Благополучно пережив прогулку по двору и покинув его без остро заточенной зубной щетки между ребер, парень облегченно вздохнул. Тюрьма. Эта вонючая тюрьма! Когда-то Фишкилл служил психбольницей для преступников, признанных невменяемыми, и Дэнни мог поклясться, что тоже сходит с ума. Суждено ли ему вообще когда-либо выйти из этих зловещих стен?
Тетя пыталась добиться, чтобы его отпустили на похороны. Удачи ей в этом. Начальник тюрьмы чрезмерным состраданием не отличался. Однажды он сказал Дэнни, что начал смотреть документальный фильм, но тут же выключил. «Я сразу вижу, когда показывают чушь», – вот каков был его комментарий.
Поднимаясь по железным ступенькам, Дэнни размышлял, увидит ли он еще человека, ставшего его последней надеждой когда-либо выйти отсюда. Взглянуть на луну. Уснуть дома в собственной постели. Купить в забегаловке сочный бургер.
Тот приехал в тюрьму без предварительного предупреждения и солгал, назвавшись одним из защитников Дэнни. В тот самый день, когда Верховный суд отказал в пересмотре его дела. Такое совпадение парень считал отнюдь не случайным.
Звали этого засаленного мужчину в дорогом костюме Нил Флэнаган.
Он работал на губернатора и за миллион баксов обещался вытащить его на свободу. Говорить ничего из этого, конечно же, не говорил, опасаясь, что во время посещений ведется запись, но показал парню листок бумаги с заранее написанным предложением. А когда Дэнни его прочел, спрятал обратно в кейс и щелкнул замками.
– Ну что, по карману вам мои расценки? – Он изображал из себя кандидата в адвокаты и специально хитрил для записывающих устройств, которых не существовало.
– И где я, на хрен, найду такие бабки?
– Вы же у нас знаменитость.
– С того телешоу я не получил ни цента.
– А как насчет всех этих селебрити и благотворителей? У них ведь денежки есть.
Дэнни закатил глаза, но он никак не мог избавиться от ощущения, что в этом человеке есть что-то законное. Ну хорошо, если и не законное, то хотя бы настоящее. Подвоха он не чувствовал.
– Послушайте, когда я выйду отсюда, меня забросают предложениями. Я мог бы заплатить потом, и…
– Нет, мистер Пайн, в кредит я не работаю. Поговорите с отцом. Поговорите со своими благодетелями. Но поторопитесь, потому что предложение действительно только до определенной даты.
– Я зарабатываю пятьдесят два цента в час. И даже если бы мог где-то занять денег, откуда мне знать, что вы не врете? Может, как только я выплачу вам аванс, вы тут же растворитесь в воздухе?
– Мы дадим вам гарантии.
– Каким это образом?
– Вот достанете деньги, тогда и узнаете.
– Но почему? Почему ему не помиловать меня сейчас, после всего, что…
– Намечается его отставка.
Неделю спустя Дэнни прочел, что губернатор стал фигурантом расследования, а его доверенному лицу Нилу Флэнагану, проворачивавшему всякие сомнительные делишки, предъявили обвинение. И вот теперь губернатор оставил свой пост.
Намечается его отставка.
Дэнни без конца ломал голову над тем, где взять денег. Но отцу ни о том человеке, ни о его предложении так и не рассказал.
Он подошел к своей камере и вошел внутрь. Странно: его жирного соседа, отрывавшего задницу лишь чтобы пожрать да преодолеть пару шагов до туалета, на нижней койке не было.
И в этот момент волоски на шее парня встали дыбом, а камера вокруг потемнела, когда ее заполонила тень человека, ворвавшегося внутрь.
Глава 42
Мэтт вошел в ресторанчик. Знакомый звон колокольчика у двери вернул его в те времена, когда он был маленьким и по утрам в воскресенье они всей семьей ходили к Энн завтракать. В голове возникла картинка: Дэнни сидит перед гигантской стопкой панкейков, а мама тайком ворует один из них. Память хранит странные воспоминания.
Как и в баре накануне вечером, заведение при его появлении притихло. Но уже через несколько мгновений тишина сменилась шепотом. Сегодня на него глядели более открыто: поворачивали головы, когда он проходил, и похрустывали шеями. Лавируя между столиками, он направился к кабинке в глубине помещения. Перед агентом Келлер стояла чашка кофе, над которой клубился пар.
Мэтт расположился напротив. Посетители заведения по-прежнему следили за ним глазами.
– Доброе утро, – поздоровалась Келлер.
– Доброе.
Она окинула его взглядом:
– У вас… усталый вид.
В этом она была права. После встречи с Джессикой ему удалось поспать самое большее два часа. Он подавил зевок.
В этот момент к Келлер подошла официантка, подлила ей кофе и спросила, не принести ли чего еще. Мэтт мог поклясться, что это была та же самая женщина, которая работала здесь, когда он был ребенком. Та же прическа, по форме напоминавшая пчелиный улей. Мэтта она не видела в упор, будто он был пустым местом.
Келлер мельком на него глянула и нахмурилась. Ему это не привиделось. Официантка и правда намеренно его игнорировала.
– Я бы взял чашечку кофе, – произнес он.
Сам напиток он не очень жаловал, но сомневался, что сможет протянуть без него сегодня.
