Сцена 8
Другой день. Криста идет в спальню, срывает простыни с кровати, вытаскивает чемодан, начинает укладывать вещи. Останавливается. Берет ружье, заряжает четырьмя патронами.
Криста(спокойно). Остались лишь кое-какие практические дела. До отъезда я должна убить тебя. Четырьмя выстрелами. Одним — твой голос. Вторым — твои глаза. Третьим — твои руки. Четвертым — твой член. Бах. Бах. Бах. Бах. Ты мертв, Хенрик. (Продолжает укладываться.) Господи, ну и тяжеленный. Явный перегруз.
Входит Хенрик с багажом, новым портфелем и кларнетом в футляре. Виду него такой, как будто он прошел через тяжелые испытания.
Хенрик. Как тебе мой новый портфель? Вчера купил. Решение было не из легких. А теперь я страшно устал и не отказался бы от рюмочки, прежде чем мы начнем распаковываться. Мужу, который возвращается домой после тяжелого задания, обычно подносят рюмочку. Правда красивый, Криста? Выбрал то, что надо. На всю жизнь хватит...
Криста. Очень элегантный. Только в голове не укладывается, что ты его купил. Настоящий портфель, черт меня подери. Это взаправду, Хенрик?
Хенрик. Да. Я люблю тебя, и вот я здесь.
Хенрик вынимает кларнет, начинает играть. Криста приносит чистое постельное белье и идет стелить постель. И вдруг в этот мир и покой врывается телефонный звонок. Криста сначала не знает, брать трубку или нет.
Хенрик. Все позади, Криста.
Криста отвечает, слушает, заканчивает словами «да, я поняла».
Криста. Псинка опять наделал кучу на ковре. Это Эллинор.
Хенрик(продолжает играть). Со временем им придется уразуметь, что собаку надо выгуливать и при этом кто-то должен держать поводок.
Криста. Эллинор просила передать, что она сейчас собирается к дежурному ветеринару, чтобы усыпить Псинку. Она дает тебе десять минут на размышление. Либо ты возвращаешься домой, либо забираешь пса.
Хенрик. Ответ отрицательный. Какая изощренность. Папа не только бросил нас, он еще и собаку убил.
Криста. Думаешь, она это сделает?
Хенрик. Понятия не имею. Я знаю ту Эллинор, с которой я жил. Не ту, которую бросил. С этой я только знакомлюсь.
Криста. Позвони и скажи, что заберешь пса.
Хенрик. И что дальше?
Криста. Привезешь его сюда. У меня никогда не было собаки, только книги о собаках. Вообще-то я хотела завести пса, финского шпица. Он как большая собака, но меньше.
Хенрик. Мой Псинка большой и лохматый.
Криста. Я видела на фотографии.
Хенрик. Где перед, а где зад, можно определить, только когда он лает.
Криста. ...постричь и причесать — классный пес будет.
Хенрик(перестает играть). Не хочу брать его сюда. Он вечно все опрокидывает своим хвостом, сопит, и от него воняет.
Криста. Уж не от собаки ли ты сбежал ко мне?
Хенрик. Криста, я хочу, чтобы у нас с тобой было спокойно и уютно. Цель жизни не в том, чтобы бегать от одних обязанностей к другим. Нет, как можно меньше обязанностей. Псинки в нашем доме не будет. Помнишь, что я сказал две недели назад? «Я мечтаю о том, что называется покоем».
Криста. Можно кому-нибудь его подарить. Множество людей любят собак, но не имеют средств купить. Завтра дадим объявление.
Хенрик. Больше двух часов его не выдержит никто. Он писает и какает во всех углах. Возможно, невроз разлуки. Псинку полюбить нелегко. Открой мой новый портфель.
Криста смотрит на часы.
Криста. Но что же нам делать?
Хенрик. Точку надо поставить сейчас, иначе начнется кошмар. Открой же, сказал я. (Криста открывает портфель, вынимает старую пластинку, их любимую. Хенрик ставит ее на проигрыватель.) Нашел в антикварном магазине. Ни царапинки. Я мечтаю о нашей кровати.
Криста. Будем спать?
Хенрик берет Кристу на руки и несет в спальню. Становится видна Алис в своей комнате. На ней ночная рубашка, она надевает странную шляпку.
Криста(выходит с телефонной трубкой в руке. Раздевается, разговаривая с матерью). Я не слишком поздно, мама?
Алис. Я была в театре. Только-только вошла. Инга Тидблад была просто великолепна. Нет, не Тидблад, она же умерла, другая, но все равно прекрасно.
Криста. Чувствуешь себя нормально?..
Алис. Замечательно. Доктор говорит, что давление высоковато, но он это все время говорит. Йонна прислала открытку из Мексики. Красивая страна. На открытке хорошо видно. Нита звонила из Брюсселя, мальчики и Фредрик здоровы.
Криста. А Нита?
Алис. Она всегда здорова. Когда ты едешь в Париж?
Криста. Я не еду в Париж. Может, попозже, весной, съезжу на недельку. Мама, Хенрик сегодня переехал ко мне.
Алис. Если будет время, посмотри спектакль, Инга Тидблад превосходна.
Криста. Тебе нужна какая-нибудь помощь?
Алис. Нет, милая Нита, все идет своим чередом.
Криста. Мама, это Криста.
Алис. С отъездом Ниты стало как-то пусто. Но она приедет весной, и мы поедем в Бьёркудден. Я собираюсь посадить пару-другую кустов смородины. Уже заказала рассаду.
Криста. Но сейчас ведь только февраль.
Алис. Время идет так быстро. Ты просто не представляешь. Я ничего не успеваю. Завтра ко мне придет моя «хунта». Я как раз разожгла духовку.
Криста. У тебя, я вижу, дел по горло. Ну пока, мама.
Алис. Позвони перед отъездом в Париж.
Криста. Созвонимся.
Криста исчезает в спальне. Алис кружит по комнате, смотрясь в зеркало и жестикулируя. Потом тоже исчезает.
В квартире Кристы смеркается. Из спальни сочится слабый свет. Музыка стихает. Пронзительный звонок в дверь. Выскакивает Криста в халате. Бежит к двери, втаскивает чемодан. Идет в спальню.
Криста. Хенрик, такси с твоим чемоданом. (Из спальни появляется Хенрик, надевает халат.)
Хенрик. Я не укладывал никакого чемодана. У меня только один, и он здесь.
