной игры, но и иерархия: научившись быть хорошим сыном, слушаться и подчиняться воле отца, мальчик учится быть хорошим руководителем и подчиненным, а также отцом для своих детей и главой семейства.
Если папа был только другом и на равных, у мальчика возникает сложность с установлением границ, с отстаиванием своих позиций, с соблюдением социальной иерархии. В частности, это и сложности в отношениях при отстаивании своих границ с женщинами: если папа друг, то они с сыном на равных, а мама тогда главная – так формируется иллюзия женского всемогущества, привычка подчиняться женщине. Однако для мужчины по достижении определенного возраста подчиняться старшему мужчине естественно, а подчиняться женщине становится унизительно.
Нередко мы видим дистанцирование отца, отстранение его от воспитания, вследствие чего вырастают мужчины с дефицитом отцовского внимания, и сценарий отсутствующего отца получает свое продолжение. Причем дистанцирование как способ отношений также может быть из положения на равных (пренебрежение) или из положения вышестоящего (отвержение, грубость, насмешка). В случае дистанцирования отца как вышестоящего в иерархии (отвержение) мальчику в дальнейшем сложно проявлять себя, рисковать, достигать своих целей из-за страха быть привычно отвергнутым: «Все равно у меня ничего не получится!» Если привычной формой отношения отца к сыну было дистанцирование из положения на равных (демонстрация пренебрежения), мальчик внутренне соглашается с неуважением мужского (прежде всего в себе, со всеми вытекающими последствиями для личных и социальных отношений).
В браке мужчина бессознательно воспроизводит модели поведения, усвоенные на примере отца, его отношения к матери, стиля общения, способа решать семейные задачи, находить выход из конфликтов и проблем. Даже приняв решение «я не буду таким, как мой отец», он снова и снова может замечать у себя те же самые стереотипные реакции, которые являлись источником проблем в родительской семье. Это может порождать пессимизм, неверие в возможность изменений, отказ от собственной ответственности: «Чего вы хотите от мужчины с таким трудным детством?», перекладывание ее на родителей или женщину-партнершу: «Я изменюсь, когда они изменят ко мне отношение».
В браке мужчина бессознательно воспроизводит модели поведения, усвоенные на примере отца.
Чувства, мысли и поведение, которые мы в себе не принимаем и с которыми усиленно боремся, проявляются самым неожиданным образом, в неподходящие моменты, как будто помимо нашей воли. То же происходит и с отцовскими чертами, которые, с одной стороны, являются неотъемлемой частью опыта, который получил мужчина в наследство, да и физически, генетически мы все наполовину папины дети; с другой стороны, из-за болезненности или негативного восприятия этой части себя отцовские черты выносятся в тень, в зону отчужденного и неприсвоенного.
Например, встретившись с негативными проявлениями отцовской агрессии в родительской семье, мужчина принимает решение, что агрессия – это плохо, и, стремясь быть непохожим на отца, запрещает себе агрессивные проявления. Однако при этом он не учится обходиться с энергией своей агрессии – встречаться с этим переживанием, не впадая в аффект, осознавать потребности, стоящие за ней, направлять энергию на достижение этих потребностей, выражать свои чувства в адекватной форме, сохраняя контакт со значимыми людьми. Но агрессия никуда не девается: она либо переходит в пассивную форму, и тогда человек бессознательно мстит окружающим, либо направляется на самого себя, и тогда развивается аутоагрессия, которая выражается в травмах, телесных симптомах, саморазрушающем поведении, либо «выстреливает» в форме аффекта, разряжая накопленное напряжение, руша значимые отношения, а иногда приводя и к физическому насилию.
Или, напротив, мужчина принимает решение «не быть тюфяком», как его отец, который имел проблемы с выражением агрессии и не был уважаем в семье. И тогда доброжелательность, теплота, забота становятся для него проявлениями слабости, но взаимодействие исключительно с позиции силы не приводит к созданию удовлетворительных отношений.
Между тем в том, что касается самоощущения и поведения мужчины в отношениях и семье, недостаточно одного волевого или эмоционального решения вести себя по-другому. Нравится нам это или нет, родительский и отцовский сценарий запечатлен в нашем сознании как некий образец для подражания, фундамент или каркас, на котором строится наша индивидуальная модель семьи. Отрицать это и пытаться построить что-то свое с нуля означает не иметь фундамента, почвы для опоры под ногами либо встречаться с неконтролируемыми проявлениями в себе того, что упорно хочется отвергнуть и забыть.
Поэтому перед тем, как начать работу по выстраиванию новых форм и способов отношений, давайте договоримся о следующем: разные варианты поведения папы как мужчины, мужа и отца в семье – достаточно хорошие. В основе любого его действия лежит позитивное намерение. Неудачными, а порой и деструктивными бывают лишь выбранные способы реализации этого намерения. То есть сами действия, которые совершал отец, могут быть из рук вон кривыми, но если вычленить позитивное намерение, ту позитивную основу, на которой строился отцовский сценарий, именно ее может присвоить мужчина как фундамент, отправную точку для выстраивания своего.
Принять и присвоить отцовский сценарий как позитивный совсем не означает согласиться с деструктивными, травматичными для членов семьи или даже опасными действиями отца.
Мы призываем посмотреть ясным взглядом на свое наследство и научиться различать, что необходимо взять с благодарностью в свое дальнейшее путешествие по жизненному пути, что оплакать и оставить в прошлом как негодное, а что поменять и сделать по-своему, чтобы наилучшим образом реализовать то позитивное намерение семейного сценария, которое было искажено или неверно выражено действиями отца (возможно, вслед за предыдущими мужчинами рода).
? Что делать психологу
Психологу в этом случае предстоит:
• помочь клиенту с принятием отцовского сценария как достаточно хорошего, поиском позитивных сторон и намерений отца с опорой на основные его функции;
• через наблюдение за положительными примерами, воспоминаниями и опору на хороший опыт клиента восстановить понимание, что делает достаточно хороший мужчина и отец в отношениях, чтобы реализовать эти намерения;
• создать возможность для клиента получить корригирующий эмоциональный опыт в отношениях с терапевтом, наставником, значимым мужчиной, в группе других мужчин и т. д.;
• поработать над выработкой у клиента необходимых коммуникативных и поведенческих навыков, желательных форм поведения, получением обратной связи и встраиванием нового опыта в жизнь и отношения.
Фигура отца напрямую влияет на формирование отцовской роли у мужчины. Слабая фигура «внутреннего отца» приводит к дистанцированию от собственных детей, отказу быть отцом, отказу от отношений, отказу от секса, к нарушению либидо по психологическим причинам и физической симптоматике – нарушению работы желез эндокринной и половой систем, импотенции, бесплодию.
В случае нежелания иметь детей и страха перед отцовством особенностью психотерапевтической работы является фокусирование не столько на детях, возможности клиента их иметь и т. д., сколько на детских переживаниях мужчины в отношениях с отцом. Другими словами, не надо делать упор на положительных аспектах детей и будущего отцовства, по крайней мере, в самом начале психотерапии. Вместо этого необходимо прорабатывать тяжелые моменты детских взаимоотношений клиента с отцом, делать отца положительно заряженной фигурой.
Стратегия работы с фигурой отца в психотерапии
От общего – к частному
В предыдущих главах мы высказывали общие рекомендации по работе с теми или иными проблемами, связанными с фигурой отца. В этой главе мы более детально раскроем тему.
По нашему убеждению, психотерапевтическая работа с фигурами родителей, и в частности с фигурой отца, должна вестись в двух направлениях:
1) переработка травматического опыта (если таковой имеется);
2) реконструкция хорошего опыта, восполнение недополученных отцовских функций.
Причем второе направление мы считаем приоритетным, поскольку оно создает прочную основу, ресурс для работы, в том числе и с травмой.
Вести работу можно разными методами, в любой родной для психотерапевта модальности, так как все они одинаково эффективны в профессиональном исполнении. Однако у работы психолога с фигурой отца есть свои специфические задачи. Стратегия консультирования в этой теме должна учитывать индивидуальное отношение клиента к родительской фигуре, особенности конкретной семейной системы, проблемы, которые возникают у взрослого клиента из-за дисфункциональности фигуры отца.
Мы рекомендуем выстраивать работу в такой последовательности:
• введение фигуры отца в поле психотерапии;
• поиск/реконструкция ресурсного опыта, связанного с фигурой отца, насыщение клиента ресурсными воспоминаниями и переживаниями;
• восстановление/реконструкция целостного образа отца как человека, обладающего и положительными, и негативными аспектами, возможность для клиента соединиться с его хорошей частью и признать существование теневой, а также передача ответственности отца за его поступки отцовской фигуре;
• восстановление семейной иерархии в представлениях клиента – возвращение фигуры отца в семейную систему, где папа и мама равны по силе и значимости, родители большие, а ребенок маленький, и т. д.;
• работа по развитию/восстановлению необходимых клиенту функций с привлечением фигуры отца, его хороших посланий, ресурсных переживаний, связанных с отцом;
• переработка травматического опыта (при необходимости);
• получение, расширение и присвоение клиентом нового опыта, отличного от привычного, в том числе получение корригирующего эмоционального опыта в отношениях с терапевтом, а также с другими значимыми мужчинами в мужском сообществе;
• закрепление и размещение этого опыта в жизни клиента, формирование новых жизненных привычек и стратегий, поддержка позитивных изменений терапевтом.
Введение фигуры отца в поле психотерапии
Основная особенность, с которой большинство из нас встречается в работе и повседневной жизни, – это феномен отсутствующего отца. Неважно, как это проявляется в конкретной истории клиента – ушел отец из семьи или был недоступен по причине занятости работой, была нарушена иерархия в семейной системе или отец не справился с выполнением отцовских функций из-за своих проблем (с супругой, работой, законом, алкоголем и т. д.), принял ли ребенок решение отвергнуть фигуру отца как «неподходящую»…
В любом случае сценарий отсутствующего отца воспроизводится с удручающей регулярностью. Поэтому первое, что мы можем констатировать в связи с особенностями работы «про папу», – наши клиенты не так уж часто приносят подобный запрос в работу. Во всяком случае об отце они говорят реже, чем о маме. Многим психологам знакомо сопротивление, с которым можно встретиться, если обращаться в беседе с клиентом к фигурам родителей: «Только не говорите мне, что во всем опять виноваты они!» или даже: «Я не хочу обсуждать здесь мои отношения с родителями, мне проблему решить надо!» Сам психолог, встречаясь с такой реакцией клиента, особенно имея собственные непроработанные темы с родителями, может отказаться смотреть и продвигаться в эту сторону, порой даже неоправданно осторожничая, или, напротив, усиленно убеждать клиента в необходимости такой работы, даже когда тот к ней категорически не готов.
Когда речь идет о папе, психолог даже в большей степени подвержен «заговору молчания», чем в работе с мамой, поскольку этот заговор поддерживается на системном уровне – именно так проявляется феномен отсутствующего отца в психотерапии. Поэтому именно психолог обязан нарушить этот заговор и ввести фигуру отца в поле психотерапии, пусть для начала простым вопросом. Это могут быть вопросы: «Как складывались отношения у клиента с папой?», «Какое участие тот принимал в его жизни?», «Какие отношения были у папы с мамой?», «Какое влияние оказал папа на чувство безопасности и уверенности в себе, самооценку и самокритичность, самоопределение и самореализацию, ощущение себя мужчиной или женщиной, выбор партнера или сценария отношений?» То есть действовать нужно исходя из темы, с которой пришел клиент.
Казалось бы, это настолько очевидный факт, что нет необходимости так подробно на нем останавливаться. Тем не менее психологу нужна определенная решимость, чтобы предложить клиенту посмотреть в сторону этой неясной фигуры. Причем делать это нужно с определенной долей осторожности и готовностью встретиться с сильными чувствами, чтобы при необходимости уберечь клиента от непереносимых переживаний, которые могут быть связаны с папой. Впрочем, риск влететь с ходу в болезненные воспоминания в нашей профессии существует просто по определению, поэтому любой психолог должен владеть основами первой помощи (и самоподдержки!) при актуализации травматического материала у клиента. Эти профессиональные навыки дают уверенность смотреть в сторону горячих тем, работа с которыми будет максимально эффективна для клиента (безусловно, если она ведется по запросу).
Однако, несмотря на некоторый риск бурной реакции со стороны клиента, зачастую обращение к фигуре отца в психотерапии оказывается чрезвычайно ресурсным, но только при отсутствии грубой и глубокой травматизации непосредственно в отношениях с отцом. К таким травмам относятся жесткое отвержение ребенка, грубое пренебрежение его потребностями, длительное эмоциональное, физическое и особенно сексуальное насилие со стороны отца. Также это могут быть случаи серьезного искажения образа отца, которое может транслировать окружение ребенка.
Клиенты психологов и психотерапевтов об отце говорят реже, чем о маме.
В остальных же случаях введение в поле психотерапии фигуры отца приносит чувство облегчения, ощущение силы, уверенности, надежности, защищенности и другие устойчивые ресурсные переживания. Возможно, это произойдет не сразу, поскольку связь с отцовскими ресурсами у клиентов зачастую блокирована по разным причинам. Поэтому первое, что мы должны сделать, чтобы восстановить утраченную связь, – ввести в пространство психотерапии фигуру отца.
Сделать это можно несколькими способами:
• попросить клиента ответить на вопросы о папе, связанные с заявленной тематикой;
• предложить представить папу в пространстве кабинета – в какой-либо точке, сидящим на стуле, стоящим за дверью кабинета и т. д. – и спрашивать, что меняется в чувствах и ощущениях клиента;
• попросить клиента вспомнить или представить папу с мамой, затем, если образ отца недостаточно четкий, усилить и сделать его ярче;
• предложить клиенту нарисовать папу, папу и маму вместе, папу и себя в детстве и даже классический рисунок семьи. Вариант рисунка зависит от цели психотерапии. Кроме того, рисунок может служить методом диагностики и коррекции.
Способ следует выбирать исходя из арсенала методов, которыми владеет психолог, и отзывчивости на них клиента: кому-то проще представлять образы, кому-то – писать письма, кому-то – ощутить присутствие, кому-то – нарисовать.
Пожалуй, главное, что добавляет психологу уверенности, когда он «приглашает» папу в свой кабинет, – это чувство глубокого уважения к фигуре отца, сознание важности и значения присутствия папы в жизни любого человека наряду (и вместе!) с мамой, способность и навык присоединяться к энергии фигуры отца и, конечно же, хорошая связь терапевта со своим внутренним отцом, достаточный уровень проработанности своих отношений с этой фигурой.
Психологу стоит понимать: если он считает, что полностью закрыл для себя тему «про папу», значит, все ровно наоборот. Такое убеждение означает отсоединенность от отца, а значит, могут возникнуть сложности в том, чтобы в полной мере быть проводником целительного влияния образа отца для клиента. Достаточный уровень проработанности темы отца означает:
«В моем сердце есть большое место для тебя. Ты мой папа, а я твой сын/твоя дочь. Во мне живет половина, которая от тебя. Я уважаю твою судьбу и осознаю важность твоей роли в моей судьбе». При этом ощущения от этого признания у психолога достаточно хорошие, несмотря на сложности и конфликты, которые терапевты так же, как и клиенты, имеют возможность постепенно, по мере необходимости, решать в собственной жизни, в том числе и в личной терапии.
Поиск/реконструкция ресурсного опыта, связанного с фигурой отца
Приступая к психотерапевтической работе, какой бы характер она ни носила, психологу важно понимать, что у клиента достаточно ресурса, чтобы ее проделать. Поэтому насыщение ресурсами – это отдельный и очень важный этап психотерапии. В этом смысле работа с фигурой отца очень благодатна, поскольку при отсутствии жесткой, тотальной травматизации эта фигура является позитивной и ресурсной. Введение ее в поле психотерапии ведет к получению мощного ресурса, способствующего продвижению клиента в намеченном направлении.
Задача психолога на этом этапе – наладить контакт клиента с его внутренним образом отца. Это похоже на прокладывание пути через завал собственных обид клиента, нелицеприятных мнений его семейного окружения, принятых в свое время решений прервать этот контакт и длительное время не смотреть в сторону отцовской фигуры. Как только тема и образ отца появляются в поле консультирования, клиенту становится затруднительно игнорировать свои переживания, связанные с отцом. Эти переживания как будто прорываются через многолетнюю завесу молчания. Психолог должен уметь правильно встретить эти переживания: с одной стороны – не дать клиенту быть чрезмерно захваченным ими, с другой – не впасть в обвинительную или морализаторскую позицию по отношению к отцу клиента (в равной степени, впрочем, как по отношению к матери либо самому себе).
