трудность, а конечную точку маршрута. Однако Эрика хитросплетения правовой системы вряд ли интересовали. Или, может, она его недооценивала?
– Информацию? Типа свидетельских показаний или чего-то в этом роде?
– Ну да, хочешь посмотреть?
Когда он согласно кивнул, она достала телефон.
– Я освещаю ход этого дела в соцсетях. Вокруг нас крутится целая куча троллей и всяких чудиков с придурью в голове, но немало и таких, у которых с мозгами полный порядок. И время от времени мы получаем те или иные полезные сведения. – Мэгги тыкала по экрану. – Обычно это ерунда, но потом нам прислали это.
На экране задергался ролик, снятый на мобильный телефон. Первые две секунды мелькали размытые тела, фоном ревела музыка.
– Что это? – спросил Эрик, подаваясь вперед.
– Та самая вечеринка, – она полагала, что Эрик, как и все остальные, после документалки в общих чертах был в курсе дела.
В ночь убийства Шарлотты, подружки ее брата, та была на вечеринке у друзей. Туда же пришел и Дэнни, как и большинство учащихся выпускного класса. На гулянку заявилась с рейдом местная полиция, и в воцарившемся хаосе Дэнни оказался в одном месте, а Шарлотта совсем в другом. Свидетели утверждали, что он, едва ворочая от алкоголя языком, после набега копов заявился на афтепати на кукурузное поле. Шарлотту же живой больше никто не видел.
– Это может быть он, Н.У., – сказала Мэгги, тыча пальцем в экран.
– Под этим «Н.У.» ты имеешь в виду неустановленного участника вечеринки?
Документальный фильм он точно смотрел. Этот «Неустановленный участник» стал настоящей знаменитостью – мемы на Фейсбуке, обсуждение в вечерних ток-шоу, даже футболки. Все внимание режиссеры сосредоточили на том факте, что полиция установила личности всех участников вечеринки за исключением одного-единственного человека. Того самого, которого авторы фильма предложили на роль настоящего убийцы. И который, по мнению многих, был не кто иной, как урод по имени Бобби Рэй Хейз, он же Крушитель. Мэгги замедлила скорость воспроизведения ролика.
Эрик все смотрел и смотрел, словно зачарованный.
– Запись датирована тем самым днем. Хотя мобильники тогда были еще не такие продвинутые, как сейчас, это можно утверждать точно.
Мэгги показала пальцем и сказала:
– Вот Дэнни.
Ее брат на крохотном экранчике захохотал и опрокинул в рот содержимое красного одноразового пластикового стаканчика. На нем была майка, открывающая накачанные бицепсы. Он выглядел своим среди парней в школьных спортивных куртках. Перед тем как изображение почернело, на нем размытым силуэтом промелькнуло лицо.
– Вот, – Мэгги нажала на паузу.
– Думаешь, это он? – спросил Эрик. – Типа, тот самый неустановленный участник?
– Не знаю. Но в таком случае у нас возникает больше вопросов, чем ответов, по той простой причине, что это не Бобби Рэй Хейз.
Отец никогда не верил в россказни о Хейзе. И что бы ни утверждали режиссеры, фрагменты пазла не складывались идеально.
– Офигеть. И кто тебе это прислал?
– Некий аноним.
– А что говорят копы?
Мэгги устало вздохнула. Полицейские плевали на это с высокой колокольни, особенно детективы из Небраски, которым поручили расследование. По их мнению, дело Дэнни Пайна не принесло им ровным счетом ничего, кроме публичных насмешек и даже угроз расправы. После выхода документалки один из допрашивавших Дэнни копов покончил с собой.
– На мой звонок они даже не ответили. Как обычно. Говорят, дело закрыто.
– Но это ведь… – Эрик запнулся, подыскивая нужное слово. – Чушь собачья.
Мэгги улыбнулась. Он ей нравился.
– Слушай, – произнес он, – сегодня вечером мы с ребятами собираемся дома у Флагерти.
Майк Флагерти. Еще одна царственная особа среди старших классов.
– В смысле, на вечеринку? – уточнила Мэгги.
– Не совсем. Хотя да, типа того. Может, ты тоже к нам заглянешь? Это ведь последняя тусовка перед весенними каникулами.
В доме Пайн после случившегося с Шарлоттой мало что считалось страшнее вечеринки дома у школьных друзей. Мэгги точно сказать не могла, по какой причине: то ли оттого, что их считал серьезной угрозой папа, то ли просто из-за воспоминаний, которые они воскрешали в памяти.
– Может быть, – сказала она, сама удивившись фразе, слетевшей с языка.
В кабинете прозвенел звонок.
– Может быть, – повторил он, растягивая слова и явно с ней заигрывая. – Если придешь, можно будет опять позаниматься алгеброй.
– В самом деле? Ты на вечеринках паришься о математике?
– Ты же не хочешь, чтобы я провалился? Стипендии мне в этом случае не видать как собственных ушей, – настаивал Эрик.
До нее дошел слух, что его зачислили в Мичиганский университет со стипендией как игрока в лакросс. Хотя для студентов, в своих оценках не поднимающихся выше «удовлетворительно», это высшее учебное заведение обычно недоступно: еще одно доказательство того, что в жизни много несправедливости.
– Может быть, – еще раз повторила она, чувствуя, как в животе запорхали бабочки.
– Я пришлю тебе эсэмэс с адресом, – Эрик схватил книгу и той же царственной поступью вышел.
