Свен. Почему у вас нет детей? Можно мне еще?
Ханс наливает Свену виски.
Ханс. А у тебя самого есть дети?
Свен. Да, один ребенок, дочь. Примерно вашего возраста.
Анна. Толстая.
Ханс смотрит вопросительно.
Анна. Он сам сказал.
Свен. Да, у нее с этим проблемы.
Ханс. Нет, у нас детей нет.
Анна. Пока мы об этом не думаем. Мы даже не говорили об этом. Правда, Ханс?
Ханс. Правда.
Свен. И почему же?
Анна. Надо убедиться, что у нас это всерьез.
Свен. И сколько времени на это надо?
Анна. Не знаю. Пожалуй, это всерьез. Как по-твоему, Ханс? Это зависит от тебя.
Ханс. Что до меня, то все в порядке.
Анна(Свену). Он такой ревнивый.
Свен. Я чувствую себя Святым духом. Обычно я всюду доказываю, что надо заводить детей. Думаю, я сделал немало для того, чтобы многие из живущих сегодня появились на свет. Я убеждал их родителей. И спустя день-другой они шли в спальню.
Анна. Потрясающее, должно быть, чувство.
Свен. Верно.
Ханс. Откуда тебе знать, что это твоя заслуга?
Свен. Дети чувствуют, когда мы потом встречаемся. Дети вообще меня любят. Но особенно те дети. Помню, одного своего друга я убеждал целую ночь. Девушка-то хотела, а он был... ну, вы знаете. Тем не менее спустя несколько недель он позвонил и сообщил. Она забеременела. Проходит одиннадцать или двенадцать лет. Я встречаю их за городом, на празднике. Там и их дочка, получилась девочка. Она во дворе с другими детьми. У них тележка. Время — часов восемь вечера. Все ждут ужина, а он запаздывает. Конец лета, вечер, немного прохладно. Я сажусь с ней в коляску, или тележку. Двое других детей возят нас по двору. Я рассказываю о разных странах, которые мы проезжаем. Вот мы в Японии — а теперь в Конго — а теперь в Перу. При этом я держу правую руку на ее грудях и чувствую, как они начинают расти. И знаю, в этот момент я знаю, что она моя. Без меня — ничего. Это Святой дух.
Анна. А как же твоя собственная дочь?
Свен. У нас с ней нет контакта. Я с ней встречаюсь. Вот и все.
Ханс. Тебе еще, Анна?
Анна. Да.
Ханс наливает себе, Анне. Свен допивает. Ханс наливает ему.
Свен. Вы снимаете эту квартиру?
Анна. Да.
Ханс. Мы пока выплачиваем ссуду. Вообще-то это кооператив. В этом году отпуска не получилось.
Анна. Мы думали съездить в Грецию. Но не вышло.
Свен. Греция красивая. Греческая культура.
Анна. Да, античность.
Свен. Тебе повезло, Ханс.
Ханс. В чем это?
Свен. У тебя есть Анна. (Анне.) Ты прехорошенькая.
Анна. Ты так считаешь?
Свен. Когда ты смотришь мне в глаза, оба зрачка должны глядеть в мои.
Анна, не отрываясь, смотрит на Свена.
Анна(улыбается). Вот так?
Свен. Ты не против, если я подержу твои ступни?
Анна. Подержишь?
Свен. Да, мне нравятся ступни. (Хансу.) Ты не против?
Ханс. Да нет.
Свен. Она сказала, что ты ревнивый.
Ханс. Да, но ступни, — что тут такого?
Анна кладет ноги на колени Свена. Свен берет их в руки, массирует.
Анна. Так и будешь держать?
Свен. Ага... Я вижу, у тебя ногти покрашены.
Анна. В красный цвет.
Свен. Где ты купила колготки?
Анна. Есть один магазин на Эстермальме, не помню, как называется.
Свен. Мне нравятся ступни. Они так много говорят о человеке.
Анна. Что же говорят обо мне мои?
Свен. Что ты нетерпеливая.
Анна. Нетерпеливая?
Свен. Да, тебе бы все поскорее. Ты не умеешь ждать.
Анна(Хансу). Я такая?
Ханс. Не знаю. Хотя, пожалуй, ты и впрямь немножко нетерпелива.
Анна. Что же они еще говорят?
Свен. Ты мучила их слишком тесными туфлями.
Анна. Верно. Ты это чувствуешь? (Хансу.) Потрясающе, а? Что он все это чувствует.
Свен. И еще я чувствую... Подожди!
Анна. Да?
Свен. У тебя слишком большие мечты. Нереалистичные. Ты часто бываешь... Да, да. Апатична. Ты апатична.
Анна. Это чувствуется по моим ступням?!
Свен. Ты ничего не ждешь, вот что делает тебя апатичной.
Ханс. Где именно в ступнях это чувствуется?
Анна. Что ты хочешь сказать?
Ханс. Это же должно где-то чувствоваться. В пальцах? В пятках?
Свен. Всюду. Но у тебя красивые ступни, Анна.
