Маргарета. Ничего подобного.
Хенрик. Чего ты от нас хочешь?
Анна. Ничего. Ты сам знаешь, что я права, но не смеешь ничего сказать. Ты давно все понял, понял, что к чему, но не решаешься...
Маргарета. Ну и злыдня же ты, Анна!
Анна. Ага.
Маргарета. Может, это наше время сделало тебя такой?
Анна. Возможно.
Маргарета. А ты не можешь стать немного выше, подняться над своими... чувствами?
Анна. Не могу.
Маргарета. Ради себя самой... Бедняжка Анна... Бедная наша малышка.
Анна(преисполненная отвращения к Маргарете, Эве). Она точь-в-точь плохая актриса. Ни одной естественной интонации... Так что же вы будете теперь делать?
Эва. Продолжать жить дальше.
Анна. С Матиасом?.. Да?
Эва. Не знаю. (Пауза.) Не знаю... Матиас считает, что мы должны заняться парусным спортом.
Анна. Парусным спортом?
Эва. Купить яхту... Он всегда об этом мечтал.
Анна. И ты тоже хочешь научиться править яхтой?
Эва. Нет. (Пауза.) Я вообще больше ничему не хочу учиться. (Пауза.) Хочу продолжать делать то, что умею. А ничему новому учиться не хочу.
Маргарета. Я так расстроена...
Анна. Меня просто в дрожь бросает, когда я тебя слушаю.
Эва. Вот и Матиас то же говорит.
Анна. От того, как ты об этом рассказываешь.
Маргарета. Не давай ходу таким мыслям. Не обращай внимания. Она просто хочет, чтобы всем было так же плохо, как ей.
Хенрик. Нам дела нет до твоих вымыслов.
Анна. Вам дела нет до того, что Эва погибает.
Маргарета. Не выношу, когда ты такая.
Анна. Я тоже.
Маргарета. Все совсем не так, как ты говоришь.
Эва(спокойно). Все совсем не такое, каким кажется... вообще в этой жизни.
Маргарета. Эва — человек выдержанный. Да, ты выдержанная.
Хенрик. Разумная.
Маргарета. Сильная.
Анна. Как ты сама.
Маргарета(Эве). Ты не из тех, кто так просто сдается. И ты не станешь за здорово живешь швыряться своей жизнью.
Эва. Нет, я держусь to the bitter end...[40] что бы ни случилось... Что бы ни случилось.
Анна(вежливо). Не то что я, хочешь ты сказать. (Пауза.) Эй, ты обо мне говорила?
Маргарета. Вот именно. Не то что ты! (Анна смеется.) Ты швыряешься и людьми, и вещами. У тебя нет никакого чувства ответственности. Ты ломаешь и губишь всех, кто к тебе подойдет! Ты прешь напролом... как беспощадный террорист! Ты все время вступаешь в какие-то странные связи то с одним, то с другим, не говоря уже о том, что ты каждый месяц выдумываешь себе все новые болезни. Понятное дело, что Йон такой нервный и дерганый и его пришлось водить к психотерапевту, он уже в третьем классе, а до сих пор пишет с ошибками.
Анна. Я хожу с Йоном к психотерапевту, потому что у меня проблемы с тобой и мне нужна помощь.
Маргарета. О Боже, что за ерунда... Чушь какая!
Анна. Это правда, правда, правда!
Маргарета. Все вздор... Тебе скоро сорок, а ты даже приличной работы найти не можешь, чтобы себя обеспечить. Сколько мест ты уже переменила?
Анна. Восемьдесят пять.
Маргарета. Ты работала в Доме культуры, в помощи на дому, в литературном кафе и уж не знаю где еще, мне не упомнить все диковинные должности, которые ты перепробовала... Преподавательница сценического мастерства, учительница рисования, помощница галерейщика... и вот теперь ты официантка в ресторане на Седер... Ушам не верю... Столько денег мы в нее вбухали... Стоило оплачивать твое образование! Или ты задумала дать нам пощечину? Может, ты просто-напросто прикидываешься?
Анна. Катись ты к дьяволу, мерзавка!
Маргарета. Ух!
Анна(Хенрику). Неужели ты не можешь заткнуть ей рот?
Маргарета. По-моему, пора задать ей хорошую трепку. А может, оплеуху вкатить? Почему ей не надавали оплеух тридцать лет назад!
Анна. Ей-богу, у тебя крыша поехала!
Хенрик. Так далеко дело еще не заходило!..
Эва. Пожалуй, я пойду.
Маргарета. Нет, дружок, не уходи. Кто знает, что может случиться.
Анна. Вы не потратили ни одной кроны, ни одного эре на мое образование. За все платила я сама, и в ближайшие пятьдесят лет, заруби себе это на носу, я выплачу свой долг государству. А от вас я ломаного гроша не получила на свое учение.
Маргарета. Учение на кого... Ха-ха-ха!
Анна. Ни одного вонючего гроша! Не ври!
Маргарета. Кем это ты собиралась стать?
Анна. Не твое дело!
Маргарета. Кажется, психологом... Или философом?
Анна. Не твое дело!
Маргарета. Философом! Ха-ха-ха!
Хенрик. Интересно, что думают соседи.