И почему они все расхаживают как павлины?
Мэгги вернулась к Харпер закончить дела с журналом и запереть кабинет.
– Ну как? – поинтересовалась подруга.
– В смысле?
Харпер бросила на нее взгляд.
– Он пригласил меня на тусовку.
– Домой к Флагерти? – Девушка от удивления разинула рот. Ее саму туда, само собой, позвали. Они – две молодые, начитанные девушки – были лучшими подругами, однако в душе Харпер скрывалась какая-то дикость, благодаря которой она плавно кочевала между разными компаниями. Сегодня она могла отправиться к Мэгги, поесть пиццы и посмотреть киношку, завтра пойти в поход с клубом любителей природы, а послезавтра – на невероятную тусовку со школьными спортсменами.
– Ну да. Но он сказал, что это будет не столько вечеринка, сколько общее сборище.
Харпер покачала головой, словно считая Мэгги слишком наивной.
– Ну а ты что?
– Даже не знаю. Тебе не хуже меня известно, как мой отец относится к тусовкам.
– Мэгз, мы скоро закончим школу, а ты еще ни разу не была на вечеринке. Ни разу не пила. А о сексе я вообще молчу. Неужели тебе в самом деле хочется отправиться в колледж в таком… ну, типа, жалком виде?
Мэгги стукнула подругу кипой бумаг.
– Ну давай, ну пошли, – сказала Харпер.
– Мне надо подумать.
– А че тут думать-то? Ты все равно идешь ко мне с ночевкой, так что отпрашиваться у папаши тебе не надо. А если тусовка окажется отстойной, попросту оттуда свалим.
Мэгги хотелось пойти. Хотелось его увидеть. Но ей совершенно не нравилась идея отправляться туда тайком, а еще больше – обманывать родителей ради вечеринки.
– Я подумаю.
И она действительно подумала.
В десять вечера Мэгги и Харпер подкатили к дому Майка Флагерти на заднем сиденье «Убера».
– Не думаю, что это хорошая идея, – засомневалась Мэгги, наблюдая, как толпа на крыльце расступилась перед двумя парнями с бочкой пива, которые поднялись по лестнице и вошли в огромную парадную дверь.
Отец Флагерти владел сетью автосалонов и жил в огромном доме, выделявшемся на фоне остальных. Водитель такси просигналил группе подростков, перекрывшим полукруглую подъездную дорожку.
– Расслабься, – успокоила Харпер, – зато повеселимся. А выглядишь ты потрясно.
Мэгги подтянула бретельки позаимствованного у Харпер топика, уж слишком открывавшего ложбинку на груди. Она совершила ошибку, разрешив подруге нанести ей броский макияж. Да еще сменила очки на контактные линзы, из-за чего стоило моргнуть, как тут же возникало ощущение, будто под ресницы насыпали песка.
От увиденного у Мэгги все перевернулось внутри: толпа ребят, скачущих под оглушительные звуки ритмичной танцевальной музыки, запах пива, пота и травки.
– А где его родители? – спросила Мэгги.
Это была ее первая в жизни школьная вечеринка, и она даже не думала, что все будет выглядеть так… типично.
Харпер пожала плечами и повела Мэгги через огромную гостиную, превращенную в танцпол, забитый танцующими старшеклассниками. За пультом дергался какой-то третьесортный диджей.
Девушки протолкались сквозь эту толпу в изумительный обеденный зал правильной формы, украшенный люстрой. За длинным столом проходил традиционный бир-понг. Во главе красовался Майк Флагерти без рубашки, но с неким подобием банданы на голове. Поигрывая мускулами, он стоял на цыпочках и с видом профессионального баскетболиста бросал небольшой белый теннисный шарик, который ударился о краешек красного стаканчика, но отскочил, отчего собравшиеся застонали: «Почти!..»
– Тебе надо расслабиться, пойду принесу нам что-нибудь выпить, – произнесла Харпер, чувствуя, что Мэгги никак не отпускает напряжение, и добавила: – Я скоро.
– Подожди! – крикнула ей вдогонку Мэгги, но подруга уже протискивалась через толпу.
Девушка завела за ухо прядь волос, стараясь не выдавать свою нервозность. Дело было совсем не в том, что она была ханжой или не любила веселиться. К тому же Харпер ошибалась: она уже пробовала спиртное, а после ярмарки школьных проектов целовалась с Ривзом Андерсоном взасос. Но с самого начала старших классов она жила в тени последствий вечеринки, так похожей на эту.
От мысли о том, что ей пришлось солгать отцу, у нее засосало под ложечкой. Хотя на самом деле лжи как таковой и не было, так ведь? Мэгги должна была остаться на ночь с Харпер, что полностью соответствовало действительности. А об их планах он ничего и не спрашивал. К тому же нельзя ведь всю жизнь избегать любых тусовок, правда? Вскоре ей предстояло отправляться в колледж. Мэтт говорил ей, что все время ходил на вечеринки в Нью-Йоркском университете, хотя она представить не могла, чтобы его зажатая подружка пошла бы на подобное сборище.
Когда шарик плюхнулся в стаканчик, толпа опять взревела, и Мэгги подумала о снятом на телефон ролике, присланном ей анонимным источником. Последние часы перед убийством Шарлотты. Шесть секунд того видео полностью передавали дух нынешней тусовки – будто в любой момент ситуация могла выйти из-под контроля, – отчего сегодняшний вечер, с одной стороны, пугал, а с другой – внушал волнение.