Клиент может приглашать психолога в коалицию против отца, рассказывая истории из детства с точки зрения своего семейного окружения – матери, бабушек и т. д., которые были очень недовольны его поведением как мужчины, супруга, сына и отца. Ребенку в этот момент ничего не остается, как присоединиться к дружному хору их мнений, поскольку свое отношение к происходящему он формирует на основании отношения матери либо людей, взявших на себя ее функции. Естественно, клиент будет отстаивать эту историю из лояльности к семейной системе и чтобы не встретиться с переживанием предательства отца в момент, когда ему пришлось занять в конфликте родителей материнскую сторону. Кроме того, собственный опыт отношений с папой может быть нагружен столь сильными и противоречивыми переживаниями, что распаковывать их представляется клиенту небезопасным.
На фоне этой динамики предложение психолога поискать в своем опыте другие, хорошие истории, связанные с папой, могут быть восприняты клиентом как попытка избежать «суровой правды» реальности, отрицание болезненной части реальности, а также как насильственное требование позитива там, где он отсутствует. Отсюда как будто бы недалеко и до весьма распространенного социального запрета испытывать негативные чувства по отношению к родительским фигурам. Однако это далеко не так.
Мы признаем все чувства клиента, какими бы они ни были, и с большим уважением и сопереживанием относимся к его личной истории. Однако мы хотим обратить внимание читателя, что чаще мы встречаемся с резко односторонним образом отца в представлениях клиента. Либо отец тотально плохой, и тогда его образу нет места в душе клиента. Крайним проявлением этого является закрепленное в нашем языке выражение «у меня нет отца», что не является правдой, поскольку папа есть у каждого, даже если зачатие произошло в пробирке. Либо он идеальный, чуть ли не святой, что тоже резко не соответствует существующему положению дел. Процесс идеализации по своей сути является таким же психозащитным механизмом, как и идущий рядом или вслед за ним процесс обесценивания (себя, партнера или объекта идеализации).
Поэтому когда мы предлагаем в качестве упражнения и практики вспомнить что-то хорошее о взаимодействии клиента с папой, скорее всего, из детства, мы восстанавливаем связь с той частью его опыта, которая по разным причинам долгое время была в изгнании, отсоединена и вытеснена на задворки сознания. Когда клиенту удается найти доступ к этой части, он получает мощный ресурс, обретает силу и энергию, опору и поддержку для своей жизни.
Предложение психолога поискать в своем опыте хорошие истории, связанные с папой, могут быть восприняты как попытка избежать «суровой правды» реальности и насильственное требование позитива там, где он отсутствует, однако это далеко не так.
Обычно мы предлагаем рассказать о каком-то моменте из жизни клиента, когда они с папой вместе что-то делали и ему (ей) было хорошо. Мы просим рассказывать от первого лица, в настоящем времени, как будто это происходит сейчас, тем самым погружая клиента в счастливое воспоминание, позволяя ему заново пережить те чувства, присвоить их и напитаться ими.
Наиболее распространенные реакции клиентов
«У меня нет отца»
Как только мы слышим эту фразу от клиента, мы первым делом высказываем такую очевидную вещь, что отец есть у каждого. Даже если он умер, не жил с семьей, был ужасным человеком или о нем вообще ничего не известно. Биологически и психологически мы несем в себе его часть, его образ живет в нашей душе, и от того, чем наполнен этот образ, зависит качество нашей жизни и самоощущение.
Если генетическую информацию, как и наше прошлое, нам не поменять, то над теми образами, которые мы создаем и на которые опираемся в своей жизни, мы имеем власть. В качестве иллюстрации мы можем предложить клиенту ощутить, что меняется, когда он медленно повторяет: «У меня нет отца», – и когда затем он так же прочувствованно произносит: «У меня есть папа». Впрочем, описанная ситуация скорее характерна для предыдущего этапа работы, когда перед нами стоит задача пригласить фигуру отца в поле консультирования.
Как только мы слышим эту фразу от клиента, мы первым делом высказываем такую очевидную вещь, что отец есть у каждого.
Следующая задача – заметить и проявить в реальности тот факт, что папа был и что в отношениях с ним, пусть эпизодически, пусть так давно, что это не помнится сознательно, было хоть что-нибудь хорошее. Это может быть смутное ощущение чего-то большого и сильного рядом или даже рассказ кого-то из близких об отце. Когда мы просим клиента погрузиться в это переживание и рассказать о нем в настоящем времени, как будто это происходит с ним прямо сейчас, мы всякий раз наблюдаем чудесное преображение. Ведь для памяти не так уж важна фактология – важно то, как это сильное, ресурсное переживание осознается и перезаписывается во внутренней реальности человека, с которой (и только с ней!) мы как психологи имеем дело.
«Я не знаю, кто мой отец»
Такая ситуация возникает по разным причинам: то ли мама действительно не уверена в отцовстве конкретного мужчины, то ли скрывает его из каких-то своих соображений, то ли после болезненного расставания родителей эта тема является табуированной и ей «не придается значения», то ли ребенок был усыновлен или даже его отец анонимен (в случае если оплодотворение произошло с использованием донорской спермы). В некоторых случаях мамы после расспросов выросших детей уступают и раскрывают информацию об отце. Иногда можно сделать анализ на установление отцовства. Но бывают ситуации, когда получить достоверную информацию из первых рук не представляется возможным. Тогда о каких воспоминаниях может идти речь?
Мы уверены, что у каждого из нас есть память тела – тех смутных ранних ощущений, связанных с биологическим отцом.
В нашей практике есть случай, когда женщина, никогда не видевшая родного отца и, более того, всю жизнь считавшая отцом другого мужчину, случайно увидев в учреждении совершенно незнакомого человека, «узнала» его, и оказалось, что он действительно ее отец. Такие истории кажутся фантастическими, и тем не менее в нашей работе подобные «чудеса» случаются регулярно.
В этом случае мы просим клиента собрать максимум доступной ему информации от третьих лиц – чаще это мама, или другие близкие родственники, или друзья семьи, бывшие свидетелями периода его появления на свет. Эта работа носит название «реконструкция семейной истории»: клиент по крупицам собирает факты и свидетельства очевидцев. Специалисты по семейному консультированию или в области расстановок могут оказать в этом исследовании существенную помощь, смоделировав в группе или индивидуальных психотерапевтических процессах жизненную ситуацию клиента на тот момент времени.
Любое переживание, любая крупица информации об отце, которая была бы позитивно заряжена, чрезвычайно важны в самоощущении и самосознании человека.
Мы обычно придерживаемся следующих утверждений/максим.
• Каким бы ужасным или отсутствующим ни был наш отец, он есть у каждого из нас. Как и мать.
• Что бы ни случилось в дальнейшем между мамой и папой, в твоей жизни точно был момент, когда они любили друг друга, иначе ты бы просто не появился на свет.
• Что бы ни происходило в твоих дальнейших отношениях с мамой и папой, всегда был момент, когда они, сознательно или нет, хотели, чтобы ты появился на свет, иначе бы тебя здесь просто не было.
• Мама и папа могли не справиться со своими отношениями, своей жизнью, своей родительской ролью, но то, с чем они точно справились, – они дали тебе жизнь.
• Мама дает жизнь, а папа – силу жить. Остальные выборы и решения в нашей сознательной жизни принадлежат нам.
• Изнасилование, неразборчивость в сексе и другие причины незапланированной беременности, в результате которых мог родиться человек, – по сути, формы любви, не нашедшей иного, хорошего, выхода в раненых душах.
• Стать папой и хорошо исполнять роль отца, выполнять отцовские функции – разные вещи. Первое – движение души к продолжению рода с подходящим партнером, второе – выбор, сознательное ежедневное усилие, которому мы учимся всю жизнь.
• Что бы ни случилось в наших отношениях с папой, там всегда есть место как для плохого, так и для хорошего. Даже плохое способно научить нас чему-то. Даже маленькое хорошее дает опору в жизни. Поэтому важно искать хороший опыт и фокусироваться на нем.
«Я не могу вспомнить ничего хорошего»
В такой ситуации необходимо различать собственную травматическую историю отношений клиента с отцом и усвоенное, выученное отношение к нему. Бывает, что у клиента имеются противоречивые, можно даже сказать, конфликтующие внутриличностные части: с одной стороны – собственный опыт, желания и чувства по отношению к папе, с другой – чувства, мнения и решения, принятые под влиянием семейного окружения.
Пример подобного «раздвоения»: маленький мальчик, в ситуации развода оставшийся с мамой, говорит об отце: «Я не хочу к нему приходить, потому что он плохой», а затем горько-горько плачет.
Естественно, психика пытается справиться с конфликтом путем подавления и вытеснения противоречивой информации. Для ребенка важно бывает в какой-то момент принять решение согласиться с тем, что папа плохой, иначе конфликт становится для него непереносимым. Любой опыт, который противоречит данной установке, будет забыт, обесценен или искажен с помощью психозащитных механизмов. Но этот опыт все равно никуда не девается, даже если он спрятан за семью замками ранней детской памяти. Когда клиент утверждает, что ничего не помнит, мы уверены, что его память гарантированно хранит крупицы яркого, ценного, значимого переживания контакта с папой. Конфликт между собственным восприятием папы и навязанным извне или собственным хорошим и травматическим опытом, любовью и ненавистью также усугубляется, и его подавление стоит нам некоторых душевных сил и затрат. К тому же подавленный конфликт периодически находит выход в снах, непонятно откуда взявшихся переживаниях и реакциях, в соматических симптомах, тревожных или депрессивных состояниях и т. д.
Стоит только запустить процесс налаживания прерванного контакта – и происходят чудеса.
Хорошая новость состоит в том, что с помощью терапии клиент может получить доступ к этой отвергнутой, ресурсной части, присвоить хорошую часть своего опыта общения с отцом, на которую можно опираться. Кроме того, собственные ранние чувства и переживания, освобождаясь от запрета на их существование, получают право быть и течь свободно, в естественном устремлении ребенка к своему отцу. Поэтому мы, психологи, можем и должны проявлять некоторую настойчивость в том, чтобы снова и снова искать и находить, пусть совсем небольшие и с точки зрения клиента малозначащие моменты которыми он может с нами поделиться, переживая их заново максимально подробно.
Стоит начать, только запустить этот процесс налаживания прерванного контакта – и происходят чудеса: огромный пласт ресурсного опыта, каких-то случаев и воспоминаний вдруг поднимается и начинает разворачиваться в нынешней жизни клиента.
Мы не раз встречались с тем, как через неделю после упражнения по воскрешению из памяти положительно заряженных моментов, касающихся отношений с отцом, участники отмечали, что в их жизни стало больше мужского внимания, что «внезапно» стали налаживаться отношения с папой, начальником и другими мужскими фигурами, или вдруг начинали замечать, что партнер, оказывается, проявляет много внимания и заботы к ним.
Мы полагаем, что в их жизни все это присутствовало и раньше, но вследствие блокированного и искаженного восприятия, определенных фильтров коммуникации эта информация просто не доходила по адресу.
Как только был налажен контакт с заблокированным хорошим опытом, люди стали замечать и воспринимать целый пласт реальности, недоступный им ранее.
Травмирующие воспоминания
Перечислим события в отношениях с родителями, которые могут оказаться травмирующими:
• депривация – пренебрежение потребностями ребенка, его жизнью, здоровьем и развитием;
• эмоциональное насилие – критика, отвержение, оскорбления, угрозы;
• физическое насилие – захваты, толчки, удары, побои, нанесение физических повреждений;
• инцестуальное поведение – обсуждение с ребенком своей интимной жизни, тайны от второго супруга, для взрослых детей – требование делиться подробностями их интимной жизни; нарушение границ личного пространства (запрет закрывать двери, внезапные вторжения в комнату, ванную, уборную); сексуализированное поведение (совместный сон со взрослым ребенком, интимный характер прикосновений, скабрезные шутки); сексуальные действия (контакт с половыми органами своими или ребенка, половой акт).
Часто бывает, что ребенок не испытывает непосредственного травмирующего влияния отца, но получает его косвенно, наблюдая травматичные отношения отца с матерью, его нелицеприятное поведение в социуме и т. д.
В любом случае образ отца становится устрашающим, несущим непосредственную угрозу существованию. А значит, любая попытка вспомнить что-то хорошее может вызывать большое сопротивление, потому что грозит всколыхнуть весь болезненный опыт. К тому же хорошие воспоминания могут активизировать переживания, характерные для утраты, – шок, отрицание, гнев, печаль, ведь хорошее было потеряно, разрушено при невыносимых обстоятельствах. И чем интенсивнее был травматический опыт, чем длительнее была его протяженность во времени, тем сложнее психологу работать с хорошими воспоминаниями. В крайних случаях хороших воспоминаний может не быть вовсе, кроме факта участия отца в зачатии, однако даже за этот факт можно зацепиться для получения ресурса!
Переработка травматического опыта невозможна без предварительного накопления ресурсного опыта.
Работа с большим грузом реальных травмирующих событий строится по определенному алгоритму.
1. Признание факта травмы, ущерба, который она нанесла, называние вещей своими именами, с указаниями конкретных недопустимых действий, которые совершал отец.
2. Разделение личности отца и его поведения, когда оценивается не в целом фигура отца как ужасного или идеального, чудовища или святого, а его поступки, которые могут быть источником как хорошего опыта, так и травмы.
3. Налаживание контакта со своим хорошим опытом общения с отцом и людьми, которые его заменяли, присвоение отцовского ресурса из этих воспоминаний.
В некоторых случаях хороший опыт оказывается недоступен из-за навязанной ребенку оценки поступков отца как ужасных. Так бывает при разводе, когда эмоционально заряженная мать и ее родственники внушают ребенку, что отец их предал, бросил именно его, ребенка, вместо того чтобы объяснить случившееся как прекращение супружеских отношений родителей. При этом действия отца, даже любящего, могут подаваться как подлые, недостойные, ужасные: желание продолжать воспитание ребенка – как желание отнять его, материальная поддержка – как подачка, откуп и т. д.
Разумеется, мы не говорим о ситуациях, когда отец реально начинает преследовать мать, подкупать ребенка или настраивать его против нее – это недопустимо. Но так же недопустимо делать ребенка орудием мести или вываливать на него собственные переживания, связанные с расставанием и другими проблемами в отношениях с мужем.
Алгоритм работы с хорошими воспоминаниями при этом отличается: первым шагом в ней будет растождествление своего опыта отношений с отцом и опыта мамы или других значимых людей и возвращение к безоценочному, свободному от навязанных окружением штампов и стереотипов детскому восприятию реальности. В остальном этот алгоритм соответствует работе с реальной травмой (см. главу «Переработка травматического опыта»).
«Я просто ничего не чувствую»
Такое утверждение является одним из признаков, характеризующих наличие большого, даже запредельного количества переживаний, связанных с отцом. Онемение чувств – это защитная реакция психики при невыносимой боли отвержения, потери, насилия. Соприкоснуться с хорошими воспоминаниями для нас часто означает риск вновь встретиться с этой болью.
При этом замороженными оказываются не только так называемые негативные переживания – гнев, страх, печаль или отвращение. Защита не работает избирательно, поэтому недоступными могут оказаться и радость, привязанность, нежность, удовольствие, близость. Именно поэтому нам стоит внимательно заглянуть, что же скрывается за пустотой и бесчувствием в каждом конкретном случае.
Онемение чувств – это защитная реакция психики при невыносимой боли.
Мы предлагаем исследовать это «ничего», просим ощутить и сами стараемся разглядеть по внешним и косвенным признакам, на какое чувство оно похоже. Мы должны быть готовы в любой момент «подхватить» клиента, когда долго сдерживаемые чувства наконец найдут выход.
Встреча с сильными чу вствами
Если в предыдущем примере чувства были блокированы, то в этом варианте психолог встречается с непосредственной сильной реакцией. И здесь помощь специалиста заключается в том, чтобы, с одной стороны, поощрять выражение чувств, встречать и называть их; с другой – не дать клиенту провалиться в аффективное отреагирование, что также является уходом из контакта с чувствами и не приносит облегчения.
Наша задача – все время удерживать клиента в контакте с нами, самим собой и реальностью, попускать чувства понемногу, осознавая и называя их. При такой поддержке клиент остается устойчивым, не захваченным переживаниями, получает ощущение контроля и может уже смелее смотреть на фигуру отца. Так постепенно мы подходим к ресурсным переживаниям и восстановлению контакта с отцовским образом и энергией.
«У меня идеальный отец, у нас все хорошо»
Чаще всего такую реакцию демонстрируют мужчины и женщины, в восприятии которых фигура папы идеализирована. Настораживает здесь нежелание говорить о том, что, по словам клиента, является хорошим опытом. Или бывает, что за словами о том, какой хороший и замечательный был отец, мы встречаемся с диссоциированностью – невозможностью присоединиться к ресурсному опыту, включенно рассказать о нем. Третий вариант – если в рассказ о хорошем опыте вкрадываются неоднозначные переживания страха, вины, стыда, обиды и т. д.