Криста. Наверное, Эллинор начала генеральную уборку.
Хенрик. Прекрасно, значит, она смирилась. Но такой внезапный приступ энергии не в ее духе. (Открывает чемодан и сразу же захлопывает крышку.)
Криста. Что там?
Хенрик. Ничего.
Криста. Ничего?
Хенрик. Всего лишь Псинка.
Криста. Псинка?
Хенрик поднимает крышку, Криста заглядывает в чемодан, отворачивается.
Хенрик. С сопроводительной запиской. «Теперь Псинка освобожден от земной жизни. Усыпление стоило 300 крон. Прилагаю платежку. Похоронишь сам. Эллинор».
Криста открывает чемодан, разглядывает собаку.
Криста. Он совсем не уродина, Хенрик.
Хенрик. Нет, когда дохлый.
Криста(со слезами в голосе). Разве можно так делать?
Хенрик. Закон не запрещает усыплять собак.
Криста. Я чувствую себя виноватой.
Хенрик. Не мы же это сделали.
Криста. Но мы способствовали.
Хенрик. Одной привязанностью в жизни меньше. Он не страдает.
Криста. Что нам делать с ним? Нельзя же оставлять его в чемодане.
Хенрик. Существуют собачьи кладбища. Завтра все устроим. (Запирает чемодан, вытаскивает его из комнаты.) Иди сюда. Поставим пластинку еще раз. Помнишь, ты в лифчик подкладывала вату. Когда я в первый раз обнаружил это, ты покраснела и попросила прощения за обман. И я подумал, что вот это, наверное, самая честная девушка на свете. И у нее самая красивая на свете грудь.
Криста. А теперь у девушки появились седые волосы.
Хенрик. Зато у юноши еще нет.
Хенрик и Криста выходят.
Сцена 9
Два месяца спустя. Квартира Кристы сверкает чистотой. Светло и уютно. Возможно, кое-где видны березовые пасхальные ветки. Во всяком случае зима на этот раз уже кончилась. Входит Криста с почтой в руках. Нарядная, посвежевшая.
Йонна(Появляется.) «Я в Сиднее...»
Криста. Уже! Когда я говорила с ней на прошлой неделе, она только что приехала в Новую Зеландию.
Йонна. «Ужасно было приятно услышать твой голос, потом даже поплакала. Авиабилет жжет карман. Все время дальше и дальше. Может, ищу того, чего нет. Рая на земле. Места, спокойного и интересного, неиспорченного и цивилизованного. Под каждым кустом по всему миру валяется банка из-под кока-колы. Возможно, рай просто-напросто дома. Была в степи, видела кенгуру. Малыши сидят в таком мешочке на животе. Премиленькие. Страшно соскучилась по своей кровати. Здорово, что Хенрик переехал к тебе. Присмотри для меня какое-нибудь жилье к моему возвращению. Подробное письмо и фотографии у бабушки. Обнимаю, Йонна».
Йонна исчезает.
Криста. Похоже, она устала путешествовать. В приключении тоже наступают будни. Надо позвонить маме, узнать подробности. Остальная почта в коричневых конвертах. Счета.
Из спальни выходит Хенрик. Он только что принял душ, почти полностью одет.
Хенрик. Криста! Никогда не выбрасывай счета. Они возвращаются. На бóльшую сумму. Счастье, что у тебя есть я. Портфель опять куда-то задевался.
Криста(просматривает почту). Придется повторить стариковский урок.
Хенрик(повторяет). Я вошел, крикнул «Криста», ты подошла, я поцеловал тебя, положил портфель сюда. Его здесь нет.
Криста. Может, ты двинул ногой.
Хенрик находит портфель под диваном.
Хенрик. Я счастлив, что я мужчина. Я умру первым и избегну жизни без тебя. Но меня беспокоит твоя старость без меня. Начнешь выбрасывать счета. Инкассо и фининспектор выставят тебя на улицу.
Криста. Опять счет за квартиру! Разве мы только что не оплатили? Билеты на Париж надо выкупить сегодня. Иначе заказ снимут. Странно, уже два дня звоню маме, никто не отвечает. Позвонила в Брюссель узнать, не слышала ли Нита чего от мамы, так там тоже никто не отвечает. А что если они все уехали отдыхать, не предупредив меня?
Хенрик(открывает коричневый конверт). Ты бы об этом обязательно узнала.
Криста. Мы ведь говорим довольно редко. Мама всегда бывает так занята, когда я звоню. И кроме того, у нее на языке одна Нита.
Хенрик. Черт подери, каким образом Эллинор умудрилась заплатить сантехнику за починку канализации четыре тысячи крон плюс НДС? С этим и самому можно справиться.
Криста. Ты бы смог.
Хенрик. В любом случае должна была спросить меня.
Криста. Ты же не хочешь разговаривать с ней.
Хенрик. Я не желаю выслушивать обвинения.
Криста. С мамой же ничего не могло случиться? Как бы то ни было, надо сообщить ей, что мы едем в Париж. Странные отношения, правда? Вместе не бываем, но о поездках друг другу докладываем. «Позвони, когда вернешься». (Поднимает трубку, набирает номер.) Занято. Наверняка болтает с Нитой... или с приятельницей. Позвоню попозже.
Хенрик. Криста, мне не потянуть.
Криста. Чего тебе не потянуть?
Хенрик. Придется опять занимать у тебя деньги.
Криста. Опять.
Хенрик. Сантехник... и потом, мальчики едут в горы на Пасху. Я обещал внести свою долю.
Криста. Но у меня остались деньги лишь на квартплату и телефонный счет.
Хенрик. Ты кое-что отложила.
Криста. Нет.
Хенрик. Да.
Криста. На Париж. Нет. Сколько дерьма я напереводила, только чтобы поехать.
Хенрик. Позвоню в банк. Они обожают давать в долг таким, как мы. Дом, правда, заложен-перезаложен, но они знают, что мы согласимся на их ростовщические проценты и будем погашать долг до самой смерти. Аминь. Пожалуйста, занимайте деньги на собственную тюрьму. Проблема решена, Криста.
Криста. Хенрик! (Пауза.) А им обязательно жить в этом дорогом доме? И мальчикам во что бы то ни стало нужно снова ехать в горы?
Хенрик. Они обожают горные лыжи.
Криста. За наш счет?
Хенрик. Еще несколько лет, и я свободен от обязательств.
