– Спасибо вам, ребята! – Юкки кинулась к ним, обняла обоих, принялась громко целовать их. Кирюха хлопнул себя ладонями по бокам, громко вздохнул и покрутил головой с самым безнадежным видом. Будь что будет! Пусть жизнь идет по сценарию, который сочиняет какая-то взбалмошная малолетка. Все равно это ненадолго. Если что-то пойдет наперекосяк, от нее никогда не поздно избавиться. Просто дать хорошего пинка. А пока пусть все остается как есть, ведь ничего страшного еще не случилось! Хотя и может случиться в любой момент. Чертовски интересно, какой фортель сумасшедшая девка выкинет в следующий раз?
Он обернулся и обомлел: Юкки продолжала целовать Антона и Настю, но отнюдь не по-дружески. Нежно припадала то к одной, то к другой паре губ, при этом все теснее прижимала к себе оба тела, гладила Настину грудь и Антошкины ребра.
– Эй... Вы соображаете?.. – Кирюха шагнул к ним, но Юкки опередила: обернулась, схватила обеими руками, рванула к себе, поцеловала так, что весь зал заволокло туманом. Открыв глаза, парень обнаружил, что целует не подружку-самозванку, а почему-то Настю...
...Пришли в себя нескоро.
Антон, подслеповато щурясь, посмотрел на часы (кроме них, на очкарике не было ничего) и ухмыльнулся:
– Лихо мы! Время – час!
Кирюха, лежа обнаженным на собственной одежде, брошенной на пол, рассматривал стену. Настя прикоснулась губами к его щеке, осторожно поцеловала, спросила:
– Что не так, зайка?
– Все. Так не должно быть, – он хмурился.
– Почему? – девчонка-мазохистка поцеловала его в шею. – Ты разве никогда порнуху не смотрел?
– Смотрел.
– И тебе никогда не хотелось оказаться там, в фильме?
Девчонка попыталась добраться губами до губ Кирюхи. Тот увернулся, по-прежнему не глядя на остальных. Дистрофик Антон, усыпанная порезами и ожогами Настя и малолетка Юкки меньше всего напоминали порноактеров. С глаз Кирюхи словно бы спала пелена, ему было стыдно и погано. Думал об Оле: обвинял ее в разврате – и, как выясняется, напрасно, – а сам позволил себя в такое втянуть...
– Кирюш, ну не молчи! – Настя прижалась пухлой грудью к его спине. – Ну чего ты какой! Ведь никому же плохо не стало, и тебе тоже! А ты мне всегда нравился! Антоха был в курсе. И совершенно не против. Правда?
– Правда. Ты же знаешь, как я легко воспринимаю эту жизнь, – голый очкарик сидел на табуретке, глумливо улыбаясь, и переводил взгляд с девчонки на девчонку. Заметив, что друг смотрит на него, двусмысленно подмигнул Кирюхе. Тот сразу же отвернулся, ему стало нехорошо уже не в моральном, а в физиологическом смысле. Ну и ну, так и гомиком стать можно!
– Ошибаешься, – спокойно возразил Антон. Кирюха, к удивлению своему, понял, что последнюю мысль произнес вслух. – Я не гомик. Просто доверяю тебе. И если бы даже что-то такое между нами случилось, воспринял бы это как должное. А гомик – это тот, кто рыло помадой мажет, всякие платья и чулки носит. Ходячая дырка в заднице.
Кирюха брезгливо плюнул.
– Оденься, скелет, – посоветовала Юкки. – Я такого урода, как ты, впервые в жизни вижу.
Антон самодовольно хохотнул:
– Поцелуешь – оденусь.
– Перебьешься, – фыркнула малолетка. «Сколько же мужиков у нее было? – подумал Кирюха. – И сколько миллиардов бактерий она мне уже подарила?»
Нехотя подбирали с пола трусы и носки, брюки и футболки. Вяло натягивали их на себя. Одевшись, долго стояли на одном месте. Настя сочно целовала в губы парней, обнимая за шеи обоих. Юкки, прислонившись к стене, снисходительно наблюдала за ними. В отличие от этих троих, она давно уже натешилась запретными играми.
Кирюха отвечал на поцелуи только потому, что так хотелось Насте. И первым сказал:
– Работаем дальше. Надо сделать хотя бы что-нибудь.
– Да, ты прав, – согласился Антон. – А иначе тот потный хомяк будет возникать. Его бы инфаркт хватил, если бы он нас застал!
Все засмеялись.
– Такой даун! Все время супругу драгоценную вспоминает, – Настя надула щеки и принялась изображать Константина. – «Я пацан порядочный, я жену свою люблю!»
– Я ему сочувствую, по правде говоря, – глубокомысленно произнес Антон. – Его недоразвитый мозг просто не смог бы вместить того, что мы сейчас делали. Все так называемые извращения – удел интеллектуальной элиты, у быдла на это фантазии не хватит. Я уверен, Костик даже куннилингус никогда в жизни не делал.
– Не люблю примитивных любовников, – сказала Настя таким тоном, словно у ней было по меньшей мере двадцать мужчин, хотя Кирюха знал, что Антон – ее первый (и теперь уже не единственный!) половой партнер. Видимо, она завидовала не в меру опытной Юкки. Последняя обратилась к Кирюхе:
– Возьмешь у меня в котомке еще денег. Если хочешь, чтобы я осталась ночевать в этой каморке, – принесешь бутылочку хорошей водки. И закусь.
– Зачем тебе? – не понял парень.
– Напиться хочу. Хреново мне, Кирюш. Сгинь с глаз моих! – она хлопнула ладошкой по столу. – Живо за водкой!