Идеализация отца так же вредна, как и обесценивание: в этом случае теневые аспекты его фигуры либо приписываются себе, либо проецируются на окружающих – в частности, на партнера. У мужчин это проявляется как самоотвержение и обесценивание («я неудачник, ничтожество, никто по сравнению с отцом»), у женщин – как отвержение и обесценивание других мужчин, потенциальных партнеров («никто не может сравниться с папой, быть таким же достойным»).
В любом случае идеализация отца, так же как и демонизация, не соответствует реальному положению вещей, дезориентирует клиента в восприятии событий не только прошлого, но и настоящего. Например, когда за любовь привычным образом выдаются явно насильственные или эмоционально ранящие действия партнера – побои, измены, пренебрежение.
В случае идеализации отца мы предлагаем не конфронтировать с этим представлением, хотя бы поначалу, поскольку это вызовет скорее мощное сопротивление у клиента. В ответ на то, что отец был идеальным, мы можем предлагать тем более найти ресурс в этом хорошем опыте, чтобы решить заявленную клиентом проблему. Когда мы получим материал из воспоминаний, образов, рисунков, переживаний клиента, мы сможем с уверенностью сказать, имеет ли место идеализация, а также тактично указать клиенту на рассогласования оценки им отца и реального опыта отношений с ним.
«Я разочаровался в своем отце»
Обратная сторона идеализации – разочарование и обесценивание. Само по себе разочарование – естественное переживание и может быть следствием и признаком процесса взросления и сепарации от родителей. В этом случае мы можем помочь клиенту встретиться с его чувствами, связанными с этим процессом, нормализовать их.
Хорошая история, когда от идеализации через разочарование и протест человек приходит к реалистичному взгляду на отца, имеющего свои сильные и слабые стороны, когда он может присваивать ресурсы отцовской фигуры и опираться на них и в то же время видеть негативные, травмирующие аспекты и проявления отца и конфронтировать с ними.
Однако бывает, что клиент застрял в состоянии обесценивания, отрицая позитивное влияние отца на свою жизнь, оценивая его в целом как плохого и отказываясь от контакта с этой фигурой. Эта позиция – результат черно-белого инфантильного восприятия, неумения интегрировать разные аспекты и свойства человека в целостную картину, отождествления поступков и личности.
В этом случае страдают идентичность, уверенность в себе, социальная реализация, отношения с партнерами и с собственными детьми. Поэтому наша задача как консультантов – помочь клиенту пройти через процесс разочарования, с одной стороны, поддерживая его сепарацию, с другой – обращая внимание на интеграцию образов хорошего и плохого отца в целостную, реалистичную, поддерживающую фигуру во внутренней реальности клиента. В этом нам также может помочь реконструкция хороших, ресурсных детских воспоминаний, связанных с папой.
Восстановление целостного образа отца
Опора на ресурсные воспоминания помогает нам решить еще одну психотерапевтическую задачу – восстановить целостный образ отца со всеми его негативными и позитивными аспектами. Эта часть работы крайне важна для поддержки идентичности клиента в той его части, которая «от папы», признания и присвоения аспектов личности, ассоциирующихся с отцовской фигурой, их внутренней интеграции.
Работа над созданием целостной внутренней фигуры отца может вестись в нескольких направлениях.
Реконструкция образа отца
Такая работа во многом связана с семейной историей, выявлением и прояснением различных жизненных обстоятельств, узнаванием подробностей, связанных с личностью отца, отношениями между родителями и т. д. Внести ясность помогают разговоры клиента с родителями или одним из них, ближайшим окружением семьи и т. д.
Необходимо постараться собрать разные мнения, не только тех, кто может предвзято относиться к отцу, но и тех, кто ему сочувствует. В некоторых случаях, напротив, бывает полезнее узнать, что у отца были не самые лучшие черты личности и проявления.
Любая информация, оживляющая, очеловечивающая образ отца, имеет большое терапевтическое значение.
Расстановки и близкий к ним групповой процесс реконструкции семейной истории могут помочь проявить важные моменты в чувствах родителей, их отношении к клиенту и друг другу в разные моменты жизни семьи.
Однажды я была свидетелем, как мужчина, с детства считавший отца ответственным за развод, в процессе реконструкции этого момента семейной истории получил от участников-заместителей обратную связь, что, судя по их переживаниям, на расставании настаивала его мама. В процессе разговоров с близкими выяснилось, что мама вовсе не была жертвой обстоятельств при разводе, как он привык думать, и вполне осознанно принимала это решение. Это дало возможность мужчине не только пересмотреть свое отношение к папе, но и избавиться от гнетущего чувства вины, которое было следствием такого отношения.
М. Летучева
Особенно важно бывает реконструировать какие-то подробности из жизни отца, пусть самые незначительные, если он рано ушел из семьи или из жизни, если ребенок ничего не знает о нем, если в семье на отца был навешен ярлык изгоя или святого или если с ним связана какая-то семейная тайна или табу.
Снятие проекций семейного окружения с фигуры отца
В первую очередь речь идет о материнских проекциях. Когда мы говорим о снятии проекций, мы подразумеваем следующее.
Прежде всего это способность отличать собственный опыт контакта с отцом и связанные с этим переживания от того, что транслируется семейным окружением. Ребенок некритично принимает оценку реальности, которую ему преподносят близкие. На основе этой оценки он формирует свою систему ценностей, мнений и отношений, свою картину мира. Любые нестыковки в этой картине будут вытесняться и отметаться ради непротиворечивости.
Кроме того, ребенку важно быть принятым своими близкими, особенно матерью. Он даже готов пожертвовать какой-то частью себя ради сохранения этого принятия, поскольку для него это равносильно выживанию. Если окружение обесценивает, критикует, демонизирует фигуру отца ребенка, он оказывается перед сложным выбором, чью сторону принять. То же самое происходит, если отца превозносят, несмотря на то что по отношению к близким и ребенку он ведет себя отчужденно, жестко, а порой даже недопустимо.
Отсутствие проекций – это также способность различать оценку отца как супруга для мамы и оценку его как родителя. Если у родителей не сложилось, это означает, что они не сумели договориться, выстроить свои партнерские отношения, а также организовать детям полноценное присутствие в их жизни обоих родителей, мамы и папы. И за это отвечают оба, 50 на 50, каждый со своей стороны. Неразумно винить себя во всем маме, но и перекладывать всю ответственность на отца тоже нельзя. И даже если как супруг для мамы отец не состоялся и был недостаточно хорош, то как отец для ребенка он мог быть замечательным, и наоборот, мать не чаяла души в супруге, была в созависимых отношениях с ним, стремилась всеми силами и любой ценой сохранять их, а для ребенка он был дисфункциональным, травмирующим.
Претензии мамы к отцу могли быть связаны и с проблемами в отношениях с ее отцом, спроецированными на супруга. В этом случае восприятие реального поведения, поступков и мотивов супруга будет сильно искажено.
Но не только материнские проекции могут искажать наше восприятие отношений с отцом. Например, если ребенок воспитывается бабушкой, то с большой вероятностью он увидит папу ее глазами: как незначимого, ошибающегося, слабого, нуждающегося в поддержке.
Также, если семья матери большая и сплоченная, а ребенок психологически ей принадлежит, то он может воспринимать отца глазами материнского рода: пришлым, чужаком, дистанцированным, «не родным».
Интеграция «плохих» и «хороших» аспектов в целостный образ
Инфантильное восприятие отличается полярностью, оно черно-белое, то есть человек либо тотально хорош, либо тотально плох, личность и поступки не разделяются, не принимаются во внимание мотивы и соображения, исходя из которых человек действует.
Не всякий поступок можно оправдать, понять и простить. Именно поэтому важно сделать образ отца реалистичным – не святым и не чудовищем, а человеком, обладающим своей жизненной историей, своими ресурсными аспектами, на которые можно опираться, и в то же время признать его теневые, разрушительные, травмирующие стороны, чтобы иметь возможность конфронтировать с ними и защищаться от них.
Все аспекты родительской фигуры, которые мы не можем интегрировать, продолжают влиять на наше бессознательное восприятие себя и жизни, и управлять нашим поведением. Только осознав, что мы унаследовали от родителя, увидев его не как архетипическую фигуру, а как реального человека, мы можем выстроить с ним живую эмоциональную связь.
Восстановление семейной иерархии
Синдром отсутствующего отца может проявляться по-разному:
• при фактическом отсутствии отца в семье (отец умер, родители развелись, ребенок является внебрачным и т. п.);
• при исключении фигуры отца или определенных ее аспектов из семейного поля (тайное отцовство, усыновление, табу на упоминания об отце, демонизация и патологизация его образа – алкоголик, сумасшедший, осужденный и т. д.);
• при дисфункциональности родительской роли отца, ненадлежащем ее исполнении, в результате чего отцовские функции не выполняются в полной мере;
• при ненасыщении специфических отцовских функций, даже если отец находится в семье и занимается воспитанием ребенка, например, если отец воспринимается ребенком психологически наравне с собой или ниже, или мама главнее, выше папы;
• в результате отвержения ребенком отца, внутренней психологической самоизоляции от его энергии, например, в результате решения, что отец «недостойный»; либо когда сам ребенок чувствует себя отвергнутым родителями или одним из них, исключенным из семейной системы.
Во всех этих случаях работа, направленная на возвращение клиенту его места в семейной системе, предполагает прохождение следующих этапов:
• ребенок воспринимает отца равным матери в семейной иерархии;
• клиент чувствует себя включенным в семейную систему;
• клиент находит свое место согласно семейной иерархии.
Наиболее проработана эта тема в системной семейной психотерапии, в частности в методе системных расстановок Берта Хеллингера. Однако, даже не обращаясь к деталям и тонкостям этого метода, терапевт может делать все вышеперечисленное. Разумеется, речь идет о внутреннем образе отца, а не о попытках клиента внести изменения в реальные отношения его родителей и семьи в целом (чем, возможно, он или она большую часть своей жизни безуспешно занимались).
Изменение внутреннего образа – это своего рода смена фильтра восприятия реальности. А значит, меняются и эмоциональные реакции, поведение, отношения, самоощущение и, как следствие, жизнь клиента.
Папа наравне с мамой
Если предложить вам представить маму и папу вместе, у кого-то это задание не вызовет ни внутреннего протеста, ни затруднений в формировании и удержании устойчивого образа. Но не у всех. Это своего рода диагностическое упражнение, и оно же может быть коррекционным для тех, у кого имеются нарушения семейной иерархии.
Внутренний протест перед выполнением упражнения часто связан с невозможностью для клиента воспринять совместность родителей. Например, в случае объединения ребенка с одним из родителей против другого, конкуренции ребенка за внимание одного родителя с другим, чаще своего пола, или когда отношения родителей перегружены неразрешенными конфликтами и травмирующими обстоятельствами (развод, алкоголизм, насилие и т. д.).
Кроме того, это может происходить в случае реального отсутствия отца в семье, его психологического исключения из семейной системы, самоустранения от семейных дел, при отсутствии (или отрицании клиентом) у мамы с папой близких эмоциональных отношений и т. д.
Даже если клиент не знает отца, мы предлагаем ему сфокусироваться на ощущении, фигуре отца рядом с мамой, однако ни в коем случае не призываем его нафантазировать несуществующий образ (часто именно так и происходит, в результате чего образ отца идеализируется, наделяется фантастическими чертами всемогущества, что, с одной стороны, помогает ребенку компенсировать его отсутствие, с другой – делает требования к себе и окружающим чрезмерно завышенными, особенно в близких отношениях).
Следует также обратить внимание на качество образа: является он по величине, яркости, четкости и энергетической насыщенности таким же, как материнский? Или он более далекий, размытый, мерцающий? Или, напротив, мама оказывается более бледной, вытесненной на периферию? В обоих случаях имеет место нарушенная семейная иерархия, по крайней мере в представлении клиента. Именно это неравенство клиенту необходимо устранить, сознательным усилием возвращая во внутренний план фигуры мамы или папы, насыщая эти образы энергией, красками, плотностью, до тех пор, пока новая картинка не станет устойчивым образом внутренней реальности. Можно также использовать элементы арт-терапии, психодрамы и расстановок, чтобы укрепить этот образ.
Ребенок включен в семейную систему
После того как мы убедились, что папа и мама на своих местах, мы можем предложить клиенту поместить себя как ребенка в эту систему. И тут мы можем столкнуться со следующей сложностью, когда клиент не ощущает своей принадлежности к данной семейной системе.
Это может быть условная принадлежность, то есть ребенок чувствует себя принятым только при соответствии своего поведения, достижений, личности, семейного положения, образа жизни и прочего определенным семейным правилам и условиям. В некоторых случаях «не тот» пол или сексуальная ориентация, «неправильный» выбор партнера или профессии, наличие или отсутствие детей также являются условиями, при которых ребенок может чувствовать угрозу быть исключенным из семейной системы.
У клиента могут быть два крайних варианта реакции на условную принадлежность. Первый – отказаться от самого себя – своих чувств, желаний, индивидуальных предпочтений и жизненных устремлений – ради принадлежности к семейной системе. При этом сам отказ от «своего» переживается не столь тягостно, как постоянное напряжение, связанное с неуверенностью в своей принадлежности, постоянная необходимость искать подтверждения своего соответствия требованиям семейной системы.
Это люди, ощущающие себя в глубине души никчемными, несмотря на все их внешние достижения (и особенно в их отсутствие).
Второй вариант – самому отказаться от принадлежности из-за чрезмерного переживания несоответствия требованиям семейной системы. Здесь может существовать своеобразный перевертыш: подобно тому, как ребенок чувствовал себя отвергнутым в семье, повзрослев, он отвергает свою семейную систему. При этом она может оцениваться клиентом как «неподходящая», «отсталая», «тормозящая его развитие» и т. д., в реальности же сам клиент может демонстрировать незрелое, инфантильное отношение к различным аспектам своей жизни и как бы даже настаивать на своей инфантильности и деструктивном поведении, застревая в протестной реакции, бунтуя против всего и вся, а на деле – против принятых в его семье правил и порядков, против своего чувства несоответствия и страха быть отвергнутым.
Отказ ребенка принадлежать семейной системе может быть также связан с желанием отказаться от своего тягостного семейного прошлого, если в семье происходило что-то невыносимое для него. Отказываясь от нездорового семейного наследия, человек, с одной стороны, получает облегчение и обновление, как бы начиная свою историю с нуля, с другой стороны, может ощущать свою обесточенность, оторванность от корней.
В здоровой функциональной семье человек ощущает принадлежность семейной системе, ее поддержку и ресурс, при этом она не довлеет над ним, что позволяет строить свою жизнь сообразно его стремлениям и предпочтениям. Ему нет необходимости ни подтверждать, ни опровергать эту принадлежность. Он чувствует как материнскую, так и отцовскую поддержку, является сам себе хорошим родителем, опираясь на ресурсы и функции как материнской, так и отцовской фигур, присвоенных и интегрированных в его душе.
Исходя из этого, мы предлагаем клиенту с сомнениями в принадлежности семейной системе занимать место в ней, принадлежащее ему по праву рождения, конфронтировать с самоотвергающими внутренними установками и убеждениями, настаивать на этом праве перед воображаемыми фигурами или внутренними образами своих родителей (работа с родительскими посланиями и принятыми в детстве решениями). Это могут быть, например, слова, обращенные к отцу: «Прими меня!», «Я ваш!», «Я твоя дочь, я девочка!» (в случае неприятия отцом пола ребенка). Важно, чтобы клиент занял СВОЕ место в семейной системе, прочувствовал поддержку родительских фигур, напитался ею в терапевтическом процессе, чтобы иметь возможность воспроизводить это переживание, возвращаться к нему вновь и вновь в своей жизни.
Сложнее клиенту, который по каким-либо причинам отказался принадлежать семейной системе. В случае отвержения семейной системы – из-за гордыни, носящей защитный характер, как бы упреждающей отвержение, которое ожидает клиент от своей семьи. В случае отказа от травматичной семейной истории и нездорового семейного наследия – из-за страха вновь соприкоснуться с невыносимыми переживаниями и травмирующим опытом, «окунуться в то же болото».
В первом случае нам необходимо бывает замотивировать клиента, показать ему, как способствует решению его проблемы соединение с ресурсом семейной системы; помочь ему в процессе консультации на символическом уровне предъявить себя фигурам матери, отца и роду в целом таким, какой есть, не боясь отвержения и не отвергая самому выборы, ценности, образ жизни и судьбу своих родителей.