Криста. А обязательства непременно должны обходиться так дорого?
Хенрик. Почему им надо расплачиваться за мое желание жить с тобой? Ты обещала смириться с возложенными на меня обязательствами, обещала поддерживать меня. Разве не так мы договаривались?
Криста. Так.
Хенрик. Я встречаюсь со своими детьми в кафе. Думаешь, это приятно?
Криста. Пусть приходят сюда.
Хенрик. Я должен радоваться, что они вообще согласны со мной встречаться на нейтральной территории и поболтать о лыжах.
Криста после некоторого колебания приносит деньги.
Криста. Деньги на нашу поездку. Во франках.
Хенрик. Мне очень жаль.
Криста. Поразительно, на что способна подвигнуть человека любовь. Париж никуда не денется.
Хенрик. Может, мы сумеем поехать уже этой осенью.
Криста. И будем во всеоружии.
Хенрик(целует Кристу в щеку). Я в суде. (Выходит.)
Криста. Только позвоню маме, а потом отключу телефон. Теперь, наверное, успею закончить книгу к лету. Я же все равно знаю, как выглядела Рю дю Темпль в то время. Мне шестнадцать, я только прошла конфирмацию и сразу ускакала в Париж. И вот на Гар дю Норд встречаю его, ему наверняка было столько же лет, сколько папе. Армана ла Пьера. Он угощает меня сигаретой «Галуаз» и предлагает поработать в семье нянькой. Огромная квартира, вечно погруженная в полумрак. У жены не в порядке с нервами. Дети — две болезненные девочки. Арман ла Пьер преподает французский, каждый вечер он возвращается домой с потрепанным тяжелым портфелем. Я встречаю его в холле, у него усталые глаза. «Krista, comment allez-vous?»[43] Он смотрит на меня, видит меня насквозь, видит все. В то лето я была без ума от Армана ла Пьера. Я хотела его, не закрывала плотно дверь в свою комнату. Слышала его шаги. Но он так ни разу и не вошел. Папа умер. Он был мертв, когда я вернулась из Парижа. Тогда-то я и ушла из дома. Мама, не забыть позвонить маме.
Криста находит сигарету, первый раз в жизни закуривает.
Частые гудки телефона смешиваются с глухими звуками падающих на пол предметов. Алис лежит на полу в своей квартире. Кругом валяются вывалившиеся из хозяйственной сумки консервные банки, постиранное постельное белье. Болтается на шнуре телефонная трубка. Свет гаснет. Вой сирены «скорой».
Сцена 10
Больница. Алис в кровати. Рядом с кроватью сидит Нита. Криста в пальто стоит чуть в стороне с Мартином.
Мартин. Абсолютно нормальная фрактура. У молодых срастается за восемь недель. (Пауза.) Кроме того, у Алис был удар, поэтому у нее парализована правая сторона. Возможно, это случилось до падения, или же после, как результат шока.
Криста. Она поправится?
Мартин. Если ничего не помешает. Для старого организма это тяжелое потрясение.
Криста. Мама не старая. Ей всего семьдесят пять. В наши дни люди живут до девяноста.
Мартин. Хотел бы я знать, принимала ли она лекарство. (Вынимает из кармана «пищалку».) Мне нужно возвращаться. Все это грустно. Сплюнем через левое плечо и будем надеяться на лучшее. Выше голову. Твоя мать в надежных руках. (Выходит.)
Нита(подходит к Кристе). Что ты сделала?
Криста. Ничего.
Нита. Вот именно. Ничего. Мама провалялась на полу без сознания, вероятно, целые сутки. Соседей разбудил ночью грохот с верхнего этажа. Мама очнулась, пыталась позвонить, а потом начала стучать в пол консервной банкой.
Криста. Я звонила ей... несколько дней. Никто не отвечал, а потом было занято.
Нита. Когда ты видела ее последний раз?
Криста. Я приходила к ней с цветами в день ее рождения.
Нита. Больше трех недель назад.
Криста. Я много раз спрашивала ее, не нужно ли ей чего. Она всегда отвечала «нет» и говорила, что у нее масса дел. У некоторых пенсионеров вечно не хватает времени на своих детей.
Нита. Ты была поглощена Хенриком.
Криста. А ты Брюсселем. Господи, Нита, я была занята, мама была занята.
Нита. Я звонила каждое воскресенье. Все, казалось, было в порядке. Мама говорила, что вы видитесь, что ты время от времени к ней заглядываешь. Да, не так давно вы вместе обедали в ресторане. Она рассказала, что Хенрик переехал к тебе. Радовалась твоему счастливому виду. У меня там дел было по горло, и мысль о том, что Криста наконец-то осознала свою ответственность, приносила большое облегчение. В общем, сплошная идиллия.
Криста. Похоже, маме было приятнее говорить обо мне, нежели видеть меня.
Нита. Только на прошлой неделе она показалась мне какой-то странной. Называла меня Анитой, а тебя Кристиной. Анита, я так даже по паспорту уже не называюсь. Не понимаю я тебя. Нужно быть верным своим корням, а ты делаешь вид, будто их не существует вовсе.
Криста. Я пишу о них.
Нита. Пишешь о своей матери, а она в это время лежит без сознания в своей квартире, всеми брошенная.
Криста. Почему ты уехала в Брюссель? Да чтобы тебя не задушили твои корни.
Нита. Я уехала туда, чтобы спасти свой брак. (Пауза.) Ну а теперь корень умирает. И все проблемы решены. Мама не увидит моего ребенка.
Криста. Ты беременна?
Нита. Доктор говорит, мне нельзя волноваться.
Криста. Мама у нас крепкая. Летом в Бьёркуддене будет вязать приданое для твоего младенца. Спорим?
Нита. Я обычно выигрывала наши с тобой пари.
Криста. На этот раз моя очередь. Нита, я сделала большую ошибку. Я должна была бы подумать, что папы нет, а ты в Брюсселе. Даже если мама не нуждалась во мне, мне надо было бы самой убедиться, что с ней все в порядке. Пусть это все равно могло бы случиться.
Нита. Может, ты была ей нужна.
Криста. Один раз, давным-давно, она мне тоже была нужна.
Нита. Я могу остаться, пока не минует кризис. Потом мне надо назад. Фредрику дико тяжело, мальчикам тоже нелегко в новой школе.
Криста. Сейчас мы должны помогать друг другу.