С притворным ужасом на лице Антон закричал:
– Быстрее! А то убьет!
Кирюха был рад возможности снова покинуть общагу. Во-первых, есть повод еще раз посмотреть на Аввакума. Во-вторых, на всякий пожарный не мешает забежать на рынок и сделать дубликат с ключа от актового зала.
Ни «уазика», ни бородатого мужчины возле входа во двор не было, но на самой ограде появилась бумажная афишка, отпечатанная на черно-белом принтере. Сверху – довольно четкие фотографии Юкки в анфас и профиль, под ними надпись:
УШЛА ИЗ ДОМА И НЕ ВЕРНУЛАСЬ.
ЗА ЛЮБУЮ ИНФОРМАЦИЮ – ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ 100 000 РУБ.
Ниже трепетал на ветру десяток «язычков» с одиннадцатизначным номером мобильного телефона.
Кирюха усмехнулся: краткость – сестра таланта! Ничего лишнего, вернее, ничего конкретного, кроме суммы. Неплохая прибавка к стипендии, не зря половина «телефонных» зубчиков уже оторвана.
Первым желанием Кирюхи было сорвать объявление и уничтожить, но он удержался. За входом следят, об этом не надо забывать.
Оглядевшись, он оторвал бумажный прямоугольничек с номером и спрятал в карман. Мало ли, вдруг пригодится.
3. Женщина на цепи
Самый легкий из экзаменов – по английскому языку. Все, что требуется, – написать двенадцать эссе на заданные темы и уметь их рассказать. Причем каждый текст следует писать сугубо самостоятельно, ниоткуда не слизывать, поэтому и темы даются неординарные (никаких «моих дней», «моих семей», «моих хобби»!).
Кирюха валялся на кровати, подложив под затылок обе ладони, и обдумывал первое эссе: «Транспорт моего города». Следовало рассказать и о трамваях-развалюхах, и о маршрутках, опасных постоянными давками, и о пробках на дорогах... Без оксфордского словаря тут не обойдешься. Придется ехать в главный корпус.
Кирюха не любил институтскую библиотеку. Самое утомительное – получение книг. Зайти в «информационно-библиографический отдел», отыскать нужный ящичек в алфавитном каталоге, пошвыряться в карточках (они напечатаны на кусочках тонкого плохого картона, а многие и вовсе написаны от руки), найти название и код искомой книги (если она есть в картотеке), заполнить заявку, подняться на второй этаж в читальный зал, отдать заказ библиотекарю, прийти через час и обнаружить свой листочек в коробочке с отказом (уже выдали другому!) – таковы этапы этой процедуры. Если книга все же отыскивается, можно занимать место за свободным столом и писать. Но поработать спокойно не удастся: где же еще любоваться на красивых девушек, как не в студенческой библиотеке? Их много (раз в десять больше, чем читателей мужского пола), каждая сидит отдельно от остальных: пялься на нее сколько угодно, все равно не заметит или сделает вид, что не заметит. Ей в любом случае ни до чего. От хорошей жизни в читальный зал не ходят – тут или реферат навис над головой, или коллоквиум назревает, или Марафон Смерти (то есть сессия) ни с того ни с сего начался... Какие тут знакомства! Остается исподтишка любоваться.
Самое первое посещение читальни запомнилось Кирюхе таким эпизодом: изрядно одурев от учебника фонетики, он отодвинул книгу и принялся читать надписи, которыми была исписана вся поверхность стола. Среди песенных цитат, заплесневелых от старости студенческих афоризмов («Пьянству – бой! Блядству – girl!»), «кнопок сна» (НАЖИМАТЬ ЛБОМ В ТЕЧЕНИЕ ПЯТНАДЦАТИ МИНУТ!), глубокомысленных и печальных высказываний («Сегодня буду пить. И завтра буду пить. И через неделю буду пить... И так до самой сессии...») нашлось кое-что занятное. Во-первых, стишок – явно авторский, каждая буква выписана изящно, с любовью:
Я – наслаждения преданный раб,
Я круглый год в его власти.
Темная комната, теплый экран —
Что еще надо для счастья?
Снегом засыпан мой сумрачный дом,
Небо в сиреневой вате.
Кончился фильм, тишина за окном.
Что-то течет по кровати...
Зимнее солнце сквозь злую пургу
Тащит себя на продажу.
Жижу густую в ладонь соберу,
Губы и щеки измажу.
/С.
Во-вторых, любопытная надпись:
В МУЖСКОМ ТУАЛЕТЕ НАПРОТИВ ЧИТАЛКИ ВИСЯТ ПОРНОКАРТИНКИ И СОСУТ ХХХ ЧЕРЕЗ ДЫРКУ
«Неужели это правда? Надо посмотреть. Вот и повод сделать небольшой перерывчик!» – решил Кирюха, встал и двинулся к выходу.
Пустой туалет. Ржавый кран без вентиля. Треснувшая раковина. Запах табачного дыма, смешанный с вонью несмытых испражнений. Тусклый побитый кафель на стенах. Четыре фанерных кабинки, дверь одной из них распахнута настежь.
Абсолютная тишина заставила Кирюху шагать медленно, ноги переставлять осторожно, чтобы не слышно было прикосновения подошв к полу.
Обещанные картинки наличествовали, это были цветные распечатки с какого-то порносайта. Их прилепили намертво с помощью сильного клея, поэтому уборщицам удалось лишь соскоблить немного бумаги по краям. Самое интересное уцелело.
Справа, в перегородке между кабинками, на уровне пояса зияло круглое отверстие. Кирюха осторожно, стараясь не издать ни одного звука – даже громкого вздоха, – наклонился к отверстию и посмотрел сквозь него.