Во втором случае важно поддерживать клиента, чтобы он решился повернуться лицом к семейному наследию и внимательно разобрался в том, что там есть ценного и ресурсного, чему научила его именно такая семейная система, что он может забрать в свою жизнь, а что оставить позади. Здесь тоже уместен процесс конфронтации с фигурами папы и мамы, выражение им своих чувств, выслушивание их ответов, возможность сказать «нет» тяжелым событиям и «да» – позитивным, настойчивость в том, чтобы принадлежать своей семейной системе в более здоровом формате, с сохранением безопасной дистанции и с установлением здоровых границ.
Семейная иерархия: занять свое место
Помимо отказа принадлежать семейной системе или сомнений в своей принадлежности существует ряд нарушений семейной иерархии, когда ребенок занимает «не свое» место в семейной системе. В главе про роль отсутствующего отца мы приводили примеры таких нарушений: либо ребенок чувствует себя выше обоих родителей, либо объединяется в коалицию с одним из родителей против другого, либо конкурирует с родителем своего пола за «обладание» родителем противоположного пола.
В любом случае важно, чтобы клиент занял именно свое, детское место, то есть стал маленьким, а родители – большими. Тогда в его жизни появляется отец как родительская фигура, обладающая ценными и ресурсными функциями. Пока отец и ребенок в восприятии клиента не находятся на своих местах, сложно говорить о функциях отцовской фигуры, поскольку с ней нет контакта как с большой, родительской, а значит, и функции ее остаются для клиента недоступными.
Работа по развитию/восстановлению отцовских функций
Рассмотрим некоторые приемы работы по моделированию и насыщению основных отцовских функций в практике психологического консультирования.
Уверенность
➠ Упражнение «контакт с отцовской фигурой» (базовое)
Представьте образ вашего отца, каким он был в хорошие моменты вашего с ним контакта. Поместите хороший образ отца в пространстве у себя за спиной или там, где вам удобнее, где вы ощущаете наибольший контакт с этим образом. Почувствуйте связь с образом отца, представьте себе канал, по которому к вам идет энергия от этого образа. Наполнитесь этой энергией, ощутите, где она появляется в вашем теле, как ощущается? Что при этом меняется в вашем ощущении, восприятии себя?
Запомните эти ощущения: максимально подробно опишите их кому-то, кто вас внимательно выслушает, поддержит и не будет критиковать, например психологу, запишите в дневник, зарисуйте в виде образа и т. д.
В течение определенного периода (недели или дольше) ежедневно находите время, чтобы повторить и закрепить этот опыт. Возвращайтесь к этому упражнению, если почувствуете, что вам необходимо получить поддержку, заряд энергии и уверенности.
Кроме того, любые последующие упражнения, связанные с восполнением отцовских функций, тоже всегда начинайте с этого упражнения.
❢ Примечание для психологов
Мы заметили, что наблюдаем больший эффект, когда вместе с представлением образа отца клиент может получить реальный физический контакт с терапевтом, причем наилучший результат достигается, если терапевт – мужчина. Поэтому в работе с отцовскими функциями иногда бывает желательно присутствие котерапевта-мужчины (если вы женщина), который будет помогать в выполнении процесса на месте отцовской фигуры. В этом случае необходимо уделить особенное внимание выстраиванию отношений клиента с приглашенным котерапевтом, чтобы его присутствие было безопасным и клиент мог ему доверять. Ваше доверие котерапевту тоже должно быть высоким, в случае сомнений в компетентности коллеги лучше обходиться без котерапевта.
Если вы являетесь терапевтом-мужчиной и находитесь в роли отцовской фигуры, не во всех упражнениях присутствие ассистента обязательно. Однако женщина-котерапевт может выступать как дополняющая вашу отцовскую проекцию материнская фигура, осуществлять наблюдение за состоянием клиента, в то время как вы, находясь, например, у него за спиной, не всегда сможете вовремя заметить начало диссоциации или аффекта, которые необходимо останавливать.
Кроме того, ассистент может дополнить вашу работу ценными наблюдениями, предложениями и энергией для процесса. Конечно, не всегда у нас есть возможность приглашать коллегу для оказания помощи в работе, однако если такая возможность есть, ее просто необходимо использовать. В любом случае вы остаетесь основным терапевтом для клиента, а котерапевт – вашим помощником, к которому вы относитесь с большим доверием и уважением.
Физический контакт при выполнении базового упражнения обычно происходит так: психолог становится за спиной у клиента или чуть справа, чтобы быть в зоне видимости, – это положение воспринимается клиентом как более безопасное. Затем психолог с разрешения клиента кладет ладонь на область между лопаток и предлагает представить и прочувствовать, как через это прикосновение отцовская энергия и уверенность передаются клиенту, наполняют его. Возможно также прикосновение двумя ладонями, поддержка спина к спине для увеличения площади и силы контакта и т. д. Экспериментируйте вместе с каждым конкретным клиентом в поисках наиболее подходящего именно ему варианта, однако все время спрашивайте, насколько безопасно и комфортно для него это взаимодействие.
Прикосновение должно быть твердым, с ощущением границ клиента, без поглаживаний или излишней мягкости, но не жестким и, крайне важно, несексуализированным. Необходимо заранее отработать эти прикосновения в кругу коллег или на тренинге. Терапевт (и котерапевт) должен ощущать себя спокойно и уверенно, воспринимать отцовскую фигуру (как свою, так и клиента) с принятием и уважением, видеть в этой фигуре ресурс, несмотря на то что клиент может рассказывать много печального или ужасного о своем детстве.
Ощущению безопасности способствует также подробный предварительный рассказ терапевта, что и зачем они с клиентом сейчас будут делать, получение четко высказанного согласия на эти действия, возможность для клиента в любой момент сказать «стоп» действиям психолога.
В процессе и по окончании базового упражнения, а также всех последующих, просите клиента называть его телесные ощущения, эмоциональные переживания, описывать образы, которые приходят к нему, чтобы опыт ресурсного контакта с хорошей отцовской фигурой был им осознан и присвоен. Просите клиента с этой же целью вести дневник, где он будет описывать основные переживания, ощущения и инсайты. Если вы работаете в методах арт-терапии, вы можете рисовать с клиентом его переживания.
Идентичность
➠ Упражнение «имя»
Вспомните или спросите, как папа называл вас в детстве. Обычно мама и папа называют нас по-разному. Если есть затруднения из серии «не знаю/не помню отца», выполните упражнение «Контакт с отцовской фигурой» и мысленно спросите, как папа вас называет. Ответ обязательно придет. Вслушайтесь в звуки голоса, в интонации. Присвойте это имя, ощутите, как оно наполняет вас изнутри, что меняется в ваших телесных ощущениях, какие эмоциональные реакции возникают в ответ.
Скажите несколько раз вслух: «Я – (имя), дочь/сын отца (имя и фамилия)». Наблюдайте, что происходит с вашим телом, чувствами, отношением к себе. Запишите ваши ощущения в теле, эмоциональные переживания и мысли (инсайты) в дневник, поделитесь ими с кем-то значимым (вашими «безопасными» людьми, психологом).
Если вам понравилось рисовать, вы можете сделать рисунок этого переживания. В течение недели ежедневно возвращайтесь к этому упражнению, отмечайте, что будет происходить, что меняется в отношении к себе и другим.
❢ Примечание для психологов
Все, сказанное в примечаниях к базовому упражнению, применимо и здесь. Кроме того, в этом упражнении вы начинаете использовать слова, голос, интонации. Попробуйте произнести имя клиента несколько раз, спрашивая у него, так ли оно звучит, как ему хочется. Однако следите за тем, чтобы просьбы клиента не напоминали детские капризы или команды: вы должны в момент работы с отцовской фигурой оставаться в роли хорошего родителя, который сочетает позицию сверху и заботу. В то же время помните, что надеваете на себя эту проекцию временно, как костюм, до тех пор, пока делаете процесс. Важно не только помнить это самому, но и обращать на это внимание клиента, а также следить за процессами переноса и контрпереноса, в чем вам может помогать ваш котерапевт или/и супервизор.
Обращайте внимание, присваивает ли клиент ваши послания или они не проходят, встречают сопротивление или вызывают травматический отклик – диссоциацию или аффективную реакцию.
При появлении препятствий необходимо останавливаться и проявлять творчество в технической части работы. Совместно с клиентом искать наиболее безопасные и эффективные способы для выполнения упражнений и достижения результата – присвоения отцовских функций и интеграции их в опыт.
Помните о постоянной обратной связи от клиента: что он ощущает в теле, переживает эмоционально или в качестве образов, какие инсайты ему приходят. Просите вести дневник, рисовать приходящие образы и т. д.
➠ Упражнение «да»
Начинается так же, как «Контакт с отцовской фигурой». Затем представьте, что ваш папа говорит вам, вашему существованию на этой земле, в этой семейной системе «да» – со всеми вашими индивидуальными физическими, эмоциональными, интеллектуальными и духовными проявлениями. Повторите это «да» несколько раз, соединяя его с именем, которым называет вас отец: «Да, (имя)».
Наблюдайте ваши телесные ощущения, эмоциональные реакции, возникающие образы, мысленные инсайты. Запишите, нарисуйте, поделитесь ими. Возвращайтесь к этому упражнению в течение нескольких дней (недели) столько раз, сколько вам захочется, далее – по мере необходимости.
❢ Примечание для психологов
Еще до рождения ребенка признание его существования, принадлежности к роду отца, признание отцовства – одно из важных условий переживания базовой безопасности, защищенности, «законности и правильности» его появления на свет, которое ребенок получает от отца при посредничестве матери. Отцовское «да», таким образом, является посланием, дающим ребенку ощущение «права быть» в этом мире и быть таким, какой он есть, в этом месте и в это время.
Выполняя упражнение с клиентом, вам необходимо помнить о грандиозном, поистине трансцендентном смысле этого «да», которое вы передаете через ваше самоощущение, голос и тактильный контакт клиенту.
Найдите нужные интонации, повторите «да» плюс имя клиента (см. предыдущее упражнение) столько раз, сколько будет клиенту необходимо. Постоянно поддерживайте обратную связь с клиентом через наблюдение за его состоянием, вопросы о его телесных, эмоциональных, образных и мыслительных процессах.
Попросите сделать рисунки или записи в дневнике по окончании упражнения, обсудите в доверительной атмосфере консультации его инсайты и результаты.
➠ Упражнение «идеальные послания»
К этому упражнению нужна предварительная подготовка. Сформулируйте несколько основных посланий, которые вам бы хотелось получить от отца, по поводу себя, своих способностей, своего места в мире и т. д. Или вспомните негативные послания, полученные от родителей и других значимых людей, которые вы до сих пор относите на свой счет. Например, вы можете время от времени думать про себя: «Ты ничтожество», «Плохо, что ты женщина», «У тебя не получится» и т. д.
Представьте, что к вам приходит маленький ребенок с таким вопросом, и что бы вы сказали ему на это как хороший родитель? Сформулируйте позитивные утверждения максимально простыми словами и короткими фразами. Например: «Ты чудесная и прекрасная, ты мне нравишься, я любуюсь тобой, я счастлив, что ты есть», «Как я рад, что ты девочка! Я всегда хотел, чтобы у меня была такая дочка», «Ты можешь делать ошибки, со временем у тебя обязательно все получится! Я в тебя верю!» Найдите те самые слова, которые необходимо услышать именно вам.
Затем вернитесь к базовому упражнению контакта с отцовской фигурой. Представьте, как отец говорит вам эти послания. Вы можете начинать каждую такую фразу со слов: «Да, (имя)» и добавлять одно хорошее послание.
Повторите эту фразу несколько раз, чтобы максимально прочувствовать ее влияние на вас, пережить все возникающие при этом чувства, ощутить в теле, воспринять те образы, которые будут приходить к вам по мере того, как звучит это послание снова и снова. Затем можно перейти к другому посланию.
Старайтесь за один раз работать не больше чем с двумя-тремя посланиями. По окончании упражнения сделайте записи в дневнике, рисунки, обсудите свои переживания с доверенным человеком.
❢ Примечание для психологов
Папа появляется для ребенка как отдельный от мамы человек в начале вербального периода, когда малыш овладевает первыми словами и понятиями. Таким образом, папа участвует в формировании идентичности человека на самом глубоком уровне. Его мнение может быть очень значимым, особенно в том, что касается способностей, успешности, половой идентичности. Уделите достаточно внимания формулированию хороших посланий для клиента. Этому необходимо посвятить отдельное обсуждение. У каждого из нас бывают сомнения в своей «хорошести», которые прокручиваются в наших мыслях как навязчивые пластинки, стоит только позволить им завладеть нами.
Необходимо научить клиента противодействовать этим мыслям, создать новые убеждения, положительную «я-концепцию», подкрепив ее авторитетом хорошей отцовской фигуры.
Для верующего человека таким авторитетом и мощным подкреплением в нашей работе может быть Бог, небесный отец, чей образ в нашей душе часто соответствует образу реального, земного отца. Постарайтесь добиться убедительного звучания этих посланий, выберите именно те слова, которые найдут отклик у клиента. Возможно, вы добьетесь большего эффекта, если объедините в одной фразе «да», имя и хорошее послание клиенту от отцовской фигуры в контакте с вашей энергией через прикосновение и образом хорошего отца.
И, разумеется, как и в каждом из этих упражнений, будьте в контакте с клиентом, ведите постоянный диалог о его ощущениях, чувствах, образах, мыслях. По окончании попросите сделать записи в дневнике, рисунки (можно предлагать делать это в качестве домашнего задания, если упражнение заняло много времени на консультации).
Кроме того, обращайте внимание на сны клиента, возникающие по мере вашей работы, а также расспрашивайте его об изменениях, которые он связывает с темой отца в своей жизни. Это необходимо, чтобы оказать своевременную поддержку изменениям, а также скорректировать направление вашей работы, если актуализируются какие-то новые темы и переживания.
Границы
➠ Упражнение «да и нет»
Здесь тоже потребуется предварительная подготовка. Вспомните и запишите, что вам в детстве было можно, а что нельзя. Какие из этих предписаний и запретов вам кажутся наиболее влияющими на вашу жизнь?
Например, одна наша клиентка не могла вспомнить разрешений, но хорошо помнила различные предписания: «надо хорошо учиться», «надо слушаться старших», «надо быть незаметной». Из запретов наиболее значимыми были «нельзя никому доверять», «нельзя просить о помощи» и «нельзя проявлять свои чувства».
Оцените, насколько это было последовательно со стороны родителей, насколько разумны родительские разрешения (предписания) и запреты? Соответствуют ли они вашим нынешним представлениям о безопасности и возможностях для развития личности? Если бы вы были сами для себя хорошим родителем, то как бы вы сформулировали эти разрешения и запреты, учитывая, что на каждое запрещающее высказывание должно приходиться не менее трех разрешающих?
Запишите эти формулировки простыми словами. Начинайте разрешающее утверждение со слов «ты можешь», а запрещающее – «не стоит», «не следует» или просто «нельзя». Например, в случае с упомянутой выше клиенткой новый список разрешений имел такой вид:
• Ты можешь учиться тому, что тебе интересно, приносит тебе удовольствие и радость.
• Ты можешь прислушиваться к советам людей, которые много знают и умеют в определенной области или по-настоящему желают тебе блага.
• Ты можешь проявлять свои таланты, чтобы делиться ими с теми, кому это нужно.
• Ты можешь выбирать, кому ты доверяешь, а с кем предпочитаешь держать безопасную дистанцию. Ты можешь выставлять людям здоровые границы, чтобы позаботиться о себе.
• Ты можешь попросить конкретной помощи у людей, которые могут ее оказать. Людям нравится оказывать помощь. Если тебе отказали, значит, у этого человека прямо сейчас нет возможности помочь, и ты можешь попросить кого-то еще.
• Ты можешь проявлять свои чувства безопасным для себя и других образом, в безопасном пространстве, с безопасными людьми.
Из запретов осталось только следующее:
• Не следует причинять вред себе и (намеренно) причинять вред другим.
• Не стоит соглашаться на отношения и действия, которые причиняют тебе боль или противоречат твоим представлениям о хорошем и правильном.
Как видите, если первый список был жесткий, ограничивающий, то второй – про расширение территории возможного, а также про безопасность. Он более конкретный и избирательный, отражает зрелые размышления и наблюдения клиента о том, что для него хорошо и полезно. Уже сама по себе эта работа очень ценна. Постарайтесь найти нужные слова для себя-ребенка, чтобы они стали для вас новым ориентиром и опорой в жизни, принятии повседневных решений.