Нита. Ты останешься на ночь с мамой или я?
Криста. Лучше ты. Если мама очнется, ей будет приятней увидеть тебя. Сейчас нам надо думать о ее благе. Выдержишь?
Нита(с сомнением). Тут есть кровать.
Криста. Я сменю тебя завтра.
Криста оставляет Ниту и Алис.
Сцена 11
Квартира Кристы. Вечер. Криста пишет. Входит Хенрик.
Криста. Еда в холодильнике.
Хенрик. Я просто устал.
Криста. Какой трагический конец. Лежать и стучать консервной банкой в пол. Я заходила в ее квартиру сегодня. Все как будто в порядке... и в то же время не совсем. Цветы совсем засохли, а она ведь любила цветы больше, чем людей. Консервные банки! Мама всегда готовила себе еду из натуральных продуктов, варила бульон из костей с мясом, а не из бульонных кубиков. В ванной стоит ящик для кошки. В холодильнике банки с кошачьей едой. А кошки-то она себе не завела.
Хенрик. Почему ты сказала «конец»?
Криста. Я так сказала?
Хенрик. Да. «Какой трагический конец». Ты хочешь ее смерти?
Криста. Почему ты спрашиваешь?
Хенрик. Просто... спрашиваю.
Криста. Когда я была ребенком, я часто об этом думала. Запиралась в туалете и лила слезы из-за того, что якобы осталась без матери. Слезы радости. Но тогда она была великаншей. Нет, я, пожалуй, просто хочу, чтобы все осталось по-прежнему.
Хенрик. Алис поистине заслужила еще несколько спокойных лет жизни.
Криста. Мы с тобой умрем вместе.
Хенрик. Давай лучше думать о жизни, а не о смерти.
Криста. Я что-нибудь не то сказала?
Хенрик. Э, не обращай внимания на мои слова. Просто иногда создается впечатление, что как только жизнь набирает темп, кто-то ставит ей подножку.
Криста(нюхает ладонь Хенрика). Ты там принимал душ?
Хенрик(возмущенно). Смыл с себя вонючую воду из подвала.
Криста. Прости. Большие повреждения?
Хенрик. Обнаружил еще две сгнившие доски. Сырость распространяется как болезнь. Скоро сожрет весь дом.
Криста. Теперь ты звонишь мне и говоришь, что придешь поздно. Словно бы роли переменились. Я — жена, а Эллинор — любовница. Интересная мысль, правда? Таким образом я узнаю тебя с обеих сторон.
Хенрик. Ты сама настояла, чтобы я занялся этим собственноручно.
Криста. Просто эта мысль показалась мне забавной... чем хуже, тем лучше. Чтобы этого не случилось в действительности.
Хенрик. Я там скоро все закончу.
Криста. Это мамина почта.
Хенрик. Письмо из Жилищной компании. (Читает вслух.) «В связи с непоступлением квартплаты за несколько месяцев, а также нарушением тишины по ночам контракт на съем жилого помещения аннулируется немедленно».
Криста. Какая наглость!
Хенрик. «По словам соседей, квартиросъемщица кричала на разные голоса, топала ногами и заводила громкую музыку до трех часов утра».
Криста. Мама?
Хенрик. Ты, может, плохо знаешь свою мать. Может, тебе только кажется, что ты ее знаешь. Родственники знают друг друга намного хуже, чем многие думают. Матери самых что ни на есть отъявленных преступников нередко говорят: «Мой сын этого сделать не мог. Он такой уравновешенный и добрый». Сколько еще Алис пробудет в больнице?
Криста. Наверняка долго. Нам с Нитой придется дежурить у нее по очереди, пока не минует кризис.
Хенрик. Надеюсь, не вечерами и не ночами.
Криста. Нет...
Хенрик(берет бумаги). Этим я займусь завтра. Кто знает, возможно, это станет новым этапом в моей робингудовской карьере. Защита выкинутых на улицу пенсионеров от алчных домовладельцев.
Криста. Робин Гуд всегда побеждал.
Хенрик. Пойдем спать?
Криста(после небольшого колебания). Мне приснился папа. В сапогах по колено он размашисто шагает по болоту. Ружье, собачий лай. Я пытаюсь поспеть за ним, спотыкаюсь и падаю, во рту привкус крови. В сапогах вода. Намокшие брюки. Нет, это не сон, это воспоминание. Меня взяли охотиться на лосей. У нас с собой припасы. Мне, наверное, было семь или восемь. А папе, шагавшему впереди семимильными шагами, еще не исполнилось тридцати. Странно, правда?
Хенрик уходит в спальню. Криста берет ружье и внимательно его разглядывает.
Сцена 12
Больничная кровать. Алис лежит, нога на растяжке. Нита пытается напоить ее через трубочку. Входит Криста.
Нита. Мама по-прежнему пьет с большим трудом.
Криста(смотрит на мать с безопасного расстояния). Надо попросить их снова поставить капельницу.
Нита. Да нет, можно и без этого. Было бы терпение. Если как следует постараться. Это как с маленькими детьми, Криста. (Встает, подходит к Кристе.) Обещай, что постараешься, иначе меня будет мучить совесть.
Криста. Иди, Нита, пообедай со своими бывшими коллегами. Я же понимаю, как тебе хочется их увидеть.
Нита. Я уже три раза меняла дату отлета.
Криста. Ты скучаешь по своей лаборатории. Правда ведь?
Нита. Я не пойду обедать.
Криста. Но ты ведь не уедешь... пока не минует кризис?
Нита. Кризис миновал.
Криста. Вовсе нет. Пока еще может произойти что угодно. Новый удар. Все что угодно.
Нита. Послушай, Криста, по-моему, я понимаю в этом чуть больше, чем ты. Что угодно может случиться с каждым. Но у мамы самый острый кризис миновал. Меня ждут дети.
Криста. Дети! Мальчики уже тебя переросли. Почему бы Фредрику не пошевелить хоть одним пальцем? Хотя его, возможно, не бывает дома ночами.
Нита(обрывает). Криста! Я устала.
Криста. Прости. (Пауза.) Я всегда считала его недостойным тебя.