Анна. Правда?
Свен. Хочешь, я еще что-нибудь прочту по ним?
Анна. Да.
Свен. Тогда мне надо потанцевать с тобой. У вас есть музыка?
Ханс. Что тебе поставить? (Поднимается.) Аппаратура у нас не очень хорошая. Но мы копим на новую.
Свен. И еще на Грецию?
Ханс. Грецию?
Свен. Да, на поездку в Грецию.
Ханс. Нет, на этом мы поставили крест.
Свен. Поставь что-нибудь медленное. (Анне.) Если ты хочешь?
Анна. Не знаю. Здесь?
Свен. Да, а ты что думала? Что мы отправимся куда-нибудь?
Ханс, в нерешительности, у стереопроигрывателя.
Ханс. Так что будем делать?
Свен. Поставь что-нибудь.
Ханс ищет.
Свен. Что скажешь? Хочешь узнать побольше?
Анна. О чем?
Свен. О тебе самой. Ты же хотела.
Анна(встает). Ну ладно. (Хансу.) Нашел что-нибудь?
Ханс достает пластинку.
Ханс. Здесь есть несколько медленных мелодий.
Свен поднимается, берет Анну за руку. Ханс находит медленную мелодию.
Анна. Да, это медленная.
Свен и Анна держат друг друга левыми руками, правыми обнимая друг друга за спину. Ханс садится.
Ханс. Прибавить звук?
Они отпускают руки, обнимая теперь друг друга за спину обеими руками. Ханс наливает себе в стакан виски. Руки Свена на пояснице Анны. Они танцуют, плотно прижавшись друг к другу, немного отставая от музыки. Это продолжается минуты три. Никто не произносит ни слова. Анна чуть сильнее прижимается к Свену. Когда мелодия заканчивается, Анна отступает на шаг назад; они отпускают друг друга.
Анна. Итак?
Свен. О чем ты?
Анна. Что ты чувствуешь теперь?
Свен(Хансу). Выключи стерео, пожалуйста.
Ханс встает, выключает стерео.
Анна(Свену). По-моему, ты страшно одинок.
Свен. Это я должен был сказать кое-что о тебе.
Ханс идет и садится опять.
Анна. Итак?
Свен. Повернись.
Анна поворачивается к нему спиной.
Анна. Зачем это?
В это время Свен кладет ей руку под левую грудь.
Свен. Я должен почувствовать твое сердце. Иначе я ничего не смогу сказать.
Анна. Быстро ли оно бьется? Или что?
Свен. Ты будешь хорошей матерью. Вот чего ты боишься.
Анна. Как это боюсь?
Свен. Ты думаешь, что после этого все кончится. Что это все равно, что лежать там.
Анна. Где это?
Свен. В твоем отделении. Что все кончится, когда у тебя появится ребенок, все. Но ты не должна так думать, а то все кончится уже сейчас.
Свен отпускает ее. Она поворачивается.
Анна. Ты это чувствуешь?
Свен. Я чувствую, что у тебя доброе сердце.
Анна. Я сяду.
Свен. Садись.
Они садятся.
Ханс(Свену). Ты хочешь сказать, что в жизни есть период, когда заводят детей. И есть другой, когда лежат в отделении для хроников.
Свен. Да, только это не одно и то же.
Ханс. Но это и так ясно.
Свен. Анна так не считает.
Ханс. Откуда ты знаешь?
Свен. Откуда ты знаешь, что это не так?
Анна. Это не так.
Ханс. Может, лед принести?
Свен. Я не люблю лед. Он напоминает мне о холодных людях.
Анна. Может, все люди в глубине души холодные.
Ханс. Я, во всяком случае, не холодный.
Свен. Это правда, Ханс. Ты не холодный. (Анне.) И ты тоже.
Анна. Надеюсь.
Свен. Да нет, вы же такие естественные. Вы сами этого разве не чувствуете?
Ханс. Наверное, мы такие, как большинство.
Анна. Какие ужасные слова. Мы же личности.
Ханс. Конечно, все — личности.
Свен. Неправда.
Ханс. Неправда?
Свен. Большинство людей неестественны. Особенно из высшего класса. И люди с высшим образованием. Все, кто слишком высокого мнения о себе. Им приходится строить из себя что-то. Вы этого не замечали?
Ханс. У нас, пожалуй, таких знакомых мало.
Анна. А наши учителя? Они ведь, что называется, люди с высшим образованием.
Свен. И они не были неестественными?
Анна. Я над этим не задумывалась.
Свен. Они скованные и чертовски робкие.
Ханс. Да, но ты же... Я не хочу сказать, что ты такой... Но ты же тоже, ты тоже относишься к лучшим слоям, как говорится.
Свен. Я отношусь ко всем слоям.
Ханс. Да?
Свен(улыбается). А ты этого не ощущаешь?
Ханс. Ощущаю, ты вообще в порядке.
Свен. Выпьем?
Они поднимают стаканы и смотрят друг другу в глаза, как говорил Свен.
Анна