Далее выполняется базовое упражнение контакта с фигурой хорошего отца. Представьте, что отец вам говорит эти слова. Вы можете уже привычным образом начинать каждую фразу-разрешение со слов: «Да, (имя), ты можешь…», а каждый запрет: «Нет, (имя), тебе не следует…»
Как вы ощущаете себя при этом? Что происходит с телом, чувствами, мыслями? Какие образы у вас возникают?
По окончании процесса запишите, нарисуйте, обсудите свой опыт. В течение дня мысленно возвращайтесь к этим формулировкам по мере необходимости. Какие слова производят на вас наибольшее действие? Что самого важного для вас в этом упражнении?
Постепенно вы сможете заметить, что эти формулировки сокращаются до простого «да» или «нет», когда вы прислушиваетесь к себе, выбирая, что необходимо сделать. Научитесь говорить «да» хорошему и полезному для вас и «нет» – тому, что является деструктивным и опасным. В этом и проявляется функция здоровых границ: не в ограничении вашей свободы, а в возможности жить достойной для вас жизнью, со всеми ее возможностями, задачами и испытаниями, не причиняя своими действиями вреда себе и окружающим.
➠ Упражнение «можно и нельзя»
Особенностью выполнения этого упражнения в процессе консультации является особым образом организованный телесный контакт с клиентом, а также наличие достаточного пространства в помещении, где проходит консультация.
Терапевт или котерапевт, выполняющий роль отцовской фигуры, должен стоять за спиной клиента и держать его с обеих сторон ладонями за плечи (часть руки выше локтя). Напоминаем, что все требования к физическому контакту, указанные в базовом упражнении, должны соблюдаться.
Кроме того, терапевт вводит изначальную установку: нельзя выходить за пределы пространства консультации (например, в кабинет и коридор, если вы работаете в безопасном и относительно безлюдном месте) и нельзя причинять вред себе, помещению и консультантам (так, в случае желания ударить нужно говорить об этом действии и обозначать его медленным движением, а не бить по-настоящему). Также во время упражнения особенно важно внимание к клиенту, чтобы он не попал в состояние ретравматизации, которое выражается диссоциацией от чувств или, напротив, аффективным ответом, неадекватным текущему моменту.
Вначале выполняется упражнение «Можно». Дайте клиенту инструкцию почувствовать себя, почувствовать контакт с отцовской фигурой, а затем начать не спеша передвигаться по комнате, следуя импульсам своего тела. Например, клиент может брать и разглядывать предметы, выполнять с ними различные действия, исследовать возможности своего тела и т. д. Когда клиент чувствует импульс, ему необходимо обратиться с вопросом к фигуре отца, роль которой выполняет терапевт: «Можно?» Терапевт спокойно и уверенно подтверждает: «Можно». Но даже если клиент не задает этот вопрос, задача терапевта – подтверждать действия и импульсы клиента словом «можно».
Кроме того, терапевт своими руками не сдерживает движения клиента и не подталкивает его к каким-либо действиям, которые считает хорошими или полезными для него, а как бы сопровождает клиента в его движении, придавая ему дополнительную силу и уверенность.
Это упражнение необходимо предварительно отработать в кругу коллег или на тренинге, чтобы получить представление, чем отличается сопровождение и следование за движением клиента от сдерживания или навязывания ему активности.
Критерием хорошо проделанной работы может быть чувство воодушевления, появление большого количества творческих импульсов, переживание широких возможностей или спокойная уверенность в своих силах.
По окончании упражнения вы, как обычно, уделяете внимание телесным ощущениям, эмоциям и мыслям клиента, просите отразить их в дневнике или в рисунке. Если для этого не хватает времени на консультации, давайте домашнее задание.
Вторая часть упражнения называется «Нет», или «Стоп». В ней чрезвычайно важно для психолога ощущать спокойствие и уверенность, а также не допускать никакой агрессии. Для этого необходимо не только отработать упражнение заранее, но и проработать в супервизии и личной терапии свои агрессивные или чрезмерно заботливые, тревожные импульсы и чувства к клиенту (контрперенос), а также собственное отношение к запретам и границам. Насколько вы поддерживаете свои границы, не испытываете ли протеста к любым, даже разумным ограничениям? Ваша конгруэнтность будет бесценным подарком для клиента в теме границ и работы с отцовской фигурой!
Кроме того, необходимо разъяснить клиенту, что у него нет задачи преодолеть сопротивление терапевта или вырваться из его захвата, задача состоит в том, чтобы ощутить границы и их надежность, а также доверие к отцовской фигуре, устанавливающей границы. Возможно, для этого потребуется дополнительное время. Посвятите его формулированию разумных ограничений с помощью упражнения «Да – нет».
Инструкция клиенту предлагает, как обычно, ощутить контакт с собой и отцовской фигурой, роль которой выполняет терапевт. Затем клиент ощущает свой импульс и очень медленно начинает двигаться в этом направлении. Терапевт, чьи руки, как и в упражнении «Можно», располагаются по обе стороны на середине плеча клиента, над локтями (эта зона выполняет функцию контейнера, телесного сдерживания), слегка удерживает этот импульс и говорит «Стоп».
Следует быть как можно более нейтральным, не предполагать агрессии или тревоги за клиента – вы просто останавливаете его движение. Клиент может слегка сопротивляться, но не столько для того, чтобы преодолеть удерживание, сколько чтобы лучше ощутить границу. Ни в коем случае не следует допускать аффекта, борьбы или замирания, импульса «сдаться» и диссоциироваться от чувств у клиента! Все время побуждайте его оставаться в контакте с терапевтом и своими чувствами. Помните, что основной задачей является ощущение надежности границ.
Потребуется несколько повторений и корректировок, чтобы поймать нужное состояние и закрепить результат.
Критерием выполненного упражнения может служить уверенность в надежности границ и отцовской фигуры, расслабление и снижение потребности контролировать все происходящее, телесный инсайт, что можно удерживать себя от разрушительных и саморазрушительных импульсов, и т. д. По окончании упражнения обсудите с клиентом его ощущения и дайте домашнее задание: наблюдать проявления полученного опыта в жизни, закреплять его в перерывах между сессиями с помощью воспроизведения образа хорошего отца, воспоминания о телесных ощущениях, проговаривания хороших посланий, «Можно» и «Стоп» в ситуациях, значимых для клиента, и т. п.
Терапевт может проявить творчество и придумать, как объединить упражнение «Да и Нет» в целостный процесс-игру для клиента. Однако мы хотим предупредить, что это возможно только после полного освоения клиентом упражнения «Можно» и «Нельзя» по отдельности.
❢ Дополнение для психологов
➠ Упражнение «стоп»
В процессе психотерапии часто необходимо учить клиента говорить «стоп» другим людям, в том числе терапевту. И хотя это правило озвучивается с самого начала терапии (по крайней мере мы надеемся, что так и происходит в вашей работе), подавляющее большинство клиентов научены всем предыдущим опытом своей жизни так, что по разным причинам не могут воспользоваться этим правилом.
Мы пользуемся упражнением из «Хрестоматии по телесной терапии» под редакцией В. Б. Березкиной-Орловой, чтобы научить клиента уверенно говорить «стоп». Особенно хорошо этот навык отрабатывать после того, как клиент почувствовал надежность границ в работе с фигурой отца. Впрочем, и консультанту полезно тщательно отработать это упражнение в паре с котерапевтом, в сообществе или на тренинге, чтобы конгруэнтно транслировать границы клиенту.
Итак, суть упражнения: вы объясняете клиенту, что будете сейчас делать, просите его почувствовать контакт с собой, своим телом; затем встаете, становитесь сбоку от него и получаете подтверждение, что клиент готов к выполнению задания. После небольшой паузы вы двумя ладонями, достаточно неожиданно и сильно, сжимаете предплечье клиента – наиболее нейтральную область тела. Заранее договоритесь, с какой силой вы будете это делать, чтобы для клиента это не было приятным контактом, который хочется продолжать, и в то же время не было болезненным и не воспринималось как насильственное агрессивное действие, нападение.
Клиент должен сделать небольшую, от 5 до 10 секунд, паузу, чтобы его реакция не была бессознательным импульсом; во время этой паузы установить контакт со своими ощущениями; при этом сохранять спокойное дыхание, возможно, установить контакт глаз с терапевтом (это сделать бывает сложно, но эффективно, поэтому, вероятно, вы сделаете это не с первого раза); и после этого сказать «стоп». Когда прозвучало «стоп», терапевт должен мгновенно отпустить руку клиента, возможно, даже продемонстрировать ему свои руки, чтобы клиент увидел, что терапевт отреагировал на его «стоп».
Обсудите чувства клиента в процессе выполнения упражнения, скорректируйте его, если нужно. Сделайте достаточно подходов, чтобы ощутить изменения реакции клиента. Хороший знак – снижение тревоги, углубление дыхания, лучший контакт с собой и терапевтом в процессе упражнения, уверенность в голосе клиента, когда он говорит «стоп», азарт исследователя при повторах упражнения. По мере необходимости возвращайтесь к этому упражнению на последующих сессиях, если чувствуете, что клиент забыл о своем праве говорить «стоп» или затрудняется делать это.
Инициация
➠ Упражнение «от мамы к папе»
Для него потребуются время, пространство и уединение в безопасной обстановке (например, дома или в кабинете психолога). Найдите в пространстве место, которое будет обозначать фигуру вашей мамы. Напротив нее обозначьте также место для фигуры вашего папы. Найдите способ обозначить эти фигуры – листами бумаги, на которых написаны их имена или просто слова «мама» и «папа»; может быть, с помощью рисунков; или, может, вы поставите стулья, как часто делают психологи в подобной работе; или используете игрушки и другие предметы, например, домашние тапочки, подходящие части одежды, аксессуары и т. п.
Завершив приготовления, встаньте между фигурами мамы и папы, максимально близко к маме и лицом к папе. Дайте себе время представить и прочувствовать оба образа. Что вы чувствуете? Что ощущаете в теле? Как вы относитесь к этим фигурам? Возможно, вам нравится поддержка, исходящая от образа мамы. Или, наоборот, хочется дистанцироваться от него. Вы также можете испытывать тревогу, глядя в сторону отцовской фигуры, или, наоборот, сильное притяжение. Что вам напоминают эти переживания из событий вашего жизненного опыта?
Сделайте шаг в сторону отцовской фигуры. Что меняется в ваших ощущениях? Какие чувства вы испытываете? Не спешите продолжать, даже если вам хочется броситься бегом к отцу или отступить обратно к матери. Постарайтесь как можно полнее прочувствовать, что с вами происходит, когда вы сделали этот один шаг. Возможно, вы захотите записать свои впечатления, чтобы они лучше осознавались вами. Или снова вспомнятся какие-то ситуации из прошлого, что тоже можно записать.
Скажите себе: «Моя мама меня по-прежнему любит. Я могу пойти вперед и в любой момент вернуться к ней. Мама всегда со мной, где бы я ни был». Что вы чувствуете? Возможно, эти слова вызовут у вас тревогу, печаль или протест, как бывает, если отношения с матерью слишком тесные, перегруженные болезненным опытом. Работа с материнской фигурой в таких случаях тоже важна. Тем не менее фигура отца может быть важным ресурсом, который помогает справиться с последствиями жизни с дисфункциональной или гиперопекающей матерью. В этом случае найдите другие слова, которые поддержат вас. Например, это может быть благодарность матери за то, что она дала вам жизнь. Или признание, что она не смогла вам дать того, в чем вы нуждались, но вы с этим справились.
Затем скажите себе, что ваш отец – хороший. Если до этого вы работали с фигурой ресурсного отца и поиском хорошего опыта отношений с ним, для вас это не составит труда. Возможно, вам будет проще, если вы представите, что от материнской фигуры исходят слова, что папа хороший. Снова посмотрите на отцовскую и материнскую фигуры. Что сейчас для вас изменилось? Запишите кратко и эти впечатления.
Если получится, сделайте еще несколько шагов к отцовской фигуре. Останавливайтесь каждый шаг и наблюдайте за своим состоянием, повторяйте себе послания от мамы. Можете добавить к ним послания от отца, что он вас любит, он вам рад и т. д. Не ставьте перед собой обязательную задачу дойти до фигуры отца. Если вы чувствуете, что тревожность и раздражение от выполнения упражнения возрастают, остановитесь на том месте, где вы находитесь, завершите упражнение и позаботьтесь о себе, сделайте что-то приятное для себя. Однако в целях безопасности этот эксперимент необходимо проводить под наблюдением психолога.
По окончании запишите общие впечатления от упражнения. Сделайте рисунок, обсудите свой опыт с доверенным лицом. Вам важно понимать, что движение к отцу символизирует взросление, переход к большей самостоятельности, сепарацию от матери. Особенно важным это упражнение может оказаться для тех, кто рос без отца, или взрослых людей, по-прежнему находящихся в тесных отношениях с матерью. Однако еще раз подчеркиваем необходимость поддержки психолога и длительной подготовки к этому упражнению с помощью предыдущих. В противном случае вы не получите пользы от этого эксперимента или даже почувствуете дискомфорт.
❢ Примечание для психологов
Вы уже догадались, наверное, что это упражнение лучше всего делать в паре с котерапевтом. Кто-то из вас будет замещать фигуру матери, кто-то – фигуру отца, в соответствии с полом. Мы призываем постараться не работать в котерапии двух женщин, поскольку это будет, скорее всего, воспроизведением жизненной ситуации клиента, воспитанного в семье одними женщинами.
Для терапевта-мужчины, работающего с темой отца, присутствие женщины-котерапевта может быть менее актуально, однако это зависит от задач терапии и от самого клиента. Если ему проще взаимодействовать с воображаемым образом матери, а не с реальной женщиной, отсутствие женщины-котерапевта может быть оправдано тем, что на данный момент гораздо актуальнее всеми способами усиливать контакт с отцовской фигурой. К тому же если фигура матери травматически заряжена или клиент пребывает в сильном слиянии с ней, то дистанцирование от реального контакта с женской фигурой до определенного момента снизит остроту этих переживаний, даст возможность набрать необходимый ресурс для более поздней проработки материнской темы. Но если клиенту важно получить поддержку от хорошей женской фигуры, услышать от реального человека послания о том, что его отец хороший, что он может идти к нему, и мама по-прежнему остается здесь, наконец, получить разрешение любить и папу, и маму, а не выбирать, кого он любит больше, – в этом случае работа с женщиной-котерапевтом может стать более эффективной.
Что касается пары из двух мужчин-котерапевтов, мы не имеем подобного опыта, но у нас есть гипотеза, что клиент такую мужскую компанию может воспринимать как чрезмерно давящую или агрессивную. Кроме того, в этом взаимодействии появляются треугольники, провоцирующие скорее соперничество, темы власти и конкуренции, нежели детско-родительские, поэтому разнополая пара (или работа без котерапевта) все же предпочтительнее.
Процесс инициации во взрослую жизнь невозможен без сепарации от родителей, и первым шагом, прообразом всех будущих сепараций, становится рождение ребенка, его физическое отделение от тела матери. Следующий шаг – психологическая сепарация, которая происходит при двух условиях: первое – насыщенность материнских функций, когда ребенок получил от матери достаточно заботы и поддержки; второе – наличие еще одного родителя, равного по значимости и статусу матери и в то же время отличного от нее по своим физическим характеристикам и психологическим функциям для ребенка. В идеальном случае это отец. Или человек (люди), который принимает на себя отцовские функции и поддерживает картину мира ребенка, в которой у папы есть место и папа – хороший.
Маме в одиночку занимать два места – свое и отца – не просто сложно, а невозможно. Честнее признать, что место, которое должен занимать партнер и отец ребенка, пустует – тогда появляется возможность искать компенсацию отцовских функций для ребенка со стороны других людей. Но здесь, как мы уже говорили ранее, есть много соблазнов «естественным образом» поставить ребенка на место мужа или даже выше него – что называется, «жить ради детей». На этой почве формируется слияние ребенка с матерью, которое очень трудно в дальнейшем «разлепить».
Без символической (инициационной) сепарации человеку сложно перейти к реальной: самостоятельной заботе о себе, поиску партнера, построению взрослых близких отношений, выстраиванию здоровых границ со своим окружением, рождению и воспитанию детей. Таким образом, символический шаг клиента от материнской фигуры к отцовской является одним из важных кирпичиков инициации.
Чтобы был сделан этот шаг, необходимо два условия: первое – мама, которая не боится отпустить ребенка к его отцу, поскольку уверена, что ее партнер – достаточно хороший отец для ребенка (и эта вера небезосновательна); второе – отец, в свою очередь, уверен, что эта женщина достаточно хороша (как мама) для ребенка. Именно эти условия нам необходимо создать во время предложенного упражнения. Психотерапевт и котерапевт в этом процессе, как и в других, не являются молчаливыми фигурами: они отбирают вместе с клиентом и затем транслируют ему идеальные родительские послания, которые клиенту важно услышать от символических матери и отца.