Нита. Он был недостоин сестры Кристы. Не того сорта. Может, ты права. Он иногда исчезает. Но потом возвращается, ко мне. Думаешь, я такая идиотка, что согласилась бы быть несчастной? Конечно, я тоскую по работе больше, чем представляла себе. Но я сражаюсь за то, чего хочу. Скоро у меня будет ребенок. Снова стану матерью. (Пауза.) Фредрик любит сидеть рядом, когда я кормлю грудью. Поглаживает меня по затылку. И без устали носит ребенка, пока тот не срыгнет. Надеюсь, у меня родится девочка. У тебя есть дочка.
Криста. А мне бы хотелось сына, как у тебя.
Нита. Криста, я хочу тебе что-то сказать. (Пауза.) Мне нравится иметь сестру. Червяк в пакете. Это было ужасно. Твои школьные подружки в нарядных платьях, ты открываешь маленькие пакетики с безделушками, остается лишь один, мой. Утром прошел дождь. Было воскресенье, так ведь?
Криста. Да.
Нита. На асфальт выползли дождевые черви, самых разных размеров, один — громадный, великолепный экземпляр. Я тоже купила безделушку за четыре пятьдесят. И вдруг вижу на тротуаре червяка. Я знаю, ты боишься червей, а этот так красиво блестит... Тогда я вынимаю из пакета фарфоровую вазочку и кладу туда червяка. «Обожаю подарки», — говоришь ты, разрывая обертку. Когда ты грохнулась на пол, я подумала: Криста умерла. Вечером папа влепил мне пощечину.
Криста. Он тебя бил?
Нита. Единственный раз. Горело как огонь, но я заслужила.
Криста. Тебе было всего шесть. Гениальная месть.
Нита(смотрит на мать). Во всем виновата старая карга.
Криста(после паузы). Ты говоришь о матери?
Нита. Да, об одной матери. По имени Алис.
Криста. А вдруг она слышит.
Нита. Я никогда в жизни не называла ее «старой каргой», даже когда была подростком. Мне не дозволялось сердиться на маму. Только на Кристу. Каждый раз, когда мы с тобой мирились, она начинала нервничать. Помнишь? Я превратилась в ябеду.
Криста. Это я тебя окрестила Нитой.
Нита. А я тебя Кристой.
Криста(берет Ниту за руку). Давай больше не будем ковырять наши болячки.
Нита. Пусть шрамы бледнеют. Точка. Приеду, как только смогу. Мама пошла на поправку, скоро начнет говорить, весной — лечебная гимнастика и выздоровление.
Криста. А летом ты заберешь ее в Бьёркудден. Как хорошо, что у нас есть Бьёркудден.
Нита(после паузы). С Бьёркудденом проблемы, ну, ты ведь знаешь, муниципальные власти и гольф-клуб.
Криста. Хенрик был убежден, что мы выиграем дело. Никто не обязан продавать против воли.
Нита. Все образуется. Фредрик все держит под контролем. (Подходит к Алис.) Мама, ты меня слышишь? Это Нита. Я уезжаю, мама. Ты поправишься. Я скоро вернусь. Криста о тебе позаботится. (Уходит.)
Криста(кричит). Сестра! (Нерешительно подходит к кровати.) Ты должна попить, мама. Слышишь?
Алис(зовет). Нита!
Криста. Мама, это Криста. Нита уехала, но она скоро вернется. Это здорово, что ты начала говорить, теперь можешь и попить.
Алис. Нита.
Криста. Сестра!
Криста надевает пальто и уходит.
Сцена 13
Больница. Алис в кровати на заднем плане. Входят Мартин и Криста.
Мартин. Ты пыталась проникнуть в операционную, ты что, хочешь погубить пациентов?
Криста. Я хотела проскользнуть незаметно.
Мартин. Ты никогда не слышала слово «стерильно»?
Криста. У меня важное дело.
Мартин. Что-нибудь с Йонной?
Криста. Маму собираются выписывать из больницы. Мартин, ты должен помешать этому. Она не ходит, нога не работает, рука парализована, говорить не может. Мама все еще больна.
Мартин. Это не болезнь, это старость.
Криста. Называй как хочешь. Но ты должен поговорить с врачом и сделать все, чтобы маму оставили в больнице.
Мартин. А тебе известно, во что обходится одно такое место?
Криста. Мама его оплатила сполна. Она всю жизнь проработала нянечкой, или как это теперь называется. Сперва раздавала лекарства психам, потом сумасшедшим, а когда их стали величать душевнобольными, ушла на пенсию. Теперь она сама нуждается в помощи. Прежде чем ее выписывать, надо получить место в санатории для выздоравливающих, а, по словам куратора, в такие санатории длинная очередь.
Мартин. Ты что, живешь в каком-то своем мире? Я оперирую, продлеваю жизнь. И каждая удачная операция только создает новые проблемы. Нет, это уже не забавно.
Криста. У мамы даже и дома сейчас нет. Хенрик обжаловал выселение. Но это потребует времени.
В квартире Кристы появляется Хенрик, начинает играть на кларнете.
Мартин. А до тех пор вы с Хенриком вполне в состоянии о ней позаботиться. Хенрик справится с блеском. Он же хороший.
Криста. Это безумие. Такого не бывает.
Мартин. Еще как бывает, ежедневно.
Криста. А я плохая.
Мартин. А я просто страшно устал.
Криста. Мартин, мы с мамой не жили под одной крышей с того дня, как мне исполнилось шестнадцать. Я совсем не знаю ее.
Мартин. Вот и появится возможность узнать. (Пауза.)
Криста. Но я ненавижу ее. А она меня. Я потратила целую жизнь, чтобы освободиться от нее, я не выдержу ее присутствия в моем доме. Мне надо работать, Мартин, я пишу.
Мартин. Успокойся, Криста, возможно, это ненадолго.
Криста. Сделай что-нибудь, иначе я покончу с собой.
Мартин. Может, лишь станешь больше.
Криста. Что ты имеешь в виду?
Мартин. Больше, чем ты есть.
Криста. Тебе ли это говорить?
Мартин. Нет. Просто я увидел возможность для нас, несовершенных, стать на размер больше. (Пауза.) Мне пора на обход. (Подходит к кровати Алис.) Вы сегодня выглядите молодцом, Алис. Слышал, скоро поедете домой. Здорово, да? (Выходит.)
Алис. Домой, к кошке... и Ните.
Сцена 14
Входит Криста. Хенрик перестает играть.
Хенрик. Эта мелодия не такая простая, как кажется. У Пелле в субботу пятидесятилетие, а я еще ее не разучил. Сначала сырость в доме, потом это гражданское дело, нет времени поупражняться.