Анна. Мне пришлось подрабатывать в литературном кафе, чтобы иметь возможность учиться! Так что возьми свои слова обратно! (Кричит.) Возьми их обратно!
Хенрик. Перестань кричать!
Маргарета. Не говоря уже о трех или четырех абортах от разных мужиков!
Хенрик. Говори потише!
Маргарета. Я? Я должна говорить потише?
Анна. Возьми свои слова обратно!
Маргарета. Не возьму. Ни одного слова не возьму обратно. Это мой дом, мой муж, а вы — мои дети. И будьте добры вести себя как положено.
Анна. Мои аборты не твое собачье дело!
Хенрик уходит.
Анна. Это мои аборты! Их перенесла я, а не ты, и ты ничегошеньки не знаешь! Ты никогда ничего не родила — нами ты, наверно, в туалет сходила! И к тому же я двенадцать лет прожила с одним и тем же мужиком! Целых двенадцать! Тебе этого мало?
Маргарета(почти истерически). А я прожила с Хенриком сорок четыре года! Сорок четыре!
Анна. Еще бы! Ведь ты его привязала, приковала и вертела им как хотела!
Маргарета. Дать тебе пепельницу, Анна?
Анна. А мы с Эвой были у тебя в заложницах, иначе он давным-давно сбежал бы.
Хенрик(возвращается). Прошу вас...
Анна. Ты мастерица приковывать людей, но меня ты больше не привяжешь! Я свободна!
Хенрик. Анна! Хватит уже!
Маргарета. О Господи... Вообще-то надо бы смеяться, все это до того смешно, что лопнуть можно.
Хенрик. И ты, Маргарета. Прошу тебя. Прошу.
Маргарета. Если память мне не изменяет, твоей главной проблемой в детстве было то, что тебе пришлось носить пластинку для зубов.
Хенрик. Ну, это уж слишком. Я больше не могу.
Маргарета. Нам известно, как ты поступаешь, когда больше не можешь.
Хенрик. Я ухожу.
Маргарета. Вот именно. Уходишь.
Анна. Ничего не выйдет. Я пыталась уйти с четырех — или пятилетнего возраста.
Маргарета. Ты просто дрянная балаболка.
Анна. Даже во сне. Даже во сне.
Маргарета. Сядь, Хенрик.
Анна. Каждую ночь во сне я ходила, пытаясь вырваться отсюда.
Маргарета(Эве). А ты молчишь? Сидишь и молчишь. К тебе это отношения не имеет, правда ведь?
Анна. И все же во сне мне это удавалось! Я уходила!
Маргарета. К нам с тобой это отношения не имеет. Это все слова, пустые слова. (Берет Эву за руку.) Не бросай меня.
Эва. Нет, нет!
Маргарета. Обещай мне.
Эва. Я тебя не брошу.
Анна. Берегись! Она и тогда стояла у входной двери.
Маргарета. Меня как в могилу закопали, как в могилу.
Анна. Она преграждала мне путь, не давала уйти, и я говорила...
Маргарета. Что ты говорила? Что она говорит теперь?
Анна. Мне приходилось лгать, потому что она была такой страшной, такой зловещей.
Маргарета. Вранье и выдумки.
Анна. Я говорила, что мне надо на урок музыки, что я спешу.
Маргарета. Не бывало этого никогда.
Анна. Я знаю, знаю.
Маргарета. Никогда ты не ходила во сне. Никогда. Никогда.
Анна. Ходила. Мне Берит рассказывала.
Маргарета. Боже ты мой! Берит!
Анна. Спроси у нее.
Маргарета. Опять эта Берит.
Хенрик. Может, нам заняться чем-нибудь другим?
Анна. Вот и все, что ты можешь сказать!
Маргарета. Чем же это, например? Стряпней что ли, по-твоему? На это есть Берит.
Анна(плачет). Она была такая добрая. Заботилась обо мне.
Хенрик. Уже поздно, и я...
Эва. И ты?
Пауза.
Хенрик. Я становлюсь... Мне кажется... Я уже больше не знаю, кто я такой.
Маргарета. Да. (Встает.) И я тоже. (Об Анне.) Я не знаю, кто она, зачем она приходит сюда и каждый раз устраивает скандалы. И так будет продолжаться еще сорок лет, даже если к тому времени я стану прахом.
Анна(Хенрику). Вот и хорошо, папа. Очень хорошо.
Хенрик. Что именно?
Анна. Что ты не знаешь больше, кто ты такой.
Хенрик. Чего же тут хорошего? По-моему, не очень-то приятно.
Маргарета. Ты не можешь прописать своей несчастной дочери какой-нибудь транквилизатор?
Эва. Собрил.
Анна. Ей-богу, ты хуже Медеи.
Маргарета. Медеи?
Анна. Мужик в юбке.
Эва. Наверняка симпатичный персонаж.
Анна. А ты, папа, превратился в собаку.
Маргарета. Как быть тем, кто замечает, что вместе им плохо, но сознает свою ответственность?
Анна. Я видела тебя на днях на Эстермальмском рынке и была потрясена, таким жутко одиноким и потерянным ты казался. И я поняла, что твоя жизнь — катастрофическая пустота... Все связи с миром оборваны. Не понимаю, как у тебя по утрам хватает сил встать. У тебя почти не осталось пациентов, вид у твоего кабинета кошмарный, все заросло грязью.