От матери, как правило, важно слышать: «Я с тобой, я тебя люблю, я здесь для тебя; ты можешь уходить и возвращаться; папа хороший; мне нравится, что ты растешь; ты можешь любить отца, и я тоже тебя люблю». От отца: «Я здесь, я тебя жду, я тебя люблю, ты хороший, ты мне нравишься, мама хорошая, ты можешь любить нас обоих».
Предварительно сформулируйте наиболее значимые послания, опираясь на историю жизни клиента. Например, если клиент не знал отца или очень мало с ним жил, актуальными могут быть слова о том, что у него есть отец, что отец о нем помнит и т. д. Если отношения родителей были конфликтными, возможно, важно будет сосредоточиться на том, что папа и мама хорошие и что их конфликт не касается ребенка. Если ребенка использовали в этом конфликте, ему необходимо слышать, что он может одинаково любить и папу, и маму, что он не обязан быть посредником в этом конфликте и его шаг в сторону отца не означает предательства. Внимательно слушайте клиента, предлагайте ему взвесить, какое воздействие оказывает на него та или иная фраза, наблюдайте, что вызывает наиболее сильную реакцию, и вы найдете нужные послания.
В процессе и по окончании упражнения расспрашивайте клиента о его телесных ощущениях, чувствах и мыслях. В конце, как итог, предложите сделать рисунок, записи в дневнике, наблюдать за изменениями своего состояния и т. д.
Здоровая модель семейной системы
➠ Упражнение «папа, мама, я»
Это упражнение похоже на предыдущее. С той разницей, что вы располагаете фигуры мамы, папы и себя в том положении, которое отражает, на ваш взгляд, текущее положение дел. Для психолога это расположение будет содержать много ценной информации, исходя из которой он может дать рекомендации для дальнейшей работы и изменений в вашей жизненной ситуации.
Если вы делаете упражнение самостоятельно, спросите себя, нравится ли вам это место. Внимательно исследуйте свои чувства, которые возникают, когда вы стоите так. Какие образы, реальные или воображаемые жизненные эпизоды всплывают в вашей памяти? Запишите эти впечатления. Внимательно ответьте себе на следующие вопросы, ответы на которые могут быть сигналом к наличию проблем: Не объединяетесь ли вы с кем-то из родителей против другого? Не чувствуете ли себя одиноким, лишним, исключенным из семейной системы? Не вынуждены ли исполнять роль поддержки или защиты для кого-то из родителей? Не стоите ли на линии огня в конфликте между ними? Не замерли ли вы в ожидании того, чтобы что-то дополучить от родителей, или выясняя бесконечно отношения с ними? Не держитесь ли за них в тревоге, что, если вы отпустите контроль, все развалится или случится что-то плохое с кем-то из них? Не удерживают ли вас возле себя, заставляя чувствовать виноватым или возлагая ответственность за их судьбу? Не чувствуете ли вы кого-то из родителей отсутствующим, исключенным, и каковы последствия для вас?
Вторая часть упражнения – найти такое место в системе с родителями, чтобы вам было хорошо. Вам потребуется для этого помощь психолога, поскольку самому человеку неочевидно, как это сделать наилучшим образом. Конечный хороший вариант – когда мама и папа стоят рядом друг с другом, их образы равны по величине и насыщенности, оба присутствуют в пространстве, вы стоите к ним спиной, ощущая позади себя их поддержку, чувствуете себя частью родительской семейной системы, свою равную принадлежность к роду отца и матери, и в то же время вы развернуты лицом к своей жизни. При этом вас не беспокоят, не тянут за душу недосказанность, тревога, чувство вины и прочее, оставшееся за спиной. Вы готовы идти в свою жизнь, в собственные отношения с партнером и своими детьми, при этом получаете энергетическую подпитку как от папы, так и от мамы. Ваше тело наполнено энергией и готово двигаться, действовать, жить.
Запишите свои переживания и инсайты, нарисуйте, как это было, поделитесь с доверенным человеком.
❢ Примечание для психологов
В этом упражнении психотерапевту важно быть не задействованным в процессе, а наблюдать за происходящим с профессиональной позиции. Если к этому времени у клиента налажен хороший контакт с отцовской фигурой благодаря предыдущим упражнениям, то присутствие других людей в роли заместителей не обязательно и можно делать процесс с воображаемыми фигурами отца и матери.
Однако вы можете организовывать групповые занятия, посвященные этому процессу. Если вы знакомы с методом расстановок, то для вас это упражнение будет и проще, и сложнее одновременно. Проще, поскольку вы понимаете, какие феномены работают в семейной системе, какую динамику разворачивает перед вами клиент. Сложнее, поскольку возникает соблазн ввести в поле дополнительные фигуры, доделать расстановку «до победного конца». Что, с одной стороны, может быть оправдано, но с другой – выходит за рамки работы с фигурой отца, которой посвящена эта книга.
Для нас важно в первую очередь сконцентрироваться на взаимодействии ребенка (клиента) и отца. Сделать эту фигуру проявленной, дать ей равный голос, силу и права с фигурой матери. Или при необходимости вывести клиента из прочной симбиотической связи с отцом/матерью, помочь занять свое детское место в семейной системе. Вложить фигуре отца идеальные разрешающие послания, как мы это делали в предыдущих упражнениях (и параллельно – поддерживающие, подтверждающие послания со стороны материнской фигуры).
Для системообразующей функции отца, влияющей впоследствии на ролевую модель построения собственных семейных отношений (о чем мы подробно писали в главе про отношения), важны следующие послания.
• Ты – наш/наша, ты принадлежишь нашей семье, нашему роду.
• Я твой отец. Это твоя мать. Мы твои родители. Ты маленький, мы большие.
• Ты мой сын/моя дочь. Я рад, что ты мальчик/девочка.
• Тебе есть место в нашей семье. Это твое место, оно принадлежит только тебе, по праву рождения. Никто и ничто не может отменить этого.
• Ты не можешь повлиять на наши отношения. Они тебя не касаются. Мы решим наши проблемы сами. Мы позаботимся о тебе.
• Мне жаль, что я оставил тебя. Я все равно остаюсь твоим отцом. В моем сердце есть место для тебя.
• Ты можешь любить и папу, и маму одновременно. Тебе не нужно никого выбирать.
• Ты не должен защищать меня, я справлюсь с этим сам/сама. Это ты нуждаешься в нашей заботе и защите.
• Лучшее доказательство твоей любви к нам – это твоя счастливая жизнь. Я хочу, чтобы ты был счастлив, даже если говорю или делаю обратное.
Постарайтесь на этой основе сформулировать подходящие послания для каждого конкретного клиента, чтобы они не вызывали отторжения и не противоречили реальности. Например, если отец откровенно безразличен или опасен, не следует убеждать клиента, что он поступает так из любви к нему, – это будет ложью. В то же время сформулированные вами послания должны позволить клиенту получить новый эмоциональный опыт, в котором он нуждается. В процессе вашей работы, как обычно, поддерживайте контакт с клиентом, побуждайте его говорить о своих ощущениях и переживаниях, чтобы он переживал этот опыт не «от головы». Корректируйте послания от родительских фигур при необходимости. По окончании попросите сформулировать основные чувства и инсайты, сделать записи и рисунки для лучшего вживания в новый полученный опыт.
Полоролевая идентичность
➠ Упражнения «я восхищаюсь тобой» (для женщин) и «я одобряю тебя» (для мужчин)
Мы выделяем тему полоролевой идентичности, поскольку она важна для формирования гендерных ролей мужчины и женщины. Важная роль здесь принадлежит отцу и для мальчиков, и для девочек. В этом упражнении инструкции для мужчины и для женщины будут разные, что неудивительно.
Женщине хорошо выполнять упражнение в такие моменты, когда она чувствует себя на высоте своей женской привлекательности. Предположим, вы собираетесь на выход и особенно хорошо нарядились, сделали удачную прическу и макияж. А может быть, вам сделали комплимент, и теперь вы светитесь от счастья. В этот момент представьте, что ваш папа смотрит на вас. Или выполните базовое упражнение и войдите в контакт с фигурой и энергией хорошего отца. Если вы одни, покружитесь перед зеркалом, любуясь собой и ощущая контакт с папой. Представьте, что он сейчас тоже восхищается и любуется вами, говорит вам что-то вроде: «Какая красавица у меня выросла! Настоящая принцесса!» При этом его восхищение лишено какого-либо собственнического или эротического подтекста. Особое внимание вам следует обратить на это, если вы были папиной дочкой, эмоционально ближе к отцу, чем ваша мама, его жена. И очень важно, чтобы это упражнение выполнялось ТОЛЬКО под наблюдением психолога, если его описание вызывает у вас дискомфорт и непереносимые чувства; безусловно, это касается всех случаев, когда отец был источником насилия для дочери, физического, эмоционального или сексуального. Хорошо выполнять упражнение, в том числе самостоятельно, тем, чей папа был эмоционально холоден, отстранен, мало проявлял свои чувства, много отсутствовал или был подавлен мамой, но при этом хорошо к вам относился.
Мужчине это упражнение следует выполнять, когда он делает что-то очень хорошо. В рамках техники безопасности не следует подкреплять поступки, связанные с неоправданным риском для вашей жизни, употреблением веществ, насилием по отношению к окружающим (в частности, «пикаперским» поведением), а также поступки, в которых вы сами сомневаетесь. Когда вы делаете что-то, что у вас однозначно хорошо получается, чем вы точно гордитесь – в профессиональной сфере, для своей семьи, в моменты достижения результата и т. д., – представьте, что ваш отец присутствует при этом. Выполните базовое упражнение и ощутите контакт с ресурсной отцовской фигурой. Представьте, что отец молчаливо или какими-то словами, характерными только для него, одобряет ваши поступки. Возможно, вам захочется услышать от него что-то вроде: «Ты поступил как настоящий мужчина». Присвойте эти хорошие послания, прочувствуйте отклик, телесный и эмоциональный, который вызывают в вас эти слова. Делайте это упражнение столько, сколько вам необходимо, подпитывайте это переживание отцовского одобрения каждый раз, как только возможно.
❢ Примечание для психологов
Мы заметили, что в реализации себя как женщины (мужчины) также важны идеальные родительские послания. И мы обратили внимание, что от папы женщине важно было получить признание своей женственности в форме восхищения, любования, а мужчине – в форме одобрения и поощрения действий, подтверждающих его мужественность, мужскую идентичность. Мы полагаем, что от мамы в становлении полоролевой модели мальчикам и девочкам нужно обратное: девочкам – одобрение, подтверждение своей женской компетенции («Ты такая же, как я, и это хорошо»), мальчикам – восхищение как будущим мужчиной, иным и непохожим на нее.
Фигура отца оказывает влияние на наше самопредъявление как мужчины или как женщины, на то, будет ли человек гордиться своим полом, жить в ладу со своим естеством или его предъявление себя как мужчины/женщины будет ограничено жесткими гендерными стереотипами, а сам он будет судорожно искать подтверждения своей мужественности или женственности во внешних доказательствах – количестве сексуальных побед, наличии партнера и детей и пр. А может, пол и сексуальность станут для него болезненными, табуированными темами, поводом для переживания вины и стыда, источником зависимого или девиантного поведения, отказом от своей половой принадлежности и т. д.
Когда вы работаете с клиентами, помните, что ваше одобрение и восхищение много значат для становления и коррекции их ролевой модели и самоощущения себя мужчиной и женщиной. Очень внимательно относитесь к своим реакциям, которые затрагивают пол и сексуальность. Ваша задача – быть хорошей ролевой родительской моделью. Для этого необходимо тщательно наблюдать свои возможные реакции эротического контрпереноса – они очень много могут вам рассказать о том, что происходило в жизни клиента. Психотерапевт никогда не должен относить влюбленность и эротизированное поведение клиента на свой счет, чтобы не повторить ситуацию использования клиента значимым человеком в процессе психотерапии. От вас он не должен получать двойных посланий, как соблазняющего характера, так и отвергающего. Если вы чувствуете, что вам сложно, пройдите личную терапию, посвященную вашему отношению к полу, сексу и сексуальности; обратитесь за супервизорским или интервизорским разбором вашей работы с клиентом (впрочем, это касается не только сексуальности, но и других сложных для консультанта моментов в работе). Хорошей реакцией от вас как психотерапевта будет ролевая модель хорошего родителя, который замечает привлекательность клиента, уважительно и одобрительно относится к ней, но при этом не вовлекается во флирт, остается в позиции профессионала. Подобно тому, как хороший отец в ответ на заигрывание или прямое заявление пятилетней дочки: «Я люблю тебя, папочка. Я хочу, чтобы ты на мне женился и у нас был ребеночек» деликатно и искренне ответит: «Я тоже люблю тебя, солнышко. Но папочка уже женат на твоей мамочке. Когда ты вырастешь, то обязательно встретишь кого-то особенного, единственного для тебя. Вы поженитесь, и, если ты захочешь, у вас будут свои детишки» (Питер А. Левин «Исцеление от травмы»).
Поскольку тема полоролевой идентичности становится актуальной, когда ребенок уже общается с помощью слов, и вы уже хорошо проработали контакт с образом хорошего отца, тактильное взаимодействие в работе с этой темой не требуется. Более того, эта работа может быть неявной, включенной в естественное взаимодействие с клиентом. Восхищенный или одобрительный взгляд, с сохранением профессиональной позиции и границ, может стать мощной поддержкой для половой идентичности клиента. Когда вы делаете процесс, описанный в упражнении, важно обозначать границы этого процесса, быть готовым встретиться с чувствами и травматическим материалом (впрочем, как мы уже писали, это замечание касается любого приведенного здесь упражнения). Кроме того, здесь фигура терапевта должна быть отделена от фигуры отца, чтобы терапевт мог оказать поддержку клиенту, усилить идеальные послания от отца и конфронтировать с обесценивающими и критическими мыслями и высказываниями, которые могут воспроизводиться клиентом и вызывать его сопротивление. Именно поэтому важно постоянно быть в контакте с клиентом, спрашивать, что с ним происходит, поддерживать его воодушевление и вовремя замечать напряжение, сопротивление, диссоциацию или аффект. По окончании работы обсудите самое важное, что клиент вынес из нее, предложите сделать записи в дневнике, нарисовать рисунок, а также выполнять время от времени упражнение самостоятельно до следующей сессии, чтобы закрепить его и поделиться результатом.
Самореализация
➠ Упражнение «благословение»
Напишите письмо отцу, в котором вы рассказываете о том, что для вас самое главное в жизни, какие препятствия вы встретили в поисках себя, своего предназначения, какой профессиональный путь вы избрали, в чем его ценность для вас. Пишите о том, что бы вам хотелось услышать от него. В конце попросите поддержать и благословить ваш выбор и ваш путь. Отложите это письмо на некоторое время.
Когда будете готовы, сядьте или встаньте там, где вам удобно, чтобы вы чувствовали себя безопасно и в процессе вас никто не потревожил. Выполните базовое упражнение, прочувствуйте контакт с ресурсной фигурой отца, наполнитесь его энергией. Возьмите свое письмо, перечитайте его как бы глазами своего отца. Какие чувства рождает в вас написанное? Если вы считаете, что ваш отец был бы критичен к вам, вынесите эту критикующую часть «за скобки», сосредоточьтесь на голосе хорошего отца. Представьте, что бы вы сказали как хороший, некритичный отец своему взрослому ребенку, который пускается в самостоятельное плавание по жизни. Постарайтесь услышать эти слова в своем сердце. Затем напишите ответное письмо из состояния контакта с хорошей отцовской частью. Постарайтесь сразу не перечитывать его, откройте спустя некоторое время. Можно отправлять эти письма по почте, адресуя самому себе, тогда эффект от этих посланий будет еще более интересным.
Если ваш папа жив, вы поддерживаете контакт и уверены, что ваш отец может вас выслушать и ответить вам на вашу просьбу о благословении, поговорите с реальным отцом. Лучше сделать это после того, как выполните упражнение с первой частью – письмом отцу. Это письмо не надо отправлять ему – лучше поговорите так, как получится, или напишите другое письмо, в которое внесете коррективы с учетом вашего реального отца. Если полученный ответ вас устроит, то написать ответное письмо будет проще, а может, и надобность в этом отпадет. Если же вы будете не удовлетворены разговором с отцом, тогда вы можете вложить в ответное письмо слова, которые он мог бы сказать, не будь он захвачен своей травмированной или критической частью. Сохраните эти письма как часть дневника, чтобы перечитывать их время от времени.