Криста. Маму выписывают из больницы.
Хенрик(комментируя звучание кларнета). Черт, наверно, где-то пропускает.
Криста. Повторяю: маму, мою мать Алис, выписывают из больницы. Ей негде жить.
Хенрик. Посмотрим, как пойдет дело с обжалованием.
Криста. Маму выписывают завтра.
Хенрик. Они не могут так поступить. Это бесчеловечно. Беспринципно.
Криста. Домой нас привезет «скорая».
Хенрик. Домой?
Криста. Да, сюда.
Хенрик. Послушай, Криста, общество обязано проявлять свою солидарность по отношению к старикам, которые создали эту страну.
Криста. Раз в день будут приходить помогать.
Хенрик. Мы не можем жить здесь вместе с твоей больной матерью. Слишком тесно.
Криста. Многие на земле живут гораздо теснее.
Хенрик. Я не выдержу.
Криста. А что прикажешь делать? Отвезти ее к ветеринару и усыпить?
Хенрик. Давай успокоимся! (Пауза.) Поглядим, что получится с обжалованием.
Криста. Как бы там ни было, а завтра я привожу маму. Надо уметь смотреть на себя в зеркало, как ты любишь говорить.
Хенрик. А как же я? Это и мой дом тоже.
Криста. За квартиру плачу я. Твои деньги идут на другой дом.
Хенрик. Я этого не вынесу. Не могу жить в больничном запахе. Придется найти что-нибудь на это время.
Криста. Чего ты не вынесешь, Хенрик, а?
Хенрик. Я боюсь болезней... и смерти. Не выношу даже осенней листвы, Криста. Я все время жил в ожидании, когда же начнется настоящая жизнь, от этих сухих листьев, шуршащих под ногами, я прихожу в панику.
Криста. «Жизнь» не началась и со мной. Мечта была больше того, что оказалось на самом деле, да?
Хенрик. Криста, я люблю тебя.
Криста. Конечно, когда все просто. Но что такое любовь? Разве любовь не означает, что и через дерьмо надо уметь идти вместе? Господи, почему я не уехала в Париж. Осталась бы при своих иллюзиях. И не убедилась бы, что ты настоящий Эшли. И только.
Хенрик. Что ты имеешь в виду?
Криста. ...который, в общем-то, любил свою старую Мелани. И все годы лишь притворялся, будто это не так. Даже перед самим собой. Нет, иллюзии необходимо разрушать. Хорошо, что я теперь знаю.
Хенрик. Мне отвратительно жить за твой счет. Да. Я скучаю по семье. Да. Скучаю...
Криста(прерывает). ...по Эллинор. Все будет хорошо, Хенрик. Без сырости и без Псинки. Это будет похоже на покой.
Хенрик. Твоя мечта, наверное, была больше того, что оказалось на самом деле.
Криста. Да, и моя тоже.
Хенрик. По-моему, мы слишком похожи. Оба хотим стоять в стороне и в то же время быть в центре.
Криста. Завтра приезжает мама. Мне надо подготовиться.
Хенрик. Я люблю тебя, Криста. Всегда любил.
Криста. Да, мы действительно любили друг друга. Пока хватало сил. (Хенрик ищет портфель.) Портфель под кроватью.
Хенрик. Криста, разреши помочь, чем могу.
Криста. Если мне когда-нибудь понадобится хороший адвокат, я, разумеется, позвоню Хенрику Хольму.
Хенрик. Созвонимся. (Уходит.)
Сцена 15
Другой день. Квартира Кристы. Теперь главное место в комнате занимает больничная кровать, на которой лежит Алис. Входит Криста с большим цветочным горшком.
Криста. Я поставлю цветы сюда. Чтобы ты могла на них смотреть. Скоро сама будешь их поливать. (Приподнимает изголовье кровати, так что Алис оказывается в полусидячем положении.) Видишь, цветок уже распускается?
Алис. Я хочу домой.
Криста. Сейчас надо поесть. (Приносит банку с детским питанием. Завязывает салфетку на шее Алис.) Сегодня у нас без изысков. Рыбное пюре с горошком. Я подержу, а ты ешь.
Алис(говорит медленно и неразборчиво). Хочу домой.
Криста. Давай, ешь.
Алис. Я хочу домой.
Криста. Тебе нельзя сейчас домой. Ешь. Ты должна поесть.
Алис. Болит. Нита.
Криста. Скоро дам лекарство. (Громче.) Ешь, мама. Надо помогать друг другу. Иначе останешься голодной! (Пауза.) Прости.
Алис(начинает спокойно есть). Прости.
Криста. Слушай, мама, что ты там вытворяла ночами, почему кричала? Бродила по комнате и громко разговаривала.
Алис. Играла спектакль.
Криста. Ты играла спектакль?
Алис. Инга... Георг... Рюдеберг.
Криста(после паузы). Но когда я звонила, у тебя вечно было дел по горло, обеды, хунта, театр?
Алис. Я только делала вид.
Криста. Делала вид. Зачем?
Алис(опускается на подушки). Я не хотела Кристы.
Криста. Знаю. (Пауза.) Ничего, мама. Ничего. Теперь это больше не имеет значения.
Свет убавляется, превращая комнату в пространство, где время остановилось. Тихая музыка. Через какое-то время Криста встает и выходит. Время идет, время стоит.
Входит Криста с почтой. Приподнимает мать так, что теперь она сидит в кровати.
Криста. Открытка от Йонны.
Йонна. «Я в Бомбее. Невероятное количество людей. Многие живут и умирают прямо на улице, некоторые — богаты до умопомрачения. Останусь здесь на какое-то время, работаем добровольцами в детском доме. Трудно, интересно, важно. Влюбилась в голландца. Почти здорова. Чуток барахлит желудок. Но у меня ведь есть лекарства. Звонить трудно. Привет папе и бабушке. Мои глаза увидели, что мир одновременно замечательный и отвратительный. Йонна». (Исчезает.)
Криста. Посмотри, мама, какой громадный город. На фотографии Бомбей выглядит красивым и богатым. Йонна отправила открытку три недели назад. (Садится, начинает писать.)
Алис. Я устала. Болит.
Криста. Ты только что приняла лекарство.
Алис. Хочу лечь.