Официантка издала горлом какой-то непонятный звук, будто хотела отказаться, но все же молча налила ему кофе.
– Вы уверены, что хотите, чтобы нас видели вместе? – спросил Мэтт агента, когда она ушла. – Что ни говорите, а они готовят вам завтрак.
Келлер улыбнулась, не размыкая губ.
– Я так понимаю, они решили, что Пайнам сюда вход заказан, – заметил Мэтт, – ведь в этом ресторанчике работала Шарлотта.
– Не думаю, что дело в этом, – возразила Келлер.
Парень вопросительно посмотрел на нее.
Она положила на стол газету. На первой полосе Lincoln Journal Star красовались две фотографии – его и Дэнни. Мэтт выглядел изможденным, волосы растрепаны, под глазами черные круги. Может, даже хуже, чем сегодня. Это был снимок с его студенческого билета. Он помнил, что сделал его наутро после вечеринки вскоре после начала занятий на первом курсе, когда от отсутствия контроля со стороны родителей все буквально сошли с ума. Как фото оказалось в газете? Рядом красовался портрет Дэнни крупным планом. Вместе братья походили на уголовников. Правда, только наполовину, но тем не менее.
Еще хуже был заголовок: «“ПРИРОДА НАСИЛИЯ”: БРАТЬЕВ ПОДОЗРЕВАЮТ В УБИЙСТВЕ СОБСТВЕННОЙ СЕМЬИ».
– Что за… – произнес Мэтт и оглядел зал, нутром чувствуя царящую вокруг враждебную атмосферу. – Они что, решили, будто я имею какое-то отношение к…
Горло сжал спазм, во рту пересохло.
– Я был в Нью-Йорке, Дэнни в тюрьме, ради всего святого. Как они смеют такое говорить! Я на них в суд подам, черт возьми.
Келлер терпеливо ждала, позволяя ему выплеснуть гнев. Наконец Мэтт просто уставился на кофейную кружку, пытаясь все осмыслить.
– Я действительно очень сожалею, – сказала Келлер.
В душе Мэтта бушевали сильные эмоции. Он попытался прочитать статью, но никак не мог сосредоточиться на словах.
– Мне жаль, – вновь произнесла агент.
– Зачем им это надо?
– Не знаю. Кто-то слил информацию, что на месте преступления могла иметь место постановка, срежиссированная профессионалом, и ваш отец на необычайно крупную сумму застраховал свою жизнь. Большего им и не понадобилось.
Мэтт опять сглотнул, чувствуя, как рот превратился в пустыню.
– Но это все чушь! – воскликнул он голосом, выдававшим все его волнение.
– Я знаю, Мэтью, – ответила Келлер.
– А на месте преступления действительно имела место постановка?
Не без некоторых колебаний Келлер ответила:
– Расследование еще продолжается, но вполне может быть.
– Завтра состоятся похороны, и все подумают…
Мэтт с трудом подавил рвущиеся наружу рыдания. Надо было собраться с силами.
– Вот, выпейте воды, – Келлер протянула ему стакан, который он залпом осушил. – Это еще не все, Мэтт. Вместе с телами ваших родных мексиканские власти вернули нам и их вещи. Так вот, все их телефоны и ноутбуки кто-то тщательно подчистил. Причем об ошибке местных копов, составлявших их опись, речь не идет. Их выскоблили так, что шансов на восстановление данных у нас ноль, это не под силу даже самым опытным экспертам-айтишникам Бюро. Тот, кто над ними потрудился, свое дело знал.
– Но кто? – все таким же дрожащим голосом спросил Мэтт. – И зачем?
– Этого я не знаю.
– Думаете, это как-то связано с делом Дэнни?
– Честно скажу – не знаю.
Мэтта так и подмывало заорать: «А что вы тогда вообще знаете, черт бы вас побрал?», но вины агента в этом не было.
– А теперь послушайте, что я все-таки знаю, – сказала Келлер, словно читая его мысли. – После того как ваша сестра разместила в социальных сетях видео с вечеринки, они с вашим отцом запланировали поехать в Мексику проверить один след.
– О чем это вы?
– Мэгги дружила с одним парнем из их школы, отличным айтишником. Перед отъездом в Мексику она попросила его отследить геолокацию телефона, с которого позвонили вашему отцу. Парень определил, что звонок поступил из Тулума. После ваш отец гуглил сведения об этом городе.
– Так вот почему они отправились в Мексику! Проверить какой-то след в деле моего брата!
Это объясняло ту внезапность, с которой папа с Мэгги решили ехать. Это так было на них похоже.
– Кроме того, Мэгги спросила своего друга, можно ли подделать видеозвонок так, чтобы вызывающего абонента можно было принять за другого человека. И тот показал, как это делается, заменив лицо вашей сестры другим. Этот ролик я видела сама, он действительно был как настоящий.
– Давайте я попробую угадать, это было лицо Шарлотты.
– Почему вы так решили?
– Насколько я знаю, до сих пор ходят слухи, что она не умерла, а у ручья нашли тело совсем другой девушки.
Келлер нахмурилась.
– Поэтому, если кому-нибудь захотелось заманить куда-то мою сестру, или, скорее, отца, это вполне можно было сделать, дав понять, что Шарлотта жива.