❢ Примечание для психологов
Вы можете давать это упражнение как самостоятельное домашнее задание ближе к завершению работы с фигурой отца или если у клиента ситуативный запрос по теме уверенности в своей самореализации. Либо вы можете проводить эту технику в процессе консультации, в виде медитации о встрече и разговоре с отцом.
Обсудите с клиентом, о чем ему или ей хотелось бы попросить отца – совет, благословение, напутствие. Затем проведите работу с образом, ориентируясь на план, предложенный в упражнении, за исключением того, что вместо письма можно представлять себе образ отца, который выслушивает и говорит какие-то важные для клиента слова.
Для более живого результата вы можете встать на место фигуры отца, как мы делали ранее, и продублировать самые важные высказывания, чтобы клиент мог их услышать и присвоить. Следите за тем, чтобы эти послания дошли до адресата, спросите клиента, как эти слова влияют на его переживания, ощущения. Здесь уместна техника, в которой клиента просят почувствовать и разместить свои переживания от контакта с фигурой отца внутри своего тела, чтобы лучше их присвоить. Письменная работа и рисование здесь также уместны, в качестве части процесса на консультации или домашней самостоятельной работы.
Социальная реализация
➠ Упражнение «я горжусь тобой»
Успех в карьере, в реализации своих талантов, в том, чтобы занять адекватное место в социуме и рабочем коллективе, обеспечить достойную жизнь себе и своей семье, – неотъемлемая часть гармоничной самостоятельной взрослой жизни. Важно уметь ставить цели, расставлять приоритеты, достигать результата, проявлять свои способности и принимать вызовы. Однако не менее важно, чтобы эта часть – работа – была в балансе с другими сферами: здоровьем, семьей или личными отношениями, дружескими отношениями, хобби, бытом и т. д.
Этот баланс в конечном итоге определяет качество вашей жизни. К сожалению, ваш отец мог не передать вам здоровой ролевой модели в отношении к делам. Он мог:
• быть трудоголиком и не уделять внимания семье и здоровью;
• опустить руки и безответственно скатываться на дно;
• требовать от вас реализации там, где он не достиг успеха;
• быть таким недостижимо идеальным, что вам кажется бесполезным соответствовать его ожиданиям;
• потерпеть жизненный крах и заразить вас своей тревогой и бессилием.
В свою очередь, вы могли принять решение достичь успеха любой ценой, подменив этим все прочие жизненные ценности. Либо, напротив, избегать признания, чтобы не вступать в конкуренцию с отцовской фигурой на социальном поле. В любом случае вам необходимо сделать ревизию своих жизненных сфер и оценить, насколько они гармоничны. Не является ли одна-единственная сфера всепоглощающей, в ущерб остальному (работе, здоровью, семье, личным и дружеским отношениям, хобби и быту)? Вам необходимо установить разумный баланс между этими сферами. Возможно, ваш отец считал этот баланс ненужным, но вам необходима полная жизнь, где вы будете реализованы, успешны и счастливы. Вы имеете на это право! Вспомните, ведь именно для этого вы проделали такой большой путь!
Мы предлагаем вам выполнить следующее упражнение.
Выпишите перечисленные сферы:
• работа;
• здоровье;
• семья (партнер, дети, родители, другие родственники);
• дружеские отношения;
• хобби;
• быт;
• другое.
Затем войдите в контакт с фигурой хорошего отца, как описано в базовом упражнении. Вам помогут в этом ваши записи и рисунки, которые вы делали ранее. Ощущая эту поддержку, напишите в каждой из этих сфер:
• то, чего вы уже достигли на настоящий момент, или то, что у вас получается лучше всего или хотя бы лучше, чем остальное;
• самые ближайшие и легкодостижимые шаги – то, что будет вашей зоной ближайшего развития, что можно сделать практически прямо сейчас: обнять жену, поиграть с ребенком, сделать звонки коллегам и друзьям, найти в интернете сайт о вашем увлечении, помыть посуду, составить план приоритетных рабочих дел;
• свои долгосрочные цели.
Возможно, вы будете делать это в несколько приемов, особенно что касается планов и долгосрочных целей. Главное, что вы это будете делать своим способом и в своем темпе.
Теперь – самая главная часть, ради которой, собственно, и была вся эта подготовка.
Когда вы будете делать что-то из заявленного списка или когда занимаетесь тем, что очень хорошо у вас получается, представьте, что там, у вас за спиной, на уже ставшем привычным за время выполнения наших упражнений месте, стоит ваш отец в том хорошем, ресурсном состоянии, которое вы запомнили из лучших моментов ваших отношений. Представьте, как он улыбается вам с этого места, одобрительно кивает головой и говорит, что он вами гордится. Найдите нужные слова для этого момента. Прочувствуйте его. Носите с собой этот образ, когда делаете необходимые усилия, чтобы исполнить свои самые смелые мечты.
❢ Примечание для психологов
Вы уже знаете, как проводить подобные процессы. Ваши задачи:
• совместно с клиентом подобрать необходимые идеальные родительские послания, которые актуальны для конкретного человека и его жизненной ситуации;
• инициировать контакт клиента с ресурсной, функциональной отцовской частью, быть для него проводником этого контакта и хорошей ролевой моделью отцовской/материнской фигуры;
• помочь клиенту присвоить новый ресурсный опыт и разместить его в ощущениях тела, эмоциональных переживаниях и ярких, запоминающихся образах;
• закрепить полученный опыт с помощью обсуждения с вами, записей в дневнике, рисуночных практик, наблюдений за снами и за изменениями в жизни, связанными со сферами отцовских функций.
В конце этого раздела мы хотели бы сказать, что предложенные здесь упражнения – всего лишь пример того, как может строиться психотерапевтическая работа с образом отца и консультировании. Мы призываем наших коллег исследовать и изобретать новые подходы, методы и техники. Надеемся, что эти упражнения станут для вас импульсом к саморазвитию, интегрируются в вашу практику и помогут эффективнее работать с клиентами.
Переработка травматического опыта (при необходимости)
Необходимость в переработке травматического опыта, связанного с фигурой отца, может возникнуть в любой момент вашей работы с клиентом, начиная буквально с первого упоминания о нем (см. главу «Введение фигуры отца в поле психотерапии»). Психотерапевту необходимо уметь распознавать признаки и симптомы травмы, быть готовым помочь клиенту справиться с его реакциями, разъяснить, что с ним происходит, а также сохранять собственную устойчивость при актуализации травматического материала клиента на консультации.
Мы не ставили себе целью в этой книге дать пособие по работе с травмой – это специфический вид психотерапевтической практики, который универсален в любом контексте, а не только при работе с родительскими фигурами. Теории и практике работы с травмой посвящены отдельные труды, некоторые из них, особенно любимые нами, мы упомянули в списке литературы, которой пользовались при написании нашего сборника. Кроме того, невозможно научиться работе с травмой по одним книгам – впрочем, как и психологическому консультированию, и психотерапии, как и другим видам оказания психологической помощи. Необходимо обучение у мастеров, получение опыта под руководством и наблюдением практикующих специалистов-супервизоров, собственная практика. Тем не менее мы поговорим в этой главе о том, что считаем важным знать при работе с травмой, а также о стратегиях работы, которые могут быть для вас ориентирами при соприкосновении с болезненным опытом, полученным клиентом в отношениях с отцом.
Что такое психологическая травма
Слово «травма» все больше входит в наш повседневный лексикон. Все больше клиентов, приходя к нам в кабинет, говорят, что причиной их визита является травма. Травмирующим может быть названо что угодно: и стрессовый, напряженный день на работе, и сложный, полный эмоционального накала разговор с супругом, и переживание фрустрации, когда наши ожидания и надежды не оправдываются. Но всякое ли неприятное, болезненное, тяжелое переживание или событие является травмой в строгом, клиническом смысле?
Немецкие исследователи Годфрид Фишер и Питер Рьедессер определяют травму следующим образом: «Травма – это витальное переживание дисбаланса между угрожающими обстоятельствами и индивидуальными возможностями побороть их, сопровождающееся чувством беспомощности и незащищенности и вызывающее длительное потрясение в понимании себя и мира».
Если переводить это определение на простой, человеческий язык, мы можем вычленить несколько важных составляющих, на основании которых можно говорить о наличии психологической травмы.
Во-первых, травмирующее событие переживается как потенциальная угроза жизни. Не важно, насколько эта угроза реальна. Когда ребенок наблюдает, как отец угрожает матери или бьет ее, им это воспринимается как угроза собственной безопасности. Если о ребенке не заботятся, постоянно унижают и оскорбляют его в значимой для него группе – семье или школьном классе, – такие действия воспринимаются им как «исключение из стаи», которое равносильно угрозе психологической смерти. Потеря близкого человека переживается как угроза собственному существованию и т. д.
Во-вторых, травматическая реакция не является сознательной. Поскольку травмирующее событие переживается как угроза жизни, задействуются самые примитивные и древние механизмы реагирования – бежать, нападать или замирать, – которые по своей сути рефлекторны и не контролируются сознанием. Поэтому призывы «взять себя в руки» не работают, реакция захватывает человека помимо его волевого контроля.
В-третьих, травмирующей становится ситуация, справиться с которой у человека не хватило ресурса. Травмирующее событие имеет долгосрочные последствия, если у человека не было достаточно собственных ресурсов преодолеть угрожающую ситуацию, и если он не смог получить ресурсов от других людей в виде помощи и поддержки во время или после случившегося.
Отягчающими факторами для психологической травмы, таким образом, являются:
• продолжительное нахождение в угрожающей ситуации без возможности выбраться или изменить ее (так называемая кумулятивная, или хроническая травма);
• отсутствие заботы, поддержки, возможности восстановиться, выговориться, отреагировать эмоции и получить другую помощь от окружающих;
• вторичная травматизация: отрицание факта травмы значимыми людьми; критика, обвинения пострадавшего в том, что случилось; переведение его в позицию беспомощной жертвы, инвалидизация.
Свою классификацию травм, которые ребенок может получить в отношениях с близкими людьми, предлагает Франц Рупперт (см. таблицу ниже). В ней даются названия разным типам таких травм, выделяются их причины, основные чувства, сопровождающие травматические ситуации, а также внутренний конфликт пострадавших, который может препятствовать исцелению и переработке травматического эпизода.
Исходя из этой таблицы, мы можем предполагать, какие события в жизни нашего клиента могли быть источником травмы, полученной в отношениях с отцом, даже если клиент говорит об этих событиях спокойным, безучастным тоном или вовсе не упоминает их.
Реакция на травму
Выделяют четыре основных способа, или ролевых модели, с помощью которых человек пытается совладать с непережитыми травмирующими событиями своей жизни.
Гиперкомпенсация
Название хорошо отражает этот способ: в этом случае все «слишком», сверх необходимости. Сверхактивность, сверхзабота, избыточная деятельность, чрезмерная ответственность, гипертрофированный контроль.
Человек пытается все сделать сам, всем помочь, все предусмотреть. При этом почему-то из его поля зрения ускользает его собственная жизнь, забота о себе и своих интересах. Даже когда он достигает успеха, ему сложно остановиться и насладиться результатом – ведь несделанного всегда больше, чем достигнутого. И главное, за этим стоит переживание одиночества: рассчитывать такой человек может только на себя, поскольку не привык опираться на поддержку других людей.
Плюсы: реальные достижения, успешность, ответственность.
Минусы: трудоголизм, созависимость, выгорание, проблемы со здоровьем.
Идентификация с агрессором
Это сложное словосочетание обозначает, что человек, в травматической ситуации испытав бессилие, принял решение, что больше не допустит такого. Сила агрессора ему кажется привлекательной, поэтому он сам становится агрессором, по принципу «лучшая защита – это нападение».
Это сильные, властные, гневливые и неудержимые люди, которых страшно задеть, поскольку они в любой момент готовы взорваться, и тогда мало не покажется. Они чрезмерно отстаивают свои границы, однако сами небезопасны для окружающих. А главное, они теряют контакт со своей уязвимостью, поскольку им очень страшно пережить вновь свою беспомощность. И тогда другие люди, демонстрирующие слабость, в частности, дети с их непосредственными эмоциональными реакциями, невыносимы для агрессора и вызывают желание напасть.
Плюсы: сила, энергия, защищенность.
Минусы: бесчувственность, небезопасность для окружающих, травматичность.
Избегание
Эта реакция может как затрагивать отдельные аспекты жизни, в которых произошла травмирующая ситуация (работа, отношения, сексуальность), так и влиять на жизнь в целом.
Человек стремится избежать любой активности, которая сделает его заметным, а жизнь – непредсказуемой. Работает на рутинной, однообразной работе, редко выходит из дома, мало контактирует с другими людьми. Даже его мимика и жесты становятся скованными и однообразными. Он живет по минимуму, «потихонечку», этакий человек-невидимка. Его основное убеждение: жизнь опасна, и поэтому необходимо максимально затаиться, допускать как можно меньше изменений в привычном порядке вещей, чтобы сохранить себя.
Плюсы: безопасность, стабильность.
Минусы: отказ проживать свою жизнь, встречаться с вызовами и проблемами, реализовывать свои таланты и предназначение.
Идентификация с жертвой
Если агрессор предпочитает сильную позицию, то здесь, наоборот, человек сдался и застрял в переживании беспомощности и страдания. У него нет контакта с собственными ресурсами, поэтому он ищет опору и поддержку в других людях. Или использует различные средства отвлечения от своих непереносимых чувств: алкоголь, наркотики, компьютерные или азартные игры, экстрим, секс.
Поскольку он не привык заботиться о себе и жаждет любым способом получить заботу, он часто болеет, заболевания носят хронический характер, порой с угрозой для жизни. Но главное – он очень зависим от других людей или своих отвлекающих средств. Он не способен справляться с жизнью, несамостоятелен, и ему нужна постоянная помощь других, чтобы выживать.
Плюсы: способность просить и принимать помощь и поддержку, контактность, чувствительность.
Минусы: несамостоятельность, инфантильность, зависимость, проблемы со здоровьем.
Человек может как использовать одну-две излюбленные стратегии из перечисленных, так и последовательно переходить от одной к другой в разных ситуациях своей жизни. Например, на работе вести себя гиперактивно, в общении с незнакомыми людьми – как агрессор, с семьей избегать близкого контакта, а на выходных предаваться своим зависимостям. В основе всех этих стратегий – нарушенные в результате травмы отношения с собой, другими и реальностью. Поэтому они дисфункциональны, не приводят к полноценному проживанию жизни, не позволяют создать прочные удовлетворительные отношения, не способствуют формированию целостного, положительного образа «я».
Многие из нас могут узнать в этих описаниях себя или своих родителей, в том числе отцов. Как мы уже говорили, травмирующими становятся отцы, которые представляли угрозу жизни, целостности, достоинству ребенка. Это может быть разовая шоковая ситуация или хроническая, длительная травматизация.
Для нас важно следующее: когда родители становятся источником травмы, они перестают выполнять родительские функции, в каком-то смысле «перестают быть родителями», уходят с этого места. Папа перестает быть папой. Ребенок не может воспринять родительскую фигуру как безопасную и заботящуюся, а значит, ничего не может принять от такого родителя, потому что должен защищаться от него. Вырастая, такие люди переживают базовое недоверие в отношениях, не могут взять даже очевидно хорошее от партнера.
Родительская роль, как мы помним, состоит из двух частей: доминирования и заботы. Когда вследствие недостатка у самого родителя опыта безопасной привязанности родительская роль искажается, может выпадать одна из этих частей, и перед ребенком оказывается:
• ненадежный родитель, потворствующий, жертвующий собой (слабое доминирование);
• суровый, деспотичный агрессор (слабая забота);
• непоследовательный и противоречивый родитель, у которого чередуются периоды жестокости и слепой гиперопеки;
• родитель, который вовсе оказывается вне родительской роли, когда в результате его собственного травматического опыта она не формируется или бывает утрачена.
Тогда ребенок оказывается по большей части лишен безопасной надежной привязанности с большой родительской фигурой, он вступает во взаимодействие с гиперконтролирующей, аффективно взрывной, избегающей контакта или ненадежной, зависимой стратегией поведения отца.
Как мы уже говорили, травмирующий травмирован сам, и в момент причинения ребенку физического или психологического ущерба он оказывается захвачен состоянием, являющимся следствием собственного травматического опыта.
Это зачастую идентификация с агрессором, когда человек, чтобы защитить себя от повторения болезненного опыта, воспроизводит поведение, когда-то травмировавшее его самого. Себя он при этом ощущает сильным, правым, способным контролировать ситуацию и окружающих. Он не способен в состоянии захваченности травмой переживать эмпатию, сострадание, чуткость к чужой боли – скорее страдания жертвы будут провоцировать в нем еще большую неприязнь к слабости другого, тем самым не позволяя соприкоснуться с собственными травматическими переживаниями боли и слабости.