Криста. Тебе нужно сидеть, мама. Ты же знаешь, что сказал Мартин, иначе у тебя опять может быть удар. (Криста садится поодаль, вяжет. Про себя.) Сегодня никуда не пойду. Весь день буду дома. Весь вечер. Всю ночь. Вчера я ненадолго ушла, переводить надо было. И ты с твоими пролежнями лежала вся мокрая. (Матери.) Красивую открытку прислала Йонна из Бомбея, правда? Музыку слышишь?
Алис. Сестра!
Криста. Да, да, лекарство через час.
Алис. Хочу лечь.
Криста. Но мама, я же только что тебя посадила.
Алис. У меня нет сил... Нита, пожалуйста!
Криста опять укладывает мать.
Алис(громко). Не хочу больше жить.
Криста(резко). Перестань, мама. Я делаю все, что могу.
Алис. Помоги мне. Криста! Я хочу умереть!
Алис неподвижно лежит под одеялом. Криста ходит вокруг кровати, разглядывает мать. Протягивает руку, словно бы пробуя, что она испытает, если задушит Алис. Отходит от кровати.
Криста. Теперь, когда ты наконец назвала меня моим собственным именем, ты хочешь, чтобы я убила тебя. Я старалась изо всех сил, но этого недостаточно. (Берет ружье, целится в мать.) Ладно. Я могла бы убить тебя. Только нажать курок. Одна пуля — в твои глаза, которые никогда меня не замечали, вторая пуля — в твое тесное чрево, третья — за наше примирение, четвертая — за наше освобождение. (Опускает ружье.) Нет, я слишком сильно тебя люблю... и слишком мало... и слишком сильно... и слишком мало... во веки веков, аминь. Я чудовищно устала. Как хорошо было бы просто поспать.
Криста ставит ружье на место, убегает.
Сцена 16
Еще один день, светлый день.
Мартин проверяет рефлексы Алис. Из туалета доносится звук льющейся из крана воды.
Мартин. Хорошо, Алис, молодец.
Алис. Мне больно, Мартин.
Мартин. Я выпишу новое лекарство.
Алис. Я... Криста устала. Я хочу умереть.
Мартин. Скоро лето, Алис. Вы поедете в Бьёркудден. А сейчас отдохните. (Встает, нетерпеливо кружит по комнате, поглядывая на дверь уборной.) Криста, мне пора идти. Выходи! (Криста выходит.)
Криста. Извини. Ты уже осмотрел маму?
Мартин. Знаешь, меня вечно мучил вопрос: чем ты, собственно, там занимаешься? Вода льется беспрерывно. Ты что, все время умываешься?
Криста. Ничем не занимаюсь.
Мартин. Столько времени.
Криста. Смотрюсь в зеркало. Кран должен быть открыт... так всегда было. Я смотрюсь в зеркало и спрашиваю себя, кто я на самом деле, когда я — только я. Просто перевожу дух... не знаю. Не так-то легко кормить собственную мать. Менять пеленки. Я мою и припудриваю чрево, из которого я появилась на свет. В зеркале я старше, чем мама тогда, когда она была моей мамой.
Мартин(Нежно.) Ты очень красивая.
Криста. Как поживает юная Беатрис?
Мартин. Продолжает жизнь без меня. В семь утра я становлюсь к операционному столу. На прошлой неделе, беря скальпель, я заметил, что у меня дрожит рука. Беатрис была как ты. Ночью ее распирало от желания говорить. Общаться, философствовать, выяснять. Но в те времена я был моложе.
Криста(нежно). Тебе и тогда хотелось спать.
Мартин. И ты, слава Богу, начинала злиться и запиралась в туалете, а я пользовался случаем, чтобы вздремнуть.
Криста(внезапно начинает истерически хохотать). Извини. Ничего такого забавного ты не сказал, но меня разобрал смех. Значит, ты опять возвращаешься домой. К жене и детям.
Мартин. Нет, за это время она успела понять, какое я дерьмо.
Криста(опять смеется). Тогда остается одно, Мартин — переехать сюда. Я уже и так по уши в дерьме. Представь, как удивится Йонна. Приезжает домой, а тут мы с тобой под ручку ходим. (Смеется все более истерически. Мартин обнимает Кристу, оборвав ее смех.)
Мартин. Успокойся... а то икать начнешь.
Криста(успокаивается). Вчера я три часа переводила, устно. Жить-то надо. Европа в 2000 году, победа французской революции... такая была тема. Когда я вернулась, мама лежала и кричала от боли. Мартин, мама хочет умереть. У нее был еще один удар, она сплошной комок боли. На днях она умоляла меня освободить ее от жизни. Но я не смогла. Мы должны ей помочь.
Мартин(натянуто). Что ты предлагаешь?
Криста. Почему об этом так трудно говорить? Люди десятками тысяч уничтожают друг друга, а потом устраивают парады победы. (Пауза.) Нельзя ли что-нибудь сделать с помощью лекарств?
Мартин(встает). Давай побережем нашу с тобой совесть. Все остальное можно заменить. Сердце, печень, почки. А с этой треклятой совестью мне жить всю жизнь, а потом, может, придется предъявить ее святому Петру. Или еще хуже — вдруг я там, в конце, встречусь с самим собой. Мы с тобой, Криста, не ангелы. И это хорошо, тем осторожнее будем. (Криста услышала и поняла.) Я звонил в этот частный санаторий. Они смогут принять Алис после лета в Бьёркуддене. Нельзя заменить совесть, но можно купить себе душевный покой. Так мудро устроена жизнь.
Криста. Нам придется заложить Бьёркудден... или продать.
Мартин. Никаких новостей насчет квартиры?..
Криста. У тебя нет крыши над головой?
Мартин. Я-то обойдусь. Но скоро возвращается наша дочь.
Криста. Подано обжалование. Вроде бы. Как я скучаю по Йонне. Она там, в Индии, ухаживает за детьми, а я здесь — за одним из стариков Запада. Мне кажется, что мы с ней вместе, делаем одно и то же. Перестилаем постель, меняем пеленки, кормим. (Пауза.)
Мартин. Я тоже скучаю по ней. Не забудь взять сегодня новое лекарство. (Уходит.)
Сцена 17
Время остановилось в первые жаркие дни. Сумерки в квартире Кристы. Возле кресла валяется вязание. Алис в постели.
Криста ложкой ест прямо из консервной банки. На всем лежит печать упадка. Криста отставляет банку. бежит в туалет, выходит оттуда с кусочком ваты, который она кладет в маленькую коробочку. Подбегает к материной ночной тумбочке, достает что-то и тоже кладет в коробочку.
Входит Нита. С чемоданом.
Криста. Смотри, сегодня у мамы выпал четвертый зуб. Да, я вырвала его, он шатался, она могла им подавиться. Сделала точно так же, как она когда-то. Ниткой. Но без дверной ручки. Меня всегда приводил в ужас вид этой длинной нитки, висящей на ручке закрытой двери. Ждешь и ждешь с ниткой, обвязанной вокруг зуба, потом мама кричит: я иду! и... ой! Правда поразительно, что когда она наконец появлялась, делалось так больно? Может, положить побольше ваты в коробочку?
Нита. Криста, прости, что я держалась в стороне.
Криста. Ты должна была приехать на прошлой неделе, я пыталась звонить.
Нита медленно обходит комнату, разглядывая каждую мелочь, потом подходит к матери. Криста неспешно следует за ней.
Нита. Мама, я приехала.
Алис. Криста.
Нита. Мама, это Нита.
Алис. Криста!
Криста. Мама, приехала Нита. Вы вместе поедете в Бьёркудден. (Ните.) Я уже уложила ее вещи. Она сейчас немного устала.
Нита. Я тоже.
Криста. Я так рада, что ты приехала. Пришлось нелегко. Нет, ничего особенного, я тебе дам инструкции. У меня составлены списки на все. Лекарства, еда, процедуры. Мы с тобой потом просмотрим. Правда, удивительно, что теперь я лучше знаю маму? (Пауза.) Я дико устала. (Протягивает консервную банку.) Проголодалась в дороге? Хочешь пюре из телятины?
Нита качает головой. Криста ставит банку на стол. Нита вынимает наполовину опустошенную бутылку виски, отвинчивает колпачок, протягивает Кристе, которая делает глоток.
Нита. Купила на пароме.
Криста. Ты на поезде?
Нита(делает глоток из бутылки, шепотом). Криста, я потеряла ребенка. Наверное, было слишком поздно. Все.
Криста. Шептать незачем. Мама живет в своем собственном мире.
Нита(громче). Почему больше не существует двойной морали? Чтобы муж обращался со своей женой так же, как и со своей любовницей. Мне было бы так спокойно. Учила бы уроки с мальчиками. Физика на французском — это кое-что. Подруги, сбор одежды, базары. Мы послали две тонны голодающим Северной Африки. Капля в море, но даже капля важна, правда? Сегодня сотни людей будут спать под открытым небом, накрывшись нашими одеялами. Мне было бы так спокойно. Эта его секретарша, она приехала в Брюссель. Ситуация обострилась до предела, и через три дня Фредрик подал на развод.
Криста(Криста делает большой глоток, передает бутылку Ните). Нам необходимо удержаться на поверхности, Нита. Все образуется. У нас есть Бьёркудден. Вы с мамой поедете туда. Я закажу на утро машину. Осенью придется заложить Бьёркудден. Я нашла замечательный санаторий для мамы. Частный.
Нита. Глупая гусыня.
Криста(ошеломленно). Чего это ты?
Нита. Глупая гусыня.
Криста. Это же моя реплика.
Нита(слегка опьянев). Бьёркуддена больше нет. Мы продали его. Еще в конце зимы. Местные власти давили, хотели купить, Фредрик запутался в каких-то слишком оптимистических делах и сидел в большой луже как раз в те дни, когда мама находилась между жизнью и смертью и... все сосны до единой проданы.
Криста(абсолютно трезво). ...и где же деньги?
Нита. Finit...Finit[44].
Криста. Убью.
Нита. Ошибочка вышла.
Криста(хватает ружье). Я тебя пристрелю.
Нита. Са fait rien[45]. Меня обвели вокруг пальца. Как это получилось, я в данный момент понять не способна.
Криста. Ты промотала свое наследство. Я свое сохранила. Коли у тебя имеется ружье, его надо пустить в ход. Я могу убить маму, я могу убить тебя или себя. (Опускает ружье.) Черт подери, Нита, я же собиралась в Париж.
Алис(кричит). Криста!
Криста. Иди к ней.
Нита. Она тебя зовет.
Криста. Она зовет меня, она зовет тебя, она зовет кого-то. Все дни и все ночи, до скончания времен. Ну, теперь твоя очередь. Дай ей лекарство на ночь, переверни ее.
Нита(подходит к матери). Надо что-то придумать.
Криста. Оружие направляют на внешнего врага, написал папа.
Нита. Мы ограбим банк. Я куплю новый Бьёркудден. Ты поедешь в Париж. Все проблемы решены.
Криста. Не думаю, что папа бы это одобрил. Помнишь, как мама гладила флаги перед Первым мая.
Нита(отпивает глоток виски, садится на материну постель). Стрелять не будем, только попугаем. Я жду с машиной на улице, ты входишь, стреляешь в потолок, кассир бросает тебе мешок с деньгами, ты выскакиваешь, и мы уезжаем. Если ты согласна войти в банк, я украду машину. Что ты пишешь?
Криста. Защитительную речь. «Мой адвокат Хенрик Хольм безусловно даст ответы на все вопросы. Мотивом были не только деньги, но и кое-что другое. Круг такой круглый, я хотела выйти из него. Я никого не обвиняю. Я обвиняю всех. Где тот принцип, что защищает нас против самих себя и поддерживает в обязанностях, налагаемых жизнью? Нет, я не раскаиваюсь. Все мы живы и можем продолжать свой путь к смерти».
Нита. Смерть — это хорошо.
Криста(откладывает в сторону бумагу и ручку). Продолжу завтра. Сейчас я слишком устала.
Свет убавляется.
Нита. А не ввернешь ли что-нибудь красивое про солидарность? Не имеет значения, нам не нужны речи в свою защиту, нам повезет. Я хочу сказать, нас не сцапают. Мы как все, хватаем, что можем. (Пауза.) Криста, мне надо поспать. (Ложится рядом с матерью.)
Криста. Папа говорил, что слово — тоже оружие. Он прав. Но слово можно направить во все стороны.
Нита. Мама заснула.
Криста(укладывается на диване). Пользуйся случаем. Она скоро проснется.
Нита. Завтра что-нибудь придумаем.
Криста. Ага, завтра.
В комнате лежат три женщины. Входит Йонна с рюкзаком, осматривается. Убирает ружье, садится на стул, смотрит на спящих.