Когда отец является источником травматического опыта и переживаний, мы имеем дело с психологической травмой, осложненной тем, что она исходит от близкого значимого человека. В этом случае у ребенка могут быть два выхода, чтобы психологически сохранить себя:
1) принять внутреннее решение, что отец плохой, недостойный, отделяя его от себя, со всеми вытекающими последствиями отказа от отцовского ресурса, функций и своей идентичности, связанной с отцовской фигурой, о чем мы много говорили на протяжении всей книги;
2) принять внутреннее решение, что «плохой – я, раз значимые люди со мной так поступают», что ведет к саморазрушительному поведению, виктимности и повторению травмирующих эпизодов на протяжении жизни.
Так травмирующие паттерны поведения и дисфункциональные стратегии выживания передаются по наследству.
ВНИМАНИЕ!
Если вы обнаружили у себя признаки того, что родители в вашем детстве были источником травматизации, пожалуйста, найдите специалиста-психолога по работе с травмой.
Обратиться за помощью в этой ситуации очень важно и совсем не стыдно. Вы можете стать сами той взрослой фигурой, которая, наконец, защитит «маленького мальчика или девочку» и остановит так долго длящееся страдание. А психолог просто знает, как это сделать.
? Что делать психологу
Мы не будем пересказывать здесь стратегию работы с различными видами травм и их последствиями – это стоит отдельной книги и семинара. Мы хотим упомянуть об одной очень важной вещи, которая следует из нашего предположения, что в моменты травмирующих эпизодов родитель перестает быть родителем.
Ключевая стратегия в этом случае – разделить образ травмирующего отца и фигуру отца, наделенного отцовскими ресурсами и функциями, о которых мы писали выше.
Словами ли, образами, фигурами в пространстве, подручными предметами – всем, что может быть подспорьем в этой работе, – помогите клиенту разделить того, кто является травмирующим, агрессором, и хорошую отцовскую фигуру.
Выстройте защитный барьер вокруг агрессора: воображаемую каменную стену, фигуры помощников, реальных или волшебных. Часто бывает необходимо вывести травмирующий образ за пределы пространства консультации, здания и т. п. Или, наоборот, предложить клиенту «запаковать» страшный образ в «сейф» и оставить психотерапевту «на хранение», чтобы отделить себя от травмирующего влияния отца.
Далее с травмирующими эпизодами мы работаем как с травмой, а с выделенной хорошей отцовской фигурой – как с ресурсом, который мы помогаем клиенту присвоить и интегрировать, – этому посвящена вся наша книга.
? Чего нельзя делать психологу
От реакции психолога на травмирующее событие многое зависит. Поэтому мы хотим наряду с предложениями по стратегии работы с фигурой отца рассказать немного о технике безопасности. В своей работе мы прежде всего должны руководствоваться принципом «не навреди», поэтому внимательно отнеситесь к нашим рекомендациям.
Во-первых, недопустимы реакции психотерапевта, основанные на его собственных стратегиях совладания с травмой. Например, к ним относятся:
• гиперкомпенсаторные реакции: призывы «взять себя в руки, отвлечься, заняться делом», преуменьшение значимости страданий клиента («бывает и хуже, вот у меня…»), гиперопека и спасательство;
• агрессивные реакции: критика, обвинения пострадавшего, игнорирование его боли, форсированное погружение в травматические переживания без создания достаточной безопасности и ресурса у клиента;
• избегающие реакции: отказ говорить о травмирующем опыте, уход от темы без объяснений, призывы простить обидчиков без проработки травматических переживаний, морализаторство, отрицание и преуменьшение значения травмы («На самом деле родители тебя любят», «Родителей надо простить, любить» и т. п.);
• присоединение к жертве: погружение терапевта в страдания клиента; фиксация на ужасных последствиях травмы; инвалидизация клиента, подчеркивание его неспособности справляться с жизнью из-за травмирующих событий; ощущение бесполезности и бессмысленности психотерапии.
Чтобы эти реакции вас не захватили, необходимо, во-первых, получить опыт успешной психотерапии собственных травматических переживаний; во-вторых, с помощью обучения, личной терапии и супервизии научиться распознавать свои реакции контрпереноса и обходиться с ними; в-третьих, тренировать осознанность в процессе консультирования, навык находиться в профессиональной позиции; и, конечно же, в-четвертых, изучать теорию работы с травмой и проходить учебно-практические семинары, посвященные этой теме.
Во-вторых, приступая к работе с фигурой отца, постарайтесь убедиться, что в истории отношений клиента с отцом нет перечисленных в таблице Франца Рупперта (которую мы приводили ранее) ситуаций (жестокого физического насилия или отвержения, острой потери, инцеста, а также тех случаев, когда ребенком клиент был свидетелем жестокого поведения отца по отношению к другим членам семьи). Если подобные ситуации имелись, нужно информировать клиента о необходимости и специфике работы с шоковой травмой, а также работать с разделением фигуры отца на обидчика и ресурсный образ, о котором мы говорили выше. Необходимо также оценить степень травматизации и функциональности отцовской фигуры. Это вопрос веса травмированной и здоровой, функциональной частей отцовской фигуры. Если перевешивает хороший отец, то имеет смысл сосредоточить работу на этом аспекте и во вторую очередь работать с травмирующей частью. В этом случае мы вначале накапливаем ресурсы, а потом переходим к переработке травмы. Если же травмирующая часть серьезно перевешивает, и это реальная травматизация, а не рассказы родственников о «плохом папе», тогда вначале необходима проработка болезненных эпизодов, а потом уже переход к «хорошей» части. Также хотим обратить внимание терапевтов, что в процессе вашей дальнейшей работы с ресурсами отцовской фигуры недопустимы прикосновения, физический контакт с клиентом в случае травм насилия и инцеста.
В-третьих, необходимо внимательно наблюдать за реакциями клиента в процессе консультации. Вас должны насторожить реакции диссоциации, когда клиент рассказывает о своем отце абсолютно отстраненно, не в контакте с чувствами, как и реакции аффекта, когда внезапно его охватывают дрожь, паника, неудержимые слезы и т. д.
В первом случае за диссоциацией спрятано много боли, от которой отрезан клиент, и это указывает на возможное наличие шока и на необходимость быть внимательным и бережным с этой темой. Во втором случае клиент внезапно попадает в то самое неконтролируемое состояние, которое характеризует шоковую травму. Ему необходимо оказать помощь в выходе из аффекта: попросить поддерживать с вами контакт глаз, медленно оглядеться по сторонам, чтобы заметить, что он в безопасном месте, напомнить, где вы находитесь, попросить ощутить свое тело и пол под ногами, успокоить дыхание и т. д. Этим техникам и приемам терапевты обучаются на специализированных курсах по работе с шоковой травмой. Вам также необходимо разъяснить клиенту, что и почему с ним происходит, нормализовать его реакцию и дать рекомендации, как можно с этим обходиться в будущем.
В-четвертых, не следует идти в работу с шоковой травмой на свой страх и риск. Если вы не обладаете достаточным опытом и квалификацией, найдите контакты других, более опытных специалистов, которых вы будете рекомендовать клиенту, и предварительно свяжитесь с ними, чтобы согласовать ваше возможное сотрудничество. Не пытайтесь преодолеть травму с наскока и тщательно проинформируйте клиента о важности бережной переработки травмирующих событий, не соглашайтесь на его предложения попробовать разобраться самостоятельно – это может навредить клиенту. Да и для психолога, не подготовленного к работе с клиентом, пережившим глубокую травматизацию, это может оказаться потрясением, психологически сложной задачей. Неслучайно психологи-травматерапевты объединяются в сообщества и рабочие группы, чтобы оказывать поддержку друг другу, особое внимание уделяют профилактике профвыгорания и проработке своих травм.
Получение и закрепление клиентом нового хорошего опыта в отношениях с отцом
Мы упоминали в начале этого раздела о двух основных стратегиях в терапии: «лечить то, что сломано», или «создавать новый хороший опыт». Предыдущая глава про травму раскрывает важность исцеления, компенсации нанесенного ущерба, ценность для клиента трансформации тяжелого прошлого опыта.
Завершить разговор о стратегии работы с фигурой отца в психотерапии мы хотим описанием того, как создается новый хороший опыт.
Опыт отличается от знания и случайного экспириенса. Он воспринимается реальным и определяет нашу жизнь, потому что:
• мы соотносим его с собой, со своим «Я», он нас буквально «задевает», касается;
• маркируем его как «настоящий», даже если он произошел в символической реальности, например, когда сопереживаем героям кино, фантазируем, смотрим сны или делаем упражнения на тренинге;
• опыт – это то, что переживается тотально, в него включены тело, чувства и мысли одновременно;
• на основании опыта мы корректируем свое мировоззрение и создаем новые жизненные стратегии.
Психика любого человека формируется и развивается только внутри значимых отношений. Свой «плохой» опыт мы получили много лет назад и носим его с собой. Но, как говорят, «никогда не поздно иметь счастливое детство». У психики каждого человека есть способность к саморегуляции и согласованию, а значит, прямо сейчас мы можем менять свои «базовые настройки». Основной ресурс психотерапии как раз и состоит в возможности создать новый опыт в пространстве отношений психолога и клиента.
Ценность появления нового, здорового опыта в том, что психика получает альтернативу привычным схемам реагирования. Даже если в нашей жизни было 99 % неудач, возникновение единичного опыта победы создает выбор. Теперь у нас появляется шанс сделать иначе, мы чувствуем, к чему стремиться и что искать. Новый опыт невозможно «развидеть». Также в психике есть механизм генерализации, когда на основе единичного факта выстраивается общая стратегия поведения в дальнейшем. Поэтому изменения в жизни могут происходить быстро. Для трансформации необходимо создать и присвоить хотя бы один хороший эпизод в области, которую мы хотим улучшить.
Для того чтобы позитивный опыт взаимодействия с отцовской фигурой был действительно прожит и послужил реальным изменениям, необходимо:
• определить, какого именно опыта недостает в конкретной жизненной ситуации;
• выстроить процесс проживания нового опыта в символической реальности;
• организовать присвоение хорошего опыта, соединение его с идентичностью;
• интегрировать этот опыт, стать «хорошим родителем самому себе», чтобы смочь его воспроизвести в дальнейшем;
• выстроить на основе опыта новые убеждения, концепции, стратегии поведения;
• заметить изменения в своей реальной жизни – в своем отношении к отцовской фигуре или в собственном родительском опыте.
➠ Упражнение «монодраматическая работа со сверхреальностью»
«Сверхреальность – область психодраматического действия, где может произойти все, включая невозможное, где растворяются границы времени, различия между внешним и внутренним миром, миром фантазии, сознательным и бессознательным. Здесь правит «психологическая правда», которая состоит из всех аспектов переживания человека, его внутреннего и внешнего миров и которая часто более реальна для нашего жизненного опыта, чем происходящие фактические события сами по себе». Об этом пишет Елена Лопухина [15]. В более узком и конкретном смысле сверхреальность означает, по определению Зерки Морено [16], «то, что не может произойти, может не произойти, что вряд ли произойдет, но что необходимо, чтобы произошло или чему следует произойти». Это лучшее определение целительной силы хорошего опыта для психики человека.
Мы можем сконструировать необходимое нам хорошее переживание, проиграть его в символической реальности и сделать частью свой личной истории. Это изменит нашу жизнь, если мы допустим, что этот ценный и необходимый нам опыт реален, присвоим и интегрируем его.
В упражнении вам необходимо последовательно пройти все стадии создания нового опыта.
1. Вспомните, каких именно ощущений вам недостает в контакте с отцом. Что бы вы хотели пережить как ценный новый опыт? Выделите два-три ключевых критерия этого переживания. Что для вас сделает его настоящим, поможет поверить в его реальность? Например, если мне важно прочувствовать восхищение отца, мне необходимо: чтобы он смотрел на меня, улыбался, говорил мне приятные слова, чтобы я видела, что ему хорошо быть со мной. Сформулируйте в нескольких словах послание от отца, выражающее суть того, что вы хотите получить.
2. Представьте, проиграйте сами, а лучше попросите кого-то помочь вам развернуть этот опыт. Или сделайте это на сессии с психологом.
3. По завершении процесса ответьте себе на несколько вопросов:
• как сейчас, когда это произошло со мной, я чувствую себя в моем теле, что я переживаю и думаю?
• что самого важного в этом опыте для меня?
• что ценно, но мне трудно присвоить?
• каким я увидел себя в папиных глазах в процессе этого упражнения?
4. Подумайте, что из этого опыта вы можете забрать в свою жизнь. Что теперь изменится для вас? Как вы будете чувствовать себя и действовать в похожих ситуациях? Что из произошедшего в упражнении станет ключом к переживанию этого опыта самостоятельно?
5. Вернитесь к этому опыту через несколько дней. Какие новые мысли об этом к вам пришли? Что бы вы могли изменить в своем представлении о себе и/или в отношениях с другими? Что вам хочется начать делать по-другому?
6. Наблюдайте и записывайте в дневнике, что меняется в вашем реальном взаимодействии.
❢ Примечание для психологов
Чтобы это упражнение было успешным, важно точно определить, в каком именно опыте нуждается клиент, в чем его актуальная потребность. Просите клиента описать желаемую «сверхреальность» как можно подробнее. Выделите вместе с ним несколько ключевых параметров переживания, которые делают его реалистичным. Опыт можно присвоить, только если клиент маркирует его как настоящий. В процессе упражнения опирайтесь на реакции и обратную связь от клиента, чтобы скорректировать процесс.
Переживание включает в себя телесный опыт, ментальное узнавание ситуации, чувство принятия, удовольствия от происходящего. Диссоциация, аффект, реакция стыда блокируют процесс присвоения хорошего опыта. Задавайте клиенту вопросы, помогающие присвоить и интегрировать опыт. Спрашивайте, как поменялись его самоотношение и восприятие ситуации в результате упражнения. Через какое-то время вернитесь в работе к этому опыту, чтобы заметить, как он встроился в жизнь клиента.
Для счастливой и полноценной жизни любому человеку нужны хорошие родительские фигуры. Ваши усилия по осознанию, проявлению, восстановлению, исцелению и реконструкции ресурсного опыта отношений с отцом обязательно приведут к значимым переменам.
Опыт изменений и интеграция результатов психотерапии
Итак, мы подробно обсудили различные аспекты работы с фигурой отца: общую стратегию, этапы, конкретные упражнения на каждом из них, примеры типичных случаев. Однако работа с психологом – это половина дела. Нам важно ориентировать клиента на внимание к изменениям в переживаниях и поведении, которые происходят между сессиями, чтобы они закрепились в реальности и привели к получению нового опыта, который, в свою очередь, влияет на самовосприятие, самоощущение и самоотношение человека, запускает и подтверждает процессы трансформации, начатые в кабинете психотерапевта, оказывает воздействие на качество его жизни в целом.
Для этого психотерапевт:
• размещает результаты психотерапевтического процесса в целом в реальности: подводит итог каждой сессии, показывая связь запроса клиента, полученного на консультации опыта внутрипсихических изменений и того, как это повлияет на жизнь клиента в области его запроса;
• предлагает домашнее задание, которое призвано поместить взаимодействие с фигурой хорошего отца в область пристального внимания и наблюдения клиента;
• поощряет клиента в его стремлении устанавливать и поддерживать конструктивный контакт с реальным отцом и ограничивать деструктивные способы взаимодействия с ним;
• совместно с клиентом ищет и обсуждает позитивные образы отцовства в литературных произведениях, кинофильмах и т. д., в том числе через наблюдение за окружающими, знакомыми семьями, родственниками и т. д.;
• выступает, в случае психотерапевта-мужчины, фигурой, компенсирующей позитивное отцовское влияние, помогает клиенту получить корригирующий эмоциональный опыт отношений с отцовской фигурой;
• побуждает клиента к поиску такого корригирующего опыта вне процесса терапии, с авторитетными старшими мужчинами, которые могут быть образцом для подражания и научения;
• рекомендует клиенту практические упражнения, которые связаны с изменением его привычного поведения с опорой на функции отцовской фигуры, которые прорабатывались во время психотерапии.
Завершая наш рассказ о стратегии работы с отцовской фигурой, нам бы хотелось еще раз подчеркнуть, что ее цель не столько в том, чтобы клиент начал воспринимать фигуру отца как позитивную, и даже не столько в том, чтобы вернуть отцу подобающее место в жизни клиента, хотя это может быть тоже важным. Наша цель – в том, чтобы клиент в процессе психотерапии присвоил себе важные функции, которые он связывает с фигурой отца, научился сам для себя быть «хорошим папой», а в дальнейшем, возможно, передал этот опыт следующим поколениям. Чтобы отец вернулся в семью как значимая фигура.